Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! — страница extra из 19

Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! 2

Глава 1-1

Гул нарастал, приближался, становился совершенно невыносимым. И единственное, что я успела сделать, заметив метнувшуюся к нам тень – встать у неё на пути и крикнуть Алексу:

– Беги за Саймоном, – сама же посмотрела на Вистеру и строго приказала: – Спрячьтесь где-нибудь.

Я уже знала, что нападавшему была нужна лишь Аннэт, и тешила себя надеждой, что если убегу подальше, то несчастной старушке не будет ничего угрожать. Задрав юбку длинного платья, совершенно не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, сорвалась с места.

Благодушное, расслабленное настроение испарилось, будто его и не было. Я ощущала, как все чувства обострились, а происходящее… Его отмечала обрывочными картинками.

Вот я бегу и вижу, как Алекс скрывается за стеной какого-то сарая…

Боковым зрением наблюдаю за тем, как бесформенная клякса, скользит следом…

Тень почти догоняет меня, но я ухожу в сторону, направляясь к яблоневому саду…

Вскользь отмечаю, что яблоки на деревьях огромные, сочные, с наливными красными боками, которые так и блестят на солнце, а ещё источают невероятный притягательный запах.

Но любоваться ими некогда. Я вновь меняю направление, впрочем тень оказывается проворнее. Угадывает, куда я хочу свернуть и вылетает наперерез…

Меня сбивает с ног невидимой волной и я падаю навзничь, отчего из меня буквально вышибло дух. Перед глазами заплясали черные точки, и что куда ужаснее, я не могла сделать и вздох…

Гул сменился звоном, который возник уже от того, как я приложилась к земле головой. И сквозь этот звон я не сразу разобрала всё тот же шепелявый голос:

– Догоф-ф-фор долф-фен быть иф-ф-фповнен!

Да что ты будешь делать! Вот пристали!

С трудом сфокусировав взгляд на тени, что склонилась надо мной, я рассерженно прошипела:

– Не знаю я ни о каком договоре! Чего тебе от меня надо?

В бесформенной тени блеснули красные глаза, а потом показались желтоватые зубы:

– Бес-с-с-смертная?

Я нахмурилась и попыталась отползти назад, но куда там, эта гадость умудрилась схватить меня за ноги.

– Не бессмертная, – отозвалась ворчливо. Наверное, я сошла с ума, но страха не было, лишь злость. Аннэт наворотила каких-то дел, а я теперь разгребай? Это нечестно!

Впрочем, храбриться было рано – неведомая сила вздёрнула меня вверх и на моей шее сжались призрачные лапы тени. Воздух и без того с трудом проникавший в мои лёгкие, вовсе закончился и я стала задыхаться. К чёрным мушкам присоединились цветные круги и я уже приготовилась умереть вот так бесславно, как что-то громыхнуло, полыхнуло и я полетела вниз.

Видимо, Алекс всё же успел найти Саймона или кого-то ещё из охранников. Это была последняя связная мысль.

Глава 1-2

Первое, что я осознала, когда расступилась вязкая темнота, так это то, что кто-то старательно пытается достучаться до моего сознания. Весьма знакомый голос говорил то строго, то ласково, то с некоторым раздражением и щепоткой злости, то с нескрываемой тревогой, такой искренней и неподдельной, что я и рада была бы открыть глаза, но… Не могла. Из меня будто бы вынули стержень, а ещё забрали все силы.

– Госпожа, госпожа, ну же, приходите в себя, – слова сопровождались лёгкими похлопываниями по щекам. И я вновь попыталась посмотреть на этот мир и понять уже, кто так возится со мной и не желает оставить в покое. Попытка не увенчалась успехом.

Голос замолчал, а потом с новой силой прозвучал над самым ухом:

– Да очнись же, Аннэт! – вот тут-то я и поняла, что привести меня в чувство пытается Саймон. Вскользь отметила, что для простого охранника он уж больно сильно переживает о моём здоровье. Или боится, что останется без работы? Пф! Да я, на его месте, была бы рада сбыть с рук такую обузу, как глупая девчонка с ворохом проблем. Наверное, была бы рада, если бы смогла заглушить альтруистические наклонности, что каждый раз прорывались наружу, стоило мне решить пожить для себя и не беспокоиться больше ни о ком.

Что-то в его голосе было такое… Такое… Словом, мне стало совестно заставлять его беспокоиться обо мне, и я вновь попыталась открыть глаза. Надо же, в этот раз получилось. Лицо мужчины расплывалось, голубая синь неба неестественно вращалась, но я не зажмурилась. Напротив, постаралась сфокусировать взгляд.

– Слава Богине, – пробормотал охранник и осторожно кончиками пальцев убрал растрепавшиеся волосы мне за ухо. Его прикосновения были осторожными и… нежными? Да, именно так, но наряду с тем, что мне должно было польстить внимание красивого, пышущего здоровьем мужчины, я испытала неясную тревогу, и, как ни странно, стыд.

Дела сердечные давно уже не волновали меня, да и казались чем-то глупым, надуманным и ненужным. Нет, я вовсе не была бесчувственным бревном, и также, как любая женщина, мечтала о тихом, семейном гнёздышке, но жизнь много раз преподносила мне довольно жестокие уроки, которые я усвоила слишком хорошо.

В мире, где женщины должны были бороться то за собственную свободу, то за возможность выжить на этой свободе, романтические чувства лишь мешали. Мне так точно. Хотя у меня всё же были среди приятельниц прекрасные примеры супружеского счастья. Вспомнить хоть тёзку – Аннушку. Никто и никогда не звал её ни Анной, ни Аней, ни, тем более, Анной Афанасьевной. Для всех она была Аннушкой – милой, хрупкой и бесконечно любящей женщиной, родившей Толе троих прекрасных сыновей и чудесную дочурку. Для меня она всегда была образцом женственности и любви, но я такими качествами не обладала. Я никогда даже представить себе не могла, что сяду дома и погрязну в бесконечных рутинных делах, что откажусь от горячо любимой работы, в угоду мужчине, что буду притворяться глупой и недалёкой, лишь бы мой избранник гордился собственным всемогуществом. Не могла и не представляла, поэтому частенько по-доброму завидовала Аннушке. Ведь Толя не был ни глупцом, ни тираном, ни гордецом, он был единичным товаром, и таких, как он было сыскать так трудно, что я даже не начинала эти поиски.

Глава 1-3

И вот теперь, Саймон проводил прохладными пальцами по моим щекам, смотрел так, будто в самом деле беспокоился, и… Ждал чего-то.

Все эти глупые мысли пронеслись в голове за каких-то пару минут, пока я смотрела в глаза охраннику, и пыталась придумать, что сказать.

– Аннэт, как ты себя чувствуешь? – переход на «ты», видимо, случился из-за страха за мою скромную персону. Но он же добавил смятения в мои без того хаотичные мысли.

– Нормально, – отмахнулась беззаботно и постаралась подняться, потому что вдруг поняла, что моя голова покоится на мужских коленях, а сама я при этом лежу прямо на земле. Ярким лучам солнца, так и мечтающим наброситься на меня, мешает разве что листва раскидистого дерева. Но подняться у меня не получилось – силы пока так и не вернулись.

Саймон шумно выдохнул и, судя по взгляду, довольно странному и непонятному для меня, решил продолжить допрос, но я его опередила:

– Где Алекс и Вистера? С ними всё хорошо? – да, я переводила тему, уводя её в сторону от опасного и для меня не совсем понятного.

Охранник прищурился, даже не пытаясь скрыть раздражения, что промелькнуло в потемневших глаза, и отрывисто процедил:

– Да что им сделается, всё с ними хорошо, – потом помолчал и добавил: – Может быть, ты расскажешь мне, что произошло на этот раз? И как ты умудряешься находить проблемы там, где их вообще быть не должно?

Так, подождите, он в случившемся меня обвиняет? Это я-то накликала беду? Я?! Да я тут жертва и не имею никакого отношения к тому, что происходит, я не виновата в том, что Аннэт заключила с кем-то договор и не успела его выполнять. Не виновата, потому что я – не Аннэт!

На последней мысли злость неожиданно испарилась, будто её и не было. Меня словно обухом по голове ударило. Рассказать… Как бы я была рада рассказать всю правду хоть кому-то, снять этот груз со своей души, и зажить счастливо и спокойно, но… Не могу! Если я расскажу про договор, о котором толкует бесформенная клякса своим шепелявым голосом, то возникнет закономерный вопрос – в чём суть этого договора? И что мне на это ответить? Что я забыла? Что у меня кратковременная амнезия?

А если скажу, что вовсе не Аннэт и не имею к этой девушке никакого отношения, то чем мне грозит это признание? Что, если Саймон доложит обо всём мужу и статус, пусть и не любимой, но всё же законной супруги герцога Уилбурга, перестанет мне принадлежать? Это эгоистично, очень эгоистично, но я вдруг захотела жить! И все прежние мысли о том, что умирать мне совсем не страшно, показались глупыми и лживыми.

Мир, конечно, другой, а я понятия не имею, как они тут относятся к вот таким переселенкам. Может, как у нас во времена инквизиции, отправляют на костёр без суда и следствия? А я хочу жить!

Я холодно посмотрела на мужчину и произнесла строгим, хорошо поставленным голосом, таким, благодаря которому ученики быстро понимали – шутки закончились:

– Господин охранник, мне кажется, вы забываетесь! – особо подчеркнула и «вы» и его забывчивость. – Я не искала проблем, они нашли меня сами. А сейчас, – я украдкой перевела дыхание, потому что длинные речи отнимали слишком много сил: – Будьте так добры, помогите мне подняться.

Глава 1-4

Саймон сначала замер, явно пытаясь переварить услышанное, потом сдвинул брови, как если бы готовил ответную тираду, но ещё мгновение и на его лице воцарилось уже знакомое мне равнодушие.                                                Губы сжались в тонкую линию, а в глазах поселился холод. Всего на секунду мне стало совестно, потом я вспомнила его обвинительные слова и совесть ушла, хлопнув дверью.

Я всё сделала правильно, ни к чему тут кричать на меня и обвинять не пойми в чём, и беспокойство изображать не стоит. Я сама по себе и положение дел именно таким и должно остаться.

Мужчина помог мне подняться, и хоть делал это нарочито медленно, мир всё равно закружился перед глазами. На ногах я устояла с трудом, и то лишь благодаря тому, что Саймон крепко держал меня за руку. Обида обидой, а свои обязанности он знал хорошо.

Я постояла так ещё с минуту, пытаясь отыскать силы для того, чтобы передвигаться самостоятельно, но охранник тем временем всё же задал вопрос, правда на этот раз в более мягкой форме:

– Госпожа Аннэт, могли бы вы рассказать мне, что с вами произошло? Почему вы потеряли сознание?

Как бы я плохо себя не чувствовала, а всё одно – смогла посмотреть на него и удивлённо поинтересоваться:

– Что значит – потеряла сознание?

О чём он толкует? Не теряла я сознание! Просто настойчивая шепелявая тень пыталась меня придушить, а от этого кто хочешь лишится чувств.

Саймон нахмурился, окинул меня озадаченным взглядом и принялся медленно пояснять:

– Алекс позвал меня, а когда я прибежал сюда, то вы лежали прямо на земле. Без сознания, – последнее он добавил явно для того, чтобы подчеркнуть мою беспомощность.

– Но… – начала было и замолчала. Я помню, что слышала грохот и видела яркую вспышку, и почему-то была уверена, что это дело рук кого-то из охранников. Если же это не так, то кто спас меня? Непроизвольно рука метнулась к шее – я будто снова почувствовала стальные тиски и то, как задыхаюсь, но наваждение быстро пропало и мне удалось осмысленно посмотреть на Саймона.

Мужчина проследил взглядом за движением моих рук, но на его лице не появилось ни удивления, ни понимания. Значит, от попытки придушить меня даже не осталось  следов? Что тут вообще за чертовщина происходит? Может и тень эту видела только я, раз Алекс ничего об опасности не сказал охраннику?

От множества мыслей и бесчисленных вопросов, на которые у меня не было ответа, голова пошла кругом. Саймону вновь пришлось придерживать меня.

– Вам стало плохо? – понял он по-своему моё молчания, я же не знала, стоит ли рассказать об очередном нападении или промолчать. Ведь в прошлый раз охранник смог увидеть тень, так почему в это раз всё иначе? И кто тогда меня спас?

– Д-д-да, – пробормотала, запинаясь. – Проводите меня в комнату, пожалуйста, – попросила, не глядя на него. Мне всё казалось, что голова сейчас взорвётся от хаотичных мыслей. Нужно оказаться в комнате и посмотреть в зеркало. Неужели на шее, действительно, не осталось следов? Но ведь он душил меня! Должно же на коже остаться хоть что-то! Боже, почему всё так сложно? К чему было отправлять меня в тело с такими проблемами? Что, кто-то там наверху подумал, что я жила слишком тихую и скучную жизнь, поэтому решил разбавить её весёлыми приключениями в посмертии? Ну, нет, скучной моя жизнь никогда не была, один годовой учебный план чего стоит – никакие приключения не идут с ним в сравнение! А семинары у старшеклассников? А подготовка к экзаменам? Да и экзамены сами не легче. Нет, если так меня решили облагодетельствовать, то зря, я этому не рада.

Обо всём этом я думала, когда Саймон медленно вёл меня в сторону дома. Он недовольно пыхтел мне на ухо, будто ждал, что я попрошу его вновь отнести меня, чтобы не мучится. Но нет, в этот раз я не дала слабину. Ничего, дойду, я большая девочка, да и не девочка даже, а старушка. Дух у меня закалён и не сломлен.

Когда мы дошли до лестницы перед парадным входом, то нам навстречу выбежал Алекс, и Вистера, сидевшая на ступенях, поднялась и медленным шагом направилась в нашу сторону:

– Госпожа, с вами всё хорошо? – заглядывая мне в глаза, скороговоркой выпалил мальчишка.

Я слабо улыбнулась и с трудом выдавила:

– Да, всё хорошо, не беспокойся.

Алекс надулся и стрельнул обиженным взглядом в Саймона:

– Я хотел пойти с ним, чтобы помочь вам, но мне не разрешили, – слова ребёнка выглядели, как жалоба, да и были ей по сути, но я лишь слабо покачала головой:

– Всё правильно, охранников нужно слушать.

Вистера же ничего толком сказать не могла, всё причитала, что молодёжь нынче хилая пошла, и ещё что-то в это роде.

Уже по пути в мою комнату, Саймон рассказал, что Алекса он, в самом деле, оставил на Ханса, сам же вместе с Вегартом побежал ко мне. Вистеру они нашли под кустом, старушка после моей просьбы где-нибудь спрятаться, не придумала ничего лучше, чем уткнуться головой в куст, оставив филейную часть на дорожке. Несмотря на недомогание, я не смогла удержаться от смеха, ярко представив эту картину. Охранник тоже хмыкнул, но как-то не весело, а когда за нами захлопнулась дверь моей спальни, он строго спросил:

– Так что же там произошло на самом деле, госпожа Аннэт? – и почему из его уст это «госпожа» прозвучало, словно ругательство? Настроение Саймона понять ещё труднее, чем то, что произошло на лужайке за домом.

Глава 2-1

Я помедлила, а потом молча направилась к шкафу, распахнула створки и посмотрела на себя в зеркало с человеческий рост. В нём отражалась всё та же миловидная внешность, вот только растрёпанные локоны и слегка помятая одежда намекали на смятение, что поселилось в этой хорошенькой головке.

Схватившись за широкую дверцу, прильнула ближе и принялась рассматривать собственную шею. На первый взгляд кожа казалась девственно-чистой. Нежно-молочного оттенка, без следов удушения. Да и на второй взгляд тоже. Словом, ничего на моей шее не было.

Саймон молча наблюдал за мной, а когда я обернулась и хмуро посмотрела на него, то даже не шелохнулся.

Итак, рассказать всё же придётся, потому что если это повториться вновь, то где гарантия, что мне опять поможет кто-то неведомый? Если тень, кроме меня никто не видит, то и предотвратить нападение не сможет. Нужно приоткрыть занавес тайны, исключительно ради собственной безопасности.

– На меня напали, – решила обозначить проблему сразу, без лишней шелухи.

Охранник, выглядевший до этого невозмутимым, сдвинул брови и с силой сжал кулаки. Желваки заходили на его лице и он с трудом процедил, явно едва сдерживая злость:

– Кто?

Стоять у зеркала не было никакого смысла, поэтому я прошла и устало опустилась на край кровати. Сама не осознавая своих действий, принялась поглаживать шею кончиками пальцев, задумчиво глядя на собственное отражение:

– Понятия не имею, всё та же тень, которая напала на меня на постоялом дворе, – я постаралась безразлично пожать плечами, но воспоминания затопили сознание так некстати.

Расплывающаяся клякса, жуткие красные глаза, и желтоватые зубы…Бр-р-р… К слову, зачем тени, вообще, рот? Нет, глаза-то, понятно, но вот рот. Зачем? Ни рук, ни ног, в привычном для людей понимании у него не было, он представлял из себя непонятную субстанцию, у которой, при необходимости, появлялись клешни, которыми он может душить незадачливых девиц, что-то и кому-то пообещавших. А вот рот… Не ест же он им эклеры с кремом в свободное от работы время?

Что я несу? Видимо, умом всё же немного повредилась от страха.

Перевела взгляд на Саймона и заметила, что он смотрит на меня слишком… откровенно что ли? Да, мне показалось, что именно так, хотя я могла и ошибаться. Но будь то ошибка, или правда, думать я об этом больше не буду. Ни к чему забивать этим голову, как бы он там ни смотрел.

– Что думаете по этому поводу? – постаралась отогнать от себя гнетущие мысли и предстать перед охранником эдакой хладнокровной дамой, которой всё ни по чём – ни нападение шепелявой кляксы, ни двусмысленные взгляды.

Судя по тому, что Саймон продолжил молчать, по этому поводу мыслей у него не было. Или он не собирался их мне озвучивать?

Ан нет, собирался:

– Расскажи всё в подробностях, – голос его был хриплым, да и взгляд источал отнюдь не равнодушие, а нескрываемую злость.

Я и рассказала. Не забыла упомянуть ни о том, что появление тени я не увидела, а скорее почувствовала, ни о том, что её кто-то отогнал от меня. Единственное, что я озвучивать не стала, так это всё то же – требование об исполнении договора. По этому поводу я не знала, что говорить. Самой бы для начала хотелось выяснить, что там и кому наобещала настоящая Аннэт.

После того, как я замолчала, Саймон резко сорвался с места и оказался рядом со мной. Его полыхающий взгляд был прикован к вороту моего платья, а потом он отрывисто произнёс:

– Покажите! – и это была вовсе не просьба, а самый настоящий приказ. Нехотя, но всё же подчинилась ему. Впрочем, моё подчинение не означало, что я готова смириться с его приказами. Ничего, я не премину ему напомнить об этом.

