– У Андрея другая семья, а не любовница на стороне! – мои нервы не выдерживают.
– А не надо попрекать моего мальчика! – охает свекровь.
– А я и не попрекаю, у него сын родился, он его воспитывать хочет как отец и наконец закончить этот никому не нужный фарс под названием договорная семья! Андрей?
Наконец в разговор включается муж:
– Мам, пап, я действительно люблю другую женщину, у нас ребенок, я хочу жить с ней нормальной здоровой семьей.
– Андрей, ты взрослый мужик, у тебя таких баб еще тонна будет. Ты о бизнесе подумай! У тебя подчиненных больше тысячи, контракты… А вы решили семейными склоками поразвлекаться? – свекр спокоен, уверен в себе и как будто равнодушен. Жесткий тип. – Учтите, господа хорошие, мне совершенно плевать чем вы занимаетесь в свободное от работы время, но я не позволю развалить и разодрать «Ландшафт-Сервис»! У меня достаточный пакет акций чтобы запретить любые сделки с имуществом фирмы! В случае вашего развода фирма не участвует в разделе имущества и более того, я обязан вас уведомить, что она принадлежала вам только как супружеской паре. К сожалению, я вынужден признать, что Андрей бестолковый управленец, и я не могу передать ему активы, а Станислава, не будучи его супругой, будет исключена из директората. Так что вам есть о чем подумать.
Я слушаю и понимаю насколько им плевать на Андрея. Его собственные родители даже не спросили как зовут его избранницу и их первого внука. Не спросили и не будут спрашивать, потому что для них это не имеет никакого значения. Также как и личная жизнь Андрея. Я краем глаза наблюдаю на поникшего мужа. Загнанный в угол, жалкий, мокрый и испуганный. Ни капли привычного шика, ни остатков самоуверенности. Я уже даже сомневаюсь что он согласится на развод. Мама с папой уедут, а он скажет что в чем-то они правы и мы никуда не опаздываем, есть время подумать и не стоит принимать поспешных решений. Андрюша, добрый и мягкий как пластилин – что хочешь то и лепи. Ленка уже строит ему глазки, не теряя времени даром. Вдруг на нервах согласится скоротать вечерок?
Андрей ловит мой взгляд, и краснеет, прекрасно понимая о чем я думаю. Его кулаки сжимаются.
– Я не собираюсь забирать фирму себе. Хоть сегодня начинайте готовить документы по передаче компании кому хотите! Мне это надоело! Я не бизнесмен и быть им не собираюсь! Себе на кусок хлеба я заработаю, а манипулировать мной деньгами не выйдет. Я все сказал. Документы на развод мы едем подавать завтра. А как вы к этому относитесь, мне плевать.
Глава 24
– Ты сумасшедший, – безапелляционно сообщает Антон Алексеевич, – А еще дурак. Круглый! Зря мы тебе дом подарили, поверили что у тебя мозги есть! А у тебя голова пустая!
– Да, пустая! – охотно кивает Андрей, – И меня это устраивает. Пустая или нет, но я буду именно ею думать, а не пользоваться чьей-то чужой!
Вот так. Кто бы мог подумать, что Андрей найдет в себе силы жестко ответить собственным родителям! Если бы кто сказал, решила бы что придумывают.
Невольно улыбаюсь. Вот так заканчивается мой брак. Я никогда не любила Андрея, но… Сейчас я испытываю к нему уважение. Как к человеку, который перешел на ступень выше своего развития, своей воли. Может дело еще в его избраннице… Вот такая она, настоящая любовь.
– А ты что молчишь? – выводит меня из раздумий мама, – У тебя семья разваливается, дети остаются сиротами, а ты сидишь и мечтаешь!
На ее лице искреннее негодование. А я развожу руками:
– Это все случилось бы рано или поздно.
– Да где твоя женская гордость? Ну плевать тебе на дочек, но растоптать саму себя! Согласиться с тем, что муж тебя бросает, рогатую, и уходит к другой женщине? Я не знаю как я тебя воспитывала, моя девочка. Но я бы со стыда умерла, – то есть теперь решили проехаться по мне, надеясь, что помешаю разводу. Только я даже если бы и хотела помешать, все равно бы не смогла. Потому что нас с Андреем мало что объединяет. Совместно нажитого имущества – с гулькин нос, да и поделить можно без суда. А дети только мои.
– Я не считаю, что мне есть чего стыдиться, – не собираюсь оправдываться перед матерью. И не пойду больше у них на поводу. Одного раза хватило.
В разговор встревает Лена, которая до этого увлеченно пыталась поймать зрительный контакт с Андреем и периодически облизывала языком пухлые губы. Вот интересно, мама не видит поведение дочери? Не может не видеть. Но ей плевать!
– Стася не чувствует никакого ущерба для гордости, – щебечет, – Потому что у самой рыльце в пушку. Ее там кавалер ждет…
Я чувствую как краснею. Это она досочиняла после нашего разговора о Саше. Решила что мы с ним уже во весь рост снова встречаемся! Однако мама даже не думает все это слушать. Показав жестом чтобы Лена молчала, она произносит:
– Ни один кавалер нормальной женщине мозги не запудрит! Кем бы он ни был!
И все начинают кивать, соглашаясь с мудростью моей мамы. А мне хочется просто убежать. На край света. И больше никогда, никогда никого не видеть. Ну или хотя бы лет двадцать.
