- Демид, пойдём домой, - мама берёт меня за руку и шёпотом добавляет. – Папа выпил. А ты сам знаешь, какой он, когда пьяный.
Я прислушиваюсь к ней только потому, что вижу в её глазах страх. Она опасается пьяного отца и боится скандала.
Мы заходим домой, она следующие пять минут смотрит за отцом через окно кухни и теребит край кофты. Я наблюдаю за этим и злюсь с каждой секундой всё больше.
- Он тебя бьёт? – спрашиваю в лоб, хотя сам никогда не замечал за родителями драк. Скандалы – да, но никакого рукоприкладства.
- Типун тебе на язык! – возмущается мама. – Твой отец, конечно, не святой, но никогда пальцем меня не тронул. Это я тебе, как перед иконой говорю.
- Пусть попробует.
- Демид! Сынок, - мамин голос дрожит, она подходит ко мне, - что ты такое говоришь? Он же твой отец и желает тебе лучшего. Даже, если на первый взгляд так не кажется. Садись, чай пить будем.
Она прячет взгляд в пол, а меня словно ударили под дых.
Я молчу, но как только мама ставит на стол две чашки и открытую коробку с печеньем, задаю вопрос ей в лоб.
- Ты знала?
- О чём ты, сынок? – смущается она и не может перестать смотреть на дно своей кружки, будто что-то там ищет.
- О том, что отец с Роговым решили выдать за меня его дочку. Ты ведь знала и не сказала мне. Почему я узнаю об этом последним?
Мама вздыхает и снова теребит свою одежду. На этот раз рукав. Её глаза мечутся, ей стыдно за то, что она вот-вот скажет.
- Ты со мной сейчас не согласишься, но, сынок… Так для всех будет лучше.
Поднимает ко мне красные глаза и выдавливает из себя улыбку. Тонкие плечи вздымаются и опускаются, будто она говорит «прости».
- Я говорил тебе про Нэлли. И про свои планы на будущее. Говорил?
- Говорил, - она закрывает лицо ладонями. – Но не всегда в жизни всё идёт так, как мы хотим. Некоторым мечтам не суждено сбыться. Алиса - красивая девушка, статная, - мама замолкает, потому что сама понимает, что на внешности достоинства дочки Рогова заканчиваются. – Присмотрись к ней, сын.
- Нахрена мне к ней присматриваться? Хватит ходить кругами. Отец снова в долгу перед своим дружком?
По тому, как быстро бледнее лицо мамы я понимаю, что попал в точку. Она нервно сглатывает, её глаза бегают. Дрожащей рукой она поднимает кружку, чай расплёскивается на стол.
Отец сто пудов снова вляпался в дерьмо, платой за которое должно быть «объединение семей».
- Я должен был догадаться. Что за проблема? Я всё решу.
Уверен, у меня хватит и мозгов, и, если надо, средств.
Дверь с грохотом распахивается и, пошатываясь к нам идёт бухой отец. Поочерёдно бросив на нас злой взгляд, он упирается руками в стол и дышит на нас перегаром.
- Это мой дом! – орёт, брызгая слюной. - И моя земля! Чай, который вы пьёте, тоже купил я!
- Лёша, пожалуйста…
- Заткнись! Твоего здесь нет ничего. И ты здесь больше никто. Раз меня в этом доме не слушают, то оба выметайтесь нахрен! Сейчас же! Чтобы я моргнул, а вас не было, неблагодарные твари. Ясно всем?
- Лёшенька, ну что ты такое говоришь?
- Даю тебе и твоему выродку десять минут, - он стучит по столу кулаком. – Отсчёт пошёл!
Я без слов встаю из-за стола и подхожу к отцу, под крики напуганной матери. Нервы натянуты до предела. Беру пьяного за грудки, встряхиваю. Для драки у нас не равные силы, отец давно потерял форму, да и боюсь, не смогу остановиться.
Вышвыриваю его во двор и возвращаюсь к маме, она дрожит.
- Собирайся, поедем ко мне.
Зарёванная мама кивает и убегает на второй этаж. Уже в машине обращаю внимание, как она сильно она до сих пор напугана. Аккуратные, тонкие пальцы сжимают ремешок сумочки добела.
Я пытаюсь умерить свой гнев, но тщетно. Какой сын потерпит, когда его мать унижают? Вот именно.
Привожу её к себе в квартиру, говорю, чтобы чувствовала себя как дома. А вообще, это первый раз, когда она у меня в гостях, с тех пор как я вернулся. Наши отношения похолодели, и эта мысль мне неприятна.
- Это она? – мама берёт с полки рамку, в которой наша с Нэлли фотография. – Красивая девочка, Демид.
Она поворачивается ко мне лицом и вымученно улыбается. Снова переводит взгляд на фото и о чём-то задумывается.
- У нас всё серьёзно.
Я никогда не говорю о своей личной жизни вслух, но в этот раз делаю исключение. Как минимум для того, чтобы тему потешной свадьбы с дочкой Рогова мы больше не обсуждали.
Ну и когда-то мне придётся познакомить Нэлли с семьёй, пусть это слово сильно коробит после сегодняшнего. Отцу нужно будет заслужить прощение у мамы, прежде чем я снова переступлю порог его дома.
- Нэлли та, на ком я хочу жениться, мам, - подхожу к ней и приобнимаю за хрупкие плечи.
Она молчит и продолжает гипнотизировать взглядом рамку с фото.
- Сын, ты же понимаешь, что это не навсегда? – она чуть небрежно возвращает рамку на место и разворачивается ко мне. – Думаешь мы с твоим отцом по любви?
