Теперь в моей жизни еще и Руслан появился.
Упираюсь ладонями в края раковины и тяжело дышу.
Руслан всегда был дерзким, самоуверенным, моя мать таких, как он, называет бандитами. Она прокурор, если что, растила меня одна, и Градов со своим уличным бэкграундом ей никогда не нравился.
Мне только-только исполнилось восемнадцать, когда мы с ним познакомились. Я влюбилась в него без памяти. Разве в него можно было не влюбиться?
Это было самое счастливое время в моей жизни, наверное. По крайней мере, потом таких мужчин, с которыми ты чувствуешь себя самой желанной женщиной на земле, я не встречала. Возможно, все это просто яркие воспоминания, я не знаю…
Открываю кран с водой, ополаскиваю руки, прикладываю тыльные стороны ладоней к горячим щекам, чтобы хоть немного их остудить.
Слышу, как открывается дверь. Бросаю мимолетный взгляд в зеркало. Замираю.
Хочется сказать, что туалет женский, но я молчу. Смотрю на отражающегося в зеркале Градова.
— У тебя все нормально? — интересуется, сканируя взглядом сначала меня, потом помещение.
Закрываю воду, киваю и поворачиваюсь к нему лицом, упираясь бедрами в тумбу. Какого черта он сюда приперся?
— Отлично. Ты дверью ошибся.
— Не думаю, ты же здесь, — ухмыляется.
— Чего тебя от меня надо? — психую, и как раз в этот момент у меня звонит телефон. Лезу в сумку.
Это мама.
Градов тоже видит имя звонящего на моем смартфоне, и его улыбка становится шире. Шире, но злее.
— До сих пор не избавилась от родительского контроля? — насмехается.
Он, к слову, мою маму тоже терпеть не мог. У них с самого начала возникла обоюдная неприязнь, граничащая с ненавистью.
— Иди в задницу, — стреляю в него гневным взглядом и выключаю звук. Перезвоню маме позже.
— Хотя твоя маман любого до печенок достанет.
— Хватит! Говори, что хотел, и проваливай.
— Грубо, не находишь?!
— В самый раз.
Прячу телефон обратно в сумку и обхожу Руслана стороной, чтобы попасть к двери. Я устала и не хочу больше его ни видеть, ни слышать.
Градов, к счастью, не преграждает мне путь, и я выдыхаю. Выдыхаю до момента, пока этот гад не хватает меня за руку. Его пальцы впиваются в мое запястье. Не больно, но с силой. Вырвать сейчас руку и сбежать я не смогу, как бы этого ни хотела. Вряд ли я вырвусь, если он сам этого не захочет.
— Пусти! — ощетиниваюсь.
— Спокойно, Южина. Вопрос есть.
Он подходит ближе. Чувствую его тепло, запах туалетной воды и злюсь еще сильнее. Я его уже давно не люблю. Ненавижу только. Он ведь знал, потом знал, что я родила. Знал и не приехал ни разу, не поинтересовался, ничего не сопоставил. А может, просто не хотел. Я ему была не нужна, а мой ребенок, наш, и подавно.
— Какой?
— Ты замужем?
Свою личную жизнь в медиапространстве я не афиширую. Никаких фото Яси ни разу даже в сеть не выкладывала. На вопросы всегда отвечаю абстрактно. Мол, да, есть семья. На этом все.
— Конечно, — улыбаюсь. — Удовлетворила твое любопытство?
— А муж у нас тот сопливый мажорик?
Руслан прищуривается, а я вообще понятия не имею, о ком идет речь.
— Именно он, — соглашаюсь от греха подальше и толкаю дверь, несмотря на то, что он все еще сжимает мое запястье.
— И как, нравится ему растить чужую дочь? — звучит над ухом.
3
Задыхаюсь от этих слов. Тяну носом воздух изо всех сил, но это не помогает. Кожа покрывается огромными колючими мурашками. По спине ползет холодок.
Я понятия не имею, что он несет. Сейчас меня все в нем пугает. Взгляд, голос, эти намеки. Что он знает? Чего хочет?
Теперь я уверена, что он не просто так появился. Все специально, все подстроено…
Это интервью — повод? А может, ловушка?
Внутри все ходуном ходит. Приходится сделать над собой громадное усилие, чтобы не ударить в грязь лицом, чтобы быть Руслану равной и не вестись на его дурацкие проделки.
— Понятия не имею, о чем ты, — жму плечами. — Есть какая-то инсайдерская информация?
— Полно, — кивает.
— Поделишься подробностями?
— Чуть позже, — расплывается в гадкой улыбке. — Отпустишь, может?
Синхронно смотрим на мою руку, которую он, оказывается, уже отпустил, зато вот я вцепилась в него мертвой хваткой. Даже не почувствовала. Это на эмоциях все.
Разжимаю пальцы и отскакиваю от Руслана в сторону, а уже через секунду с остервенением хлопаю дверью и иду к лифту.
Спускаюсь на первый этаж и пересекаю парковку. Забираюсь в машину и еще минут пять сижу за рулем обездвиженно. Мама тем временем названивает мне пулеметной очередью.
Не хочу никого слышать. Не хочу!
Единственное, чего я хочу сейчас, это оказаться дома и поиграть с Яськой в куклы.
Вздрагиваю от новой волны вибрации. Снова мама. Набираю в грудь чуть больше воздуха и подношу телефон к уху.
— Ты чего трубки не берешь?
— Работала, мам, — прикрываю глаза и откидываюсь затылком на подголовник.