– Да хватит, – Антон Алексеевич поднимается с места, очевидно устав обсуждать кто с кем спит. – Я уже понял что у каждого на стороне личная жизнь ключом забила. Другой вопрос, что через пару месяцев оба приползут на коленях просить денег! Что один, что другой! Только знайте! Ни копейки вы не получите! Ни от меня, ни от сватов. Даже не рассчитывайте. Как вы к нам, так и мы к вам!
И на этой патетической ноте он, взяв висящий на спинке стула пиджак, направляется к выходу. Следом гуськом идут остальные. Мои родители поглядывают на меня с укором, качают головами. Лена, виляя задом, морщиться, как будто под нос подсунули какую-то нехорошую субстанцию. А Ирина Львовна картинно хватается за грудь: якобы сердце прихватило, помирает.
И когда наконец все покидают дом, я возвращаюсь на кухню, падаю на стул и вытягиваю ноги. А Андрей достает из холодильника бутылку с янтарной жидкостью:
– Отбились! Может отметим?
– Это тебе есть что отмечать. У тебя вон, невеста, ты женишься на ней сразу, – грустно улыбаюсь, – А у меня…
– Ты что, не хочешь разводиться? – хмурится.
– Я не против развода, я о другом…
– А, – кивает, – Я понял. А что там с Сашей? Я думал… Ну, Лена ж сказала. Она про него говорила?
– Нет, ничего у нас нет, – мотаю головой и, махнув рукой, поднимаюсь, – Спать пойду.
– Стася…
– Чего?
– Так ты поговори с Сашей? Он же вроде сейчас свободен. Не будь дурой. Может еще склеится и сложится! – он это говорит с такой яростной уверенностью, что я невольно улыбаюсь.
– Спасибо что переживаешь.
– Просто скажи что до сих пор его любишь. И все. Ты от этого не облезнешь. Просто помяни мое слово. Пообещай.
– Ладно, – я и сама не верю что соглашаюсь со светлой мыслью Андрея. В конце концов, ему уже от меня ничего не надо. А мужик он не подлый. – Завтра съезжу на объект. Раз твой отец забирает наше с тобой детище, надо бы предупредить рабочих. Если их не выгонят конечно.
– Это объект что парк? Ты с мэром что ли поругалась? – смеется.
– Да, он думал что если предложил мне все объекты города, то я предложу ему всю себя.
– А, – кивает, – Ну удачи ему. И что, нафиг послал?
– Да, я думала это настоящая трагедия. Но если всем этим будет заниматься твой отец теперь, то какая уже разница.
– Нам надо будет отжать отступные, – достает из холодильника сыр с плесенью, – Кстати на них ты себе какую-никакую, а квартиру точно купишь.
– Твой отец жадный, даст копейки.
– Не копейки. Я сам наше соглашение разрабатывал. Там сложные математические расчеты, но смысл в том, еще вопрос, насколько ему будет выгодно нас выгонять. Он конечно из принципа не отступится, но общипаем мы его здорово.
– Ладно.
– Ты точно есть не хочешь?
– Нет, – мотаю головой. Какая уж еда. После таких гостей если и был аппетит, то он пропал надолго. Я поднимаюсь на второй этаж, к моим девочкам. Няня их уже уложила. Обе спят, а я, зайдя на цыпочках к любимым дочкам, сажусь на стул и долго разглядываю как они сладко спят. И мне становится так хорошо и спокойно! Я понимаю, что все на самом деле идет максимально хорошо. Больше не будет фарса под названием «семья». Давно пора было это заканчивать.
А еще надо сказать Саше, что у него есть две чудесные дочурки.
Глава 25
После того как Стася садится в свой автомобиль и уезжает, я еще минут пять стою, замерев, и смотрю ей вслед. Моя малышка. Как же я мог отпустить тебя тогда? Я баран. Самый настоящий баран.
Осознание ошибки наваливается как снежный ком. Да мало ли что могла сказать девушка, обидевшись на что-то? Да и вопрос, обижалась ли она на самом деле? А что, если за нее отвечала Ленка?
Я проигрываю наш разговор со Стасей в голове из раза в раз. Я чувствую что все не так просто. Уж каким бы я ни был дураком, но сегодня моя любимая была как открытая книга, хотя и старалась не показывать свои мысли и эмоции. Она смотрела на меня, затаив дыхание, испуганным воробушком…
Вздохнув, возвращаюсь обратно на объект. А там… Там мэр, его свита и полиция. Семен Николаевич ходит, раскидывая руки туда-сюда, рассказывая, что-то пареньку в форме. Тот слушает его с лицом, на котором отпечаталась вся боль сотрудников органов.
– А вот и он! – Семен Николаевич тычет в меня пальцем, и все оборачиваются в мою сторону. – Он хотел меня убить!
– Здравствуйте, – подхожу, широко улыбаясь всем присутствующим. Вот же клоун! И не стыдно ему так себя вести. Ну получил по морде, так молчи в тряпочку, если не смог отпор дать. А этот будет страдать на весь мир.
– Добрый день, лейтенант Коновалов, – скучно представляется полицейский, – Вы Александр Владимирович Богданов?
– Так и есть.
– Паспорт есть? Дайте пожалуйста. – я молча достаю из портмоне и протягиваю. Полицейский кивает, – Расскажите, что у вас произошло с Семеном Николаевичем? А я буду записывать вашу объяснительную. Потом подпишите, если все верно.