Отогнув ворот платья, отклонилась так, чтобы ему было видно.

– Там ничего нет, – произнесла так холодно, как только могла.

– Помолчите, – чуть мягче произнёс он, явно поняв, что этим своим «покажите» перегнул палку. Хотя, если он думал, будто заткнув женщине рот, даже в мягкой форме, сможет добиться её расположения, то ошибается.

Руки его были горячими, а прикосновения нежными. Это я отметила вскользь, потому что опять же не хотела заострять на этом внимание. Подумаешь, руки! Что, никто меня никогда не трогал что ли? И стоило этой мысли зародиться в моей голове, как я отшатнулась в сторону и ладонями прикрыла горло, словно пытаясь защититься от самой себя.

На мужчину я смотрела широко распахнутыми глазами и не знала, что придумать в своё оправдание. Хотя придумывать и не пришлось. По губам охранника скользнула холодная, понимающая усмешка и он поклонился:

– Простите, госпожа, что позволил себе лишнего, – он развернулся и отошёл к стене, где замер, словно истукан.

Чтобы прийти в себя, мне понадобилось добрых пару минут. После же постаралась беззаботным тоном спросить:

– Вы что-то увидели? – беззаботностью там и не пахло, потому я принялась выталкивать из себя слово за словом, будто пустой болтовнёй смогла бы разорвать эту неловкость, что опустилась между нами. – Потом что я, посмотрев в зеркало, совсем ничего не увидела. Но ведь мне не почудилось! Вряд ли можно перепутать, когда тебя душат, а когда просто гладят. Да и вид у этой кляксы был отнюдь не дружелюбный…

– Ничего, – хмуро бросил мужчина, останавливая поток моих слов. Помолчал, уже совершенно бесстрастно глядя на меня и добавил: – Думаю, теперь вам, госпожа Аннэт, даже по территории поместья стоит передвигаться в компании охранника. Я дам соответствующие указания Вегарту и Хансу.

Тут он осёкся, посмотрел на меня как-то иначе и добавил, пытаясь скрыть яд в голосе:

– Так же надеюсь на ваше благоразумие. Одна никуда не уходите.

Под этим взглядом и после этих слов я вдруг почувствовала себя маленькой глупой девочкой, а не престарелой учительницей с огромным багажом опыта за плечами.

Удар под дых, что называется, но я выдержала его с достоинством – выше подняла голову и язвительно бросила:

– Не переживайте, благоразумие – моё второе имя, – а чтобы он не подумал ничего добавить, поспешно произнесла: – Что вы думаете о том, кто прогнал эту тень? Если это были не вы, то кто?

Вот тут весь яд и холодность с него слетели. Саймон посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, будто хотел сказать что-то важное, что-то такое, что… Не сказал. Отвёл взгляд и безразлично пожал плечами:

– Не знаю, но постараюсь выяснить, – и был таков. Пока я не сказала ему ещё хоть что-то, развернулся, а схватившись за ручку двери, произнёс: – Если надумаете куда-то пойти, за дверью вас будет ждать Ханс.

И сбежал. Именно сбежал, просто по-другому его поведение я истолковать не смогла.

Глава 2-2

Оставшись одна, я прикрыла глаза и помассировала веки. Что-то спокойствием эта жизнь совсем не пахнет. И с этим нужно что-то делать.

Гулять по поместью, даже в сопровождении охранника, мне расхотелось. Но чувствовала я себя куда лучше, поэтому решилась на небольшую вылазку. Где искать информацию о том, о чём ты вообще не имеешь понятия? Правильно, в библиотеке! Надеюсь, она здесь есть.

Я посидела так ещё немного, а когда услышала тихие шаги за дверью, то поднялась и подошла к зеркалу. Вид у меня был растрёпанный и мне стоило большого труда привести себя в порядок. Кое-как собрала волосы в причёску, но сочтя её недостаточно опрятной, заплела простую косу. С платьем было и того сложнее – подол измялся, верх кое-где окрасился в зеленоватый цвет от травы. Спасти одеяние не представлялось возможным, поэтому со вздохом принялась его снимать. Шнуровка на спине несколько затрудняла эту задачу, но я справилась и даже не пришлось звать Лили.

Гардероб у меня был скудный, да и довольно невзрачный. Не сказала бы, что люблю яркие цвета, но и серый с коричневым тоже не жаловала. Нужно ещё и этот вопрос решить.

Кошмар, как много у меня обязанностей и хлопот, а удовлетворения нет вовсе! Надо придумать себе какое-то занятие для души, иначе впаду в депрессию, апатию и прочую меланхолию.

Платье я выбрала самое простое, и то не из-за цвета или фасона, а только лишь потому, что оно было единственным, которое застёгивалось спереди. За дверью, подпирая стену, стоял Ханс, и вид у парня был до того задумчивый, что он не сразу меня заметил. А когда понял, что уже не один, встрепенулся и широко улыбнулся:

– Куда прикажете вас сопроводить, госпожа? – говорил он просто и смотрел прямо, не пытаясь скрыть эмоции и мысли. Он чем-то напомнил моих старшеклассников – с виду взрослый, а в глазах ещё горит детство. Не то, что Саймон, разговор с которым напоминал прогулку по минному полю: что ни слово, то опасность.

Улыбнувшись в ответ, спросила:

– Скажи, пожалуйста, а ты не знаешь, есть ли в этом доме библиотека?

Мне нужны были знания, желательно от таких источников, которые не начнут подозревать меня во всех грехах разом после пары неудобных вопросов. Книги в этом деле идеальные помощники и лучшие собеседники. И как я не подумала про них раньше?

Парень если и удивился моей просьбе, то виду не показал.

– Конечно, есть, – ответил, сверкнув милыми ямочками на щеках. – Вас проводить?

– Если тебя не затруднит, – вновь улыбнулась и Ханс прошёл вперёд, а я за ним.

Библиотека, в самом деле, имелась в этом доме, и не абы какая, а самая настоящая. Просторное помещение с высокими стеллажами, выдвижной лестницей, что притаилась в углу, с письменным столом у окна и низенькой софой у большого камина. Всё в духе лучших аристократических традиций – даже здесь, в этой глуши, нужно было показать случайному гостю свою начитанность и образованность.

Глава 2-3

Что же, в данном случае, тщеславие и гордыня владельцев поместья, пошла мне на пользу.

Прежде, чем пойти на поиски информации, я остановила парнишку, который хотел тактично остаться у двери, подпирать стену.

– Присаживайся, ты мне не помешаешь, – указала на софу, которая стояла довольно далеко от письменно стола. Он и меня стеснять не будет, и сможет нормально отдохнуть, а не испытывать ноги на прочность. Да и что лукавить, мне так было спокойнее. Не нужно бояться, что останусь одна и не смогу позвать на помощь, если шепелявый вдруг решит вернуться и закончить то, что начал.

Ханс удостоил меня благодарного взгляда и с удовольствием уселся, вытянув длинные ноги. Мальчишка устал, но приказ начальства оспорить даже и не подумал.

Сама же я постояла так ещё некоторое время, собираясь с духом и рассматривая множества книг, и только спустя пару минут шагнула к первому стеллажу. Я стала внимательно изучать названия на корешках книг. Мне было интересно всё – и история от основания до современности, и учебники по грамматике, и геральдика, и особенности ведения домашнего хозяйства, и даже увесистый талмуд о том, какой должна быть благодетельная супруга, чтобы доставить радость очам своего мужа. Но, чтобы всё это изучить, нужна уйма времени, и оно у меня непременно будет, если я выясню хоть что-то о магии. Потому что прежде всего нужно избавиться от преследователя, а потом уже углубляться в изучение мира, в котором я оказалась.

Так на первых двух стеллажах не нашлось того, что я искала, а вот третий порадовал изобилием информации. Здесь было всё, о чём я и мечтать не смела. Основы магии, дароведение, защитные заклинания, целых три тома под говорящим названием «Теория атакующих заклинаний», но куда больше меня заинтересовала невзрачная брошюра «Магические договоры и правила их расторжения». Честно, когда я прочитала название, то не сразу осознала, насколько мне повезло. Это же надо, с первого раза и такая удача, тут же книг не меньше трёх сотен!

Меня вовсе не коробило, что я на полном серьёзе верю во всё это. Действительно, что кривиться, когда и так понятно – магия в этом мире существует и не является вымыслом пошатнувшейся психики.

Радостно ухватившись за брошюру, уже собралась идти к столу, где планировала начать изучать материал, но вовремя остановилась. Обложка у брошюры была довольно примечательная – ярко-синяя с крупными белыми буквами. Надо бы как-то скрыть мой интерес к столь специфической теме. Я не придумала ничего лучше, как взять тот самый талмуд о благодетельности супруги. А что? Он большой и в нём легко будет спрятать маленькую книжечку о том, что мне действительно интересно.

Довольная собой, я прошла к столу и уселась в удобное объёмное кресло. Ханс тоже устроился на софе так, что мог при желании и уснуть.

– А где Алекс? – вспомнила про мальчишку, испытав укол совести. Надо бы придумать ему какое-то занятие, иначе он быстро привыкнет к тому, что я за него заступаюсь, сам же при этом ничего делать не будет. Нет, труд облагораживает человека.

– Его взял с собой Вегарт, они поехали за лекарем, – простодушно произнёс охранник. Точно, лекарь! Едва по лбу себя не хлопнула, ведь я умудрилась про него забыть. А ведь, помимо осмотра моей ноги, он должен будет рассказать, что там с анализами Вистеры.

– Это хорошо, – важно кивнула, пытаясь скрыть собственную растерянность. Вроде бы тело молодое, а память подводит. Она, видимо, осталась старческой.

Больше парня я ни о чём не спрашивала, а он не пытался меня отвлекать. Книжка была маленькой, как я уже говорила, и, по всей видимости, совершенно новой. Создавалось впечатление, что её никто до меня и не открывал.

В оглавлении значилось всего лишь два раздела: договора, заключённые против воли, и те, что составлялись по обоюдному согласию.

Итак, договор. Область этого слова была столь обширна, что автор, некий Эндорисах Приоти, практик третьего уровня, не брался даже рассуждать на эту тему. Собственно, о том, что в этой книге не будет написано о чём именно договорилась Аннэт, я была готова, а потому нетерпеливо перевернула страницу, потом вторую, третью, десятую… Этот Эндорисах был настоящим мошенником, потому что пролистав всю книгу, я не нашла ничего действительно стоящего.

Какие-то бессмысленные рассуждения о том, что договора опасная штука и прибегать к ним нужно в крайнем случае, а если уж вы прибегли к этой мере, то вам не помешала бы консультация такого прекрасного и замечательного практика третьего уровня, как автор сего творения. Словом, вся брошюра состояла из льстивых дифирамбов самому себе. Не удивительно, что никто до меня её не читал! Потому что читать там нечего, полнейшая глупость!

От досады захлопнула талмуд, погребя под тяжестью его страниц творение практика третьего уровня, а если проще, самовлюблённого павлина.

– Не понравилась книга? – рядом раздался знакомый насмешливый голос и я едва не подпрыгнула от испуга. Саймон? Когда он успел сюда войти и, самое главное, почему я ничего не услышала?

Подняла глаза и встретилась с мужским взглядом, в котором горели лукавые искры. Что его так развеселило? Проследила за тем, куда он смотрит, а смотрел охранник на очень выразительное название книги о благодетельности супруги и радости в очах мужа.

Кажется, я против собственной воли начала покрываться краской стыда…

Глава 3-1

И вот чего я, спрашивается, смутилась? Подумаешь, книгу читаю, и какую! О том, как угодить супругу! Саймон, глядя на это, сразу должен понять, что несмотря на неудачное начало брака, я не оставляю надежды приобрети добродетели, положенные молодой жене. И чтобы эти добродетели непременно понравились супругу. Даже не важно, что надменный муж за тридевять земель и пылает таким же, как и я желанием, никогда больше друг друга не видеть.

Я подняла голову выше, расправила плечи и спокойно отозвалась, глядя ему прямо в глаза:

– Не то, чтобы не понравилась, просто я не со всеми пунктами согласна, – при этом я ещё и улыбнулась.

Саймон прищурился, но благодушие, вкупе с желанием поддеть меня, никуда не испарилось. Что повлекло совсем уж неудобный вопрос:

– Позвольте спросить, какие именно пункты? – он улыбался, точно так же, как и я, словно хотел скрыть истинные чувства. А ему-то что от меня скрывать?

Но так как в благодетельной книге я не прочитала ни строчки, то не представляла, как дискутировать на эту тему. Потому потупила взгляд, напустив на себя смущение и дрогнувшим голосом произнесла:

– Не позволю, давайте оставим этот разговор, – и ресницами хлоп-хлоп. Роль глупышки мне всегда претила, но сейчас почему-то показалось, что именно она может спасти меня от дальнейших расспросов. И не прогадала, Саймон хмыкнул, понимающе так, явно не поверив моей актёрской игре, но продолжать разговор не стал. И на том спасибо.

Он отошёл на шаг назад и махнул рукой в сторону двери:

– Госпожа, если вы соблаговолите, – опять эта издёвка в каждом слове. – То пройдите, пожалуйста, в гостиную. Вас ожидают.

– Лекарь? – встрепенулась я, бросив книгу, которую до этого так и сжимала в руках.

– Он самый, – Саймон отвесил поклон, но даже он показался мне каким-то наигранным. Нет, никогда я этого мужчину не пойму, уж слишком он непреступен и загадочен. Да и нужно ли мне его понимать? Этот вопрос остался без ответа, потому что я не знала, что именно ответить на него.

– Хорошо, я иду, – правда, прежде чем уйти, отнесла книгу на место. Я не любила беспорядок в любом его проявлении, а он ведь так и начинается обычно – забудешь положить вещь на своё место и всё, она притягивает к себе другие, а потом на прекрасной полочке уже высится гора ненужных безделушек. Ты же при этом думает: откуда вообще всё это взялось?

Вернулась к Саймону и мы направились на выход из библиотеки.

– А где Ханс? – посмотрела на пустующую софу. – Я не слышала, как он ушёл.

Охранник усмехнулся:

– Видимо, вы так увлеклись чтением книги, что ничего не слышали.

Я посмотрела на него, даже не пытаясь скрыть раздражения. Всё же, он не имеет права обращаться со мной, как со своей сверстницей… на этой мысли я споткнулась и упала бы, если бы Саймон не придержал меня за руку.

Со сверстницей! Нет, я видела себя в зеркало, и вроде бы понимала, что далеко не старушка, прожившая длинную жизнь, вот только поведение… Вела я себя отнюдь не как молоденькая девушка, сосланная в глушь мужем-тираном.

– Осторожнее, – тихо произнёс охранник, и я успела увидеть в его глазах что-то такое, от чего по спине прошёлся табун мурашек… От страха…

Руку я отняла слишком поспешно, и пробормотав слова благодарности, поспешила уйти. Почему-то мне больше не хотелось быть с ним наедине. А он и не пытался меня догнать.

В гостиную я ворвалась почти запыхавшись, так что поток слов Алистера резко оборвался, а он в моё отсутствие беседовал с Кетти, и старичок подался ко мне навстречу.

– Госпожа Аннэт, вам плохо?

Плохо? С чего он так решил? Но спросить не успела, посмотрела на себя в зеркало, которое непонятно зачем обреталось в гостиной. На меня смотрела всё та же Аннэт, только на этот раз на её щеках горел лихорадочный румянец, а глаза были немного расширенными от страха. Что, меня так взгляд Саймона впечатлил? Надо же, никогда бы не подумала, что могу вот так испугаться.

– Нет, что вы,– отмахнулась беззаботно. – Просто торопилась вас увидеть, – улыбка получилась вымученной, но лекарь, кажется, вовсе ничего не заметил. Наоборот, на его лице появилась лукавое выражение:

– Милая госпожа, такие прелестницы, как вы, уже давно не говорили мне столь приятных слов.

Смех сам собой сорвался с моих губ.

– Ну-с, давайте мы вас осмотрим.

Осмотр длился слишком долго. Алистер крутил мою ногу то в одну сторону, то в другую, при этом постоянно интересуясь, не больно ли мне. Больно мне не было, да и чувствовала я себя сносно, мне было интересно услышать о том, что лекарь скажет по поводу Вистеры. Моё же здоровье могло оставаться вне зоны беспокойства что со стороны мистера Ллойда, что со стороны Саймона, который с чего-то вдруг решил, что имеет право стоять рядом и внимательно слушать пожилого мужчину. А ещё смотреть на мою оголённую лодыжку. Вообще-то, если мне не изменяет память, то в патриархальном обществе, к которому и относился этот мир, на лодыжки мог смотреть только супруг. Он моим супругом не был!

Охранник отошёл и сделал вид, что сконфузился только тогда, когда я одарила его говорящим взглядом. К тому моменту, правда, и Алистер закончил осмотр, так что может на Саймона вовсе не мой взгляд повлиял.

– Что могу сказать, – лекарь расплылся в довольной улыбке. – Заживление прошло хорошо, нагружать ногу чрезмерно, конечно, всё ещё не стоит, но, я уверен, она больше не будет вас беспокоить.

Он уже развернулся, чтобы пройти к своему чемоданчику, что стоял на стуле, как я спросила:

– Простите, а что вы скажете о Вистере? – спина мистера Ллойда напряглась и он замер, будто бы не решаясь повернуться ко мне.

Глава 3-2

Алистер стоял так недолго. Спешно обернулся, обвёл комнату суетливым взглядом, и только после этого посмотрел мне в глаза. Он ещё даже не открыл рот, а я уже знала, что старик мне солжёт.

– Ах, это, – мужчина пренебрежительно взмахнул рукой, будто бы мой вопрос не представлял из себя ничего важного. – Увы, ничем вас порадовать не могу. Вы же понимаете, Вистера не молодеет, организм изнашивается, и даже выписанные лекарства уже порой не в силах справиться с недугом. Мой вердикт таков – хорошее питание, больше прогулок на свежем воздухе и покой.

Говоря всё это, он не переставал улыбаться, вот только в его взгляде застыло престранное выражение. Словно бы он и рад сказать правду, да только не может. Или опасается чего-то?

Лекарь больше задерживаться не стал. Раскланялся с Кетти, которая смотрела на него исподлобья, явно недовольная вынесенным вердиктом, пожал руку Саймону, хотя, ума не приложу, для чего ему сдались объятья охранника, и только пройдя всех, он подошёл ко мне.

– Госпожа Аннэт, вас не затруднит проводить старика до повозки? Уж больно давно я не хаживал в компании столь прелестных барышень, – помимо наигранного веселья в глазах Алистера горела немая мольба.

