Интересно, а Илья сможет отмазать меня, сославшись на измену, как повод для состояния аффекта?
- Долго, - коротко цыкает она, бросает на меня взгляд и щурится, - Почему я должна тебя ждать?
Дыши.
- Простите.
Светлана Юрьевна поджимает губы и откидывает в сторону ручку, а потом отгибается на спинку кресла, сложив руки в знак молитвы перед лицом.
Ясно.
Будет отчитывать.
Я мысленно стараюсь перебрать все свои потенциальные косяки, хотя в голову ничего не приходит. Мне надо было принести ей кофе - капучино без сахара, очень горячий, с корицей. Я принесла. Потом я должна была положить журналы на ее стол - сделано. На всякий случай проверяю, вдруг я настолько рассеяна? Но нет. Действительно сделано. Они веером раскинулись на прозрачном, журнальном столике. Так же я забрала ее костюм из химчистки и купила корм для собаки, который сейчас стоит в пакете в ее шкафу. По встречам тоже все окей, я обзвонила все запланированные контакты. Что еще-то?! Господи, ну! Что! Тебе! Нужно!
Сильнее сжимаю ручку за своей спиной. Безумно хочется воткнуть ей в глаз.
Очень не вовремя вспоминается Кристина.
Ее мерзкая улыбка, звонкий смех и глаза, которые не знают разочарования и боли.
Опять накатывает адское чувство несправедливости, которое жжет до самых костей.
Сукасукасука!!!
- Я просила сделать подборку поясов.
Спокойно.
- Я сделала.
- Мне нужен был толстый, голубой пояс.
О да. Это я поняла с первого раза. Она выделила это место в списки дел тремя черточками - значит, очень нужен.
Бросаю взгляд на диван, где в кучу свалены пояса.
- И я его положила.
- Где?
Хочется ответить в рифму.
- Подойди и покажи мне, Валерия. Может быть, меня постигла кара, и я вдруг ослепла?
Сука...
Яд растекается по нутру.
Она - мой идол, но иногда эта женщина что-то на невозможном. Мне хочется ее убить.
Подхожу к дивану и достаю из кучи толстый, голубой пояс. Поворачиваюсь к Сатане, она хмыкает.
- Поздравляю. Кара постигла не меня, а тебя. Ты давно проверяла зрение?
Ручка впивается в ладонь острыми (хотя, вообще-то, они и гладкие) ребрами, причиняя боль.
Дыши.
А дышать все сложнее…меня топит. Эмоции, несправедливость, Ромины глаза…
- Это не голубой, а небесно-голубой*. Мне казалось, ты понимаешь разницу. Или что? Тебя это уже не касается, Валерия? Может быть, ты скажешь, что этот голубой - такой же голубой, как тот, что я просила принести? Или…
Каждое ее слово - маленькая капелька на темечко.
Признаюсь честно. Я считала себя человеком стрессоустойчивым. Ну, с тех пор как встретила Рому. Именно он научил меня выдержке, спокойствию, пониманию. Он сам по себе человек одновременно жесткий и мягкий, но суть у него, как у любого рака, мягкая и нежная. Там, за скорлупой. Я же - истинный скорпион, который взрывается без контроля. Говорят, у нас это проходит с возрастом, но я точно знаю, что в моем случае все сработало именно благодаря Роме. Его влияние.
А сейчас…
Я будто бы теряю все, что с ним связано, включая свою выдержку. Может быть, и нет. Вполне вероятно, что ни один человек не вывезет все то говно, которое на него выливают ежедневно? И это просто моя точка кипения. Она бы наступила и без мерзотной сцены в спальне.
Хотя нет.
Я знаю, что не наступила бы…
- Блядь, да закроешь ты свой рот?! - выпаливаю так скоро, как только могу.
В кабинете повисает тишина.
Вот и все.
Я буквально слышу в этой тишине, как мое будущее разлетается на части…
А мне плевать. Серьезно. Мне просто плевать! Сердце давит, дыхание частое и сухое. Я смотрю на Сатану и молюсь лишь об одном: вот бы сдержаться, не наброситься еще и на нее.
Я на финале.
Я на обломе.
Меня наотмашь.
- Сколько можно уже?! - рычу, дергаюсь, нервно поправляя волосы, - Сколько лет ты трахаешь мне мозг так, будто я на самом деле такое ничтожество?! А все дело ведь в том, что ничтожество - ты сама! Старая, никому не нужная сука, которую все за спиной ненавидят! И срала я на твой пояс! Он меня волновать будет только в том случае, если ты на нем повесишься!
Как говорится: горит сарай, гори и хата. Либо я понимаю, что мне в любом случае хана, либо мне действительно на все насрать. Но я говорю все это, а губы горят, и в моменте совершенно никакого сожаления нет.
Наверно, оно придет потом. Не за то, что я наконец-то высказалась, потому что она, твою мать, заслужила! За то, что я говорю вещи, в которые совсем не верю…
Но уже неважно.
Роняю блокнот на пол, разворачиваюсь и ухожу, срывая со столика свою сумочку и пальто.
Сгорел сарай, гори и хата.
***
Ноги (а точнее, руки и одна нога на педали) привели меня в бар. Опять. Прошлое меня ничему не научило, видимо, как бы тупо ни было. Я уже давно взрослая, но на состояния ума в диком откате не влияет твой возраст. Цифра - это просто цифра. Я снова становлюсь тем диким зверьком, да и потом? Как еще мне лечить душевные раны, кроме алкоголя? Я другого никогда не видела и не знала.
