— У тебя режим, — смеюсь и уворачиваюсь, понимая, что мое время выходит. — У меня для тебя кое-что есть, — лезу в сумочку и протягиваю Русу вязаного медвежонка. Он крохотный, сантиметров шесть в высоту. — Это от Яськи. Они с няней специально для тебя вязали. На удачу.
Рус забирает у меня медведя, крутит его в руке.
— Спасибо.
Улыбаюсь, чувствуя, как накатывают слезы, и слышу гадкий Пашкин голос.
— Настя, время! Руслан, не обессудь.
— Я пошла. Буду за тебя болеть, — шепчу и делаю шаг назад.
Руслан нехотя отпускает мою руку: да я и сама не прочь остаться. Когда оказываюсь за пределами комнаты, стараюсь дышать. Сердце как сумасшедшее стучит.
— Я тебя на место провожу, — снова Паша.
— Спасибо, — киваю и иду за ним следом.
Место у меня оказывается практически у октагона. Все прекрасно видно, но при этом не мешают камеры.
Усаживаюсь, продолжая дико волноваться.
Когда все резко затихает, а потом площадка погружается в музыку, сопровождающую первого бойца, которым оказывается Руслан, задерживаю дыхание. Сижу как мышка. Атмосфера сумасшедшая. Энергетика бешеная.
Улыбаюсь как дурочка, когда он находит меня глазами и подмигивает. Взмахиваю рукой, понимая, что кто-то, сидящий сбоку, через три места от меня, снимал все это на свой телефон. Плевать. На все уже давно плевать!
Сжимаю кулаки в начале первого раунда, а когда разжимаю после гонга, вижу на ладонях следы в виде полумесяцев. Ох, бой будет совсем нелегким.
Второй раунд держит в напряжении до самого конца, я все время надеюсь, что вот-вот все закончится, но этого не происходит. Руслан получает парочку серьезных ударов, а у меня сердце в эти моменты останавливается. Даже представлять не хочу, как ему больно. Хотя он раньше рассказывал, что в октагоне столько адреналина, что боли почти не чувствуешь. Хорошо б, если бы это было и правда так.
Третий раунд, и бойцы валятся в партер. Рус снизу. Божечки, только бы его противник не смог применить удушающий. Зажмуриваюсь и шепчу какую-то глупую мантру на победу. Пока шепчу, слышу еще один гонг.
Черт!
Распахиваю глаза, вижу, как Шелест, активно жестикулируя, что-то объясняет Руслану.
Четвертый раунд на подходе. Снова гонг.
Группируюсь. Я будто сама там присутствую. В этом гадком октагоне.
Удар, еще один, снова партер, но теперь ведет Рус. Снова удар, захват. Удушающий!
Ахаю и привстаю со своего места. Вижу, как заносят колотушку, сейчас мы все услышим удар в гонг. Обхватываю свои плечи, а толпа начинает реветь. Не сразу понимаю, что к чему.
— Он сдается! — восклицает кто-то сзади.
— Градов его сделал!
Вздыхаю и понимаю, что реву. Слезы по щекам катятся от избытка эмоций. Тру лицо, шмыгаю носом, а судья в этот момент сжимает руку Руслана и поднимает ее вверх.
— Выиграл! — ору со своего места как ненормальная. Кричу и плачу. Никак не могу остановить рыдания. Я чуть не поседела здесь. Чуть с ума не сошла. Расталкиваю людей впереди и пробираюсь к октагону.
Победил. Он победил!
Мой чемпион!
Смахиваю слезы, вылезаю вперед, а дальше, дальше сама не понимаю, как вообще попадаю в октагон. Руса поздравляют со всех сторон. Его команда уже там, внутри этого круга. Богдан Николаевич обнимает Руслана и почти сразу дает пару комментариев журналистам.
Замираю. Смотрю на происходящее, и сердце предательски сжимается. У меня даже пальцы начинают подрагивать. Я так орала, так болела, так боялась за него, а еще так сильно хотела, чтобы он победил!
Руслан замечает меня. Я это чувствую. Поднимаю голову, и мы сталкиваемся взглядами. Всхлипываю и иду к нему навстречу.
Людей вокруг становится только больше.
— Поздравляю, — крепко сжимаю его руку. Мы замираем, и время вокруг нас останавливается. Стоим, держась за руки, и не можем оторвать друг от друга взгляды. — Ты чемпион. Мой чемпион, — добавляю одними губами.
Градов сильнее сжимает мою ладонь. Смотрит. Касается пальцами щеки и часто дышит. Мы оба сейчас на пределе. Эмоций много, они переполняют. Адреналин и куча эндорфинов.
— Ты обещала ответить, Настя, — наклоняется к моему уху, чтобы я лучше услышала его среди этой гудящей толпы.
Часто киваю, понимая, о чем он. Он о своем предложении. Он выиграл, а я обещала подумать. Нет! Я обещала согласиться. Фактически так и было.
Я об этом месяц думала. Месяц сутками висела на телефоне. Бесконечные звонки и сообщения. Мы говорили обо всем. Никогда и ни с кем я не выдавала столько слов в минуту, никогда не шептала взахлеб о чувствах, которые сейчас проживаю. Никогда не получала на все это стопроцентной отдачи.
Никогда, но теперь все это есть. Было. Будет?
Смотрю на него и поверить не могу, что это все по-настоящему. У него рассечена бровь. Лицо в крови. Он потный. Умотанный. Качаю головой, просто не представляя, насколько сильно ему хочется все исправить, если даже в такой ситуации он думает про меня. Про мой ответ.