— Лиза сказала, что они с Яськой вчера были на тренировке и столкнулись с твоим этим, Градовым, у дворца спорта.
Даже не видя маму, представляю всю гамму отвращения, что запечатлелась на ее лице.
Первые пару секунд мое тело пребывает в спокойствии. Мозг обрабатывает информацию, но, выйдя из офиса, я включила автопилот, поэтому времени, чтобы осознать, требуется чуть больше.
— Что? — резко подаюсь вперед, крепко сжимаю пальцами мобильник.
Что Руслан там делал? Яся гимнастикой занимается. Где гимнастика и где борьба…
— Эта идиотка потеряла нашего ребенка, — чеканит мама, — сама мне сегодня призналась.
— Ты ее там пытала? Она жива вообще?
— Жива, но уволена. Яся снова от нее сбежала. Отвернулась она, видите ли, на минуточку, а наша крошка на парковку вышмыгнула. Там этот твой босяк был…
— Мама, — вздыхаю, — хватит, пожалуйста.
— А что я такого сказала? То, что он теперь миллионы зарабатывает, ничего не меняет. Как был босяком, так и остался. Бандюга — он и в Африке…
— Мама!
— Все-все. Лизка сказала, Градов с ней разговаривал.
— С Лизой?
— С Ярославой, Настя! Ты чего сегодня так туго соображаешь?! — мама психует и переходит на этот свой фирменный тон, от которого любой почувствует себя самым ничтожным человеком на земле.
Делаю глубокий вдох. Маму не изменить. Это нереально. Поэтому я просто игнорирую.
Кидаться громкими фразами и рвать общение с ней — глупо. Она меня вырастила. Одна. Давала столько, сколько могла. Она авторитарный человек, властный, профессия наложила свой отпечаток.
Но она была единственной, кто поддержал меня, когда я узнала о беременности. Она мне всегда и во всем помогала. Не дала забросить учебу, сидела с Яськой, помогала деньгами, вряд ли бы я справилась сама в то ситуации. Без образования, работы и с маленьким ребенком на руках…
— Лиза слышала, о чем они говорили?
— Нет, — мама вздыхает.
— А Яся? Нужно у нее спросить.
— Я спрашивала, так она сказала, что ни с кем не говорила и никого не видела. Ты у меня такой не была в детстве. Это все его гены.
— Или она просто похожа на тебя, мам, — смеюсь.
— На меня? То есть у меня, по-твоему, скверный характер?
— А то ты не знаешь. Ладно, я домой еду, поговорю с дочкой. Может, мне расскажет. Пока, — скидываю звонок, а когда обхватываю руль пальцами, чувствую, как они дрожат.
Руслан встречался с Ярославой? Вчера?
Неужели это правда? Хотя зачем Лизе врать?
Дома первым делом заглядываю в детскую, меняя маму на посту. Мы даже парой слов перекинуться не успеваем, потому что она спешит на работу. Она спешит, с легкой руки увольняет Лизу, а мне теперь искать другую няню.
Сажусь на ковер рядом с дочкой. Ярослава тем временем собирает конструктор.
— Привет, зайчик, — приобнимаю Ясю со спины.
— Тоже будешь кричать на меня, как бабушка?
— Не буду. Расскажи мне, пожалуйста, почему ты от Лизы сбежала?
— Не сбегала.
— А если честно? — заглядываю Яське в лицо.
Дочь вздыхает, а потом, глядя на меня, произносит:
— Я папу увидела.
— Папу? — Моя рука, которой я хотела коснуться Яськиных волос, замирает в воздухе.
— Да. Вы с ним на твоих фотографиях целуетесь, на тех, что в шкафу в коробке, под книгами, за перегородкой. А бабушка же говорила, что дети от поцелуев рождаются. Значит, я его дочь.
4
Руслан
— Рус, я не понимаю, зачем тебе вообще нужна эта Южина?! Зарвавшаяся ведь девица, — сетует Пашка, как только оказываемся в офисе.
— Зато у нее высокие рейтинги, — встревает Глеб, он промоутер боя с нашей стороны.
— Она нам точно какую-нибудь подставу сделает и обязательно в эфир пустит. Фишка у нее такая — крысить.
— Не накаляй, — падаю в кресло. Прокручиваюсь вокруг своей оси.
Зачем мне Южина? Лет сто бы эту дрянь не видел и мамашу ее в придачу. Как там Павлик сказал? Зарвавшаяся девка? Сто процентов. Вся семейка долбанутая.
Я о ней не вспоминал. Не искал. Не думал.
О последнем вру. Себе. Всем.
Думал. Первое время думал, сдохну. Она снилась. Мерещилась на улице. Понятия тогда не имел, что так можно любить. В ущерб себе. Приходилось стискивать зубы и пахать. Работать. Отвлекаться. Можно сказать, в том, кем я стал, есть Настина заслуга.
Мой успех отчасти дело именно ее рук. Когда-то мне хотелось ее этими самыми руками придушить.
Оказывается, она местная знаменитость. Медийная персона. Этого я не знал. Да и не стал бы копать, если бы не ситуация, что произошла вчера…
Короткий флэшбек. Вчера.
— Эй, подожди. Подожди!
Реагирую на детский голос поворотом головы.
Вижу бегущую ко мне девочку с широченной улыбкой на лице. Вижу ее в первый раз. То, что ни одного взрослого рядом с ней нет, напрягает.
Бывали уже случаи, когда какие-то ушлые девки, с которыми я когда-то умудрился переспать, притаскивали ко мне свой выводок, мол, это твой ребенок. Обеспечивай. Моего ни одного не оказалось, к счастью.