Рус реагирует на ее извинения поворотом головы. Тоже смотрит на меня теперь.
— Ты как?
— Бывало гораздо, — делаю паузу, — гораздо лучше, — хмурюсь и подхожу ближе. — Можно меня как-то в ваши отношения не впутывать больше? — перевожу взгляд на Эллу, но просьбу Руслану адресую. — Платье жалко. И если что, я в бешенстве сейчас!
— Извините, я просто приревновала.
Мои глаза сами собой закатываются.
— По-моему, ты староват для такого формата отношений, — говорю Русу.
Ну не могу сдержаться! Так и есть ведь. Вот что у нее в голове? Скандалы, интриги, расследования. Она сегодня сотворила дичь, теперь сидит, ревет и думает, что слезы все исправят, судя по всему…
— Я ничего не рассказывала никому про ребенка. Правда!
— Она знает про Ясю? — шиплю на Руслана.
— Так вышло, — пожимает плечами. — Но рассказала действительно не она.
— С чего ты взял? Купился на это показательное выступление? Яська так же делает!
— Не ори.
Рус бросает на меня раздраженный взгляд, а потом пихает в руки смартфон.
— Читай.
— И что это? — пялюсь в экран.
27
Пробегаюсь глазами по тексту, который ничего не меняет. Для меня точно!
— Чей это телефон? — снова смотрю на Руса.
— Ее, — кивает на Эллу.
— И кто ЕЙ это прислал?
— Сказала, не знает.
— И ты поверил, конечно же! — громко цокаю языком.
Фонтанирую ядом сегодня, знаю…
— Моя служба безопасности уже проверяет.
— По-моему, и так все на поверхности. Эта, — взмахиваю рукой, сдерживая все те нелестные слова, которыми хочу обозвать Эллу, — узнала, что у тебя есть дочь, приревновала тебя ко мне и устроила весь этот цирк. Я вообще хочу публичных извинений! — психую, дергаю руками, и пиджак падает с плеч на асфальт. — Черт!
Градов тут же подбирает его и набрасывает мне на плечи. Чуть сжимает их. Складывается впечатление, что, если б это была моя шея, он бы меня точно задушил сейчас.
— Я думаю, тебе лучше поехать домой, Настя.
Голос Руслана звучит тихо, но твердо, а еще максимально убедительно. Он пытается мной командовать? После всего, что вытворила его малолетка?! Нормально вообще?
— А я, по-твоему, в этом рванье обратно думаю вернуться?!
— Тебя отвезут.
— Сама доберусь, — отворачиваюсь и вытаскиваю из маленькой сумочки телефон.
Открываю приложение такси, а потом резко снова поворачиваюсь к Градову. Чувствую, что не договорила еще с ним. Не сцедила весь яд.
— А ты вообще представляешь, что сейчас вокруг моего ребенка начнется, нет?
Градов приподнимает бровь и, прихватив меня под локоть, отводит в сторону. О, скандалы на публике не наше, получается?!
— Из-за тебя ее…
— Убьют, что ли?
Он бесится и чуть на меня прикрикивает.
— Ты одна драматизируешь насчет Яси.
— Я драматизирую? Я? Ты рассказал этой своей певичке о том, что у нас с тобой ребенок общий есть.
— Я не рассказывал.
— Да какая разница? Ты виноват, слышишь? Виноват!
— Я понял, одна ты у нас белая и пушистая. Да?
— Нет, но я несу ответственность за свои поступки.
— Ты-то? — Рус ухмыляется и бесит этим еще сильнее.
— Пока ты не появился, у нас все было хорошо!
Руслан проходится по мне строгим, почти ощутимым физически взглядом, а потом едва заметно кивает. Как оказывается через пару секунд, не мне. За моей спиной появляется Павел.
— И что это значит? — смотрю на Павла.
— Я сам со всем этим разберусь. Тебя домой сейчас отвезут, — цедит сквозь зубы Градов и, агрессивно запахнув на мне пиджак, идет к тачке, в которой сидит Элла.
— Прекрасно просто! И где машина? — смотрю на Павла.
— К вашим услугам, — ехидничает в ответ парень и показывает рукой на уже припаркованный здесь «Мерседес».
— Насть, садись ко мне, — оживляется появившийся словно из-под земли Никита. Если честно, со всей этой драмой я вообще о нем забыла. — Мой водитель отвезет тебя домой.
— Спасибо, Никит, — благодарю, сжимая его ладонь и глядя на Руса, демонстративно сажусь в автомобиль Суворова.
Домой приезжаю через долгих полтора часа. Никита остался на премии, нет, он порывался поехать со мной, но я убедила его, что это лишнее. Если он выиграет, ему нужно быть там, а мне, мне просто необходимо побыть в одиночестве. Молчаливый водитель, внимательно следящий за дорогой, не в счет.
В собственную квартиру проскальзываю черной кошкой. Не хочу никого разбудить. Разуваюсь, скидываю пиджак прямо на пол. Нужно было отдать его Павлу, черт!
Смотрю на себя в зеркало — ну и видок. Провожу ладонью по лбу и замечаю, что в гостиной тускло горит светильник. Иду туда.
— Что случилось? — мама откладывает книгу и запахивает халат на груди плотнее.
— Всё! — нервно взмахиваю руками. — К утру о том, что у меня и Градова есть общая дочь, будут знать все!
Эмоционирую, игнорируя тот факт, что не тому человеку все это рассказываю. Я просто на грани и так сильно злюсь, что мамины претензии мне вообще не страшны сейчас.