Ой, тупые оправдания.
Просто мне хочется еще большего разрушения. Судя по всему.
Что я творю?...
Медленно перекатываю стакан с виски, ощущая каждую грань его дна. Сердце опять ноет. Я знаю, что совершаю ошибку за ошибкой, но делаю это, и как объяснить самой себе такое поведение? Меня кроет и несет.
Я схожу с ума.
Прикрываю глаза.
Дико больнючая мысль стучится в сознание, и как бы я ее ни отодвигала, я все равно слышу:
Может быть, и у Ромы было так?…
Терять первую любовь - больно. Только первая любовь способна заставить нас совершать поступки, далекие от разумных, и да. Может быть, я его понимаю сейчас чуть лучше, только легче ли от этого понимания? Да только хуже, если говорить откровенно.
Больно, что он такой не из-за меня. Из-за нее.
Из-за нее…
И я, правда, не понимаю. Вполне вероятно, что в прошлой жизни я натворила очень много плохого. Правда. Ведь иначе объяснить тот кринж, который происходит дальше - сложно.
Я делаю глоток, а потом слышу смех. Виски чуть не идет через нос. Медленно поворачиваюсь, и сердце опять сцепляют тиски. У самого входа в зал стоит она. Мерзкая сука и тварь, которая разрушила мою жизнь. Стоит она не одна. И не с подружками. Она стоит со своим мужем. В компании трех мужчин в костюмах и той самой девушки - темноволосой и жгучей, предполагаемой любовницы. Как он сказал? Его помощницы. Точно.
Потрясающе…
Яд начинает сочиться из каждой моей поры. Я задыхаюсь от несправедливости и дикости всей сложившейся ситуации, а потом отчаянно жалею, что не сказала ему все. Вполне вероятно, взять его боль на себя - это не так страшно, как видеть, как они счастливы.
Он не знает.
Эмиль улыбается, придерживая свою шлюху за талию, а потом оставляет на ее щеке нежный поцелуй.
Меня пробирает.
Очень хочется подбежать и избить ее! Но я не шевелюсь. Нет, это неблагоразумие, если что. Я просто не могу пошевелиться…
Как так можно? Разрушить мою жизнь и совершенно не переживать по этому поводу, наслаждаясь своей. Как?…
Разряд.
Кристина поворачивает голову.
Второй.
Мы сталкиваемся взглядами.
Третий.
Она бледнеет и застывает.
Нет, на ее лице сожалений ноль, зато очень много страха. Даже ужаса.
Боишься, сука. Ты боишься, что я подойду и все расскажу? Боишься…
Губы разрезает кривая ухмылка. У нее под глазом и на щеках остались следы от моей ярости, их даже под слоем штукатурки видно. Ха!
Хотя бы что-то…
- Крис? Ты чего? - до меня доносится голос Эмиля, и он тоже поворачивается.
Через мгновение мы сталкиваемся и с ним взглядами. А мне дико стыдно…
Нет, вы представляете?! Мне! Стыдно! Просто немыслимо, но как есть.
Я чувствую себя последней тварью из-за того, что все знаю. А он нет. И он продолжает опускаться глубже на дно своего болота, и вроде бы, да? Это не мое дело, но в моих руках спасательный круг. Я могу его бросить, а выбираю пройти мимо.
Гадина…
Отворачиваюсь и выдыхаю. Решаю, что уйду отсюда, как только они со своими компаньонами рассядутся. Надеюсь, сюда не притащится Рома.
Твою мать…Рома…
До меня снова доносится.
- Я сейчас.
- Нет, стой, куда ты?! - Кристина на панике.
- Любимая, спокойно. Ты боишься не справиться с моими партнерами?
Ха! Она боится совсем не этого.
- Я только поздороваюсь...
- Не надо!
Буквально ощущаю липкий страх этой твари. Ха! Как забавно...
- Крис, не веди себя глупо. Она жена моего партнера, хорошо? Я должен поздороваться.
Нет, не должен.
- Давай подойдем вместе?
Сука, а ты рисковая баба. Если она ко мне приблизиться, я точно проломлю ее башку этим стаканом.
Эмиль издает смешок, потом я слышу звук поцелуя и уже тише.
- Не стоит. У нас вышел непростой инцидент, я хочу расставить точки над «i». Не волнуйся и иди с гостями, развлеки их. Ты же у меня такая умница.
Фу.
Его голос пропитан патокой и медом. Я слышу в нем любовь, нежность. Какая гадость. Эта ваша заливная Кристина!
У нее не остается аргументов. Она молчит, он тоже. Значит, все-таки пошел в мою сторону.
Замечательно. В моей голове звучит довольно саркастично, но с другой стороны. А что? Может, действительно замечательно? Возьму и расскажу ему все сейчас! Почему только я должна страдать, твою мать?!
- Здравствуйте, Валерия, - он здоровается мягко.
Когда я бросаю взгляд на Эмиля, то еще и лучезарно улыбается, а у меня язык к небу пристает, словно на суперклей приделанный!
Ахтунг.
Я - лузер номер один. Гребаная Мать Тереза.
Киваю и снова отворачиваюсь.
Уходи.
- Я бы хотел…
- Остановлю. Мне неинтересно. С Ромой мы больше не вместе, поэтому нам общаться необаятельно. Да и не о чем. Уходите.
Знаю, что веду себя жестко и грубо. Опять. Простите…