Быстро привожу себя в порядок, подготавливаю одежду Яське, засовываю в шоппер все, что может нам понадобиться, и мажусь толстым слоем солнцезащитного крема.
— Вы про дельфинов помните? — выглядываю на улицу.
— Точно! — Яся тут же теряет интерес к бассейну и бежит в спальню.
— Я тебе все собрала, переоденься только.
— Хорошо, мамочка.
Смотрю дочери вслед и чувствую, что отпускает.
— Зачем ты так ей ответил? — спрашиваю у Руса. Стараюсь говорить не повышая голоса. А очень хочется, между прочим. — Она будет надеяться.
— Мне показалось это хорошей идеей.
— Тебе показалось! Идея отвратительная.
— Ты же понимаешь, что по возвращении в Москву шумиха если и утихла, то после нашего подкаста все снова сорвутся с цепи. На это время вам с Яськой лучше и правда пожить у меня.
— Тебе не кажется, что ты много на себя берешь, Руслан?
— Ты хотела, чтобы я по максимуму не вмешивал дочь и ее жизнь по-прежнему оставалась закрытой? Я сейчас в точности с указанным пытаюсь соблюсти твои же правила.
— Но…
— Иди ты за себя переживаешь?
Градов подходит ближе. Улыбается вот этой хамоватой улыбкой. У него на лице написано, что он думает про наш поцелуй. Краснею молниеносно.
— С чего бы вдруг? — смеюсь, выходит чуть-чуть неестественно, правда.
— Вот и я думаю, не с чего. Поживете пару недель, с ума не сойдешь.
— А потом? Ты о Яре подумал вообще? Как потом нам разъезжаться-то?
— Будем думать по обстоятельствам.
— Но так нельзя! Должен быть план, Руслан! Понимаешь? Это же безответственно. Вот так махнул рукой — и пусть будет как будет.
— Не утрируй.
— Но я же права сейчас.
— Нет.
— Мамочка, папочка, я готова.
— Умница! — выдаем синхронно.
***
После длительной прогулки и кучи счастливых фотокарточек с дельфинами и черепахой, вечером, Яська засыпает сразу, как только ее голова касается подушки.
Прикрываю дверь в детскую и, прихватив безалкогольный коктейль, забираюсь с ногами на диван в гостиной. Расслабляюсь.
Градов еще колотит грушу в зале. Сегодня я стала невольной свидетельницей его разговора с Шелестом по телефону. Кажется, у них конфликт. Рус не согласовал свойвнезапный отпуск с тренером накануне боя, и, в общем-то,Богдан Николаевич в тихом бешенстве.
Этот самый разговор и прокручиваю в голове, пока сижу на диване. Получается, Градов ради нас с Яськой нарушил свой график, режим, возможно, поругался с тренером? Неожиданно. Почему-то от этой информации в груди образуется огромный теплый шар. Он как солнышко. Греет изнутри и наталкивает на какие-то щемящие сердце мысли.
Он из-за нас все это сделал…
Это удивляет. Честно.
Допиваю коктейль и чувствую скованность в тазобедренном суставе. Кажется, наши сегодняшние активности дают о себе знать.
Когда позади открывается дверь и в гостиной появляется Рус, я немного напрягаюсь.
Мы вроде как до сих пор в контрах после его обещанийЯрославе утром. А с другой стороны, мне уже хочется его простить, ну, после услышанного телефонного разговора.
— Яська уснула уже, что ли?
— Ага, — киваю, чуть запрокидываю голову.
Рус стоит в двух шагах от дивана, смотрит на меня сверху вниз.
— А собиралась идти звезды считать, — Руслан улыбается, и я отвечаю ему тем же неосознанно. —Немилость закончена? — приподнимает бровь, реагируя тем самым на мою улыбку.
— Нет, — прищуриваюсь. — Но потепление явно произошло.
Упираюсь ладонью в сидушку дивана и, чуть качнувшись, поднимаюсь на ноги. Правда, тут же морщусь. Чертова нога. Вечно обостряется в самый неподходящий момент.
Я сейчас должна была походкой от бедра уйти в свою спальню, оставив Руса тут одного. Но как бы не так!
— Нога?
Руслан замечает мое состояние мгновенно. Подходит ближе.
— Все нормально. Главное — не трогай меня, —выставляю руки вперед.
— Не капризничай, — шепчет мне на ухо.
— Руслан!
Мой голос превращается в писк, а его руки смыкаются у меня на талии.
— Что ты делаешь? Руслан?!
— Могу помочь.
— Как Яську, закинешь меня на плечо и отнесешь в комнату?
Шучу, но, судя по его настрою, примерно что-то такое он и собирается сделать.
— Не смей!
— Иначе что?
Рус ухмыляется, а потом резко подхватывает меня на руки под коленями и спиной.
36
— Что ты делаешь? Боже!
— Вот это скачок в карьере, — Рус хмыкает и тащит меня в спальню.
Отбиваться и повышать голос сейчас — не самый хороший вариант. Ярослава может проснуться. Увидит все это. Нужно будет как-то ей объяснять происходящее, а ответов у меня нет. Ни одного.
Когда дверь в спальне захлопывается и мы с Русланом остаемся наедине, задерживаю дыхание. Мне непривычно. Дискомфортно и… страшно.
Страшно совершить ошибку. Один раз я уже пошла на поводу чувств, второй раз вести себя так безалаберно не планирую. Но, черт возьми, тело же вообще не сопротивляется. Мозг вопит от негодования, а вот сердце, ох, божечки, его как раз-таки все устраивает.