Отказать? Или согласиться? Противоречия мучили меня недолго. Я легко встала, улыбнулась так, будто бы ничего необычного ни в просьбе, ни в суете мистера Ллойда не заметила и вложила ладонь в протянутую руку со словами:

– С удовольствием!

Мы вышли из дома в сопровождении Саймона, который следовал за нами эдакой молчаливой махиной. Охранник отчего-то хмурился и вид имел до того недовольный, будто бы кто-то вывел его из себя.

– Госпожа Аннэт, у вас прекрасное поместье, мне прежде не доводилось здесь бывать, – пока я рассматривала Саймона, лекарь начал разговор.

Обернувшись, вновь заметила его взгляд и решилась предложить:

– Благодарю, мне приятна ваша похвала, – помимо воли в словах прозвучала ирония, потому что поместье моим вовсе не было, и ко всей красоте, что здесь находилась, я не имела никакого отношения. – Мистер Ллойд, не хотите прогуляться по территории? Здесь есть на что посмотреть помимо дома.

Губ Алистера коснулась едва заметная усмешка:

– С удовольствием, госпожа Аннэт, – тем не менее почтительно произнёс он.

И мы пошли, всё дальше отдаляясь от дома. Саймон при этом от нас не отставал, и в тоже время держался на расстоянии, будто бы давая возможность поговорить нам наедине.

Алистер молчал, и я решила первой начать разговор:

– Мистер Ллойд, так что на самом деле с Вистерой?

Мужчина не стал разыгрывать театральное представление, хмыкнул:

– Приятно впечатлён вашей проницательностью, – отвесил несколько шутливый поклон, но несмотря на видимое благодушие, он был серьёзен. – Госпожа Аннэт, я не стал говорить об этом в доме и я надеюсь, вы поймёте, почему я так поступил.

– Непременно пойму, – выдавила кривую ухмылку, – если вы мне всё толком объясните.

Лекарь остановился и я была вынуждена сделать тоже самое. Солнце взошло высоко и нещадно палило своими искристыми лучами. Воздух был тяжёлым, душным, но, кажется, никто из нас этого вовсе не замечал. Мистер Ллойд посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, и только после тихим голосом, так, чтобы его услышала только я, произнёс:

– Вистера вовсе не страдает нервическими припадками. Нет-нет, – поспешно добавил он, видя, что я хочу возмутиться. – Она не притворяется, у неё, действительно, случаются припадки. Вот только это следствие магического отравления, от которого бедняжка уже никогда не оправится.

– Отравления? – переспросила с недоумением. – Подождите, я ничего не понимаю.

Алистер тяжело вздохнул и, взяв меня за руку, проникновенно заглянул в глаза:

– Госпожа Аннэт, то, что произошло с Вистерой в столице наложило отпечаток на всю её оставшуюся жизнь. Большего я вам, к сожалению, сказать не могу, увы, подобные исследования не в моей компетенции. Что же касается лекарства, то здесь всё куда проще. Оно перестало ей помогать, потому что кто-то недобросовестный разбавил капли. Это вовсе не убьёт бедняжку, но напрочь лишит её рассудка. Именно поэтому я не стал говорить о своих подозрениях в доме. Надеюсь, теперь вам всё понятно?

Не сказала бы, что всё, но многое встало на свои места.

Глава 4-1

Чтобы не вызывать со стороны обитателей поместья лишних подозрений, я в самом деле проводила мистера Ллойда до его повозки, помахала вслед Алексу, который вновь поехал вместе с Вегартом, чтобы вернуть лекаря к нему домой. Постояла так ещё некоторое время, чувствуя на себе пристальный взгляд Саймона, и вновь пошла по аллее, в сторону яблоневого сада. Домой возвращаться не хотелось, для начала не мешало бы проветрить голову.

Из всего, что мы обсудили с Алистером было понятно только одно – кто-то из прислуги, или же сам Ониэр намеренно портят лекарство. Кто и зачем остаётся загадкой, но не такой уж неразрешимой – подозреваемых не так много.

Была и ещё одна странность. Раз Кетти относительно давно заметила, что лекарство не помогает, значит, хм, изменение состава, назовём это так, произошло не из-за моего приезда. Они опасались вовсе не молодую хозяйку, а самого герцога?

Да, не думала я, что здесь всё настолько серьёзно. Подозревала, конечно, но, как всегда, хотела верить в лучшее, пока это «лучшее» прямым текстом не сказало мне – не верь, я не появлюсь на твоём пути.

Саймон шёл следом, я слышала его тихие шаги. Мне он не мешал и вообще вёл себя так, будто ему было абсолютно всё равно на то, что происходит в этом странном поместье. А может быть так и было? Разве должны интересовать его вопросы, не имеющие к нему никакого отношения?

В руках я до сих пор сжимала чёрный бархатный мешочек, где лежали две склянки с нормальным лекарством. Мистер Ллойд и об этом позаботился. Лекарь мне нравился и почему-то казалось, несмотря на наше короткое знакомство, будто я знаю его целую вечность. Со мной и раньше бывало такое –  встретишь человека, близкого по духу, и кажется, что только он и способен тебя понять.

Остановившись в тени деревьев, я посмотрела на охранника. Его поведение настораживало, но предъявить ему мне было нечего. Я же сама попросила его остаться, да и не смогу я его прогнать. Несмотря на то, что его поступки меня раздражают, а порой и вовсе пугают, оставаться здесь один на один с обитателями поместья мне не хотелось. Инстинкт самосохранения, в моём случае, не пустой звук. Рисковать из-за собственных эмоций – признак глупости.

Да и что лгать самой себе? Рядом с этим странным мужчиной я чувствовала себя в безопасности. Я знала, что, когда это действительно понадобится, он придёт на помощь, и не бросит на произвол судьбы. А у меня в этом странном мире было там мало людей,  на кого можно было бы хотя бы отчасти переложить собственные переживания.

– Саймон, – окликнула его, устав смотреть на то, как мужчина меня демонстративно не замечает. – Можно вас спросить?

Охранник посмотрел на меня и мне показалось, что в его глазах промелькнули насмешливые искры, но когда он подошёл ближе, то никакого веселья и в помине не было. Он был серьёзен.

– Что вы думаете о словах Алистера? – спросила прямо.

– О каких? – наигранно удивился он, я же с раздражением махнула рукой.

– Прекратите, я знаю, что вы всё слышали.

Саймон прищурился, а потом улыбнулся:

– Да, мистер Ллойд оказался прав, вы очень проницательны, госпожа Аннэт.

Вот только слова его прозвучали не как похвала, а как будто бы обвинение. С чего бы это?

Вернула его к нужной теме:

– Так что вы думаете?

Мужчина помолчал, потом неожиданно сделал шаг, оказавшись ко мне слишком близко:

– Думаю, – прошептал он, понизив голос, – что ваш муж полный болван.

Честно сказать, в первое мгновение я растерялась, да и во второе тоже. Я не знала, что на подобный выпад должна ответить. И должна ли вообще?!

К счастью, или на беду, нас прервали:

– Госпожа Аннэт! – откуда-то из-за спины охранника раздался противный голос управляющего. – Госпожа Аннет! – вслед за голосом я увидела мужчину, спешащего к нам. Он размахивал руками, пытаясь привлечь наше внимание.

Саймон недовольно скривился, но отступил немного в сторону, натянув на лицо совершенно бесстрастное выражение. А вот мистер Саташи скрывать своих эмоций не стал. Он остановился возле нас, окинул гаденьким взглядом сначала охранника, потом меня и приторным голосом произнёс:

– Ох, госпожа Аннэт, а я вас повсюду ищу!

Глава 4-2

Мысленно скривилась, вдруг поняв, какие мысли закрались в голову хитрого лиса, когда он застал нас наедине с охранником. Внешне же осталась невозмутима, даже позволила себя лёгкую улыбку:

– Добрый день, мистер Саташи! Что-то случилось?

Ониэр посмотрел мне в глаза, ища там страх или неловкость, но не найдя, ничуть не расстроился:

– Почему же сразу случилось? – притворно возмутился он. – Я как вернулся от старосты деревни, так хотел вас поприветствовать, а мне сказали, что вы тут, гуляете, – последнее слово он особо выделил, придав ему двусмысленности.

Я не дрогнула, но отплатила той же монетой:

– Да, решила прогуляться после встречи с лекарем, его заключения меня немного расстроили, – пришёл мой черёд внимательно ловить реакцию управляющего. И в отличие от меня, своих эмоций он сдержать не смог. Зрачки расширились, по лицу скользнула тень. Всё это длилось не больше  пару секунд, но мне хватило, чтобы уловить и понять – он приложил свои руки к испорченному лекарству Вистеры, может и не сам, но сути это уже не меняет.

Справившись с собой, Ониэр притворно открыл рот, а после залепетал:

– Что, неужели с вашей ногой что-то не так? Лекарство не помогло?

Лис, как есть лис.

– Нет, что вы, – отмахнулась, поддерживая его игру. Потом склонилась, бросив пренебрежительный взгляд на Саймона, и доверительно прошептала, так, будто бы мои слова предназначались исключительно для управляющего: – Мистер Ллойд сказал, что Вистере, увы, уже нельзя ничем помочь, – отстранилась и развела руками, – Возраст, видите ли.

Брови мужчины поползли вверх, а в глазах вспыхнуло недоверие. Я переигрываю и он что-то заподозрил? Но нет, через мгновение мистер Саташи состроил скорбное выражение лица и важно кивнул, будто бы разбирался в медицине не хуже Алистера:

– Увы, старость никого не щадит, вынужден признать правоту мистера Ллойда.

Сама не знаю, как удержалась от саркастической ухмылки, а ещё от того, чтобы не прижать гадкого лиса к стенке и не вытрясти из него всю правду. Лишь горестно вздохнула, устремив свой взгляд на дом. Он был всё так же красив и эта красота всё так же казалась мне фальшивой.

– Так зачем вы меня искали? – вернула разговор в нужное русло. – Не думаю, что только ради приветствия.

Ониэр довольно крякнул и расплылся в лукавой улыбке. Была в нём примечательная черта, замеченная мною ещё в первую нашу встречу – когда мужчина улыбался, то лицо его, в обычное время симпатичное, если совсем строго не судить, делалось каким-то отталкивающим. По-жабьи бесформенным и холодным. То ли дело в наследстве от родителей, то ли в том, что ещё ни разу я не видела, чтобы улыбка эта была искренней.

– Какая вы догадливая, госпожа, – растёкся сладостью его голос, а я против воли почувствовала, что внутри жаром плеснуло. Вспомнилось вдруг, что не так давно лекарь хвалил мою проницательность, а за ним и… Саймон.

О последнем вовсе думать не хотелось, потому что я решительно не понимала, чего он добивается. Наше общение начинало принимать престранный поворот и я чувствовала, что неумолимо теряю контроль над ситуацией. А терять я ничего не любила, поэтому вкупе со смущением, меня одолевало раздражение.

Проговорив всё это и потомив меня минутным молчанием, мистер Саташи запустил руку в карман жилета и вытащил оттуда конверт.

– Вот, госпожа, вам пришло письмо, – помолчал и добавил с некой торжественностью: – От герцога!

И почему он такой довольный? Неужели уже успел накляузничать и потому точно знает, что ничего-то хорошего в этом послании меня не ждёт?

Руку я протягивала с опаской, а когда увидела довольный блеск в глазах управляющего, вовсе уверилась – успел-таки, гад, подложить мне свинью. Но не отказываться же от письма? Пришлось взять его, ещё и поблагодарить:

– Спасибо вам, я очень ждала весточку от любимого мужа, – притворства не хватило и на «любимом муже» голос дрогнул, выдавая истинные чувства. Ониэр улыбнулся шире. Что же, хитрый лис снова меня переиграл. Впрочем, хотя бы Вистеру я обезопасила, осталось придумать, как самой контролировать её лечение и не допускать, чтобы старушка пила непригодное лекарство.

– Хотите, я прикажу подать чаю на террасу? – видя, что я кручу конверт в руках, рассматривая размашистый незнакомый почерк, и не решаюсь его вскрыть, управляющий решил проявить заботу.

– Если можно, – кивнула рассеянно и первой пошла к дому. Мне не хотелось оставаться наедине с Саймоном, но в этом я не призналась бы даже под страхом пыток. Пусть все вокруг думают, что я бесстрашная и совершенно бессовестная, раз не постеснялась прогуливаться с мужчиной без сопровождения, чем считают меня слабой и трусливой.

Господин Саташи что-то ещё лепетал о том, что погода в ближайшие дни обещается быть хорошей, так ему мужики в деревне сказали, но я не слушала. Обогнала его на несколько шагов, опустилась на край плетёного кресла и вскрыла-таки злосчастное письмо. Ониэр, хмыкнув что-то вроде:

– Не буду вам мешать, – скрылся в доме.

Я же не смогла сдержать кислой ухмылки, потому что письмо начиналось так:

«Дорогая и горячо любимая супруга!!! – одним восклицательным знаком он не ограничился. – Счастлив, что мои молитвы были услышаны».

Язва он, как есть язва.

Глава 5-1

«Весьма рад, что ты смогла добраться до поместья в целости и сохранности. Впрочем, мистер Саташи написал мне, – тут глаз у меня дёрнулся, – и поставил в известность, что сохранность всё-таки с изъяном.

Дорогая Аннэт! – любит же он вставлять восклицательные знаки по делу и без. – Нужно быть осторожнее и смотреть куда наступают твои прелестные ножки. Иначе так и шею недолго свернуть».

Прикрыла глаза, пытаясь совладать с яростью, что мощной волной поднялась внутри. Про «свернуть шею» – это угроза или простое беспокойство? Впрочем, второе предположение столь нелепо, что у меня с губ сорвался ядовитый смешок. Как же, переживает он! Напротив, молится всем местным богам и богиням, чтобы осторожность вовсе меня покинула. Но как бы зла на него я ни была, нужно продолжить чтение. И здесь мы подошли к самому главному вопросу.

«Что же касается выделенного тебе содержания, то смею заверить, что мой управляющий надёжный человек. Тебе стоит только озвучить ему свои нужды и он всем тебя обеспечит. В пределах разумного, конечно. Я так же написал ему письмо со всеми рекомендациями относительно твоего быта.

Да, чуть не забыл. Аннэт, милая, не нужно забивать свою хорошенькую головку всякой ерундой. Поместье неплохо существовало до тебя, надеюсь, и твоё появление этому не воспрепятствует. Настоятельно прошу не мешай мистеру Саташи, он со всем справится».

Прочитав письмо, я с раздражением смяла желтоватый конверт и бросила его на стол. Вот ведь паршивец! Да как он мог? Нет, я знала, что своим посланием выведу его из себя, но чтобы вот так вывернуть мои слова? Совести у него нет и никогда не было, раз он решил отыграться на молоденькой жене, будто мало ему было того, что отправил её на край света.

Со всей силы ударила кулаком по столу, но тут же была вынуждена приглушить собственные эмоции. Как раз в этот момент на террасу вышла Лили с подносом в руках. Девчонка выглядела неважно, вновь потухший взгляд и тёмные мешки под глазами. Плакала, догадалась я, а потому попросила:

– Лили, останься, у меня есть к тебе разговор.

Меня загнали в ловушку. Вновь. А я почему-то решила, что умнее всех, но нет, что муженёк, чтоб ему икалось, что мистер Саташи, оказались и хитрее, и предприимчивее.

Хэмлин, после недолгой приветственной речи перешёл в наступление. Меня, словно маленькую девочку, отчитали за неосторожность и откровенную глупость, припечатав всё это практически отеческим: «Дорогая, не забивай свою хорошенькую головку всякими глупостями». На этих словах очень хотелось скривиться или вовсе показать язык невидимому собеседнику, до того противно всё это было читать.

Я была зла, нет, не так. Я была в бешенстве! От этого снисходительно тона, от превосходства, которое так и сквозило в каждом написанном слове. А ещё от осознания, что мир, где я родилась и выросла, был просто прекрасным, не то, что этот. Нет, в каких-то областях и в моём мире имелся пережиток прошлого, когда только мужчина был вправе диктовать жене, как жить, и никак не наоборот, но в целом у женщин были такие же возможности, что и у представителей сильного пола. Здесь же… Здесь я не имела ни права голоса, ни собственных доходов. Последнее, между прочим, удручало больше всего.

Интересно, когда Ониэр отправил письмо герцогу? Наверное, вместе с моим. Хитёр лис, очень хитёр. И как я могла надеяться, что смогу переиграть его? В который раз убеждаюсь – опыта у меня в интригах маловато.

Но ничего, ничего… Я очень быстро учусь. И начну исправлять свои ошибки прямо сейчас. Несмотря на клокочущую злость, голова работала ясно, чётко вырисовывая дальнейший план действий.

Я посмотрела на служанку, которая стояла тут же, рассматривая собственную довольно поношенную обувь и спросила:

– Лили, а как ты смотришь на то, чтобы пригласить сюда твою маму и сестру? – девушка встрепенулась, посмотрела на меня с неверием и открыла было рот, но тут же закрыла его, явно не зная, что сказать.

Помолчали, а потом служанка неожиданно бухнулась на колени и принялась едва ли ни головой об пол биться:

– Госпожа, госпожа, – бессвязно бормотала она. – Вы не представляете, как я буду вам за это благодарна!

Пришлось вставать и останавливать бедняжку, пока она себе свой горемычный лоб вовсе не разбила:

– Перестань, – попыталась урезонить её, когда она так и норовила расцеловать мои руки. Хорошо хоть руки, а не ноги. – Лили, – прикрикнула, не выдержав, – успокойся!

Девчонка всхлипнула и судорожно вздохнула, ещё и губу прикусила, словно силясь удержать слова, рвущиеся наружу. Смотрела же на меня всё тем же щенячьим взглядом. Не знаю, но мне отчего-то стало неловко, потому что моё предложение было продиктовано, помимо жалости к бедняжке, ещё и собственными расчётливыми соображениями. Мне нужны были свои люди в доме, и чем больше их тут будет, тем лучше. А неизвестная мне матушка Лили куда предпочтительнее всех местных слуг вместе взятых. Да и девчонка перестанет грустить и возьмётся за работу с большим усердием.

С какой стороны ни посмотри, а всё одно – выгоду я для себя искала. Потому благодарные взгляды и судорожные вздохи были ни к месту.

Я неловко погладила служанку по плечам, расправила сбившийся передник и попросила:

– Лили, напиши письмо матери, а я решу, как её к нам сюда доставить.

Служанка часто закивала, вновь было хотела упасть на колени, но я удержала её и едва ли ни силой отправила в дом. Хватит с меня благодарностей, наелась.

Оставшись одна, посмотрела на письмо и холодно усмехнулась – ничего, дорогой муженёк, я обязательно придумаю, как мне прибрать к рукам власть в этом отдалённом поместье. И никто, в том числе Ониэр и его подпевалы, мне в этом не помешают.

