— Ты совершаешь ошибку, — глухо прорычал старший Сеймур.
— Прекрати. Я принял решение, — отрезал Итан, поворачиваясь к лестнице. — Даже без иллюзии, отлично, — похвалил.
Мне почудилось, в морозных глазах мелькнула боль, отзываясь мучительным ударом в моей груди, но она тут же скрылось за льдом невозмутимости. Великие Воды, он ведь даже в безопасности дома в военной форме. Невозможный мужчина.
— Да, Дороти постаралась, — артефакт должен был менять и голос, но наверняка магов уровня Итана, Адама и Себастьяна он не обманывал.
— Свяжись со мной, как только доберётесь до первого пункта пути.
Итан приблизился ко мне, как и вчера склонился к моему лицу. Его губы мягко коснулись моих. Боль в груди усилилась.
— Хорошо, — я заставила себя отстраниться от него.
— Удачного пути, Джослин, — Адам мимолётно бросил хмурый взгляд на друга, но потом ободряюще улыбнулся.
— Спасибо за гостеприимство, Себастьян, — поблагодарила я хозяина дома.
— Уверен, это не последняя наша встреча. Надеюсь, вы погостите у нас при более приятных обстоятельствах. Летом здесь особо красиво.
— Я в этом не сомневаюсь.
Забрав мою сумку, Итан взял меня за руку и вывел на улицу. Сегодня было особенно морозно. За ночь территорию поместья сковали снег и лёд, как и моё сердце. На улице ожидали две неприметные кареты. Сопровождающие, пятеро мужчин и две женщины, облачились в обычную одежду, но фигуры выдавали в них воинов.
— Ты ведёшь себя… холодно со мной, — не смогла сдержать я укола.
— Мне тяжело даётся расставание, — на выдохе признался Итан.
— Так не надо расставаться.
— Я уже всё сказал, Джослин. Не начинай спор по второму кругу, — остановившись, он развернул меня к себе лицом. — Знаю, ты злишься, но, надеюсь, со временем простишь меня.
— А если нет?
— Твоя жизнь важнее, — в голосе Итана послышался скрежет металла.
Задохнувшись на миг от злости, я отвернулась. Вставший поперёк горла колючий ком впился острыми гранями в плоть. Сердце будто и вовсе перестало биться. Оно оживёт, только когда мы снова будем вместе. Но мы уже порознь, хотя находимся на расстоянии поцелуя.
— До встречи, Джослин, — обняв за плечи, он подвёл меня к ожидающему сопровождению.
Я забралась в карету. Вскоре соседние места на мягких сиденьях заняли девушка и мужчина. Боясь расплакаться на глазах у незнакомцев, я сразу уткнулась взглядом в окно. К счастью, они и не пытались познакомиться. Наверное, решили оставить это на потом. Путь нам предстоял неблизкий.
Кареты тронулись. И чем дальше мы становились с Итаном, тем болезненнее становился каждый вдох. Мышцы будто заледенели. Я с такой силой сжимала ткань пальто, что пальцы онемели. А в голове творился стихийный сумбур из мыслей и чувств.
Само собой, Итан прав. Враг знает о моём происхождении, теперь угрожают не моей жизни, а свободе. Ведь если меня поймают, поступят так же, спрячут там, где не найти, только ещё и будут добиваться ребёнка. Это не считая опасностей, которые предстоят Итану. А я всего лишь лесной лекарь, рекрут первого курса, который только приручил духа. Его слабое место, обуза, что требует комфорта и удобств, а в остальное время шляется без дела. Обидно, только именно так считает он и все военные. Но дело ли лишь в моей полезности или желании Итана?
Когда ворота закрылись, а кареты покатили по дороге, меня вдруг накрыло осознание. Я иду по навязанному мне ещё няней пути. Плыть по течению, подстраиваться, скрываться ото всех. И сбежать, когда появится возможность. Я согласилась с доводами Итана без споров, приняла его решение, ведь оно разумно, обезопасит меня от опасностей, скроет от страхов детства. Это проще всего, но приемлемо ли?
Мне пришлось подчиняться Гранту, теперь я позволяю то же самое Итану. Его опасения понятны, они довлеют и надо мной. Но есть страх сильнее. Расстаться, лишиться возможно последних мгновений вместе, стать лишь ведомой тенью, придатком к нему, что способна только рожать детей. Нет, это неправильно! Если позволю меня сослать, так и выйдет в глазах всех и моих собственных. Я только начала обретать крылья, и сама же намерена их обрезать. Пусть моё участие не несёт большой пользы, но сейчас решается и моя судьба, судьба моей страны. Нельзя сидеть в стороне, прятаться за книгами и прогулками в саду. Я должна стать частью того, что создаёт моё будущее, доказать всем и Итану в первую очередь, чего стою. Иначе все лишения, через которые мне пришлось пройти, все маленькие, но победы, обесценятся выбором в пользу безвольного принятия.
— Остановите! — я резко подскочила со скамьи. — Остановите немедленно!
— Что? Что-то забыли? — встревоженно предположила сидящая напротив девушка.
— Нет, я никуда не еду, — заявила бескомпромиссно, распахивая дверь.
Карета начала останавливаться, но я не стала дожидаться и прыгнула. Сапоги утонули в небольшом сугробе, но мне удалось удержаться на ногах.
— Стойте! — попытался меня образумить один из сопровождающих, но я даже не обернулась и сорвалась с места.