— Поставь меня на место, — шиплю на Градова.
— Где именно твое место? — спрашивает, и я уверена, специально при этом мажет губами по моей щеке.
— Руслан! — верещу полушепотом. Дергаюсь, но Градов в этот момент лишь сильнее прижимает меня к себе. — Прекрати этот спектакль!
Руслан аккуратно ставит меня на ноги, придерживая за талию, а потом, потом наглейшим образом прижимает к этой чертовой закрытой двери.
— Понятия не имею, как это работает, — произносит с легкой улыбкой, — но мне тебя сожрать хочется, Южина.
— У тебя режим, Градов. Держи рот на замке, а руки при себе.
Упираюсь ладонями Руслану в плечи. Попытка оттолкнуть его, конечно, провальная, он как скала, фиг с места сдвинешь, и все равно я пытаюсь. Без толку, конечно, но так я чувствую себя уверенней. Растечься перед Градовым лужицей явно не входит в мои планы, несмотря на то, что тело изнывает от его горячих прикосновений. Вот! Они мне уже кажутся горячими. Опаляют кожу и подбрасывают куда-то высоко-высоко к небу.
— Режим нарушают, — давит голосом, вжимаясь в меня сильнее.
Я в этот момент чувствую все его желание нарушить этот самый режим.
— Руслан, не смешно уже, — мотаю головой. — Что ты творишь? Это все океан и воздух, слышишь? Я не планировала курортный роман. Особенно с тобой, —тараторю, чуть захлебываясь словами. Дыхание уже давно сбилось, а сердце долбит так, что вот-вот выпрыгнет.
— А кто-то смеется? — Рус впивается в меня взглядом. Он у него голодный. Теперь я точно верю, что Градов готов меня не просто сожрать, а в клочья разорвать, что бы это,блин, ни значило.
Чувствую его ладонь на своем бедре. Он скользит ей поверх моих шорт, поднимается выше и просовывает пальцы под топ на спине.
Замираю, как загнанный в угол зверек.
Взгляд бегает по его лицу. Ну что же ты творишь-то, сумасшедший?
— Пожалуйста, — бормочу, сжимаясь в комочек. — Я не хочу. Ничего не хочу!
Зажмуриваюсь на секундочки и чувствую, что трясусь.
Захват тут же пропадает. Я больше не чувствую его прикосновений.
Руслан все так же возвышается надо мной, упираясь рукой в стену у меня над головой. Кулак второй прижат к двери рядом с моей талией.
— Извини, — выдыхает в тишину.
Я киваю. Часто и быстро.
Смотрим друг на друга.
Градов встряхивает головой, хмурится. Проходится по моему телу задумчивым взглядом, а потом опять смотрит в глаза. Они у него синие теперь. На много-много оттенков темнее, чем в обычной жизни. Скорее всего, это потому, что зрачок расширился.
Сглатываю и аккуратно касаюсь пальцами его запястья. Это как бы знак, чтобы он выпустил меня из ловушки рук. Отошел в сторону, но Рус не понимает. Продолжает стоять в нескольких сантиметрах от моего тела.
— Я тебе не изменял тогда, — произносит максимально серьезно.
Моргаю. Не понимаю, зачем мне сейчас эта информация. Если он хочет таким образом затащить меня в койку — глупо.
— Это было давно, мне уже нет до этого дела, — жму плечами.
— Просто хочу, чтобы ты знала.
— Ладно. Теперь я знаю. Что дальше? Счастливая семья? — нервно хихикаю.
Сама его провоцирую сказать какую-нибудь гадость сейчас, знаю. Но моя нервная система сбоит.
Градов кривит губы и наконец-то отстраняется. Отталкивается от стены и делает два шага назад. Стоит так буквально десять секунд и перемещается к закрытым стеклянным дверям — это выход к бассейну прямо из спальни.
— Знаешь, — убирает руки в карманы и смотрит во двор, — я думал, что забыл о тебе. Все эти семь, —осекается, и его губ касается холодный оскал, — пять лет так думал.
— Пять? — зачем-то переспрашиваю, вставая на носочки. Тут же морщусь от вспышки боли и бьюсь пятками о пол, возвращаясь в исходное положение. —Первые два помнил, получается? — шепчу, а потом поджимаю губы, чтобы скрыть глупую, невесть откуда взявшуюся улыбку.
— Получается, — кивает и резко поворачивает голову.
Смотрит на меня. Смотрит так, как тогда. Много лет назад.
Нет, у меня галлюцинации. Точно-точно!
Все в прошлом. Все осталось в прошлом.
— Руслан, выйди, пожалуйста. Я спать хочу.
Градов кивает, но остается стоять на месте, не шевелится даже, а потом произносит:
— Мне искренне жаль, что все так вышло, Настя.
37
Хватаю ртом воздух и изо всех сил стараюсь не заплакать. Ну вот какие, к черту, слезы сейчас?
Что со мной вообще происходит? Какой-то гормональный сбой?
Я его ненавидеть должна. Нет! Он мне должен быть безразличен, именно так. Никаких реакций, никаких чувств, никакого сожаления. Пустота и отрешенность.
Та, что нас может связывать, та, о ком мы можем говорить, — это дочь. Точка. Только она, и никаких нас. Ни тогда, ни сейчас.
До боли впиваюсь ногтями в кожу на ладонях и говорю то, что не должна. Ни при каких обстоятельствах.