За спиной хмыкнули и только тут я вспомнила, что за мной всё это время наблюдал ещё один человек. Саймон. Как бы я не старалась избежать нашего уединения, с поставленной задачей справиться не удалось.

Медленно обернулась, посмотрела на мужчину, а тот, растеряв всё недовольство, смотрел на меня смешливым взглядом. И ничего не указывало на его прежнее состояние души – Саймон был счастлив и вполне доволен жизнью.

Тяжело вздохнув, спросила не очень-то дружелюбно:

– Что?

Не то, чтобы мне было что ему предъявить, но… Меня раздражали перепады его настроения и то, что охранник стал себе позволять. Впрочем, куда раздражительнее было то, что он был единственным здравомыслящим человеком, с кем можно было бы посоветоваться. Поэтому пришлось запрятать поглубже свою злость и, если не улыбнуться, то хоть перестать сверлить его недобрым взглядом.

Саймон пожал плечами, оттолкнулся от стены, на которую всё это время опирался, и направился в мою сторону. Не дойдя пары шагов, насмешливо поинтересовался:

– Собираете армию союзников?

– Как вы… – начала и осеклась. Тряхнула головой, чуть отступила назад и спросила прямо: – Саймон, чего вы добиваетесь?

Разговор этот стоило затевать не здесь, но и маяться в неведении мне больше не хотелось. Что-то между мной и охранником неуловимо менялось, а что именно я никак не могла взять в толк. Но что куда опаснее, во мне зарождалось давно позабытое чувство, зовущееся интересом, а этой вольности я себе никак позволить не могла. И дело вовсе не в том, что я замужем за мужчиной, которого и видела-то пару раз, а в том… Пожалуй, тут мой хвалёный опыт давал сбой, потому что я даже самой себе не могла объяснить отчего так этого боюсь.

Просто боюсь и не желаю – по мне, самые веские причины из возможных!

– Я? – совершенно искренне удивился мужчина. – Я вас охраняю, только и всего, – для убедительности ещё и рукой взмахнул, будто это могло хоть что-то значить.

– Мне так не кажется, – произнесла тише. Не хотелось, чтобы нас услышали. – Я уже говорила, чтобы вы не переступали границу, а в последний день вы только и делаете, что нарушаете уговор. Теперь, помимо того, что муженёк решил, будто я непроходимая дура, после очередного доноса управляющего так и вовсе наречёт меня гулящей женщиной. Я не хочу…

Саймон прервал меня довольно провокационным вопросом:

– А вам так важно, что о вас подумает супруг, госпожа Аннэт?

Глава 5-2

В первое мгновение мне показалось, что я не так расслышала брошенные им слова, но потом… Потом смысл всё же достиг моего сознания, и злость, копившаяся что во время беседы с Ониэром, что после, при прочтении письма, нашла выход.

Моих губ коснулась холодная улыбка:

– Может быть и не важно, но, если вы не забыли, я завишу не только от его мнения. В мире сильных мужчин роль женщины не так уж и завидна. Словом, каким бы он не был, он мой муж, и все рассуждения на эту тему совершенно бессмысленны.

Мне хотелось сказать ещё так много. Выплеснуть все мысли, кружившие в голове. Ужалить мужчину так, чтобы ему стало больно и стыдно за свои подначивания, но… Я сдержалась. Какой смысл объяснять ему то, чего он попросту не сможет понять? Не просвещать же его в тонкости прогрессивного мира, где зависимость женщины от мужчины не так велика, как здесь?

Не знаю, что прочитал на моём лице Саймон, но видимо что-то такое, от чего самодовольство испарилось, а вместе с ним и лукавые смешинки в глазах пропали, сменившись не то раздражением, не то одобрением. Мне было сложно его понять. И пока охранник не успел вставить что-то ещё, не менее ядовитое и провокационное, я продолжила:

– Я попросила вас остаться, потому что мне больше не к кому обратиться за помощью. Не ведите себя так, чтобы я пожалела о том, что доверилась вам, – рвано выдохнула, с трудом справляясь с эмоциями. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы уважали и меня, и мои просьбы.

Сказав это, я не стала ждать его ответа, попросту развернулась, схватила письмо со стола, и пошла в дом. Мне нужно было побыть одной, но и этого не получилось. В дверях, что выходили на террасу, я столкнулась с управляющим. Этот паршивец даже не особо таился. Видимо, разъяснительная записка, которую ему прислал муженёк, развязала руки проходимцу и он возомнил, что теперь имеет надо мной какую-то власть. Жаль его разочаровывать, хотя… Лгу, не жаль.

– Мистер Саташи, – обратилась к нему всё с той же холодной улыбкой, хотя сердце продолжало с неистовой силой колотиться в груди. – Герцог Уилбург написал мне, что я могу рассчитывать на ваше содействие.

Судя по тому, как лукавства во взгляде поуменьшилось, и ему на смену пришла растерянность, Ониэр никак не ожидал, что я вот так сходу решу воспользоваться данной мне привилегией. А чего тянуть? Сейчас во мне жажды деятельности на троих хватит.

– Д-д-да, – проблеял мужчина, заикаясь, но тут же взял себя в руки и добавил: – В пределах разумного, конечно!

И дались им всем эти пределы? А если их у меня нет? Да и для каждого границы разумного несколько отличаются. Что для них является непогрешимой величиной этих пределов?

– Что вы, – отмахнулась с деланным равнодушием. – По этому поводу можете не переживать, я попрошу у вас сущую мелочь.

Кажется, мне не поверили. Мистер Саташи прищурился, склонил голову к плечу и спросил:

– И что же это за мелочь? – на слове «мелочь», он сделал особенное ударение. Опытен, что сказать. Прекрасно знает, что в понимании женщины мелочь, то для мужчины может стоить целого состояния, а при худшем раскладе и вовсе – жизни.

Спрятав ухмылку, произнесла:

– Знаете, мне нужно несколько простых нарядов, это же не слишком обременительно для вас? – постаралась улыбнуться настолько обворожительно, насколько это вообще было возможно.

Ониэр молчал, а потом, будто бы спохватившись, медленно протянул:

– И всё-ё-ё?

Я сделала вил, что задумалась – нахмурилась, постучала указательным пальцем по подбородку и радостно кивнула:

– Всё, – а когда мужчина с облегчением выдохнул, вскрикнула: – Ой, нет, есть ещё кое-что!

Управляющий вздрогнул, улыбка так и вовсе стала у него совершенно неестественной. Если бы мы не стояли рядом, он бы ещё и глаза к потолку возвёл, уверена. Сейчас же только уточнил уже без былого благодушия:

– Что?

– Могли бы вы распорядиться, чтобы из столицы сюда привезли матушку и сестру Лили? Бедняжка так скучает, а мне бы хотелось сделать ей приятное, – от того, что я старательно растягивала губы в улыбке, лицо буквально сводило судорогой, но роль дурочки куда как приятнее для мужчин, чем роль прожжённой стервы. Да и на уступки они идут куда охотнее, когда перед ними барышня глазами хлопает, а не рычит и ногами топает. Хотя и этот приём исключать нельзя, а ещё слёзы, но это уже совсем тяжёлая артиллерия.

Саташи молчал и думал, судя по тому, что между бровей у него пролегла глубокая морщина. Видимо, в моей просьбе, на первый взгляд, да и на второй тоже, ничего необычного он не нашёл, поэтому спустя минуту кивнул:

– Думаю, это можно организовать, нам как раз через неделю нужно будет кое-какие продукты доставить в столицу. На обратном пути сможем их забрать.

– О, мистер Саташи! – всплеснула руками и даже подпрыгнула на месте. – Я вам так благодарна, вы замечательный человек! Пусть богиня вознаградит вас за все ваши благодеяния, – едва не сказала «злодеяния», но вовремя опомнилась. Впрочем, мысленно всё же добавила, что каждому воздастся по заслугам. И не только от богини, но и от меня.

Лицо мужчины вдруг сделалось пунцовым, он было начал отнекиваться от моей похвалы, у самого же в глазах блестел сальный огонёк, так и молящий – похвалите меня ещё! Я и похвалила, слов мне было не жалко.

Глава 6-1

Обед прошёл в довольно спокойной обстановке.

Алекс, спешно проглотил суп, хотя, как по мне, он и вовсе не понимал, что ест, настолько торопился. Вегарт пообещал научить его стрелять из лука и мальчишка только и мог говорить о том, какой он замечательный, и вообще, Алекс мечтает стать таким, как он. Я слушала его с улыбкой и испытывала к молодому охраннику самые тёплые чувства. Он занял ребёнка делом, разве это не стоит уважения? Надо бы только поговорить с ним, чтобы эти занятия не были мужчине в тягость.

Вистера сидела с нами и я то и дело ловила её внимательный взгляд, обращённый ко мне. Но с ней нужно будет поговорить отдельно, без лишних любопытных глаз.

А вот такие же внимательные взгляды Саймона я старалась игнорировать. Нет, я чувствовала, что он смотрит на меня, едва ли дыру не прожигая, но смотреть в ответ мне не хотелось. Я всё ещё испытывала раздражение после нашего разговора, но не только из-за этого я избегала его. Мне, что стало неприятным открытием, было больно. По-настоящему. Словно человек, перед которым я открыла свою душу, взял и потоптался там в грязных сапогах. Глупость, конечно, никакую душу я перед ним не открывала, но ощущения, отчего-то, были именно такими.

Я поставила перед собой задачу – никаких больше душевных метаний, буду налаживать собственный быт. Вопреки запретам и настоятельным просьбам не лезть туда, куда меня не просят, я вознамерилась совершить переворот в отдельно взятом королевстве, точнее поместье. Получится у меня это или нет – другой вопрос.

Флора в столовой не появилась, что способствовало прекрасной атмосфере. Нас обслуживала Айла, она скользила тенью, старясь не поднимать ни на кого взгляда, а когда обед был завершён и девушка в стороне ожидала нашего ухода, я обратилась к ней.

– Айла, скажи, пожалуйста, а где Берта? – после представления, которое устроил управляющий, служанку я больше не видела. Поначалу даже не обратила на это внимания, а сейчас... Здесь было что-то не так.

Девушка от моего обращения вздрогнула, вжала голову в плечи и тихо ответила:

– Простите, госпожа, она отпросилась у мистера Саташи на несколько дней, ей…– она замялась, будто бы подбирая слова, – немного нездоровится.

Я кивнула, принимая её ответ, но за девушку стало тревожно. Неужели Ониэр настолько запугал бедняжку, что она, действительно, слегла?

– Передай Берте мои пожелания скорейшего выздоровления, – произнесла спокойно и заметила, как служанка снова вздрогнула, но всё же поклонилась и пробормотала слова благодарности. Не нравится мне всё это, очень не нравится.

После обеда я вновь пошла искать мистера Саташи. Всему должен быть предел, даже его безграничной власти. Нельзя же так запугивать людей, тем более тех, которые и слова против сказать не могут из-за страха потерять работу.

Управляющий нашёлся в своём кабинете, хотя эту каморку и кабинетом-то сложно было назвать. Завидев меня, мужчина кисло улыбнулся и спросил:

– Вы вспомнили ещё какую-то просьбу?

Моя ответная улыбка была отнюдь не дружелюбной:

– Мистер Саташи, потрудитесь объяснить, что произошло с Бертой?

Судя по недоумению, вполне искреннему, между прочим, что отразилось на его лице, мужчина совсем не понял, о чём я его спрашиваю.

– Простите, – произнёс он медленно. – Почему именно я должен вам это объяснять?

Его голос был полон возмущения, и снова мне показалось, что он говорит правду. Нет, он лис, конечно, но чтобы так мастерски врать, это ещё надо постараться.

– Я спросила у служанок, – сдавать Айлу не стала, – мне сказали, что девушке не здоровится. И что она попросила у вас несколько дней выходных. И всё это после того, как она якобы случайно взяла учётные книги. Ваши книги!

При упоминании о книгах на лицо мужчины набежала тень, но он быстро справился с собой, так что я даже и не разобрала его эмоции.

– Вы в чём-то конкретном хотите меня обвинить, госпожа Аннэт? – уточнил он холодно, нацепив на себя образ глубоко оскорблённого человека.

О, я хотела, очень хотела, но…

– Нет, что вы, – каждое слово так и сочилось ядом, и я даже не пыталась этого скрыть. – Разве я могу вас в чём-то обвинять? Просто интересуюсь, что с девушкой и почему она заболела. Кому как не вам знать об этом.

Между нами повисло молчание. Управляющий буравил меня злым взглядом, я отвечала ему таким же. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не вмешалась Флора. Я не слышала, как она вошла.

– Господа Аннэт, простите, – её голос звучал ровно, без каких-либо эмоций. – Могу я вам всё объяснить?

Посмотрев на женщину, я замерла, а потом медленно кивнула:

– Попробуйте, – не знаю, что меня так разозлило, но мне вдруг вспомнились молодые кадры, которых директриса нашей школы притесняла, а те, бедняжки, и слова сказать не могли. А тут ещё Айла, вздрагивающая от каждого слова. Навалилось одно на другое.

Саймон стоял в коридоре, и, прежде чем отвернуться, я увидела смешливые искры в его глазах. Что его опять развеселило? Или его забавляет моя жажда поставить каждого в этом доме на своё место? Пф, пусть потешается, а я это всё так просто не оставлю.

– Берта, действительно, заболела. У неё небольшой жар и кашель, вы можете сами на неё взглянуть. Если вы переживаете, что она отлынивает от работы, то я могу сейчас же послать за ней.

Прикрыла глаза, пытаясь справиться с досадой. Это надо же было так вывернуть мои слова. Теперь пришлось оправдываться уже мне:

– Вовсе нет, я не это имела в виду, – Флора смотрела на меня всё так же бесстрастно, но в ней неуловимо что-то изменилось. Будто бы она получала удовольствие от того, что вынудила меня пояснять собственные слова. – Пусть отдыхает, я просто переживала, что ей…

Тут я запнулась, окончательно стушевавшись. Но Флора вновь не растерялась:

– Что ей причинили какой-то вред? – спросила и тут же ответила. – Нет, что вы, по договору запрещены физические наказания.

Упоминание про договор было произнесено с какой-то насмешкой, будто бы эта гадина уже успела подстраховаться после прошлой моей угрозы.

Медленно кивнув, вновь посмотрела на Ониэра. Мужчина, будто бы, вовсе был не рад этому разговору. На его лице красовались красные пятна, только теперь вызванные не притворным смущением, а настоящей злостью. Не хотелось этого признавать, но…

– Извините, я немного погорячилась.

И чтобы теперь уже не пришлось от стыда краснеть мне, попросту сбежала.

Я обосновалась в библиотеке, развернула кресло у стола и несколько минут бездумно смотрела в окно. Как-то всё не правильно у меня складывается. В чём-то мой гениальный план не доработан, надо бы его перекроить, чтобы больше не попадать вот в такие неловкие ситуации.

С Бертой что-то было не так, да и с Айлой тоже, раз она вздрагивает от каждого слова, обращённого к ней. Ещё невыплаченная заработная плата Кетти, болезнь Вистеры, охранники, так и работающие за «спасибо» и нависший надо мной договор, непонятного толка.

Когда я успела столько нагрешить в прошлой жизни, чтобы всё это на меня свалилось в этой?

– Госпожа Аннэт, вам стоит послушаться совета мужа и не ворошить осиное гнездо, которое обосновалось в этом поместье, – голос Саймона был тихим и учтивым. Никаких намёков на что-то непристойное. Я была рада этому, потому что ещё одну баталию с ним я сейчас просто не выдержу.

Перевела взгляд на него и с подозрением прищурилась:

– А вы откуда знаете, что было в том письме?

Письмо я, к слову, спрятала в своей комнате, куда наведалась перед обедом. Там же оставила лекарство для Вистеры. Из укромных мест в спальне имелся ящик в столе, который закрывался на ключ. Последний теперь всегда будет при мне.

Мужчина хмыкнул, но взгляд его остался равнодушным:

– По вашей реакции не трудно догадаться, что вам не разрешили взять управление поместьем на себя.

И откуда только он такой умный? Нет, понятно, что у меня всё на лбу большими буквами было написано. Но ведь сам он не так давно советовал мне не считаться с мнением мужа, так что изменилось за какой-то час?

Во мне бурлили эмоции, и их стоило бы утихомирить, пока я снова не наговорила лишнего. Вновь отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Но судя по тишине за спиной, Саймон никуда не ушёл, а остался стоять на месте.

Отсюда, из библиотеки, было хорошо видно яблоневый сад. Могучие ветви клонились к земле от тяжести наливных плодов. Они горели красными огнями среди зелёной листвы. Вот ветка шевельнулась и несколько яблок осыпалось на землю. Но ветра не было. Странно…

– Госпожа Аннэт, – начал в этом время охранник. – Я хотел попросить прощения за своё поведение…

Глава 6-2

Возможно, он сказал что-то ещё, но я не расслышала. Именно в этот момент ветка снова закачалась, и я увидела, что шевелится она вовсе не по своей воле. Я увидела чью-то руку, а потом показалось и тощее тельце, принадлежащее неизвестному мальчику.

Он ловко взобрался на ветку, потом выше, ещё выше. Опасно перевесился вниз и начал срывать яблоки, до которых едва дотягивался, а после бросать их на землю. Кусты внизу зашевелились и я увидела ещё одного мальчика – он бегал из стороны в сторону, то и дело нагибаясь и собирая упавшие яблоки.

– Откуда эти мальчики? – не поворачиваясь, спросила у Саймона.

Даже отсюда было видно, что их одежда довольно поношена, да и вообще не очень-то им по размеру. Великоватые рубашки и, напротив, короткие брюки.

Охранник, как мне показалось, смешливо фыркнул, но подошёл и посмотрел в ту сторону, куда я указывала. Мужчина молчал с минуту, после же выдал:

– Не знаю, впервые их вижу.

Интересно…

Наверное, мы бы так и следили за ними издалека, если бы тот, который забрался на дерево, не оступился и не полетел вниз. Миг и он скрылся в высокой траве, а его товарищ, собирающий яблоки, бросился к нему.

Моё сердце замерло, а потом пустилось вскачь. Не говоря ни слова, я встала и побежала к двери, подхватив юбки и не очень-то заботясь о том, что выставила всем на обозрение собственные ноги.

В коридоре Саймон обогнал меня, что, в общем-то, было вовсе не удивительно, если сравнивать его комплекцию и мою. Когда я прибежала в сад, охранник уже сидел на корточках рядом с мальчишкой, который всё ещё лежал на земле. Его же друг пугливо жался к стволу дерева, держа в руках замызганный мешок, полный яблок.

– Живой? – спросила, опустившись рядом на колени.

Саймон поднял на меня взгляд и усмехнулся:

– Живой, – при этом ещё и подмигнул.

