Не ответив, я прошла в квартиру и поднялась на второй этаж. Шла по лестнице, по которой поднималась когда-то, касалась поручня и воскрешала в памяти обиду. Но обиды больше не было.
Я остановилась на площадке второго этажа. Чувства, воспоминания: они закружили калейдоскопом, и я присела на верхнюю ступеньку. Неужели можно целую жизнь любить одного мужчину?
Можно. Моя мама была замужем всего один раз и никогда не заводила романов. Так, может, это наследственное?
Влад стоял в самом низу, рядом с ним – Тинка и Малыш. Я улыбнулась, глядя на эту троицу. Господи, как же она похожа на Влада… Я всегда думала, что дочь похожа на меня, но нет. Жесты, мимика, дерзость – всё это она взяла от отца.
– Малыш, – позвала я, и пудель, радостно тявкнув, помчался ко мне, виляя хвостиком. Я присела и поймала его в объятья. Следом ко мне взбежала Тинка – я обняла и её. Только Влад всё ещё стоял внизу, глядя на нас. И мне стало… холодно.
– Иди к нам, – позвала я.
Он не пошёл – всё так же стоял и смотрел.
– Влад… Иди к нам.
Он покачал головой.
– Только после того, как скажешь «да».
Я молчала, Влад тоже. Нас разделяли ничтожные ступени и две буквы короткого слова. Две или три – ничтожная разница, от которой зависело минимум три жизни. От понимания этого мне вдруг стало страшно. Когда-то я ненавидела Влада, что-то хотела доказать ему, потом доказывала себе. А потом…
– Мам, а почему ты должна сказать «да»? – спросила Тина.
– Потому что… – Я посмотрела на дочь и показала ей кольцо. – Потому что мой начальник предложил мне стать его женой и хочет, чтобы я сказала «да».
Тинка с деловым видом взяла кольцо. Вернула мне.
– Мама, скажи «да». Это же наш папа! И он… – Она понизила голос. – Мам, он совсем не дурак. Вот прям совсем-совсем.
Я опять посмотрела на Влада. Само собой, он всё услышал. Я улыбнулась.
– Слышал, что мне приказано сделать?
Влад был напряжён, и я вдруг поняла, что он волнуется. Это понимание поразило меня. Самоуверенный наглый Влад…
– Влад, – позвала я и махнула рукой.
Он стал медленно подниматься. Щенок бросился ему навстречу, подбежал и сопроводил до нас с Тинкой.
Я похлопала по ступеньке рядом с собой, и когда Влад опустился рядом, вернула ему кольцо. В его глазах отразилась тревога. Я бы могла потянуть, но не стала и подала ему руку.
– Хочешь, чтобы я была твоей – сделай всё сам.
Усмехнувшись, он достал кольцо и надел мне на палец. Взял мои пальцы.
– Я хочу, чтобы ты была моей, – сказал он твёрдо, не оставляя мне сомнений.
– Тогда тебе придётся постараться.
Тинка присела рядом и не говорила ни слова, маленький пудель тоже замер у наших ног. Я посмотрела на кольцо на пальце, потом опять на Влада.
– Ты же понимаешь, что стараться тебе придётся хорошо?
– Понимаю, маркиза.
Я улыбнулась, а Влад потянул меня к себе. Прижал к груди, и губы его коснулись моих губ. Я прикрыла глаза. Этот поцелуй был нежным, мягким, хотя я бы не отказалась от бо́льшего. Останавливала только дочь.
Я сама прильнула к Владу и выдохнула.
– Смотри, – услышала громкий шёпот Тинки. – Мама целует папу. Или папа маму…
Я тихонько засмеялась и посмотрела на Влада. В его глазах тоже были смешинки.
– Мама целует папу или папа целует маму? – спросила таким же шёпотом.
– Мама и папа целуются, – ответил он, и мы синхронно повернулись к дочери.
Она сидела на три ступени ниже и смотрела на нас, рядом с ней – Малыш.
– А когда мама и папа целуются, – сказала я, – детям лучше заниматься своими делами. Так что давайте, дети, идите играйте.
– Ну ма-а-ам, – заканючила Кристина.
– И не мамкай. А то я передумаю выходить замуж за твоего папу. И переезжать к нему тоже передумаю.
Эпилог
Анжелика
С тоской посмотрев на тренажёр, я откусила половинку клубники. Решено, вторую дочь Викой назову, что бы там Влад ни говорил. С её-то тягой к клубнике только Викторией ей и быть!
Надув щёки, я погладила живот и тут же получила пинок пяткой.
– Ай, – поморщилась я.
– Дерётся? – понимающе спросила Тина.
Понимает она, как же. Ей до понимания ещё расти и расти.
Я присмотрелась к дочери. Пару недель назад ей исполнилось десять, незадолго до этого они с партнёром стали первыми на очередных танцевальных соревнованиях и, кажется, у неё уже начала расти грудь. Точно начала!
– Тин, – осторожно начала я, – а тебя Саша за косички дёргает?
– Мам, какие косички?! Ему же не пять лет! Мы завтра в кино идём, он меня пригласил.
Я чуть не подавилась очередной ягодой. Отложила её и опять погладила живот.
– Что ещё за кино? – строго спросил Влад. – Этот твой Саша – не очень резвый?!
– Пап! – гневно воскликнула Кристина. – Он меня просто позвал мультик посмотреть.
– Знаю я такие мультики… – проворчал Влад.
