– И как Кайл это аргументировал?
– Наглядно. – Прикусываю нижнюю губу почти до крови. – И, знаешь, в этом он был очень убедителен.
– Это был секс?
– Да.
– По обоюдному желанию?
– Да.
– Правильно ли я понял, что все случилось в тот же вечер, когда он предложил тебе стать хозяйкой дома?
– Да.
Я не хочу вспоминать тот вечер. Не потому что мне стыдно, нет. Мы абсолютно взрослые люди и для нас это вполне приемлемо, особенно учитывая тот факт, что химия между нами полыхала будь здоров. Мне просто больно осознавать тот факт, что тогда Кайл был единственный раз со мной откровенным.
«Тогда»
Знаете, а ведь постель не все стерпит. Если до нее ты можешь строить из себя кого угодно, то в момент близости оголяются такие нервы, которые нереально скрыть. Так случилось и с нами. Мы с Кайлом ходили по кругу, возомнивши из себя великолепных игроков. Однако стоило нам оказаться рядом и все маски мигом слетели. И секс тот, кстати, тоже тогда был одним таким в своем роде. Нежным, чувственным. Когда каждое касание хочется продлить навечно. Когда одежда уже не срывается в приступе какого-то помешательства. Вы аккуратны друг с другом, прислушиваясь к каждому вздоху. И движения неторопливые, которыми ты не дразнишь партнера, а продлеваешь удовольствие. С каждым плавным толчок внутри я распадалась на маленькие частицы, а он целовал меня и обратно вдыхал жизнь. Сильные руки удерживали на воображаемом краю и даже во время оргазма крепко прижимали к себе. Да, тогда Кайл в первый и в последний раз открылся с этой стороны. Он будто показал мне, каким он может быть, а я подумала, что это навсегда. Как оказалось, в нашем случае «навсегда» – понятие растяжимое и какое-то неправильное.
Я лежала у него на груди и вслушивалась в размеренный стук его сердца. Кайл же лениво скользил пальцами по моей оголенной спине, рисуя какой-то один ему ведомый рисунок на коже.
– Завтра тебе помогут переехать, – слышится голос над моей макушкой.
– Кайл, – приходится приподняться на одной руке, чтобы увидеть его лицо, – кажется, я уже все сказала по поводу этого. Я не хочу переезжать. Я хочу остаться там, где живу.
– Нет. – В его глазах мелькает знакомый холодный блеск.
– Почему?
– Зачем тебе ютиться с кем-то в квартирке, если у тебя целых пять этажей в твоем распоряжении?
– Но я не просила покупать такую недвижимость. И вообще не понимаю твоей логики, зачем стоило так тратиться, если большую часть времени ты все равно будешь проводить в нашем родном городке, а не здесь.
– А когда я буду возвращаться, то где мы бы проводили время? Выпроваживали бы твою подружку?
– Можно было бы снимать другую квартиру на этот срок.
– Кристина, – он пальцами придерживает меня за подбородок, – чтобы я больше такого не слышал. Это для шлюх снимают номера на ночь. Это для дешевых девок снимают квартиры посуточно, чтобы дать им повод для мечтаний, если ты рассчитываешь трахнуть ее еще раз. Я же хочу, чтобы ты ждала меня здесь. В этом доме. Ясно? И научись идти на уступки.
– А ты? – осторожно отклоняю лицо от его рук. – Что на счет тебя?
– Снова возвращаемся к тому разговору?
– Да, – киваю и плотнее кутаюсь в простыню, когда сажусь напротив него, – лучше сделать это заранее. Знаешь, чтобы ни у кого не было ложных надежд. Давай признаем, что мы оба провалились в игре и сдались одновременно.
– Что ж, тут не поспоришь, – он закидывает свою руку под голову и выглядит вполне расслабленным. Но я знаю, что это не так. Его снова выдают его глаза.
– Ты купил дом и просишь меня переехать, – продолжаю перечислять, – означает ли это то, что мы встречаемся? И пока ты не успел зарычать на меня, хочу сделать уточнение. Встречаемся – то есть свидания, совместные обеды, ужины, просмотры фильмов, затаривание холодильника на выходных. Горячий бульон, когда кто-то болен и нудные разговоры по утрам.
–А секс? Вместим между покупками и бульоном?
– Кайл, не юли. Я просто хочу понять, стоит ли нам тратить время друг на друга. И считаю, что так будет честно.
– Мне нравится твой подход к этому делу, – парень усмехается, – Трэвис вырастил очень умную дочь.
– Об этом ты сам ему скажешь, мне эти комплименты ни к чему.
– Ладно, – следует вздох, – хочешь открытости? Что ж, я часто сравниваю тебя с американскими горками. Взлеты, падения, крутые виражи – это все ты. Твой характер.
– И что такого страшного в этих горках?
– Дело в том, что я боюсь высоты. И поэтому никогда не катался.
– А как же командировки? Они ведь предполагают использование самолетов.
– Предпочитаю наземный вид передвижения.
– Но так же дольше.
– Нет, так безопасней, – Кайл втолковывает мне все это с такой интонацией, будто перед ним маленький и несмышленый ребенок.
– Значит, ты и меня боишься до такой степени?