И только тут я заметила, что мальчишка усиленно сжимает веки, чтобы не выдать того, что находится в сознании. Похоже, нас он испугался куда больше, чем последствий собственного падения.

Я с трудом перевела дыхание и совершенно серьёзно спросила:

– Как думаете, нужно вызывать лекаря? Мальчик без сознания, ему нужно поставить укол, чтобы привести в чувства.

Тот, что стоял у дерева невнятно крякнул и я искоса посмотрела на него. Худой, чумазый, и взгляд затравленный.

– Не надо укол, – «больной» тут же открыл глаза и попытался быстро подняться, но охнул и схватился за бок.

Шутить я перестала, бросившись его осматривать.

Глава 7-1

Падения с высоты редко заканчивалось чем-то хорошим, но мальчишке повезло. Он всего-то разодрал рубашку и заработал ссадину на боку. Она выглядела не то, чтобы нормально, но опасности уж точно не представляла. Нужно только промыть её и обработать, чтобы не загноилась. Да и желательно перевязать.

Пока я, и Саймон крутили мальчика в разные стороны, проверяя на целостность конечности, второй мальчишка перестал трястись и прижиматься к дереву. Он подошёл ближе, с опаской посматривая на наши манипуляции и будто бы безмолвно общаясь со своим другом. По всему выходило, что нас они сочли не опасными, поэтому убегать не торопились.

Усадив пострадавшего, я строго обратилась к нему, сразу поняв, что он главный зачинщик в их компании:

– Итак, молодые люди, кто вы и как здесь оказались? – судя по одежде да и внешнему виду, хорошего в этой жизни они видели мало, если вообще видели.

Ребята переглянулись, будто интересуясь друг у друга, стоит ли хоть что-то говорить, и слово взял главный:

– А зачем тебе знать это, тётя? – он шмыгнул носом, отчего образ разгильдяя и смельчака слегка померк. Но мальчишка этого вовсе не заметил, продолжил так же бойко: – Неужто тебе для деток яблок жалко? Так мы вернём, ты не боись! – и кивнул своему товарищу, чтобы тот вытряхнул из мешка его содержимое.

Я украдкой переглянулась с Саймоном, он же лишь криво усмехнулся. Да-а-а, дела.

– Яблоки-то вы можете себе оставить, – махнула рукой, – я вас вовсе не о них спрашивала. Меня больше интересует кто вы и почему здесь одни?

Навскидку, обоим было около десяти, а то и одиннадцати лет, и в этом возрасте они уже могут самостоятельно гулять, и даже залезать в чужие сады, но их внешний вид мне совсем не понравился. Они мне напомнили Алекса в нашу первую встречу – такие же испуганные взгляды и вместе с тем слишком взрослые, будто они уже смирились и поняли, что за свою жизнь им нужно бороться самим.

Ребята снова переглянулись.

– Так мы это, – пострадавший мальчишка вытер нос рукавом, потом взъерошил волосы на голове. Причину, по которой в самом деле оказались здесь, они говорить не собирались, а что-то хотя бы примерно похожее на правду, придумать не получалось.

– Ладно, – избавила его от необходимости лгать. – Пойдёмте, надо рану обработать и покормить вас. Есть-то вы будете?

Снова переглянулись. Если они и хотели отказаться, то упоминание еды заставило их тут же согласиться.

Я подалась вперёд, чтобы помочь мальчишке встать, но он одарил меня таким взглядом, что руки я тут же опустила. К взгляду ещё и слово крепкое добавил:

– Не надо, тётенька, и сам справлюсь, что я, маленький что ли? – маленьким он, конечно же, не был, но помощь ведь не только маленьким нужна.

Он с кряхтением, достойным дряхлого старика, поднялся на ноги и с досадой посмотрел на порванную рубаху. Я пошла вперёд, а Саймон, не нуждаясь в моей просьбе, пошёл за нами, не выпуская из виду мальчишек.

Так наша процессия и подошла к дому, где мы встретили раскрасневшегося Алекса и довольного Вегарта. Нет, Алекс тоже был доволен, и его вовсе не волновало то, что всё лицо у него было грязным от пота, что смешался с пылью. Улыбаться и излучать довольство мальчишка перестал, как только увидел наших незваных гостей, взгляд его сразу же сделался острым и подозрительным.

Говорить он ничего не стал, только посмотрел на меня вопросительно, на что я лишь пожала плечами. Сказать мне ему на невысказанный вопрос было нечего.

Дома сразу же отдала приказ Кетти накрыть на стол, а Лили попросила принести всё, чтобы обработать рану. Ребята с любопытством осматривались по сторонам, но вступать в разговор не спешили.

– И как вас зовут? – спросила, усадив самого бойкого из них на стул и заставив снять рубаху.

Вновь гляделки.

– Так, это, Д-д-дэни и… – было видно, что имена он сочиняет на ходу, – и Рейн.

– Ясно, – ответила так, будто и не заметила его вранья. Но присмотрелась к ним внимательнее. И если Дэни, как он себя назвал, пытался храбриться и не выказывать страха, то Рейн… Он горбился, всё ещё прижимая к себе сумку с яблоками, словно щит, смотрел только в пол. Его, некогда светлые волосы, были будто бы нарочно перемазаны золой, да и сострижены кое-как, так что концы топорщились в разные стороны.

Рейн, словно почувствовав мой взгляд, вскинул голову и меня осенило – так это вовсе не мальчик! Это девчушка! Тонкая, словно тростинка, из-за чего её было легко принять за парнишку, но черты лица были мягкие, обещающие в скором будущем превратить эту угловатую птичку в прекрасного лебедя.

О своём открытия я промолчала. Так же молча обработала рану, не доверив эту работу Лили. Да и работой это сложно назвать, что там делать-то? Словно я ссадин никогда не обрабатывала.

За это время Кетти накрыла на стол. И я, оставив ребят на попечение хмурого Алекса, пошла на поиски новой рубахи для мальчишки. Саймон куда-то запропастился, но он меня сейчас интересовал меньше всего. Впрочем, не успела я отойти от столовой, как услышала шёпот Дэни:

– Рея, давай, пихай всё в сумку и валим отсюда!

Глава 7-2

Шелуха слетела и ребята перестали притворяться. Алекса они в расчёт не брали, и то верно, ведь он не взрослый, с ним они всяко справятся. Думаю, что именно это пришло им на ум. Но возвращаться я не торопилась и прерывать их побег – тоже. Если так подумать, то войди я снова в комнату, то буду добиваться от них правды до самой ночи, а если подслушаю, то не будет необходимости ждать так долго. Хоть это и не очень прилично, но о приличиях сейчас вообще речи не шло.

Тем временем, пока я прокручивала всё это в мыслях, в столовой разворачивалась настоящая трагедия.

– Вы не можете уйти, госпожа вам не разрешала, – из-за волнения голос Алекса сделался тонким, к тому же сорвался на последнем слове, что не смог не заметить Дэни.

– Слышь, ты, слушайся свою госпожу сам, а нам она не указ! – мальчишка был воинственно настроен, а вот Рея, напротив, впервые подала голос:

– Тай, не надо, они же… – если бы она заговорила раньше, то и без детального изучения внешнего вида я бы поняла, что это девочка. Её голос был нежным, таким, который хотелось слушать и слушать.

– Чего не надо? – огрызнулся Дэни, который на самом деле был Таем. – Еду собирай, нам нельзя здесь задерживаться!

От кого они так торопились сбежать, стоило бы узнать. Да и дать ребятам понять, что я их ни обижать, ни выдавать не намерена.

– Госпожа вам не разрешила уйти, – упрямо повторил Алекс. Теперь его голос стал увереннее, и чуточку ниже, будто бы мальчишка неосознанно хотел накинуть себе пару лет.

В комнате стало подозрительно тихо, а потом Тай насмешливо бросил:

– Хочешь проверить кто сильнее, подлиза?

– Хочу, – запальчиво бросил Алекс.

Так, кажется, запахло жареным. Пора бы уже вмешаться. Я ворвалась в комнату как раз во время – Дэни, который Тай, уже замахнулся, чтобы ударить Алекса, да и тот не стоял столбом, тоже поднял руку, сжатую в кулак.

– Прекратите! – бросила строго, оттесняя их друг от друга. Завидев меня девчушка тоненько пискнула, а вот Алекс с Таем, напротив, посмотрели на меня исподлобья, будто винили в том, что я прервала назревающую драку.

Тай успел натянуть рваную рубаху, да и вообще, выглядел так, словно готов был сорваться с места прямо сейчас. Если не получится уйти через дверь, он и в окно выпрыгнет.

– И что вы тут устроили? – спросила, обращаюсь сразу к обоим. Но, как и стоило ожидать, никто не бросился посвящать меня в подробности. Хорошо, раз так, то зайдём с другой стороны. Внимательно посмотрела сначала на Тая, потом задержала взгляд на девочке. Долгий взгляд, говорящий: – Если хотите уйти, то я не буду вас держать. Дам еды столько, сколько сможете унести, но если останетесь и расскажете, что с вами произошло и от кого вы бежите, то я попробую помочь.

Доверять взрослым – это сложно. Особенно когда лимит этого доверия исчерпан. Мне ли этого не знать? Да и с чего ребятам доверять мне, незнакомой женщине? Но я всё равно верила в их благоразумие. Рея не подвела, сделала шаг вперёд и посмотрела на меня невозможными синими глазами:

– А вы поклянётесь, что не обманете? – Тай при этом бросил на неё злой взгляд, будто говорящий – «Это же взрослые! Даже их клятвам нельзя доверять!»

Но девчонка даже не посмотрела на него, продолжая буравить меня решительным взглядом.

– Поклянусь, – ответила спокойно и кивнула в подтверждение собственных слов.

Рея протянула мне руку, которая засветилась едва заметным фиолетовым светом. Надеюсь, мне удалось скрыть удивление, которое вспыхнуло от увиденного?

Протянула ей в ответ свою раскрытую ладонь, девчонка ухватилась за неё цепкими пальчиками и затараторила:

– Клянитесь, что не причините нам вред и не обманете, – синие глаза слегка изменили цвет, тоже став нежно фиолетовыми. Этот мир не перестаёт меня удивлять.

– Клянусь, – повторила послушно, – что не причиню вам вред и не обману.

Наши ладони засветились ярче, а потом по коже будто лёгкий разряд тока прошёл и… Фиолетовый свет пропал, а Рея поспешила освободить свою руку. Отступила на шаг и смело вздёрнуло голову:

– Вы поклялись, а если нарушите, то, – она прищурилась и её тонких губ коснулась хитрая улыбка, что никак не вязалась с образом испуганной девочки, – пожалеете, – завершила, едва ли не торжественно.

– Я не собираюсь ничего нарушать, – недовольно повела плечами, при этом украдкой посмотрела на собственную ладонь. На ней ничего не было, никаких отметин или чего-то подобного. Решив оставить эти мысли на потом, произнесла: – Теперь-то вы расскажете, от кого бежите?

Рея посмотрела на друга, потом на стол, где так и стояли две нетронутые тарелки с супом, ароматные булочки и прочая снедь. Верно, ведь они так и не поели.

– Так, давайте, усаживайтесь, покушаете и тогда уже расскажете.

Когда с обедом было покончено, я узнала много нового. Настолько, что вредный мистер Саташи, вместе с Флорой и моим муженьком в придачу, показались мне едва ли ни прекраснейшими людьми.

Глава 8-1

Итак, Рейлана и Тайт (они были не просто друзьями по несчастью, а братом и сестрой), сбежали из приюта. Того самого, в честь святого Жалиура, куда новым преподавателем прибыл уже знакомый мне Зак Брайт. Сбежали вовсе не из-за собственной глупости, а потому что больше не могли уже так жить.

– Есть охота, – ворчливо произнёс Тайт, когда я спросила о причине их побега. – Постоянно, – добавил весомо, потом кивнул на сестру, – а она вечно свою порцию малышне отдаёт. Сама потом ночами плачет от голода. И холодно ещё, и наставники порой так лютуют, что после их наказаний ребята неделями с коек подняться не могут.

Я слушала молча, не перебивая. Но давалось мне это с большим трудом. Хотелось немедленно отправиться в этот приют и вытрясти всю душу что из наставников, что из директора, если таковой там вообще имелся. И почему Зак не остановил произвол, царящий в приюте? Он мне показался парнем очень хватким, несмотря на кажущуюся скромность и забитость. Или не успел? Или, во что верить совсем не хотелось, я в нём ошиблась?

– И куда вы бежите? – спросила, с трудом сохраняя остатки спокойствия.

– Так в столицу, – мальчишка махнул рукой и тут же скривился. Ссадина у него была именно с той стороны, на боку, и неосторожное движение, видимо, разбередило рану. Он продолжил уже без жестикуляций: – Мистер Брайт рассказывал, что он в столице вырос, тоже беспризорником, как мы, и лекарю в лавке помогал, а потом что-то там у него получилось, штука какая-то, и он оказался в академии, где ему и кров был достойный, и учёба, и вот теперь работа. Я-то не одарён, так вон хоть Рея сможет пойти учиться.

– Ты тоже сможешь пойти! – горячо возразила девочка, глядя на брата ласковым взглядом. – Пусть не в академию, так хоть подмастерьем куда.

О взрослой жизни дети имели весьма специфическое представление. «Штука какая-то», «подмастерьем куда»… Словно у Зака всё это решилось по мановению волшебной палочки, но я-то помню, как исказилось его лицо, когда он упомянул о своей подработке в лекарской лавке. И уж точно ни о чём простом там речи не шло даже. Но если я сейчас заведу с ними разговор о том, что в столице их не ждёт ничего хорошего, то они мне попросту не поверят. Подумают, что я специально их отговариваю. Ведь в представлении ребят, столица – это что-то сказочное и невероятное. Где для них отрыты все дороги, и стоит только пожелать, как какая-то штука сама собой сложится и вся их жизнь будет похожа на сладкую вату – такая же воздушная и замечательная.

– Значит так, – начала, помассировав виски. День выдался слишком тяжёлым. – Я вас никуда не отпущу, – бросила строго, а когда ребята подскочили с воинственными лицами, готовые драться за свою свободу, остановила их взмахом руки и продолжила: – В ближайшие дни, так точно. Сейчас вы пойдёте с Лили, она покажет вам, где можно искупаться, потом мы все вместе поужинаем, и отправимся спать. А завтра я расскажу вам, как можно добраться до столицы, чтобы не умереть по пути с голоду и не нарваться на лихих людей.

Что Тайт, что Рея, может быть и не поверили мне, но всё же выполнили первое указание – безропотно отправились за Лили, которая всё так же взирала на меня, словно на божество. Её взгляд я старалась игнорировать.

Единственный, кто всё время разговора просидел насупленным в углу, был Алекс. Мальчишке не нравился Тайт, и стоило только ребятам скрыться за дверью, как он подошёл ко мне и серьёзно спросил:

– Госпожа, вы не боитесь, что они ночью украдут что-нибудь и сбегут?

Его брови сошлись на переносице, но эта серьёзность лишь подтолкнула меня к тому, что я легко потрепала его по голове:

– Ты же не украл и не сбежал, – ответила просто.

– Я бы не посмел! – с горячностью воскликнул мальчишка.

Встала, приобняла его и прошептала:

– Они тоже не посмеют, а если и решатся на что-то подобное, то мы их найдём и вернём.

– Чтобы наказать? – обронил Алекс тихо.

– Чтобы помочь, – щёлкнула его по носу. – Ты же понимаешь, что они в столице пропадут, если вообще доберутся до неё живыми.

Мальчишка кивнул. Уж он-то знал, что в «большом» мире всё не так просто.

Остаток дня прошёл без особых происшествий. После банных процедур, Рея похорошела ещё больше, даже Тайт стал чаще улыбаться и уже не выглядел диким зверьком, готовым наброситься на каждого, кто вздумает их с сестрой обидеть. Алекс хоть и не участвовал в беседе, а всё одно, уже смотрел на ребят более дружелюбно. А вот глядя на Рею, его лицо и вовсе становилось розовым от смущения. Поэтому он старался ниже наклоняться над тарелкой, чтобы никто не заметил его реакцию.

Болтая с детьми, я вдруг забыла о том, что нахожусь в другом мире, где у меня совершенно незавидное положение. Я словно оказалась дома. И так хорошо мне стало, что вовсе не обратила внимание на то, что Саймон за весь вечер так и не показался мне на глаза, и на недовольные взгляды Флоры – тоже.

Что ей опять не так? Я же временно отказалась от притязаний на власть в этом поместье, вот пусть и радуется.

Спать я легла, прежде уложив всех подопечных. И сразу уснула, только сквозь сон мне показалось, что скрипнула дверь и кто-то заглянул в спальню. Но я так устала, что даже не смогла открыть глаз. Я знала, что за дверью дежурит Ханс, и ни одна злобная клякса не нарушит мой покой, а уж кто там заглядывал, тот явно не имел злых намерений. Надеюсь на это.

Утром же, едва забрезжил рассвет, я проснулась, привела себя в порядок, и попросила отвезти меня в приют. Пока дети спят, нужно узнать, что это за страшное место, откуда они сбежали.

Глава 8-2

Сопровождать меня вышел сонный и крайне недовольный Саймон, но я сделала вид, что не заметила ни его помятости, ни недовольства.

– И куда вы решили отправиться так рано… – запнулся всего на мгновение и торопливо добавил, придав голосу подобие уважения: – Госпожа Аннэт?

Порой мне казалось, что Саймон лишь играет роль охранника – все попытки угодить хозяйке выглядят слишком неестественно. Что в начале пути он смотрел на меня, как на глупую обузу, едва ли ни силком вручённую ему на попечение, что сейчас нет-нет, а замечаю во взгляде толику превосходства и пару грамм осуждения. Хотя повода я ему уж точно не давала, по крайней мере, не за время нашего короткого знакомства. Так в чём причина?

Пришлось оборвать собственные мысли и ответить:

– Мне нужно посетить приют.

– Сейчас? – не выдержал и уточнил с удивлением.

Я терпеливо кивнула:

– Сейчас, – и с нажимом добавила, – Я хочу лично взглянуть на то, что там творится. И желательно это сделать до того, как ребята проснуться.

Пояснять, что просто боюсь того, что дети сбегут, не стала. Должен же он сам это понять?