Тина искренне не понимала, о чём он, и мне стало смешно. Господи, ей же только десять! Или уже десять…
Влад подошёл и, взяв мою руку, поднёс к губам. Откусил клубничину, которую я держала, до самого черенка и, поцеловав пальцы, выпустил.
И правда, хватит жрать! Я решительно отставила тарелку. С завтрашнего дня диета. Никаких углеводов после двенадцати дня и побольше прогулок на свежем воздухе. За время беременности я расслабилась, позволила себе больше, чем должна была. Результат себя ждать не заставил – футболки на мне трещали по швам, причём не только на животе, штаны едва налезали.
Я встала и оказалась в руках мужа. Его ладони легли мне на ягодицы, а глаза блеснули. Стиснув меня, он довольно заурчал.
– Ты такая булочка…
– Влад! – гневно воскликнула я.
– Ну что? Это всё моё. – Ладони с зада не исчезли, хоть я и попыталась высвободиться. – И это моё, – дотронулся до бёдер, – и… – Повёл было выше, но я всё-таки отпихнула его.
– Мне это «твоё» не нравится. Рожу – и сразу похудею.
– Не надо.
Я посмотрела на Тину. Она нагребла полную ладонь клубники из миски и с удовольствием уминала её.
– Это ещё почему не надо?
– Потому что если ты будешь толстая, то не влезешь в свои платья, и они достанутся мне.
Я охренела. Даже не нашлась, что ответить.
В гостиную вбежал Малыш. Принюхался и упёрся в меня задними лапами.
– А ты от меня чего хочешь? Нет у меня ничего.
Он не поверил, потянулся к моему карману, и я вспомнила, что у меня остались кусочки собачьего лакомства. Дала ему, а потом поочерёдно посмотрела на мужа и дочь.
– А вам фиг! Не будет вам ни боков, ни платьев. Сказала, что приду в форму, значит, приду.
Показалось мне или нет – не знаю, но Влад как будто не обрадовался. Зато стоило мне повернуться, ладони мужа вернулись на то, что раньше было талией, а потом переместились на живот. Малышка внутри снова начала проявлять характер, и Влад прижал меня к себе.
Я привалилась спиной к его груди и, накрыв ладони своими, опустила веки. Он нежно поглаживал мой живот через платье, а я кайфовала. Что могло быть приятнее таких вот моментов, понятия не имела. Разве что когда мы совершенно голые и влажные лежали рядом в нашей спальне, пытаясь привести в порядок дыхание.
– Я тебя люблю, – сказал Влад тихо мне на ухо. Коснулся ушной раковины носом, потом губами. – И буду любить всегда, какой бы ты ни была.
Я сжала его руки. Отпустила и повернулась лицом.
– И я тебя люблю, – шепнула в ответ.
– Пойдём, Малыш, – позвала Тина, идя к двери. – Тут романтика началась. Не мешайся.
– Ничего у нас не началось, – бросил Влад им вслед, но дочь отмахнулась.
Мы с Владом переглянулись. Он усмехнулся, я тоже улыбнулась.
– Романтика так романтика. – Погладил меня по спине и поцеловал.
Я обняла его за шею, погладила волосы на затылке. Живот жутко мешался, и я чувствовала себя примерно так же, как и выглядела – коровой. Снова мелькнула мысль, что как только малышка родится, я возьмусь за себя, но постепенно она растворилась в наслаждении. Поцелуй был медленным, нежным и глубоким, я таяла в руках Влада и не хотела ни о чём думать.
– Так хорошо… – сказала, тихо застонав. – Но всё равно я хочу уже родить. Лучше буду носить нашу дочь на руках, чем в себе. Как некоторые женщины от этого кайфуют, не знаю. Мне больше нравится то, что бывает до беременности и после.
– Даже памперсы и ночные бдения?
– Даже памперсы и ночные бдения, – подтвердила я. Привстала на носочки и быстро чмокнула Влада в губы.
Клубника так и стояла на столе, хотя её стало заметно меньше. Заключив сделку с совестью, я взяла две ягодки. Хотела одну отдать Владу, но оставила себе обе.
– Кстати, о женщинах, кайфующих во время беременности. Завтра к нам приедут Стас и Лиза. Можешь спросить у неё, как она это делает.
– Лиза – ненормальная! – мотнула я головой в недоумении. – Или святая. Даже не знаю… Но чтобы терпеть твоего брата, нужно быть либо ненормальной, либо святой!
– Ты же меня терпишь.
– Ты ещё ничего, а твой Стас… Я бы его убила на её месте!
– Поэтому ты на своём месте. – Влад опять поймал меня и заключил в объятья, а я опять прильнула к нему.
До родов оставалось меньше двух недель, в доме всё было готово к появлению второй дочери, и даже Тина, сперва воспринявшая новость о втором ребёнке без особой радости, вчера повесила в детской разноцветный постер с компанией зверюшек из мультфильма. Оставалось купить коляску. Хоть ни Влад, ни я в приметы и не верили, это дело отложили до последнего.
– Дай. – Я взяла Влада за руку и положила на живот. – Вот тебе.
– Это коленка?
– Скорее попа. Как думаешь, кем она вырастет?
– Попа? – Муж приподнял бровь.
– Дурак, – ответила я, но улыбку не удержала. – Дочь твоя. И её попа в том числе.
Он погладил выпирающий на животе бугор. Второй ладонью – меня по ягодицам.
– Вот это, я понимаю, жизнь, – сказал довольно, и я в очередной раз покачала головой.
И что с него взять?!