аточенными с одного края, пытались ударить своими заостренными пиками находившихся поблизости солдат и офицеров. В ответ войска пустили в ход резиновые палки и слезоточивый газ «Черемуха». На охваченной хаосом площади повсюду разгорелись драки и потасовки. Люди в панике пытались вырваться из неразберихи, но все выходы оказались перекрыты. В то утро «кровавого воскресенья», как его называют в Грузии, погибли 19 человек.
Власти Грузии заявляют, что были категорически против использования военной силы для усмирения демонстрантов, но на них оказала давление Москва. Однако альтернативного решения грузинские политики не предложили, и никто из руководства республики даже не попытался встретиться с лидерами оппозиции. Гамсахурдиа, в свою очередь, призывал своих сторонников оставаться на площади. По-видимому, уже тогда лидеры Национального фронта Грузии сознательно шли на конфронтацию.
«Ночь саперных лопаток» – так стали называть события 9 апреля. Анатолий Собчак руководил комиссией Верховного Совета, которая расследовала ужасающий инцидент в Тбилиси и сделала акцент именно на применении военными саперных лопаток. Впрочем, акты экспертизы, проведенной сразу после трагедии, говорят о том, что смерть большинства несчастных жертв наступила в результате асфиксии: их попросту раздавила толпа.
Именно тогда в средства массовой информации прочно вошел штамп, будто демократию в Грузии забили саперными лопатками. Кремль не стал проводить детальный разбор ситуации и по факту обвинил во всем российских военных, осудив данную акцию. После такого признания Центра у противников Москвы в Тбилиси были развязаны руки. Грузия стала медленно, но верно выходить из подчинения СССР и Горбачева, давая тем самым решающий толчок к развалу Советского Союза.
В Грузии стремительно набирал популярность лидер оппозиции Звиад Гамсахурдиа. Ярый националист, он сделал своим жизненным кредо слова: «Грузия для грузин». Малые народы, в первую очередь осетины и абхазы, вскоре осознали, что им грозит ассимиляция или даже уничтожение. На одном из митингов Гамсахурдиа заявил: «Мы убедим осетин смириться. Осетинский народ – мусор, который надо вымести через Рокский тоннель. Мы пойдем по Осетии, и пусть осетины либо покорятся и станут грузинами, либо, если они так любят русских, уходят из Грузии в Россию».
Корни грузино-осетинского конфликта уходят в глубь XX столетия. Кажется, будто взаимной ненавистью здесь пропитан сам воздух. В Осетии часто вспоминают 20-е годы прошлого века – времена грузинского меньшевизма, когда тысячи жителей стали жертвами политических амбиций руководителей Грузии. Тогда все население Южной Осетии было изгнано с исторической родины, при этом жизни лишилось более 18 тысяч осетин. Фактически уже тогда был реализован скандальный лозунг грузинских радикалов-националистов: «Грузия для грузин».
В императорской России Осетия была единой и даже добровольно вошла в ее состав в 1774 году, на 25 лет раньше Грузии. Однако с приходом большевиков единая Осетия была словно раскроена по-живому: север отошел России, а юг – Грузии. Возможно, строители счастливого коммунистического завтра были уверены, что в новой жизни не будет места национальной вражде, но разделение Осетии оказалось миной замедленного действия. В условиях перестройки и хаоса, что за ней последовал, мина эта была немедленно приведена в действие.
Миной замедленного действия, как оказалось, был и сам советский принцип национально-территориального деления государства. Он жестко связывал нацию с землей, что при реальном смешении народов неизбежно приводило к делению их на хозяев и гостей. Получается, хозяин – тот народ, чьим именем названа территория, гости – все остальные. Поскольку все границы считались более или менее условными, острые распри между народами оказались неотвратимы, что не раз уже доказано войнами на всем постсоветском пространстве.
Так, у радикально настроенных грузин никогда не было сомнений, когда речь шла об их земле: малые народы на ней только незваные гости. Поэтому 23 ноября 1989 года в сторону Цхинвала – столицы Южной Осетии – двинулась многотысячная толпа. Абсолютное большинство ее составляли сторонники Гамсахурдиа, воодушевленные призывом своего лидера «образумить» осетин. Многие, правда, не знали истинных целей организаторов этого шествия. В рядах толпы выделялись молодые вооруженные мужчины – бойцы «Мхедриони», что в переводе с грузинского означает «всадники». Среди шагающих было также немало представителей преступного мира. Возглавлял этот марш министр внутренних дел Грузии Горгодзе.
Тогда еще грузин и осетин нельзя было назвать заклятыми врагами, но казалось, один неверный шаг – и прольется кровь. К счастью, на этот раз все чудом обошлось. Колонна, прибывшая со стороны Грузии, повернула обратно, но некоторые боевики, которых видели среди манифестантов, рассеялись по улицам и пригородам Цхинвала. Следом здесь прокатилась волна террора, 27 мирных жителей получили огнестрельные ранения. Попытка «образумить» Южную Осетию не удалась, однако настоящая беда была уже не за горами.