Саймон и понял. Кивнул медленно и я смогла выдохнуть. Что же, первая ступень пройдена. Ещё полчаса мы ждали, пока запрягут лошадей, и только после с комфортом устроились в карете. Но уехать не успели, из дома выскочила Вистера и замахала руками, делая знак, чтобы мы остановились. Впрочем, выскочила, это громко сказано, скорее уж выползла, а потом еле доковыляла до окошка кареты и строго скомандовала:

– Ну-ка, открывай дверцу, с вами поеду! – охранник же отреагировал на её слова странно – будто бы вовсе не удивился. Ещё и улыбнулся довольно, впрочем улыбку эту сразу же спрятал. А Вистера, с кряхтением взобравшись по откидной ступени, села на кресло и ворчливо добавила: – Госпожа, разве ж можно одной с мужчинами кататься? Что ваш муж скажет? – на последнем слове она прищурилась и окинула оценивающим взглядом невозмутимого Саймона. Вот только, несмотря на его невозмутимость, в глазах у него так и горели лукавые искры. Смешно ему? Ну-ну, пусть оставит веселье, я ему, между прочим, тоже самое толковала о неуместных намёках.

– Доброе утро, – с улыбкой обратилась к старушке, проигнорировав её вопрос. – Как вы себя чувствуете?

Вчера, перед сном, у нас с Вистерой состоялся серьёзный разговор. Открыто заявлять о том, что лекарь привёз мне необходимое лекарство, я не спешила, но старой служанке строго настрого запретила пить ту гадость, которую разбавлял кто-то из прислуги. Мы с ней условились, что принимать микстуру она будет только в моей комнате под моим чутким надзором. Вистера и не отнекивалась, что меня очень порадовало.

– Я-то? – в привычной для себя манере удивилась женщина. – Прекрасно себя чувствую! – потом поиграла бровями и добавила тише: – Гораздо лучше, чем вчера.

Что же, я этому очень рада.

– Вистера, а ты слышала что-нибудь про приют святого Жалиура? – решила скоротать время с пользой, пока мы едем. Вдруг удастся узнать что-то стоящее.

– Хм, – женщина задумалась на мгновение, потом нахмурилась: – Знаю только, что живут они за счёт кое-каких подачек от казны, да скупых пожертвований от благодетелей. У нас оно как? Жертвуют туда, где можно продемонстрировать кумушкам собственную доброту, то бишь в приюты столицы. Всё же, что на окраине, не особо кому и нужно. Тут хвастаться не перед кем.

Да, люди везде люди. Что в одном мире, что в другом, и справедливости, да жалости в них, как кот наплакал.

К приюту мы приехали только спустя час. Вистера успела вздремнуть, едва ли не оглушив нас храпом, я же неотрывно смотрела в окно, то и дело чувствуя пристальный взгляд Саймона. Мне казалось всё, что он хочет что-то сказать, но никак может не решится на этот шаг. В итоге разговора между нами не состоялось.

На подъезде мы увидели довольно большое здание в четыре этажа, правда на последних двух окна были грубо заколочены. Да и само здание давно уже нуждалось в ремонте. Облупившаяся штукатурка, выцветшая краска да скривившиеся ставни. Окружающая приют территория выглядела не лучше – заросшая сорняками кое-где высотой в человеческий рост.

– Вот так оказия, – пробормотала Вистера, глядя в окно рядом со мной. У меня на языке крутились совсем другие слова, более крепкие, но я оставила их при себе.

Несмотря на раннее время, из окон первого этажа показались несколько вихрастых макушек. Ребятам было интересно, кто приехал, и вскоре на обвалившиеся ступени вывалились человек десять, ожидая, кто же выйдет из кареты. Взрослых же никого видно не было. Странно… Хотя, тут куда ни кинь, кругом одни странности.

Первым вышел Саймон, потом он помог спуститься мне. Вистера же вышла последней.

Дети смотрели на нас, а мы на детей. И все молчали. В глазах ребят, помимо любопытства, вспыхивало недоверие и осторожность. Они напоминали стаю диких волчат – жались друг к другу, при этом готовые в любую минуту сорваться с места и спрятаться где-нибудь, а может и наброситься на обидчика, тут уж как повезёт.

Мне стало дурно и когда я заговорила, то голос мой дрогнул:

– Ребята, а где кто-нибудь из взрослых?

Мой вопрос они проигнорировали. Всё так же глядя исподлобья. И только спустя минуту тишины вперёд выступил долговязый мальчишка, самый высокий из всех:

– Так спят ещё все, – он резво поправил сползающую с худых плеч рубаху. Она была ему велика настолько, что из неё можно было бы сшить две таких же, но его размера.

Помолчали и я осторожно предложила:

– Может быть, разбудите кого-то?

Долговязый парнишка почесал коротко остриженную макушку и уточнил:

– А оно зачем вам надо, госпожа? – я так и не поняла, то ли ребята боялись меня, то ли боялись будить без срока взрослых.

– Я бы хотела поговорить с вашим директором, – выбрала самую нейтральную причину.

Ребятишки зашушукались и я услышала с первых рядов:

– Может мистера Брайта разбудить? Он-то самый добрый.

– К остальным и соваться нечего, пришибут.

– А коль она эта, месенаторша?

– Меценаторша, дубина!

– Эй, зачем бить-то сразу?!

– Ага, а вдруг она из местных, ну, тех, у кого мы на днях птичник обнесли?

– Да не видел я её в том доме!

– А коль ты не видел, так это ничего и не значит…

Они бы ещё долго препирались, если бы за их спинами не раздался тихий, но строгий голос:

– Что за собрание с утра пораньше? И почему вы не в своих кроватях? Подъёма ещё не было! – на пороге приюта стоял Зак Брайт и подслеповато щурился от яркого солнца, которое светило ему прямо в лицо.

Я сделала шаг вперёд и произнесла:

– Мистер Брайт, очень рада вас видеть! – только сейчас парень обратил на меня внимание и на его скулах появился едва заметный румянец. Молодой учитель улыбнулся, легко сбежал со ступеней через расступившуюся толпу и оказался возле меня:

– Госпожа Аннэт? – уточнил так, будто не верил своим глазам. – Неужели? Я и не думал, что мы ещё когда-нибудь с вами увидимся. Очень рад, очень!

За спиной Зака послышались ехидные смешки и шёпот:

– Гля-ка, а наш скромняшка не промах! Короткие знакомства с госпожами имеет.

Кажется, слова какого-то мальчика расслышала не только я, потому что Зак сильнее покраснел и уже более деловым тоном продолжил, пытаясь тем самым побороть смущение:

– Госпожа Аннэт, что вас привело сюда?

Глава 9-1

Меня заявление ребят отнюдь не смутило, напротив, хотелось рассмеяться, но вовремя пришлось прикусить губу, чтобы не обидеть Зака.

– Мы могли бы поговорить наедине? – попросила его, кивнув в сторону.

Если первым мне попался он, то может быть это даже хорошо? Осторожно разузнаю всё у Зака, а потом, уже со всей необходимой информацией, возьмусь беседовать с начальником, который довёл приют до вот такого плачевного состояния.

– Да, конечно, – торопливо бросил парень, почему-то нервно дёрнувший плечом. Но прежде, чем уйти, он обернулся к любопытным зрителям и строго произнёс:

– Быстро убирать свои постели и умываться!

Конечно же, никто его грозности не испугался, наоборот, ребята заулыбались шире, да и шуточки у них стали куда более ядовитыми:

– Ты гля-ка, боится, что спалим его шуры-муры?

– А чего она директора спрашивала, если ей Зак был нужен? Шифуется?

– Шифруется, болван! – поправил кто-то и опять раздался глухой звук.

– Да хорош бить-то меня!

– А ты говорить сначала правильно научись, потом уже рот разевай!

– А госпожа, эта, ничё такая…

Пожалуй, последняя фраза стала последней же каплей, но, как оказалось, вовсе не для меня, а для… Саймона. Он выступил вперёд, будто пытаясь загородить меня что от слов жалящих, что от взглядов, и грозно, что даже мне страшно стало, произнёс:

– Если кто-то ещё посмеет оскорбить госпожу Аннэт, с тем я буду разбираться лично.

Толпа ребятишек притихла, у меня глаза на лоб полезли – он что, никогда с детьми не общался, чтобы вот так кидаться на бедняг за какие-то пару слов, не обидных для меня вовсе? Да и жизнь их без нас потрепала, чтобы всякие посторонние угрозами разбрасывались.

Я положила руку на локоть охранника, заставив того посмотреть на меня и едва заметно качнула головой. После вышла вперёд и обратилась к притихшей толпе:

– Ребята, я буду вам очень благодарна, если вы разойдётесь и позволите мне поговорить с вашим… – тут я запнулась, бросив беспомощный взгляд на Зака. Он тихонько подсказал:

– Наставником.

– С вашим наставником, – повторила с облегчением. Простое вроде бы слово, а из головы вылетело.

На этот раз никто не стал отвешивать шутки, ни пошлые, ни обычные. Все с опаской посматривали на Саймона, медленно разворачивались и скрывались за облупившимися дверями.

Когда на улице никого не осталось, то я тихо попросила охранника:

– От них меня не стоит защищать, я знаю, как общаться с детьми, – после, не дожидаясь его ответа, посмотрела на Зака, – Давайте отойдём немного, не хочу, чтобы нас подслушивали.

И ведь точно. Уйти ребята ушли, но из распахнутых окон были слышны шепотки, так что намерение узнать причину моего приезда они вовсе не оставили.

Молодой наставник поспешно кивнул и указал рукой на извилистую дорожку, что терялась среди высокой травы да реденькой рощицы с тонкими деревцами. Вистера всё это время делала вид, что здесь сама по себе. Она и пойти-то с нами не пошла, попросив разрешить ей осмотреться здесь. Я ничего против не имела, поэтому с улыбкой кивнула.

– Так что вас привело сюда, госпожа Аннэт? – когда мы отошли на приличное расстояние, Зак заговорил первым.

– У вас из приюта сбежали двое ребят? – спросила без лишних предисловий.

Парень подался вперёд и едва ли не за руки меня схватил. На лице его отразилось беспокойство и что-то ещё…

– Вы видели их? Куда они отправились? Я… – парень запнулся, явно растеряв всю смелость и красноречие разом.

– Зак, они у меня в поместье и с ними всё хорошо, – постаралась его успокоить. Чтобы выразить своё участие, положила руку ему на плечо и легко сжала.

Молодой человек посмотрел на меня уже иначе, и на этот раз в его глазах слишком отчётливо был виден чисто мужской интерес. Как-то я не подумала, что могу понравиться ему, ведь… Да, в своей голове я всё ещё считала себя старой учительницей, которая может общаться с мужчинами на равных, не опасаясь из-за одного неловкого слова или жеста попасть в компрометирующую ситуацию. А тут…

Отступила на шаг, а руки вовсе за спину спрятала и торопливо продолжила:

– Они собирались в столицу бежать, сказали, что хотят как мистер Брайт попасть в академию, и вообще выбиться в люди, ведь здесь, в приюте, ужасные условия. Честно сказать, я подумала, что они слегка преувеличивают, но нет, глядя на разруху вокруг, точно могу сказать, что они ещё и преуменьшили масштаб катастрофы. Здесь что, вообще никому не нужны эти дети?

Зак слушал меня молча с бесстрастным выражением лица, лишь в конце безрадостно хмыкнул:

– Увы, госпожа Аннэт, не всем везёт так, как Алексу, – теперь уже он улыбнулся шире: – Кстати, как он?

– Хорошо, – ответила спешно и продолжила тему, меня интересующую: – Зак, но ведь так нельзя! Детей бьют, они голодают, и…

Меня перебили:

– Бьют их, положим, за дело, и довольно редко, а вот еда… Здесь дела и впрямь обстоят худо, – мне не понравилось, как он сказал о телесных наказаниях, словно их присутствие в жизни беспризорных детей было нормой.

– Зак, я не понимаю, – прошептала, нахмурившись.

Парень усмехнулся, едко как-то и произнёс:

– Госпожа Аннэт, я ещё в прошлый раз сказал вам, что не всем повезло родиться в семье, где о нём заботятся и его любят, так что порой розги единственный весомый аргумент, который дети могут понять…

Он сказал что-то ещё, что-то такое бесчеловечное по моим меркам и меркам мира, где я выросла, но после слова «розги» перед моими глазами почему-то всплыла незнакомая мне комната, обставленная довольно скудно. Там, в этой комнате, на скамье сидела я, то есть не я, а настоящая Аннэт, и над ней возвышалась её мать, в руке которой были те самые розги. Она замахивается и с силой опускает их на спину девушки… Та кричит, а вместе с ней, кажется, кричу и я…

Глава 9-2

После такой феерии я ожидала очнуться где-нибудь в густой траве, это если Заку не хватило бы сил удержать меня, но нет, воспоминание растаяло и я увидела всё тот же деревенский простор и редкие корявые деревца. Я не упала, не провалилась в беспамятство, а судя по не сильно обеспокоенному лицу молодого наставника, даже не закричала. Значит крик мне тоже померещился? Признаться честно, я всё ждала, что прежня хозяйка тела хоть как-то даст о себе знать, но Аннэт выбрала самое что ни на есть неподходящее время.

– Госпожа, вам нехорошо? – Зак держал меня за руку, не то чтобы крепко, опасаясь моего обморока, но с явным намерением так просто не отпускать. И в этом прикосновении было куда больше, чем просто желание помочь.

– Да-да, – повторила дважды, отчего-то не в силах совладать с нахлынувшей нервозностью. Так, о чём мы говорили? Ах, да, о наказаниях… Осторожно, но настойчиво высвободила свою ладонь и сделала шаг назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. Отчего-то его прикосновение неприятно жгло в районе запястья, хотя он меня там вовсе не касался. Странное чувство… Мне же нравился этот молодой человек, не в том смысле, как мужчина, а чисто по-человечески, но сейчас внутри поднялась волна протеста, упорно толкающая меня прочь от него. Поддавшись неясному порыву сделала ещё один шаг назад и заговорила, лишь бы разрушить то напряжение, что стало почти ощутимым между нами: – Зак, я всё понимаю, что детей нужно учить уму разуму, но… Это вовсе не педагогично!

Понятно, что озлобленным и вечно голодным детям сложно донести простые истины, но ведь и розги не решают проблему, а лишь усугубляют её, удваивая озлобленность и понимание, что никто и никогда не поможет им, кроме самих себя.

Молодой человек сдаваться и соглашаться со мной не спешил:

– А что же по-вашему педагогично, позвольте спросить? – по его губам скользнула ироничная улыбка, такая, которой он будто бы хотел сказать: «Я вас, конечно же, уважаю, и вообще вы мне симпатичны, но при всей своей симпатии я считаю вас всего лишь избалованной девицей, которая вознамерилась взять на себя роль благодетельницы, плохо понимая, какие последствия она влечёт за собой».

Я усмехнулась, легко провела кончиками пальцев по запястью, радуясь тому, что неприятный зуд утих, и ответила:

– Если бы им было, что терять, то телесные наказания, возможно, имели бы хоть какую-то силу. Этим же детям терять нечего, и розгами, – при этом слове внутри разлился неприятный холод, – вы их ничему не научите.

Зак молчал и молча же изучал моё лицо с целую минуту, потом повёл плечами, и оглянулся на приют, откуда были слышны детские голоса:

– Возможно вы и правы, но говорить всегда легче, чем что-то сделать.

Тут он прав и его слова достигли цели – мне стало стыдно. Что я могу сделать? Пожалеть их, дать пару «ценных» советов и сбежать в поместье, где пусть меня за хозяйку и не считают, а всяко сытно накормят и купят необходимую одежду? Муженька, с его верой в управляющего именно в этот момент хотелось придушить. Что ему стоило разрешить мне распоряжаться хотя бы теми деньгами, которые он выделил бедной жёнушке на всякие мелочи?

– Госпожа Аннэт, – Зак решил перевести тему, – Я могу поехать с вами и забрать Тая и Рею…

Я недовольно посмотрела на него:

– Думаю, им пока лучше остаться в поместье, – к тому же, подозреваю, ребята сочтут его приезд за нарушение данного мною обещания, а нарушать я ничего не желаю. Потому что я пообещала, а обещания стоит сдерживать.

Парень усмехнулся и на этот раз вовсе без иронии сказал:

– Госпожа Аннэт, вы не сможете спасти всех обездоленных детей.

Упрямо качнула головой:

– Всех – не смогу, но хотя бы для части из них постараюсь сделать всё возможное.

Саймон, стоящий неподалёку и внимательно наблюдавший за нашей беседой, был недовольным, если не сказать большего – он был злым! А я всего-то попросила его не ходить за нами и подождать в десяти шагах. И что он смотрит оттуда на меня так, будто готов дыру прожечь? Или этот взгляд предназначается бедняге мистеру Брайту?

Тряхнула головой и перешла к более насущному:

– Зак, я прибыла сюда, как уже сказала, чтобы посмотреть на всё своими глазами. Посмотрела, впечатлилась. Расскажи мне, пожалуйста, чем живёт приют и почему находится в таком плачевном состоянии?

Я обращалась к парню то на «ты», то на «вы», но его это, кажется, совсем не смущало. Мне сложно было воспринимать его своим ровесником, хотя визуально именно ими мы и были. Или он просто делал вид, что ему всё равно? Не важно.

В общем-то, Зак не рассказал мне ничего нового, всё тоже самое ещё в карете мне озвучила Вистера – крохи, выделяемые из казны, доходили сюда редко, всё чаще разделённые там же, в главном казначействе. А если что и доходило, то делилось уже здесь, между главой ближайшего города и директором приюта, который, к слову, в приюте вовсе не жил. Заведение сие держалось на наставниках, которые и рады бы были оставить свою работу, но являлись такими же беспризорниками в прошлом и должны были отработать десять лет в указанном месте за оказанную же милость – бесплатное обучение в академии.

Потому так и выходило – наставники просто отбывали срок, дети влачили собственное безрадостное существование, никому по сути ненужные. И что самое главное – всех, кто стоял выше их, абсолютно всё устраивало.

Слушая его не очень-то внимательно, я усиленно думала. Должен же быть хоть какой-то выход! Не может его не быть! Выбить положенные деньги из казны – дело неблагодарное и заведомо провальное. Снова писать письмо мужу – не менее глупое занятие, чем пытаться растопить глыбу льда собственным дыханием, с этого скупердяя, который так печётся о собственном достатке, станется обвинить меня во лжи, мол денег я прошу не для сирот, а собственного удовольствия для. Подходить с этим вопросом к управляющему? Этот хитрый лис возьмётся твердить мне о границах разумного, куда никоим  образом не влезают голодные сироты. Остаётся только одно…

– А приют не пробовал перейти на самообеспечение? – я окинула внимательным взглядом близлежащие земли. Сплошь и рядом рос бурьян, да и никаких поселений видно было. Значит поля эти никем не обрабатывались и можно было бы устроить так, чтобы их отдали во временное пользование приюту. А земля всяко малышню прокормит. Птицу, опять же, можно завести, да и поросят, или ещё кого. Словом, моя фантазия разыгралась.

– На самообеспечение? – с недоумением переспросил парень.

– Да, – кивнула и попыталась в сжатой форме пояснить ему свою мысль, – это когда вы сами выращиваете овощи и фрукты, да и животинку, чтобы было где мясо взять и яйца, например.