— А я тебе говорила, что он…
— Мама! — прикрикиваю. — Хватит уже. Надоело, одно и то же. Тебе доставляет удовольствие все это говорить?
Мама поправляет очки и, поджав губы, молча семенит на кухню.
И хорошо, пусть идет. Ее тяжелых вздохов и обвинительных речей я за жизнь сполна наслушалась.
Сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и рассматриваю ободранный подол своего платья. Отличная вышла премия, а вечер так вообще шикарный. На телефон, лежащий на диване рядом со мной, падает сообщение.
Открываю чат — это Ада. Оповестила, что Градов все-таки забрал статуэтку. А потом еще и речь толкнул. Про себя, меня и Ясю. Класс, не посоветовался даже. А я разрешала? Меня кто-то, блин, сегодня вообще хоть о чем-нибудь спросил?
Закрываю диалог с Адой, быстро прокручиваю ленту и, конечно же, натыкаюсь на видео с кликбейтным названием: «Настя Южина показала всем свою грудь». Уже слили. Оперативно.
Кто-то, и, судя по всему, не один, успел снять, как Элла наступила на мой шлейф. Уже хочу открыть видео, но в комнату заходит мама, и я тут же блокирую смартфон.
— Я чай заварила. — Ставит чашки с подноса на кофейный столик. — С ромашкой. Ты в детстве любила.
— Спасибо, — тянусь за кружкой.
Мама делает то же самое. Берет кружку в руки, отпивает немного, а потом спрашивает, глядя мне в глаза:
— Все действительно так плохо, Настя?
— Не знаю, — качнув головой, кладу локоть на спинку дивана.
— Ну, может быть, — мама понижает голос, — это к лучшему? Не сегодня, так через неделю, месяц, может быть год, все равно бы все раскрылось.
— Я бы была готова к такому моменту.
— Думаю, что к такому нельзя подготовиться в полной мере.
— Наверное.
— Что с платьем?
— Малолетка Градовская приревновала.
— Интересно. — Мама касается моего подола и смешно выпячивает нижнюю губу. — Красивое платье, жалко.
— Мне тоже.
— Что этот твой, — делает над собой усилие, — Руслан обо всем сказал?
— Да мы как-то толком не поговорили, если честно, я наоралась и уехала.
Мама негромко смеется и придвигается ко мне ближе.
Вздыхаю.
— Я так устала за эти недели, мам. Все время страшно, что я потеряю для себя Ясю, — всхлипываю. — Приходящий отец-праздник всегда лучше матери-наседки.
— Не говори ерунды, — возмущается мама и обнимает меня как в детстве.
Поджимаю под себя ноги и опускаю голову на мамины колени.
— Все будет хорошо, да?
— Естественно, Настя. О другом исходе событий даже не смей думать!
28
— Я не буду есть кашу!
— Ярослава!
— Не буду! Не буду!
Открываю глаза под громкие Яськины крики. Они с мамой с самого утра уже в голосе. Кое-как сползаю с кровати, потому что после всего, что случилось вчера, чувствую себя разбитой.
— Мама, мама, мама! Бабушка забрала у меня телефон и заставляет есть кашу.
Яська врывается в мою спальню ураганом. Забирается на кровать и, подогнув под себя ноги, усаживается напротив меня.
— Кашу есть полезно, — вздыхаю.
— А я не люблю. Не буду. Не заставите!
— Откуда она только таких слов понахваталась? — возмущается мама. Она тоже в дверях моей спальни. Они тут с утра целое собрание, видимо, устроить решили. — Кто тебя хоть когда-то что-то заставлял делать?
— Все равно не буду.
— Тогда останешься голодной.
— И останусь!
— Яся, — стараюсь звучать строго, — что за недовольство с самого утра?
— Мне папа позвонить обещал, а бабушка телефон забрала.
— Когда позвонит, отдаст, — пытаюсь выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.
— Ну да, — хмыкает мама, — отдам, чтобы она зашла в интернет и увидела, как ее мать сходила на вечеринку.
Зажмуриваюсь. За что мне это все?
— Вряд ли ей попадется на глаза то, чем она не интересуется, мама.
Поднимаюсь с кровати и иду в ванную. Яська бежит за мной следом. Пока я чищу зубы и умываюсь, сидит на крышке унитаза и болтает ногами.
— Мам, а папа позвонит? Точно?
— Если обещал, значит, позвонит.
— Хорошо. Мы с ним пойдем смотреть белых медведей. Ты с нами пойдешь?
— Обязательно.
— И мороженое можно будет?
— Посмотрим, — улыбаюсь. Эта девчонка под шумок самолет себе выпросит.
— Настя! — кричит из прихожей мама. — К тебе пришли. Ада.
— Иду.
Яся морщит нос и, соскользнув с унитаза, убегает к себе со словами: «Порисую».
Быстро полощу рот,и беру с собой крем. Адка уже ждет на кухне. Мама даже успела ей чай налить.
— Доброе утро, — выдавливаю пару горошинок крема на пальцы.
— Доброе. Видела уже? — глаза Ады загораются. Она явно на пике возбуждения. Что ее так взбодрило с утра, после моего «фурора» вчера, понятия не имею.
— Ночью еще.
— И?
— Ужас.
— В смысле ужас? Ты рейтинги наши видела? Мне с самого утра телефон обрывают. Тебя все хотят. Интервью, подкасты, шоу, просто немереное количество проектов. На год вперед график забить можно. Все хотят рассказ из первых уст.