Мы не успели далеко уехать. Пять минут бега, и передо мной поднялись ворота поместья. Как ни странно, они начали открываться. Видимо, о моём возвращении сообщили. Я протиснулась между створками и расстояние до особняка тоже преодолела бегом.
— Джослин, ты что творишь?! — Итан сбежал вниз по лестнице, как раз когда я ворвалась в дом.
— А ты как думаешь? Я никуда не еду, — сообщила, спешно сбрасывая грязную обувь с ног.
— Мы же всё обсудили…
— Нет, это ты всё обсудил! — я налетела на него, толкнула в грудь. Чёрно-синие глаза расширились от удивления. Даже я не ожидала от себя такого. — Разве не понимаешь, что это значит для меня?! Я поступила в академию, чтобы овладеть даром и сбежать из ненавистной страны. Но ты, Мелисса, Виктория, Джереми, все мои друзья помогли мне измениться. Я больше не хочу бежать, не хочу плыть по течению, подстраиваться, не хочу трястись от страха и держаться в стороне от всего, что может мне навредить. Сейчас решается не только твоя, но и моя судьба. И если ты думаешь, что я буду сидеть в безопасной крепости и потом приму все созданные тобой изменения как данность, то ты ошибаешься.
— Джослин… — он приоткрыл рот, качнул головой в замешательстве, но не отрывал ошеломлённого взгляда от моих глаз.
— От меня мало толка, но я буду делать всё, что могу. Буду участвовать в ваших совещаниях. Потому что не собираюсь больше сидеть в уголочке, чтобы никому не мешать. Я буду мешать, буду заявлять о себе! И если ты намерен дальше настаивать на моём отъезде, то придётся тащить меня силой, только имей в виду, я буду сопротивляться. Добровольно не уеду, не уговоришь.
— Ты хорошо подумала? — прищурил он глаза.
Стало не по себе. Вряд ли ледяному клирику кто-то смеет перечить и ставить свои условия.
— Да, я остаюсь с тобой, — я стремительно обошла его, толкнув плечом, и побежала вверх по лестнице. — Но… ещё подумаю, можно ли тебе теперь делить со мной покои после того, как попытался от меня избавиться.
За спиной послышались шаги. Итан не собирался завершать разговор на этом. Так что я успела только вбежать в гостиную выделенных мне комнат, когда он меня настиг.
— Сопротивляться, значит, будешь? — в глазах Итана бушевала сотня эмоций, не понять, что им владеет больше, злость, упрямство или… предвкушение?
— Буду, — я вытянула руки вдоль туловища, сжала ладони в кулаки, потому что не знала, к чему готовиться.
Но сердце вновь билось в груди, колючий ком горя, что мешал дышать, развеялся. Я воспрянула, отбросила страхи и намеревалась бороться: за себя, за нас и за него.
Итан приблизился. Сначала я упёрла руки в его грудь, но потом поддалась порыву, стиснула пальцами ткань мундира и потянула его на себя, вынуждая нагнуться. И тут же впилась в любимые губы поцелуем. Никогда ещё я не пила его так жадно и не дышала им так голодно. Никогда прежде я не ощущала себя настолько живой.
— Всё ещё хочешь меня выгнать? — я чуть отстранила Итана, заглядывая в подёрнутые поволокой желания глаза.
— Морошка, ты сведёшь меня с ума. — выдохнул он восторженно-обречённо, признавая своё поражение.
Неизвестно, что ждёт нас впереди, но я точно знаю, что встречу любые невзгоды вместе с ним.
***
Мне всё же пришлось покинуть поместье в этот же день, но уезжала я не одна, а с Итаном. Губы ещё саднило после сумасшедших поцелуев, в мыслях вспыхивали воспоминания о последней близости. Страсть между нами кипела с новой силой. И половину пути я боролась с наползающей на лицо глуповатой улыбкой. А вот Итан ещё злился. Думала, на меня, но на прямой вопрос он сообщил, что не привык, когда его приказы не исполняются.
— Тебя беспрекословно слушаются все, даже Виктория? — насмешливо уколола я.
— Сестра послушнее тебя, — Итан весело закатил глаза.
— Но я тебе не сестра, не родственница и не…
— Подчинённая, Джослин. Ты рекрут, — в его взгляде вспыхнул странный азарт, и отчего-то внизу живота сладко ёкнуло.
— Я подчинённая только в плане работы.
— Это я понял, — взяв меня за руку, он отвернулся к окну кареты.
Сидящая напротив Лея, девушка из отряда заклинателей, смущённо улыбнулась. Мои щёки запылали, но я, наоборот, придвинулась поближе к Итану. Этот мужчина мой, по крайней мере, на данный момент.
А наш путь тем временем продолжался. Мы отдалялись от столицы, двигались в сторону Денри, промышленного городка на юге. По словам Леи, место идеально для работы нелегальных годрисов. Магическим знакам такого уровня нужна постоянная подпитка, а там на каждом заводе мощная система обеспечения. Конечно, это нелегально, но война подводит ко многим допущениям. Мы все сейчас вне закона по приказу Совета. Нас, можно сказать, вынуждают нарушать правила.
На следующий день наш небольшой отряд добрался до Денри. На этот раз нам предстояло обосноваться не в поместье со всеми удобствами, а на пустующем складе. Судя по всему, раньше здесь хранили продукты питания, часть из которых растеклась гниющей кучей на полу, в которой копошились крысы.