Зак одарил меня удивлённым взглядом, слишком долгим, и, наконец, спросил:

– Госпожа Аннэт, я боюсь спросить, откуда у вас такие познания в этой области?

Едва не сказала: «Ох, мальчик мой, у меня не только теоретические познания имеются, но и практические навыки. И не только в этой области, а и во множестве других». Но промолчала, отделавшись загадочной улыбкой и многозначительным:

– Так, доводилось разные книги читать.

Возможно, мой ответ его вовсе не удовлетворил, но вдаваться в подробности парень не стал.

– Не знаю, если честно, я никогда не думал об этом с такой стороны.

А вот я подумала… Если у меня нет денежных средств и возможности решить все проблемы детей одним махом, то есть опыт, применив который можно обеспечить приютских обитателей всем необходимым.

– Земля вокруг кому-то принадлежит?

Кажется, Заку очень понравился ход моих мыслей, потому что он обвёл заросшие травой поля задумчивым взглядом, и медленно произнёс:

– Нужно уточнить по земельным документам, но в приюте не так много детей, даже если разбить небольшой огород возле дома, то мы сможем обеспечить их на зиму пусть скудным, но стабильным пайком. А если разжиться и скотиной, то паёк может стать вовсе не скудным. Осталось…

– Что? – не понравилась мне эта его заминка.

– Осталось согласовать всё это с директором.

– С тем, который в приюте не живёт? – уточнила, даже не пытаясь скрыть брезгливость, которой успела обзавестись по отношению к неизвестному мне мужчине.

– С ним, с ним, – проворчал Зак.

Да, а это может оказаться проблемой.

– Думаешь, он будет возражать? – уточнила с сомнением.

Хорошая же идея, и, самое главное, не требующая от директора никаких вложений – ни финансовых, ни моральных.

– Да кто же его знает,  – как-то неопределённо отмахнулся Зак, а потом открыто улыбнулся и сделал шаг в мою сторону – Госпожа Аннэт, я восхищён вашим умом, – замялся на мгновение, потом понизил голос и добавил: – И вашей красотой.

Вот зачем он? Ведь так хорошо говорили…

Глава 10-1

Я уже собиралась ответить что-то комичное, чтобы свернуть парня с намеченного пути, но ситуацию спас Саймон. Он подошёл практически бесшумно, ничуть не заботясь о правилах приличия оттеснил Зака в сторону и обратился ко мне, хотя при этом не сводил взгляда с недовольного наставника:

– Вы закончили? Я думаю, нам пора возвращаться, – наверное, будь я более благосклонно настроена к ухаживаниям мистера Брайта, непременно отчитала бы охранника за самоуправство, но его вмешательство было очень кстати.

– Да, – чинно кивнула и обошла мужчин со стороны, чтобы видеть лица обоих одновременно. Раздражение на лице Зака я имела честь наблюдать до этого, а вот эмоции Саймона стали для меня открытием. Злость никуда не испарилась, напротив, приобрела ещё большую силу – в тёмных зрачках будто бы вспыхивали огненные искры, и мне почему-то показалось, что он едва сдерживается. И что его так задело? Нет, я собственного охранника абсолютно не понимаю!

– Да, – повторила твёрже. – Я готова ехать, – произнесла эту фразу, глядя в глаза Саймону, потом посмотрела на Зака и спросила, обращаясь на «вы»: – Сможете сказать, как мне найти директора приюта? Я всё же постараюсь с ним встретиться и всё уладить.

– Конечно, – миролюбиво отозвался парень.

Вот такой разношёрстной компанией, каждый со своей степенью раздражения и злости, мы направились к приюту, где было подозрительно тихо. Если до этого ребята ещё носились по улице, то и дело засматриваясь на нас с Заком, то сейчас пыльный двор был пуст.

Я кивнула на покосившуюся дверь какого-то грязно-синего оттенка, и спросила молодого наставника:

– Я могу войти?

Зак ничего не имел против. В коридорах, со скрипучими досками и облупившимися стенами, не было никого, вот только откуда-то из глубин многочисленных комнат доносились тихие голоса детей, а самый громкий принадлежал Вистере.

Ребята обнаружились на кухне, все двадцать с лишним человек. Моя старая служанка стояла у плиты и, лихо управляясь с раскалённой сковородой, жарила на ней какие-то лепёшки, сопровождая громкими пояснениями:

– Много не надоть, чуть смазать тряпочкой, да будет, так и масло расходуется меньше. На дольше его хватит, – она ловко подхватила пышную лепёшку и перевернула прямо рукой, на что старшие девочки кто с ужасом, а кто с завистью охнули. – Наливайте теста немного, чуть меньше половника вот этого, – подняла деревянную глубокую ложку с длинной ручкой. – Чтоб пропечься успело и не сгорело.

– Долго ещё? – заканючил маленький мальчишка, стоявший ближе всех и так и норовивший стянуть одну лепёшку из горки, что возвышалась на тарелке. Сдерживало его порыв только чувство самосохранения, потому что стащить может и получится, а вот убежать – вряд ли.

– Давайте, умываться, руки мыть, а мы пока столы накроем туточки, – добродушно отозвалась Вистера и потрепала мальчонку по голове. Тому идея с умыванием явно была не по душе, но что не сделаешь, зная, что после тебя ожидает пусть и не сытный, но всё же завтрак.

Гурьба хлынула в разные стороны и вскоре в помещении почти никого не осталось, только одна девочка. На вид ей было около шестнадцати лет, высокая, не складная, но взгляд у неё был спокойным и добрым. Она неотрывно смотрела за тем, как старушка наливает тесто и как распределяет его по сковороде, и казалось, совсем не заметила, что кроме неё из детей тут больше никого не осталось.

– Госпожа, поможешь? – Вистера без лишних церемоний обратилась ко мне, кивнув на подносы с железными кружками.

Помогу, отчего же не помочь.

Глава 10-2

В комнате стало слишком тихо, когда я легко подняла поднос и направилась с ним к грубо сколоченным столам. И лишь мазнув быстрым взглядам по мужчинам, поняла, что они смотрят на меня, как на восьмое чудо света, или сколько у них в этом мире чудес имеется?

Одна лишь Вистера довольно улыбалась, впрочем, улыбку эту она тут же спрятала, боясь быть застигнутой. Единственной, кто не принимала участия в происходящем действе, была всё та же девочка. Ей не было дела до госпожи, которая с лёгкостью согласилась на чёрную работу, ни до удивления наставника и охранника, ни на довольство служанки, взявшей на себя роль повара.

К слову об этом…

– Зак, у вас что, и кухарки нет?

Парень пожал плечами и спокойно отозвался:

– Мистер Коллинс считает, что старшие девочки и сами с этой обязанностью неплохо справляются.

В словах Брайта не было ни осуждения, ни злости, лишь принятие происходящего, как должного. Порыв злости пришло погасить, и молча же проследовать к столу, где я споро расставила кружки. Затем вернулась за вторым подносом, третий же подхватил Зак, а вот Саймон выглядел несколько растерянным. Впрочем, растерянность его быстро сменилась задумчивостью, которая мне почему-то не понравилась.

Через каких-то десять минут в столовой собралась вся детвора. Я насчитала двадцать пять человек и это не считая наставников. Пятеро были уже в том возрасте, когда вот-вот и их выдворят и отсюда, лишив пусть паршивого, но всё же крова. Среди них была и девушка, которая с нескрываемым обожанием смотрела на Вистеру и ловила каждое слово старушки, будь то совет или просто ласковое обращение. А служанка была ласкова, как никогда, а ещё я то и дело замечала в уголках её глаз влагу.

Какими бы прекрасными не были лепёшки, а сделали их из воды, муки, пары яиц да мелко покрошенной зелени, накормить такую ораву ими было невозможно. Что мне и сообщила Вистера, отведя чуть в сторону:

– Госпожа, это совсем скверно, – она качнула головой по направлению к отгороженной стойке, за которой скрывалась кухня. – В подсобке почти стухшие овощи, мешок муки, да и не мука это, а так, сор какой-то. Надоть что-то делать, они ж махонькие, их кормить надо.

Надо, конечно надо.

– Как думаешь, если прижать Ониэра к стенке, он выдаст продовольствие хотя бы на неделю?

Старушка пожевала губы и ответила медленно, будто подбирая каждое слово:

– Не уверена в успехе этой затеи, но попытаться стоит.

На том и порешили. Мне нужно было возвращаться, потому что скудный завтрак вряд ли утолит голод малышни, и лучше решить вопрос с продовольствие незамедлительно.

Вистера, немного помявшись, попросила её оставить здесь, сказала, что постарается что-то приготовить из имеющихся продуктов. Я не возражала, Зак тоже, а остальных наставников мы так и не увидели. Похоже, они очень любят поспать.

Всё, происходящее в приюте, навевало на меня беспросветное уныние. Дети, полуголодные, полураздетые, предоставленные сами себе, Зак, считающий почти всё это нормой… Почему всё так плохо? Или плохо только для меня, для остальных же картина почти привычна?

На фоне всего этого, даже всплывшее воспоминание настоящей Аннэт немного поблёкло и не казалось уже таким животрепещущим.

В карету мы сели молча. Каждый думал о своём, и только отъехав на приличное расстояние, Саймон заговорил:

– А вы, госпожа Аннэт, имеете неплохой успех, среди молодых людей, – смысл сказанного, поняла не сразу, и только потом оторвала взгляд от проплывающего за окном пейзажа и с удивлением воззрилась на вконец обнаглевшего охранника.

Мужчина смотрел на меня со…злостью. Она тлела угольками в глубине глаз, выгибала в ироничной улыбке губы, заставляла сжимать руки в кулаки… Отмечая каждую деталь, я всё больше недоумевала. Что это? Он пытается ужалить меня, дав странную оценку всего лишь по одному эпизоду?

– Считаете, что компрометировать замужнюю даму имеете право только вы? – не осталась в долгу и ужалила в ответ.

Хотелось крикнуть: «Да что с тобой не так?». Но я промолчала.

Борьба взглядами длилась слишком долго, и я не выдержала первой – отвернулась к окну и сделала вид, что нахожусь в карете одна. По прибытии в поместье, не приняла руку Саймона, когда он подал её, чтобы помочь спуститься, спрыгнула сама. И спешным шагом направилась в дом, где меня встретила сияющая Лили. Глаза девушки светились от счастья, и было понятно, что бедняжка впервые за последние дни нормально выспалась, а не проплакала всю ночь напролёт.

– Доброго утра, госпожа Аннэт, завтрак накрыт, – она поклонилась.

– А дети проснулись?

– Да, и их уже накормили, простите, Рози решила, что негоже детям голодать и ждать вас, – девушка выглядела виноватой, но я отмахнулась.

Повариха – замечательная женщина, раз решилась на такой шаг, не испрашивая ничьего дозволения.

– Замечательно, вы всё правильно сделали, передай Рози, что я ей очень благодарна, – замерла на месте и спросила: – А где сейчас мистер Саташи?

– Так у себя в кабинете, – Лили ещё раз поклонилась и я уже в спину мне крикнула, – госпожа, а как же завтрак?

– Потом, всё потом, – вновь отмахнулась.

У меня после приюта кусок в горло не лез. Мне тут, понимаешь ли, разносолы всякие предлагают, а дети довольствуются клёклыми лепёшками и тухлыми овощами.

Стучать в дверь я не стала, распахнула её сразу, что очень не понравилось Ониэру. Мужчина нахмурился и уже приготовился прочитать мне нотацию на тему стука в чужую комнату и правилах приличия, ещё бы сюда приплёл, уверена, и границы разумного, о которых что он, что муженёк, так пекутся, но заметив мой взгляд, резко передумал. Вообще, будто бы сжался и втянул голову в плечи. А после залебезил:

– Доброе утро, госпожа, чем обязан?

Скопившаяся злость требовала выхода. Мне надоело притворяться недалёкой глупышкой в угоду местным шовинистам. Сейчас дело касается не меня вовсе, а детей, которым я обязана помочь:

– Доброе утро, – от вежливости всё же не отказалась, – мистер Саташи, мне нужно, чтобы вы выделили продовольствие для приюта. Я не прошу у вас денег, власти и прочей чепухи, за которую вы так держитесь. Мне нужно, чтобы дети были сыты.

Всё это я выпалила на одном дыхании, и к концу моей фразы, глаза управляющего уже были похожи на два огромных блюдца. Ещё мгновение и лицо его покрылось багровыми пятнами, а губы затряслись, не иначе, как от возмущения. Он медленно встал из-за стола и произнёс:

– Позвольте, госпожа, я…

– Не позволю, мистер Саташи, – грубо прервала его и сделала пару шагов, оказавшись близко к его столу. – Вы сейчас же отдадите необходимые распоряжения и отправите продукты в приют. Всё. На этом точка, – перевела дыхание и добавила: – Ах, да, если вам так хочется нажаловаться герцогу, то я не возражаю. Жалуйтесь. Я не нашла в учётных книгах никаких доказательств, но что-то мне подсказывает, что трость, украшенную драгоценными камнями очень сложно приобрести на жалованье управляющего.

Красные пятна на мужском лице сменились мертвенной бледность, но спустя мгновение вернулись вновь. Ониэр едва ли не запыхтел от возмущения:

– Да на что вы намекаете?! – взвизгнул, словно поросёнок. – Я верой и правдой служу роду Уилбургов целых тридцать лет, а вы... Вы…

Холодная улыбка коснулась моих губ:

– А я вошла в этот род, в качестве супруги. Не любовницы, прошу заметить. И какие бы не были отношения между мной и мужем, сомневаюсь, что в иерархической лестнице этого мира вы стоите выше меня.

Определённо, у Ониэра ещё было много слов в своё оправдание, но, видимо, чувство самосохранения у него тоже имелось. Он смахнул со лба капельки пота и подозрительно покладисто произнёс:

– Хорошо, я отправлю продукты в приют.

Мне его покладистость совсем не понравилась, поэтому я прищурилась и поставила его в известность:

– Я лично проверю провиант перед отправкой.

Ни один мускул не дрогнул на лице управляющего и он вновь согласился:

– Хорошо.

Я постояла так ещё немного, а потом развернулась и вышла вон. Несмотря на то, что разговор стоил мне приличного количества потраченных нервных клеток, я была собой довольна. Даже настроение, испорченное одним невозможно наглым охранником, взметнулось до небывалых высот.

Так, счастливо улыбаясь, я и вошла в столовую, где меня уже ждали двое ужасно недовольных детей.

Тайн и Рея сидели на стульях, нахохлившись, словно воробьи под дождём. Не успела я ничего сказать, как девчушка обличительно произнесла:

– Вы ездили в приют!

Отпираться не имело смысла:

– Ездила, – призналась спокойно. Прошла к своему месту и посмотрела на ароматную кашу, от которой ещё исходил едва заметный пар. Перед глазами появилась картинка приютской столовой и скудного завтрака. Аппетит тут же пропал и я взяла лишь чашку чая. – А что в этом удивительного? – обратилась к сопевшим ребятам.

– Вы обещали! – Тайт вскочил на ноги и сжал руки в кулачки.

– Я обещала, – спокойно поправила его, сделав один глоток, – что помогу вам. Именно этим я и занимаюсь.

– Вы рассказали, что мы здесь! – не спрашивал, а утверждал мальчишка.

– Рассказала, – и тут не стала лгать, – но попросила, чтобы мистер Брайт разрешил вам погостить у меня, пока что…

– Пока вы не переубедите нас вернуться? – с долей ехидства пробормотала Рея.

– Пока я не придумаю, как сделать вашу жизнь лучше, – поправила её со вздохом. – Ребята, неужели вы думаете, что только в приюте взрослые злые? Думаете, в столице к двум беспризорникам отнесутся лучше, чем здесь? Хорошо, Тайт, ты сможешь обчищать карманы прохожих, чтобы вам выжить и не умереть с голода, но что будет с сестрой, ты подумал? Несмотря на криво обрезанные волосы она красивая девочка, если её заметят, то отдадут в дом удовольствий и ты ничем не сможешь ей помочь! Вы такой жизни хотите?

Я намеренно сгущала краски, рисовала будущее так, чтобы заставить их задуматься о последствиях. Ведь это со стороны в красивой столице всё выглядит прекрасно, а на деле же там куда хуже, чем в обшарпанном здании приюта. Здесь их наказывают наставники, а там – каждый встречный.

Замолчала и внимательно посмотрела на них, ожидая ответа. Ребята переглянулись между собой и весь запал куда-то пропал. Первой подала голос Рея:

– И что же нам делать? Мы не хотим возвращаться в приют!

Пожала плечами:

– Поживёте пока здесь, найдём вам занятие. Тайт может заниматься вместе с Алексом, я поговорю с Вегартом, надеюсь, он не будет против. Да и в поместье много разных дел, куда-нибудь пристроим его. А ты, – посмотрела на девочку, – можешь помогать на кухне.

Не скажу, что дети сильно обрадовались такому раскладу, но расстались мы с ними на доброй ноте. Ещё спустя два часа я уже проверяла гружёные телеги. Удивительно, но продукты были свежие. Да, их количество могло бы быть больше, но и этого пока достаточно. Завтра обязательно разыщу директора и… Что там «и», я пока не знала, впрочем, решение обязательно сыщется.

Только я поверила, что всё налаживается, как ко мне в библиотеку, где я решила продолжить поиски информации о договоре, который заключила настоящая Аннэт, вошёл Саймон.

Мужчина выглядел… Весьма решительно.

– Мы можем с вами поговорить? – спросил он слегка охрипшим голосом.

Я его не простила, да и не понимала, почему должна прощать. Сухо кивнула и отвернулась к книжной полке, сделав вид, что весьма занята изучением названий.

– Госпожа Аннэт, – произнёс он, – обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден вас покинуть, –  на этих словах я резко обернулась. – Я уезжаю в столицу.

Глава 11-1

Пауза затянулась. Я просто не знала, что должна сказать. Нет, я злиться на него не перестала, но… Уехать? Ему нужно уехать? Почему? Зачем? А я?..

Видимо, он что-то прочитал на моём лице, и добавил:

– Не переживайте, Вегарт и Ханс останутся с вами столько, сколько понадобится, – не знаю почему, но мне вдруг показалось, что он вновь разозлился.

– Но… – выдавила с трудом, – почему?

Саймон жёстко усмехнулся, стремительно сократил расстояние между нами и оказавшись слишком близко, произнёс:

– Хотите, чтобы я остался? Так попросите…

Я смотрела в его глаза и не могла избавиться от чувства, что похожая сцена уже случалась со мной… Всё чудилось, что этот взгляд мне знаком…

Понимание, что если я попрошу его остаться, то переступлю ту самую опасную черту, про которую всё твердила, что ему не стоит её пересекать, вспыхнуло слишком отчётливо. Я не могла себе такого позволить.