Сказать, что я не ожидал от неё такой реакции, это ничего не сказать. Интересно чем именно Рогов и на пару с батей сумели промыть ей мозги?
- Не переживай, я вас с отцом за образец идеальной семьи не держу, - ей наверняка неприятно такое слышать, но это правда. - Взять, например, сегодняшний день. Образцовая семейка, ничего не скажешь.
Сажусь на диван в гостиной, достаю из кармана телефон, чтобы написать Нэлли.
- Я увидела в нём перспективность, - вдруг прорезавшимся голосом обращается ко мне мать и садится рядом. – И он во мне тоже. Именно так складываются крепкие браки, Демид. А это ваше «по любви», тьфу! Грош цена, как говорится.
- Хорошо, - холодно отвечаю. – Я тебя услышал. Дверь в спальню для гостей открыта, можешь располагаться.
- Прогоняешь мать? – вздыхая говорит она и обнимает себя руками.
Жаль её. И не жаль. Потому что при первой же возможности она решила промыть мне мозги. После всего, что сделал отец, она продолжает плясать под его дудку.
- Муж тебя прогнал. Это я напоминаю. Тот самый перспективный.
Она наклоняется ко мне, и зло шипит:
- Это ты его довёл! – её палец утыкается мне в грудь. – Ты во всём виноват! Упрямишься, думаешь, что умнее отца… А это не так, ты уж мне поверь. Помню его молодым, он такой же, как и ты был. Никаких компромиссов, каждому рот заткнёт. И знаешь что? Именно эта черта раз за разом приводила нас к проблемам.
- Тебе нужно отдохнуть, - делаю такой вывод, глядя на неё. – Прямо необходимо. Потом поговорим.
- Ты должен согласиться на этот брак. Должен, слышишь?!
- Ваши договорённости с Роговым меня не касаются. А проблемы и тем более, - говорю чётко и внятно, чтобы до неё наконец дошло. – Он ваш бизнес-партнёр, а не мой.
- Ты семья, и всё, что касается нас с отцом, касается и тебя.
- Так что же такое вас коснулось? – не выдерживаю. – М? В какую очередную махинацию Рогов втянул отца?
Своим вопросом мне удалось вернуть мать обратно в реальность. Она вдруг посмотрела на меня, и в этом взгляде был такой испуг, что мне вдруг захотелось кого-нибудь прибить.
- Говори.
- Если бы я ещё в этом что-то понимала, - вздыхает она и прячет лицо в ладони. – Насколько я знаю, нам грозит банкротство. Мы с твоим отцом останемся на улице, без копейки! К нам уже несколько месяцев приходят странные люди, криминальной наружности. Отцу пробили колёса. Я как-то вернулась из торгового центра, а дома все двери на распашку… Ничего не украли, правда. Запугивают. Номера меняю раз в несколько дней, звонят денно и нощно, а в трубку молчат!
- Что конкретно произошло? – я удивлён, зол и предельно собран. – И при чём тут Рогов? – чутьё подсказывает, что без этого слизняка не обошлось.
- Валера хочет нам помочь…
- Конечно, – я едва не вспыхиваю. – Именно так и помогаю друзья.
Мы недолго сидим в тишине. Мама, наконец, решает прислушаться к моим словам и уходит в комнату для гостей, прихватив с собой сумочку.
Там успокоительные. Интересно, давно ли она подсела на таблетки?
Приношу ей стакан воды, чтобы на самом деле проконтролировать, сколько капсул она выпьет. Настораживаюсь.
Банкротство, даже потенциальное, толкает людей на опрометчивые поступки. Куда, чёрт его подери, мог вляпаться отец? Кому с менталитетом из девяностых он задолжал?
Конечно, я не оставлю родителей в беде. И никогда бы этого не сделал. Только не понимаю, в чём была проблема поговорить по-хорошему вместо того, чтобы заниматься сводничеством?
Стыд? Возможно. Но мы же семья.
Мама мирно засыпает.
А я решаю съездить к Нэлли. Увидеть её хотя бы на полчаса. Вдохнуть её, сжать в объятиях, надышаться. Ход мыслей как у наркомана, не иначе. Но мне это нравится. И ещё как.
По пути заезжаю на заправку, паркуюсь и выхожу. Телефон в кармане вдруг начинает звонить. Нехотя смотрю на экран.
Отец.
Какого рожна?
- Слушаю.
- Мать с тобой? – абсолютно трезвым, но крайне взволнованным голосом спрашивает он.
- Она у меня дома, спит, - мысли в голове закручиваются с такой скоростью, что я, как бешеный прыгаю в машину, завожу двигатель и трогаюсь со скрежетом шин об асфальт. – В чём дело?
- Эвелина звонила мне минуту назад, - слышу, что отец тоже в машине, и, судя по всему, давит на педаль газа, что есть мочи. - Просила прощения. Сказала, что больше так не может. Это пиздец, Демид. Это просто какой-то пиздец, она походу решила свести счёты с жизнью! – отец орёт в трубку зверем.
- Еду, - коротко отвечаю и кладу трубку, а сам молюсь, чтобы успеть.
Глава 19
Существуют воспоминания, которые очень хочется стереть из памяти. Выдрать с мясом. Но они впечатываются в мозг глубоким шрамом и никогда, никуда не уходят.
Что хуже всего, запоминается каждая, сука, деталь. И сегодня именно такая ночь.
Доезжаю до дома за считаные минуты, не помню, как гнал.
В квартире ждёт мёртвая тишина, ненормальная, это я ощущаю чётко, и сразу же иду к маме.