Николай стискивает зубы, я не знаю, что он собирается сделать, но только смотрю за его плечо, чуть выше и киваю.
Вук легко погружает иглу в шею моего бывшего мужа, тот, как по щелчку пальцев, обмякает, вот-вот навалившись на меня.
— Я держу слово, он сам пришел.
Вук хватает его по руки.
— Знаю.
— Деньги уже на твоем счете.
Серб не без труда закидывает руку Николая себе на плечо. Обгоревшая кожа лица, слои повязок на запястьях…
— Поверь, мне ничего от тебя не нужно, Королева.
Его усмешка ядовитее многих.
— Срочно. Вылетаем. — смотрю на Ларри, смотрящего с долбанным сочувствием — Поднимай эту штуку в воздух, мне нужно через восемь часов быть в Соудж-холле.
— Вам нужно принять антибиотики и поспать.
Вскоре его слова заглушает вертушка вертолета.
— Ты не похож на наседку.
Ларри неплохой, даже отличный. Я чувствую людей, и в некотором роде мы на одной волне. Если не правая рука, то он моя опора, пока Джек подобие кулака и глаз.
И кажется, у меня есть два помощника, но я одна. Каждую смертельно болезненную ночь.
ГЛАВА 15
КВИН
Я в неплохом положении. Во всех смыслах. Мне есть зачем жить, я привезла доктора в Соудж-холл под надежным предлогом и теперь уверена, что с малышами все в порядке, а понижение выносливости — обычное дело. Только мне не с кем поговорить, потому что я не доверяю психотерапевтам, подругам, Ричарду, перед которым мне только предстоит объясниться.
Потягиваюсь на лужайке, составляющую несколько акров земли. Это семейный особняк, где реже всего проходят встречи ирландского Дома. Здание заметно отличается от Соудж-холла, который представляет по своей природе замок.
Я меняю позицию на розовом ковре, прогибая спину. Растяжка успокаивает забитые от напряжения мышцы.
— Мисс. — не пугаюсь негромкому обращению слуги.
Переворачиваюсь, затягивая хвост. Я знаю, зачем он пришел.
— Мистер МакГрат ожидает вас.
Парень сглатывает, обводя глазами мое тело в свободной майке и леггинсах.
— О чем ты думаешь, малыш?
Он отводит взгляд и уже хочет уйти.
— Достань мне нож. Поострее. — встаю — Хочу, чтобы твои мысли были волшебнее, менее реальными, когда я отрежу тебе член, а то ты сдерживаешь себя.
— М-м-мис.
— Вон. Передай, что я приеду, как освобожусь.
— А-а нож. Принести?
— Блять. Если не уберешься с глаз в следующие три секунды, то тащи ко мне чертов меч Артура, чтобы я тебя обезглавила! — взрываюсь, надевая кроссовки, затем шагаю в дом.
Через три минуты начнется мой первый совет в качестве части Дома МакГрат, но мне глубоко плевать на их решения. Я хочу знать структуру, кто в подчинении, ресурсы. Это необходимо, чтобы обойти каждую из угроз или нейтрализовать изнутри.
Надела облегающую юбку и обязательно длинный жакет. Возможно, я параноик, что и погубит меня, но сейчас я сделаю все, чтобы не выдать свое положение. У меня два месяца, не больше. Я смотрела фотографии, и мне еще повезло, что живот не так сильно выделяется, одновременно с этим я волновалась за развитие малышей.
— Что на повестке дня?
Без стука захожу в кабинет деда. Советники резко поворачиваю голову, при каждом по еще одному человеку — телохранители или счетоводы. Глупо гадать, я знаю биографию каждого, как и людей, который оставила в Соудж-холле.
— Непрофессионально врываться по середине встречи. — говорит один из стариков.
— Забыла, что вход по дипломам Гарварда.
Удивлена, что мне выделили стул.
— Женщины. — усмехается самый молодой и все, кроме дедушки его поддерживают, МакГрат только наблюдает со скучающим выражением лица.
— Тогда я могу оправдать своими половыми органами отверстия в твоем теле, Льюис. — достаю пистолет из-под полы жакета — У меня повышенная раздражительность в ПМС. — оглядываю мужчин, кладя оружие на стол — Что планируете в ближайшем будущем?
— Выбивание долгов.
Добавляют детали.
— Мы можем подключить сербов.
— В лучшем случае, уйдем в ноль. — отвечают на мою реплику.
— Это образовательный процесс. Покажем остальным, что будет. Вук работает четко, но можно доплатить за извращение. — он говорил об этом, пока не упоминали Николая, но уверена, Бранкович профессионал — Он пойдет навстречу.
— Зачем ты с ним работала?
— Это не ваше дело. — усмехаюсь, поднимая один уголок губ.
— Ты потратила четыреста миллионов, Квин. Это наше дело.
— Мисс МакГрат, если не забыли. — спокойно, барабаня пальцами по металлу пистолета.
— Напоминаю, потому что ты не знаешь им цену: это огромные деньги. — с нажимом дед.
Он что-то знает о том, куда они пошли.
К слову было потрачено еще полмиллиона на переустройство системы безопасности Соудж-холла и преобразование подвала, в котором проводили свою последнюю неделю жизни плененные албанцы.