– Нет, Кристи, тебя я опасаюсь. Но я не зря сравнил тебя с этим видом аттракционов. Несмотря на все страхи, меня все равно тянет к ним. Могу часам смотреть на их работу и вслушиваться в крики людей. И завидовать адреналину тех смельчаков, которые отважились на поездку. Но при этом я все так же не решаюсь сесть на них. А знаешь почему? Меня страшит не только высота. Я знаю, что сев в кресло, становлюсь безвольным участником и вся поездка не подконтрольна мне. А я дико бешусь, если не могу контролировать происходящее.
«Сейчас»
– Я ведь уже тогда на подсознательном уровне понимала, что это не просто слова. Не размышления. Это было предупреждением.
– Как ты считаешь, зачем он это говорил? Был ли смысл во всем, если по факту вы уже определились с вашими отношениями?
– О, Джон, – устало улыбаюсь, – он же не меня предупреждал. А себя. Он будто вслух взвешивал все «за» и «против, когда решался запрыгнуть ли на желанный аттракцион.
– И как он начал себя вести, когда занял это заветное место?
– А что делают люди, которые перебарывают свой страх? – сжимаю ладони в кулаки. – Они покупают билет еще на один круг. А потом еще на один. И так до бесконечности, пока он не устанет от однотипности колеи. А когда адреналин перестанет вырабатываться, он начнет модифицировать свою игрушку, чтобы она снова приносила ему забытые чувства.
– Почему бы просто не найти новый вид горок? – Джон проникается прообразами и начинает говорить так же, как я.
– Не знаю, – разжимаю пальцы и смотрю, как нежной коже проявляются багряные следы от ногтей в виде полумесяца. – Какой-то вид особой привязанности, наверное.
Джон молчит и что-то снова пишет. А я знаю, что за этим последует. И мужчина оправдывает все мои мысли. Диктофон на секунду перестает вести запись в его руках, когда Хоуп в последний раз и с расстановкой уточняет:
– Ты готова рассказать, что произошло?
– А у меня есть выбор?
Я вижу, как он хочет сказать, что да, он есть. Выбор есть всегда. Но это у остальных людей, а я – не они. И мы оба об этом знаем.
– Давай же, Джон, не жалей меня…
– Хорошо, – соглашается после некоторого молчания, будто сам не знает, а нужно ли? И снова включает диктофон, – Кристи, расскажи мне подробно о жизни с Кайлом Бэкком. О том, как ты вела себя с ним. И, главное, что послужило причиной тому, что он запер тебя в том доме на полгода.
Глава 14 «Тогда»
Глава написана под трек «We Live Once»
Malibu
Мы с Кайлом старались. Но нам с ним так отчаянно не хватало опыта в этом.
Да, именно так бы я охарактеризовала нашу жизнь вместе. Такое чувство, будто мы два маленьких ребенка, перед которыми высыпали мешок кубиков и сказали собрать домик, при этом позабыв показать хотя бы простейшее сочетание. Вот мы и крутили их и так, и эдак. Вроде бы что-то выстраивали, но оно раз за разом вновь рушилось из-за каких-то косяков с обеих сторон. Оказывается, достаточно одного неосторожного слова, чтобы начать возведение отношений заново. Стоило с горечью признать одну простую вещь.
Мы оба – дилетанты.
Я не могла похвастаться изобилием партнеров. У меня их всего-то было двое за всю мою взрослую жизнь. И ни с кем из них я не заходила так далеко. Поцелуи, свидания, общие мысли о будущем – было. Все остальное так и не сложилось по разным причинам. У Кайла же было море обожательниц и столько же их оказалось у него в постели. И ему этого было достаточно. Но если для меня этот этап совместной жизни был важен, то, что его толкнуло на это до сих пор оставалось загадкой. Особенно сильно я пыталась докопаться до истины, когда характер Кайла вновь становился иным. И каждый раз, изменения в его поведении всегда затрагивали какой-то аспект моей жизни.
Первый месяц пролетел быстро, да так, что я даже не заметила. Вернулась к обучению в университете и танцам, пропадала то в студии на репетициях, то в доме, когда Кайл возвращался обратно. И дни эти были словно под копирку: секс во всех немыслимых позах и местах, а уже после разговоры. И поначалу меня это устраивало, я ведь думала, что так «нормально». Ведь мы живем в разных городах и телесный контакт намного важнее, чем все остальное. Поговорить и обменяться новостями можно в любом мессенджере хоть днем, хоть ночью и расстояние этому не помеха. Поэтому слова оказались на последнем месте, а касания и поцелуи на первом.
На третьем месяце этот негласный бартер «я ему свое тело, а он мне – душу» начал уже немного раздражать. Как оказалось, одним сексом сыт не будешь. К тому же, я отдавалась ему без остатка, а Кайл взамен бросал мне какие-то крупицы своих личных мыслей в ответ. Все чаще мне казалось, что я буквально щипцами вытягиваю то, чем пары свободно делятся друг с другом. Бэкк будто держал меня в этом плане на какой-то дистанции. Разговоры о работе или о чем-то поверхностном – всегда пожалуйста. Любые же попытки влезть поглубже пресекались. И в какой-то момент я перестала интересоваться тем, чего мне знать было не дано. Скорее всего, что именно тогда в наших отношениях появилась первая трещинка. Только залатывать ее спешила я одна.