Лидер оппозиции Джаба Иоселиани (в центре) в сопровождении бойцов «Мхедриони»
После провалившегося в 1989 году похода на Цхинвал и попытки его захвата отряды боевиков, сформированные грузинскими националистами, берут южноосетинские города и села в блокаду. Коммунистические власти в Тбилиси не вмешиваются в происходящее, в свою очередь, ничего не предпринимают и грузинские силы правопорядка. Тем временем в Южной Осетии растет число жертв кровавых столкновений, в ходе которых трагически гибнут и осетины, и грузины.
Из Тбилиси звучат оскорбительные заявления лидеров националистов. Звиад Гамсахурдиа прямо называет осетин «необразованным и диким народом, которым умные люди могут легко управлять». Грузия решается на дерзкий шаг: она отменяет действие советских законов на своей территории, в том числе и тех, что определяют автономный статус Южной Осетии. Жители этой республики боятся остаться один на один с Грузией и организуют сопротивление.
Гамсахурдиа опирался на вооруженные подразделения своих «всадников» – организации «Мхедриони», которую на тот момент возглавлял отсидевший два срока за воровство и убийство доктор искусствоведения Джаба Иоселиани. Официальными целями «Мхедриони» считалось содействие демократии, свободе и независимости, однако в ее рядах оказались далеко не благородные и благочестивые мужи. Основу организации составляли сомнительные элементы с криминальным прошлым или криминальным настоящим, которые не чурались преступлений и в большинстве своем были наркоманами. Распущенность и вседозволенность «Мхедриони» вызывали сильное отторжение со стороны населения.
Члены «Мхедриони» получили оружие, несмотря на то что военизированные формирования по закону вообще не имели права на существование. Однако отряды «всадников» чувствовали себя вольготно. Стремясь добыть как можно больше оружия и техники, они разоружали отделы милиции, отнимали служебные и личные автомобили у партийных и советских работников, нередко сами милиционеры вступали в ряды «Мхедриони». Участились нападения на воинские части, отдельных военнослужащих и военный транспорт.
Сотрудники милиции и госбезопасности практически бездействовали. Одни поддерживали боевиков, другие их смертельно боялись. Третьи ждали одобрения от Кремля, так как Москва тогда запрещала использовать силу против всех неформальных организаций.
Ситуация была на грани абсурда. В начале 91-го года некие неформалы установили палатку у здания КГБ Грузии и объявили, что никого не пустят на работу и не выпустят на улицу. Чекисты обратились в Центр за инструкциями, на что им последовал странный ответ: Москва посоветовала сотрудникам использовать запасный вход в здание, оставив захватчиков в покое.
17 марта 1991 года в СССР был проведен референдум о сохранении и обновлении Союза. Большинство голосов было отдано за сохранение СССР, тогда же обсуждался проект нового Союза Суверенных Государств – мягкой, децентрализованной федерации. Однако эти предложения явно запоздали. Кремль уже потерял внушительную долю своего авторитета, а Грузия наряду с Латвией, Литвой, Эстонией, Арменией и Молдавией вообще отказалась принимать участие в референдуме.
26 мая 1991 года президентом Грузии становится советский диссидент и радикальный националист Звиад Гамсахурдиа, побывавший уже на тот момент в кресле председателя Верховного Совета Грузии. С его подачи было принято решение об упразднении Южно-Осетинской автономии, что являлось грубейшим нарушением Конституции Советского Союза. Москва ответила на это молчанием, и Гамсахурдиа понял: у него развязаны руки.
Сам грузинский президент и его окружение требовали от «негрузин» полного подчинения, а всем несогласным предлагали покинуть Грузию. Вооруженные до зубов «всадники» «Мхедриони» поддерживали политику Тбилиси террором. Начался отток беженцев из Южной Осетии в Северную, на российскую территорию, а в Цхинвал устремились добровольцы, чтобы противостоять планам Гамсахурдиа.
Когда весной 1991 года Грузия объявила о своей независимости, южные осетины заняли иную позицию, и 1 декабря этого же года в Цхинвале была провозглашена Республика Южная Осетия в составе Российской Федерации. Разумеется, Тбилиси данный акт не признал, а Россия хранила молчание. После путча в Кремле решались совсем другие проблемы. Советские воинские подразделения покинули Цхинвал, передав оружие осетинам.
Распад Союза сопровождался борьбой за власть, которую вели местные элиты. В политических играх на кон брошены судьбы целых государств, а правила в них не предусмотрены. Пешками на доске оказываются целые народы бывших союзных республик, втянутые в кровопролитные междоусобные войны.
Наступление нового, 1992 года столица Грузии встречает под гул артиллерийской канонады и перестрелки. Национальная гвардия бывшего министра обороны страны Тенгиза Китовани и вооруженные отряды «Мхедриони», которыми до сих пор руководит Джаба Иоселиани, пытаются выкурить законно избранного президента Звиада Гамсахурдиа из Дома правительства.