Я ненавидела насилие. Это было давно. Недели три назад? Может, дело в ДНК Николая.
— Каждый фунт с моего официального счета, как и тот же трастовый фонд. На мое имя. — давлю — И вам не заполучить их даже после моей смерти, как и всю империю МакГрат, которая по десяткам бумаг и на весь мир принадлежит мне.
Дед очень-очень прогадал, включив это в мой брачный договор.
— Так что… — заставляю себя улыбнуться на их, мягко говоря, недовольные лица — контракт с сербами.
После этого разговора дед готов распустить нас, пусть мне и не нужно его разрешение на то, чтобы покинуть эту комнату. Однако говорит:
— Тебя нужно представить, Квин. Раз ты стала частью бизнеса, то твоя… популярная фигура поможет получить дополнительную выгоду. Ты станешь новых лицом.
— О, потому что я женщина, точно. — изображаю скуку.
Прием не то, что мне нужно, если я хочу испариться.
— Вечер для наших главных кредиторов и партнеров. Проведем его в Соудж-холле.
— Моя территория. Это должен быть вопрос.
Это самая безопасная из моих территорий, я не хочу, чтобы в нее вторгались, изучали, но с другой стороны, я знаю, как обезопасить себя на территории замка.
— Хорошо, разошлите приглашение, устроим все в пятницу.
Сейчас мне нужно отдать приказ подготовить зал к празднику через три дня, получить количество гостей, найти платье, не слушая советы стилистов о похудении, и… встретиться с Ричардом.
Я невольно обхватываю себя руками, поднимаясь в офис жениха. Бывшего жениха. Его серые глаза полны злобы, которая никогда не была направлена на меня до сегодняшнего дня.
— Я знаю, что ты хочешь сказать. — говорю быстрее, закрывая двери его кабинета — Между нами больше нет соглашения, ты не привязан к жестокой бизнесменше, которая никогда не сделает тебя счастливым.
— Боже мой, что он с тобой сделал? Кем ты стала?
Ричард подходит ближе, сжимает мое лицо в ладонях. Я удивлена его жесту.
— Я знаю, что ты бываешь другой.
Родной запах, голос, рост, мягкие руки.
— Если мы разойдемся, то точно останемся одни, несмотря на увеличения… обоих. — говорит он.
Ричард тоже мне изменял. Я догадывалась. Но это не имеет значения, пока мы действительно подходили друг другу.
По словам Диккенса я понимаю, к чему он клонит.
— Я оставлю своего ребенка.
Не нужно знать, что это двойняшки. На данный момент во всем мире только четыре человека знают о беременности: два врача, я и Ричард.
— Ты связалась с мафией, Квин… вошла в другую семью.
Он всегда говорил, что есть только мы, и это было так.
— У меня новая семья, но не они.
— Что ты задумала?
— Я не смогу остаться надолго. Сделай мне последнее одолжение.
— Твою мать, Квин. — он трет лицо руками.
— Что бы ни говорил мой дед или другие, не ищи меня.
— Это не то решение, которое приняла бы моя Квин.
— Я не твоя с момента, как назвалась миссис Громов.
КВИН
Когда приземляюсь в Ирландии, то снова засыпаю одна, обнимая подушку руками и ногами. Горло разрывает от рыданий, но я пообещала себе, что буду держаться. Они рассчитывают на меня.
Снова беру телефон, чтобы найти фотографию Николая или посмотреть статьи об Атлантик-Сити, но тут же отбрасываю на пол, где устройство тонет в мягком ковре.
Мне стоит начать вставать пораньше, но я слишком часто без сил, пусть и пытаюсь это не показывать. Так что только в одиннадцать, одевшись потеплее, выхожу на стрельбище. Оно выглядит жалким, любительским в сравнении с тренировочной конструкцией на Острове Грома.
Я не надеваю очки или наушники, крепко держу оружие. В голове два воспоминания: подстреленный итальянец, целящийся в Павла; уроки стрельбы от бывшего мужа. Он отличный учитель, поэтому мне остается только оттачивать навыки.
Я встаю напротив первой мишени в двадцати метрах или около того, представляя одного из плененных албанцев. Из-за них я неделю не могла нормально одеваться и принимать душ. К тому же… вспоминаю состояние Николая, его сухие губы, обожженное лицо. Делаю несколько выстрелов. Средне. В районе шести-пяти. Вторая мишень, руки уже чуть дрожат после первых оглушительных залпов. Я вижу не круг, а того, кто хочет навредить мне, а следовательно и моим детям, о существовании которых еще две недели назад я не подразумевала. Еще несколько хладнокровных выстрелов: семь. Терпимо. Следующую… я особо не прицеливаюсь, пусть и вспоминаю наставления:
— Планка — мушка — мишень. Последняя должна расплываться. — Николай подходит со спины, касается губами моего уха — Наверное, так проще стрелять в людей, когда горизонт затуманен.
— Ты последний человек, которому позволено предполагать гуманизм. — фыркаю, уверенная, что возьму в руки оружие только для защиты.
В принципе так и вышло. Я убила осознанно только пару дней назад и чувствую по этому поводу ровно ни-че-го. Это был албанец, посмевший начать говорить о пытках над Николаем. Долгую часть выполнил один из трех мясников, мой фаворит, а мой выстрел положил конец жизни и страданиям ублюдка.