– Иди!
Мир моих грёз был странным. Видимо, последний прочитанный романчик был всё-таки лишним. Хотя не уверена, что хотела бы, чтобы мой мозг отправил меня на страницы книг великих русских классиков. Уж лучше так.
Зачем вернулся муженёк? Не весь яд сцедил?
– Прикройся, – бросил брезгливо, и я только сейчас обратила внимание – нижняя рубашка была настолько тонкой, что открывала куда больше, чем скрывала.
Поспешно схватила покрывало, что было на кровати, и закуталась в него.
– Садись, – отдал очередной приказ и я не смогла сдержаться:
– Простите, у вас довольно скудный словарный запас, – несмотря на недовольство, села на край кресла и осмотрела себя. Покрывало легло идеально, так что муженьку не на что будет засматриваться.
– Почему? – кажется, кое-кто опешил от моей наглости и бесстрашия. Но это же моя фантазия, что хочу, то и говорю.
– Потому что вы разговариваете одними глаголами, – пояснила охотно, и пока он переваривал услышанное, продолжила: – Видите ли, господин Уилбург, чтобы ваша речь казалась более живой, вам не мешало бы добавить чуть больше разнообразия. А если вы зададитесь целью и ещё вспомните о воспитании, то цены вам не будет. Например: «прикройтесь, пожалуйста», и «садитесь, пожалуйста», будут восприниматься людьми иначе, да и просьбы окружающие выполняют охотнее, чем приказы.
Растерянность сменилась злостью. Я увидела, как мужчину перекосило и он прикрыл глаза, явно пытаясь сдержаться, чтобы не сказать мне всё, что думает. А я бы послушала, мне было интересно. Люди, в момент злости, куда словоохотливее, чем в спокойном состоянии.
– Ты… – выдохнул он, и я вся обратилась в слух. Но моим ожиданиями не суждено было сбыться, Хэмлин слишком быстро взял себя в руки и произнёс: – Я хотел кое-что обсудить.
Что ж, тоже не плохо.
– Я вся во внимание, – приняла задумчивый вид, на что мужчина лишь фыркнул. Не верит? А зря! Я действительно готова слушать.
– Поместье довольно отдалённое,– Хэмлин принялся расхаживать из стороны в сторону. – Но ты, я не сомневаюсь, и там найдёшь себе занятие, – последнее слово было брошено с каким-то подтекстом, а дальнейшая фраза расставила всё по своим местам: – Так вот, хочу напомнить, что ты моя супруга, уж какая есть, поэтому измен я не потерплю.
О…О-о-о… Вот это поворот!
Подавила улыбку и спросила:
– Вы тоже будете хранить мне верность?
Кажется, я снова его взбесила. Но было не страшно, напротив, очень весело. Интересно у них тут – девица, став женой, теряет все права, а вот мужчина, напротив, может творить всякую дичь совершенно безнаказанно.
Хэмлин подошёл ко мне, нависнув, словно скала и буквально прорычал:
– Ты меня услышала?
Да уж, нервный какой. И это он только со мной разговаривает. Что бы с ним случилось, отдай его на растерзание девятиклассникам? Взвыл бы через пару минут и убежал, сверкая пятками.
– Услышала, отчего же не услышать? – растянула губы в улыбке и кивнула для достоверности. Девушка молода, глухой ей становиться пока рановато. Хотя, если каждый будет вот так на Аннэт рычать, то и оглохнуть недолго.
Мужчина передёрнул широкими плечами и направился к двери. Уже на пороге, я бросила ему в спину:
– Но вы так и не ответили на мой вопрос…
Он остановился, выдохнул рвано, и прошипел:
– Карета будет готова на рассвете.
А ничего у меня фантазия, живенькая такая.
Глава 4-1
Вечер прошёл спокойно. Единственное, что не давало мне покоя, так это отсутствие банкета после свадьбы. Хотя, нет, лгу, конечно, это не единственное, что меня беспокоило. Но кушать хотелось. Я даже удивилась, что в воображаемом мире чувство голода мне было не чуждо.
Оставшись одна, я сначала внимательно рассмотрела татуировку, полученную в церкви. Удивительное дело, не так давно ругала ребят, за неуместные украшения собственного тела всякими рисунками, а тут вот, и сама обзавелась. Благо, хоть тело не моё. Потом, когда мне надоело сидеть на месте, пару раз прошла по комнате. Заглянула в шкаф, который, к слову, был абсолютно пуст, выдвинула несколько ящиков у стола, но и они блестели девственной чистотой. По всему выходило, что Аннет здесь не жила, и жить не планировала. Или планировала, но у её мужа были иные мысли на этот счёт.
Потом легла на кровать и закрыла глаза. Может быть, я усну, и всё закончится? Было бы неплохо, что-то меня собственное воображение стало утомлять. Но уснуть не получалось. Живот жалобно урчал, и мне невольно вспоминалась собственная уютная квартирка, а ещё яблочный пирог, которым я планировала отметить выход на пенсию.
Поправила жёсткую подушку, перевернулась на другой бок, потом на спину. Рассматривать потолок было тоскливо, но другого занятия у меня не было. Идти на поиски кухни не позволяла пресловутая гордость, да и я всё надеялась уснуть.
В коридоре раздались тихие шаги, и после в комнату постучали. Осторожно так, будто боясь потревожить. Это точно не Силия, та бы уж точно вошла без стука.