— Да, — соглашаюсь и обнимаю Градова за шею. Мой белоснежный пиджак от этих объятий становится кроваво-красным на груди. А мне, мне плевать. — Я согласна! — кричу.
Мой крик, конечно, теряется в толпе, которая гудит, как самый настоящий улей, но главный человек, тот, для кого я это говорю, слышит!
Руслан улыбается, как много лет назад. Улыбается, обнимает меня, а потом в одно движение сажает к себе на плечо. Люди вокруг ликуют. Они празднуют его победу, радуются ей, а я, я сейчас проживаю наше с ним маленькое счастье.
Счастье, что вскоре станет невероятно большим и бесконечным.
Эпилог
Год спустя. 1 сентября
— Мама, мы сейчас опоздаем. Мама!
Яська кричит на весь дом, бегая из гостиной в кухню в идеально отглаженной школьной форме и белых гольфах.
— Мама!
— Спускаюсь, — сбега́ю по ступенькам.
— Мы опоздаем. Опоздаем же.
— Без тебя не начнут, — шутит Руслан и встает с дивана, убирая телефон в карман черных брюк.
— Вот, — улыбаюсь, стараясь разрядить обстановку. Мы прилетели четыре часа назад. Яся очень хотела пойти на линейку, а не валяться первого сентября на шезлонге под палящим солнцем. Поэтому теперь все делаем в спешке.
— Вы хотите, чтобы я поседела? — недовольничает дочь и надевает на плечи рюкзак.
— Давай помогу, — предлагает Рус.
— Я сама, пап, — отмахивается и бежит на улицу.
Руслан улыбается, глядя ей вслед, а я только качаю головой, как болванчик.
— Это не ребенок, это домашний тиран какой-то, — смеюсь, и Рус тут же меня обнимает.
— Поехали, иначе она нас точно на ужин приготовит.
Как только садимся в машину, Яська накидывает ремень и выдает:
— Дима, гони!
Водитель давится смешком и выезжает за ворота. Всю дорогу Яська не может усидеть на месте. Ерзает, смотрит в окно, заглядывает пару раз в свой рюкзак, смотрит на смарт-часы и горестно вздыхает.
— Мы точно опоздаем, — сокрушается. — если мы опоздаем, Николина сядет с Аликом за одну парту. Точно сядет.
— Так вот к чему такая спешка, — улыбаюсь, а вот Рус хмурится. Про Алика, видимо, не в курсе. Это мне Яра на отдыхе о нем все уши прожужжала.
Руслан, к сожалению, не смог с нами полететь, так как у него было много работы в городе.
— Что за Алик?
— Пап, ну я же говорила. Ты забыл, что ли? Одноклассник, — закатывает глаза.
Переглядываемся с Градовым и не можем сдержать смех.
У школы, как только Дима паркует машину, Яра выпрыгивает из нее первой.
— Рюкзак, Ясь.
— И цветы, — добавляет Рус.
Дочь притормаживает, морщит нос и покорно ждет нас.
Пока идет линейка и вокруг шныряют белые банты, делаю несколько фотографий Яры. После линейки уже позируем всей семьей с фотографом.
— Ну что, нам тебя ждать с классного часа или с водителем приедешь? — спрашиваю у дочери, пока поднимаемся по лестнице.
Руслана еще у входа в школу задержала директриса.
— С Димой приеду.
— Хорошо, предупрежу его тогда, чтоб он за тобой зашел.
— Я сама могу!
— Яся!
— Ну ладно-ладно, — вздыхает. — Мам, а давайте сегодня мультик вместе с папой посмотрим. Я по нему соскучилась.
— Конечно, посмотрим, — улыбаюсь, наклонившись, чмокаю Ясю в щеку, ставлю на парту ее портфель и выхожу из класса.
Градов ждет меня у машины. Вскользь обнимаемся и забираемся в салон.
— Скучала, — тянусь к нему снова и тут же оказываюсь в стальных объятиях.
— Я тоже. Насть, — становится серьезным, — у меня к тебе дело.
— Какое?
— Чуть позже увидишь.
Он улыбается, а я теряюсь в догадках, что это может быть.
Год вместе пролетел как одно мгновение. Руслан живет с нами, в своем же огромном доме. Мы долго притирались. Очень. Скандалили даже. Громко.
Он пытался перевоспитывать Ясю, точнее, вносить коррективы в ее избалованность, я от этого кипела. Мы скандалили, потом жарко мирились ночами.
За эти месяцы многое изменилось. Я уволила Аду, потому что это она тогда отправляла анонимные сообщения Зарецкой, она слила в прессу часть информации про меня и Градова, в погоне за рейтингами и баблом. Знала, что мне это не нужно все, и тем не менее сделала. Было очень обидно, я считала ее практически членом семьи…
Кстати, о семье, мама вышла замуж за своего генерала и теперь живет с ним в Подмосковье. Уволилась с работы, завела козу и теплицу. Это был очень неожиданный поворот. Мы с ней общаемся, теперь не так близко, конечно. Простить ей ее выходку до конца я вряд ли когда-то смогу, несмотря на то, что она извинилась перед Русланом. Это удивило. Естественно, наши с ней терки на ее общении с Ясей никак не отражаются. Яра часто тусуется у них на даче, подъедая клубнику с грядки.
И все-таки прошел год…
Целый год прошел с того легендарного боя и не менее легендарного предложения руки и сердца, но бежать жениться мы не спешили. Это было логично, после нашего странного прошлого так точно.
Но теперь, глядя из окон машины, которая остановилась у загса, я понимаю, что время пришло.