Поднялась с кровати, закуталась в покрывало, и подошла к двери. За ней обнаружилась молодая девушка. Миленькое личико и испуганные глаза, едва ли не на половину лица. Она переступила с ноги на ногу и тихо, так что я с трудом расслышала, произнесла:
– Ваш ужин, госпожа, – и поклонилась, от чего поднос с разного рода посудой накренился и чудом не упал. Хорошо, реакция не подвела, я ухватилась за другой край и помогла его выровнять.
Девица от этого стала выглядеть ещё более напуганной, к тому же принялась лепетать:
– Простите, госпожа, простите, – прямо, как Силия, когда на неё прикрикнул Хэмлин, вот только у той в голосе чувствовалась фальшь, а эта девушка была искренней.
– Всё хорошо, – посчитала своим долгом успокоить её. Да и жалко стало. Сколько ей? Лет двадцать пять? А может и того меньше. Помнится, когда я пришла работать после института, мне тоже доставалось от маститых учителей. Все, почему-то, конкурентку во мне увидели, хотя какая может быть конкуренция? У нас даже профили разные. Это уж потом я поняла, что всему виной была моя молодость, которая у многих на тот момент уже канула в лету.
– Давай, – попыталась вовсе забрать поднос из рук девушки, но она отчаянно замотала головой и чуть не плача, попросила:
– Можно я сама?
Эх… Зашугали её совсем.
Кивнув, посторонилась, потом аккуратно прикрыла дверь и подошла к столику, на котором служанка расставляла тарелки. Пахло изумительно, желудок снова принялся выводить рулады, и я, кажется, покраснела – лицо, да и шею заодно опалило жаром.
На это раз девушка справилась со своей задачей и поклонилась:
– Присаживайтесь. Посуду я чуть позже заберу, – я, было, хотела расспросить её о том, что здесь происходит, но девица вылетела из комнаты с такой скоростью, будто за ней, как минимум, гналась стая собак.
Пф! Ну и ладно. Не умру же я от любопытства.
Ужин был великолепен. Жаркое с нежнейшим мясом, овощной салат, ароматный чай и булочка с воздушным кремом. После сытной трапезы мне уже и на горе-муженька Аннет ворчать не хотелось. Ну, недоволен он чем-то, и ладно. Голодом вот морить не стал, и содержание приличное жене обещал. Не такой уж он и нахал.
Удивительное дело, в этот раз я уснула сразу же, как только голова коснулась подушки. И снилась мне моя родная школа, шумные ребята, бегающие по коридорам, последний урок, который мне довелось провести у одиннадцатого класса. Одним словом – ностальгия, именно та, которой и положено приходить во сны к тем, кто выходит не пенсию.
А проснулась я от того, что кто-то довольно бесцеремонно сдёрнул с меня одеяло и громыхнул прямо над ухом:
– Вставай!
Не иначе, как от страха, я подскочила и едва не свалилась с кровати. Подняв взгляд, увидела ухмыляющееся лицо Силии. Вот мерзавка!
Если бы взглядом можно было испепелять, то от заносчивой служанки уже давно осталась бы жалкая горстка пепла. Но, увы, никакими сверхспособностями тело Аннет не обладало, поэтому пришлось по старинке:
– А вы не забываетесь, милочка? – процедила, смотря Силии в глаза. Та не дрогнула, но несколько насторожилась, так что я продолжила: – Мужчины падки на красивых женщин, и это сейчас Хэмлин меня ненавидит, но пройдёт время, и вполне возможно, что я вернусь в этот дом на правах хозяйки. Не боишься?
Не то, чтобы я была мстительной особой, да и возвращаться в этот дом не планировала, но и молча сносить оскорбления была неприученная. Мямлям и кисейным барышням нечего делать в школе, дети всегда точно знают, к кому можно сесть на шею, а кого стоит опасаться. Так вот я относилась ко второй категории. Меня боялись, за глаза даже Злюкой окрестили, но, главное, из-за этого страха ребята старались на уроках, да и домашние задания выполняли почти всегда. А я работать в школу не за любовью пришла, а для того, чтобы знания в головы подрастающего поколения вкладывать.
Силия, выслушав мою отповедь, недовольно фыркнула, но от дальнейших колкостей воздержалась.
Собирали меня в четыре руки. Две девушки помогли мне умыться, собрать волосы в тугую косу на затылке, и облачиться в простое тёмно-зелёное платье. Силия всё это время лишь наблюдала за нами, время от времени отдавая ворчливые приказы. Я молчала. Просто потому, что опять задумалась о том, что даже после сна ничего не изменилось. Может, это вовсе и не фантазия, а всё происходит взаправду? Мысль была настолько удивительной, что я в задумчивости вышла из комнаты, спустилась по ступеням, лишь вскользь отмечая богатую обстановку и огромные размеры дома.
И только усевшись в карету, очнулась. Со мной, на противоположном сидении, оказалась та самая девушка, которая приносила мне ужин. Она выглядела так, будто всю ночь проплакала. Глаза опухшие и красные, нос, что картофелина, губы искусаны.
– Всё так плохо? – спросила её, когда карета тронулась, мерно покачиваясь.
– Нет, что вы, – сиплым голосом произнесла девушка и… Не выдержала, расплакалась.