Подалась назад, упираясь спиной в стеллаж и качнула головой:

– Я всего лишь спросила вас, почему вам нужно уехать так срочно, и ничего более, – под конец фразы голос дрогнул. После я вовсе отвернулась, лишь бы не смотреть в его глаза.

Саймон усмехнулся, но уже без злости. Потом вовсе отошёл.

– Работа, – просто пояснил он.

Исчерпывающий ответ.

– Хорошо, – сказала с показным равнодушием. – Я попрошу мистера Саташи заплатить вам за то время, что вы провели здесь. И, – я запнулась на мгновение, – спасибо вам большое за всё. Я вам очень благодарна за помощь.

– Мне ничего не нужно, – сухо отрезал мужчина. – Я помогал вам, потому что хотел этого.

Больше он ничего не добавил, развернулся и вышел, оставив меня одну в крайне растрёпанных чувствах. С трудом добрела до кресла и упала в него, ощущая невероятную пустоту внутри. Что со мной?

Удивительно, каким бы ядовитым не был порой Саймон, а рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Я откуда-то знала, что при малейшей опасности, он придёт на помощь, он…

Тряхнула головой, прогоняя мысли. Подумаешь, уехал. В поместье останутся Вегарт и Ханс, а ещё у меня теперь есть Алекс, и Рея, и Тайт, и целый приют ребят, о которых хоть кто-то должен позаботиться. Нет смысла убиваться не понятно из-за чего…

Но несмотря на здравые мысли я уткнулась неподвижным взглядом в чёрное жерло камина. Кажется, так меня и застал Алекс, вбежавший в библиотеку и прикрывший за собой дверь.

Он держал в руках какую-то потрёпанную книгу и взгляд у него был очень испуганным. Мальчишка метнулся в мою сторону, буквально бросил мне на колени то, что держал, сам же спрятался за спинку кресла.

Вслед за ним в библиотеку вбежал запыхавшийся Ониэр, и вид у него был очень воинственный.

Я ничего не понимала, лишь переводила взгляд с управляющего на книгу, что лежала на коленях. Потом осторожно открыла её и усмехнулась.

Да, неучтённая учётная книга всё же имелась, и Алекс умудрился её найти. Золото, а не ребёнок.

– Присаживайтесь, – кивнула на низкую софу мистеру Саташи. – Думаю, нам есть что с вами обсудить.

Глава 11-2

В книге было много… интересного. Например, в прошлом месяце за сбыт зерновых было получено восемьсот золотом, но только пятьсот из них дошли до казны герцога Уилбурга. Или вот добыча угля. Продали его на тысячу золотых, при этом себе в карман было припрятано едва ли ни половина – четыреста пятьдесят. А мистер Саташи не мелочился, видимо, давненько его никто не проверял, оттого аппетит и разыгрался.

Пока я медленно листала пожелтевшие страницы, управляющий сидел тихо-тихо. В какой-то момент мне вовсе показалось, что он перестал дышать, но бросив быстрый взгляд из-под опущенных ресниц я убедилась – ничего-то страшного с этим пройдохой не случилось. Дышит, как миленький.

– Госпожа, – подал голос Ониэр, когда молчание для него стало совсем невмоготу. – Может быть, поговорим наедине?

Удивлённо посмотрела на него, потом на Алекса, который поняв, что бить его не будут, осторожно выбрался из-за кресла и встал рядом со мной. Мальчишка с любопытством заглядывал в книгу и его брови то и дело от удивления взлетали вверх.

– Думаю, – не смогла скрыть кривую ухмылку, – от Алекса нам уже нет смысла хоть что-то скрывать.

Управляющий отчётливо скрипнул зубами и процедил, отбросив мнимое радушие:

– Что вы хотите, госпожа Аннэт?

Моё имя в его устах приобрело интересный оттенок, будто бы он хотел меня назвать как угодно, но только не Аннэт. И все варианты, вертевшиеся у него на языке, были весьма далеки от приличных.

– Всё того же, – призналась сразу, но судя по недоумению в мужских глазах, свой ответ стоило пояснить. – Мистер Саташи, чуть раньше я уже сказала вам, что власть меня не очень интересует. На самом деле, мне не так уж и много надо для комфортного существования. А вот приюту нужно многое и вы можете устроить так, чтобы их нужды несколько уменьшились.

Конечно же, мысль о том, что доход нужно тратить не на себя любимого, а на толпу беспризорников, очень управляющему не понравилась, но он медленно кивнул, принимая мои условия.

– Что-то ещё? – уточнил медовым голосом. Хотя мёда там вовсе и не было, один яд.

Я сделала вид, что задумалась, впрочем, требований у меня и вправду было не много. Да и печься о доходах супруга, который сослал меня сюда, я не очень-то хотела. Вот если я найду возможность зарабатывать личные средства и Ониэр вздумает меня обманывать, тогда да, тогда он не отделается малой кровью. Сейчас ситуация несколько иная.

– Немного, – взмахнула рукой, – чтобы вы выполнили обещание и привезли сюда матушку и сестру Лили, а ещё приструнили свою пассию.

Брови Саташи взлетели вверх и он вполне правдоподобно удивился:

– Помилуйте, госпожа, о ком это вы?

Артист, но не очень талантливый.

– Да будет вам, – усмехнулась. – Не так сложно обо всём догадаться, уж больно смело она ведёт себя, будто уже сама тут хозяйка. Я всего лишь прошу не притеснять меня и тех, кто под моей опекой, разве это так много?

Судя по взгляду, мы друг друга поняли.

– И всё? – осторожно уточнил мужчина.

– Всё, – кивнула. – Вы беспрекословно выполняете мои просьбы, а я и дальше буду делать вид, будто верю в вашу непогрешимую службу роду Уилбург, – окончание фразы получилось под стать медовости голоса мужчины, то есть, ядовитой.

По мне, так я озвучила весьма заманчивое предложение. Если Саташи умён, то оценит его, а если нет… Что же, вновь придётся написать муженьку.

Ониэр умом был не обделён, поэтому спустя минуту тишины, он выдавил:

– Я согласен, – а потом поднялся и протянул руку, – вы вернёте мне книгу?

О, а меня он непроходимой дурой считать не перестал. Холодная улыбка коснулась моих губ и я склонила голову к плечу:

– Мистер Саташи, ваша книга в надёжных руках, – понизила голос и прошептала: – Не переживайте, я её ни-ко-му не отдам.

Мужчина вновь скрипнул зубами, но рычагов давления у него на меня не было, а вот у меня имелся один такой рычаг, и какой!

– Хор-р-рошо, – прорычал управляющий, не в силах справится с собственными эмоциями. – Как будете готовы озвучить, что именно необходимо для приюта, вы знаете где меня найти.

Развернулся, резко крутанувшись на каблуках, и вышел из библиотеки, оставив нас с Алексом одних.

Мальчишка во время нашего разговора не проронил ни звука, зато сейчас присвистнул и выдал:

– Госпожа, ну вы и лихо с ним!

В его голосе было столько восхищения, что я на этот раз улыбнулась открыто, без прежней холодности.

– Ты мне лучше расскажи, как эту книжечку нашёл? – обернулась к нему, а потом вовсе притянула его к себе, усадив на колени.

Глава 11-3

– Да как, – отмахнулся мальчишка, явно засмущавшийся от моего внимания. – Обычно, увидел и забрал.

В его рассказе, как по мне, отсутствовала большая часть подробностей, которые я прямо-таки жаждала услышать. Поэтому так просто я от Алекса не отстала:

– Ну, нет, ты хочешь, чтобы я умерла от любопытства? – с притворством надула губы. – Давай, рассказывай всё, как было. С самого начала.

Бедняга вздохнул так, будто я ему предложила не историю мне поведать, а получить с десяток плетей, но всё же начал свой рассказ. И очень стройным он у него вышел:

– Дык, я, это, занимался с Вегартом, потом увидел, что управляющий что-то прячет под жилеткой и идёт в сторону сарая. А оттуда он вышел уже без вещицы, которую пытался от всех схоронить, и после занятия я решил проверить, что же он там спрятал. Перерыл весь сарай и… – мальчишка сделал паузу, как заправский рассказчик, пытаясь пробудить особый интерес у слушателей.

– И? – не выдержала я.

Алекс улыбнулся, победно так и произнёс:

– Нашёл, да только мистер Саташи именно в это момент решил проверить своё сокровище, припрятанное за бочкой с зерном. Нет, – мальчик покачал головой, – я не собирался брать чужое, честное слово, но когда увидел, каким пунцовым стал Ониэр зачем-то схватил эти книжку и побежал к дому. Где искать вас, я не знал, и благо, что угадал с библиотекой, а то бы меня поймали и…

– И я бы не смогла надавить на Ониэра, – закончила за него и ещё раз прижала крепко, а потом звонко поцеловала в щёку. – Ты огромный молодей, Алекс, – погладила его по голове. – Я не знаю, чтобы без тебя сделала.

Мальчишка залился румянцем, но вырывать всё ещё не спешил. Я посчитала это хорошим знаком. Мы посидела так ещё некоторое время в тишине, а потом Алекс осторожно спросил:

– Госпожа Аннэт, а это правда, что Саймон уезжает?

Вопрос был… болезненным. Но я никому, даже мальчику, не собиралась показывать, как эта новость меня расстроила. Я нацепила маску равнодушие и спокойно, с улыбкой, пояснил:

– Да, уезжает, у него появились какие-то дела в столице,  – голос не дрогнул и вообще, со стороны могло показаться, что я ни капельки не расстроена поворотом событий. На самом же деле, у меня на душе было погано, и даже победа, не маленькая, а исполинских размеров, над Саташи, не принесла той радости, что должна была.

– А Вегарт? – совсем тихо уточнил мальчишка, так что я с трудом расслышала его слова.

Ах, вот оно в чём дело.

Тихонько рассмеялась и ответила:

– Не переживай, и Вегарт, и Ханс, останутся с нами.

Алекс выдохнул с облегчением и признался:

– Фух, это замечательно, а то я уж было подумал, что всё, каюк, не будут меня больше учить. А ведь Вегарт говорил, что с необходимыми навыками я смогу податься в гильдию наёмников, а это всяко хлеб. Лучше, чем промышлять воровством на улицах.

Тут с его рассуждениями я была согласна.

– Не тревожься, всё останется так, как прежде, разве что… – тут я немного замялась, не зная, как озвучить мальчишке свою идею.

– Что? – с опаской уточнил он.

– Как ты отнесёшься к тому, что Тайт будет заниматься вместе с тобой?

Алекс замер в моих руках. Почувствовала, как напряглись его плечи, да и отвечать он мне вовсе не спешил, так что я принялась объяснять:

– Ты пойми, у него отнюдь не сладкая жизнь, да и профессия ему в будущем пригодится точно так же, как и тебе…

– Я понимаю, – перебил меня мальчишка. – А Рея, она тоже будет заниматься?

Почему-то при упоминании девочки, Алекс несколько сконфузился. Я внимательно пригляделась к нему – и вправду, на щеках выступил лихорадочный румянец, а в глазах зажегся интерес. И сколько бы он не пытался скрыть свои эмоции, у него это не получилось.

– Нет, – ответила, пытаясь погасить улыбку, – Рея будет помогать на кухне. Это для неё полезнее.

– Угу, – отозвался мальчишка.

Помолчали. Потом Алекс не выдержал и выпутался из моих объятий.

– Госпожа, и что нам теперь делать?

Я посмотрела на книгу, которую сдвинула немного в сторону, на мальчишку и тяжело вздохнула:

– Надо куда-нибудь спрятать книгу, чтобы мистер Саташи не нашёл её, но здесь, в доме, я не знаю ни одного надёжного места.

Алекс в этом вопросе мне был не помощник, поэтому так и не придя ни к какому решению проблемы, я отправила его на конюшню, где он помогал, когда не занимался с Вегартом, и велела прихватить с собой Тайта. Негоже мальчишкам шататься без дела.

Сама же осталась в библиотеке. Жаль, что в этом мире нет ксерокса, можно было бы размножить копии книги и спрятать их в разных местах. Так же мне только остаётся переписать имена основных заказчиков и тех крестьян, у которых Саташи скупал продукты по дешёвке, а потом продавал втридорога.

Хорошо бы ещё с ними и в живую пообщаться, заручиться свидетельскими показаниями, так сказать. Неучтённая учётная книга – это, конечно, хорошо, но не думаю, что Ониэр так просто всё это оставит. Да и Флора… Честно, почему-то мне кажется, что служанка в заключение всех этих сделок играла отнюдь не последнюю роль. Уж больно вольно она себя здесь чувствовала. Это говорит либо о великой хитрости, либо о безмерной глупости. Но глупой я бы её не назвала. Значит остаётся вариант с хитростью. Поэтому стоит подумать, как ещё использовать полученную информацию в свою пользу.

Слишком долго играть на страхе не выйдет. Рано или поздно люди устают бояться и это подталкивает их на необдуманные поступки. К тому времени, когда Саташи перестанет бояться быть разоблачённым, мне стоит придумать аргумент в свою пользу. Желательно такой, которому уж точно будет нечего противопоставить.

Оставшийся день, пропустив обед и ужин, я провела за полезным делом. Составляла список необходимого для приюта, да выписывала имена из учётной книги. К тому времени, как дом готовился ко сну, ко мне заглянула Лили принесла ужин, оповестив так же, что Вистера не пожелала возвратиться в поместье и осталась в приюте.

Что же, сегодня она пропустит приём лекарств, а завтра рано утром я ей его привезу. Зато можно было не беспокоиться – ребята будут сытые.

Спать я легла ближе к полуночи и то потому, что глаза слипались, а буквы получались корявыми и вовсе не такими, какими я их планировала написать. Пришлось спрятать листы под подушкой, туда же положить книгу.

И только стоило мне задремать, как я увидела Аннэт. Ту, настоящую, чьё место теперь заняла я.

Глава 12-1

Мы сидели где-то на берегу горной реки с каменистыми берегами и уступами, по которым неслись бурные потоки чистейшей воды. Я чувствовала прохладу, что приносил лёгкий ветер и острый еловый запах, бывающий в лесах сразу после дождя.

Солнце стояло высоко и тени едва ли отступали от деревьев. Если судить по зелени листвы и травы у берега, властвовало лето.

– Красиво? – с лёгкой улыбкой спросила девушка, и я кивнула.

Красиво. Очень. Настолько, что хочется встать, раскинуть руки в стороны и закричать о чувствах, что обуревают душу. Я и встала, и раскинула руки, тут же их опуская… На ладонях была сморщенная кожа. Что же это? Я вновь вернулась в своё тело?

– Что это? – спросила я Аннэт, рассматривая привычную старческую кожу. Удивительно, за столь короткое время я успела привыкнуть к новому телу, к молодости и роли, что отвёл мне новый мир.

– Это вы, – просто ответила девушка, пожав плечами.

Логично.

– Я возвращаюсь домой? – спросила с сожалением, которого не получилось скрыть.

Надо же, никогда не думала, что человек способен привыкнуть к новой жизни так быстро, к тому же ещё и сожалеть о ней.

Аннэт рассмеялась, только смех этот был грустным.

– Вовсе нет, – поспешила она уверить меня. – Вы останетесь, а вот я…

Вот тут голос девушки сорвался и я вдруг вспомнила, что мне есть, о чём спросить её.

– Аннэт, может быть, расскажешь, как я здесь оказалась?

Она помолчала и чем дольше длилось молчание, тем больше я уверялась – спрашивать её о произошедшем бессмысленно. Или?..

– Я не знаю, – честно призналась девушка, расправив юбку кремового платья, которое ей невероятно шло. Оно будто бы подчёркивало узкий стан и естественную бледность, что вовсе не превращала её в бесцветную моль, а наоборот, делало хрупкой и словно бы воздушной. Такой, которую мужчине хотелось бы защищать от всех невзгод. Тем временем девушка продолжила, глядя на бурные потоки: – Я должна была просто умереть во время церемонии, но… Что-то пошло не так.

Я помолчала, внимательно следя за безучастным взглядом девушки. Она красива, это я признала ещё в первый день, посмотрев на неё в зеркало, и красота её способна свести с ума даже такого чурбана, как Хэмлин, но девушка предпочла смерть. Почему?

– Аннэт, расскажешь мне? – попросила осторожно, боясь спугнуть видение.

Девушка повернула голову и посмотрела на меня потемневшим взглядом. Слишком страшным для девочки её возраста, будто бы она понимала в этой жизни куда больше чем я, со своим опытом в семьдесят с лишним лет.

– Вряд ли у меня получится,– со вздохом призналась она, – но я постараюсь.

Перебивать её не стала, напротив, принялась терпеливо ждать, что она мне скажет.

Аннэ вновь помолчала, будто подбирая слова. Рассказ её начался задолго до тех событий, что уже застала я:

– Отец никогда-то не был предприимчивым человеком, за что матушка частенько кляла его. Я же… – девушка запнулась, и кинула маленький камушек в реку, – я пыталась быть хорошей. Правда, получалось у меня это не всегда. За что матушка каждый раз сурово наказывала меня.

Мне вспомнилось видение, всплывшее из недр памяти, где бедняжка безропотно принимала удары розгами. Вспомнила и вздрогнула, будто бы сама почувствовала, как плетёный хлыст легко вспарывает ткань тонкого платья, обжигая кожу нестерпимой болью.

– Но она права, я никчёмная, – продолжила девушка, склонив голову так, что белокурые локоны скрыли её лицо от меня. – Я старалась, правда старалась, но…

Аннэт шумно выдохнула, мне же захотелось встать и встряхнуть её за плечи, чтобы она поняла – каким бы не был человек старательным или нет, никто не имеет право поднимать на него руку. Но… сдержалась. Вряд ли девица, воспитанная в духе этого времени поймёт, как чудовищно звучат её слова для меня.

– У меня не получалось, за что матушка справедливо наказывала меня, – повторила она, заученную фразу. – Вот только в тот раз я поняла, что матушка не права и я… воспротивилась, – последнее она добавила совсем тихо, так что я даже не была уверена, что Аннэт произнесла именно его.

– Что ты сделала? – переспросила, подаваясь вперёд.

Девушка скривилась, словно лимонную дольку проглотила, но послушно повторила:

– Воспротивилась.

И вновь замолчала, так что я ждала продолжения слишком долго, а не выдержав, спросила:

– Как именно, Аннэт?

Девица бросила на меня злой взгляд и её лицо, невинное и прекрасное до этого, исказилось от обуреваемых её эмоций:

– Они хотели, чтобы я пробралась в его покои и скомпрометировала его, заставив жениться, потом… Потом я должна была его… – она замолчала, сглотнула с трудом и выдохнула, – должна была его убить.

Известие довольно… неожиданное. Нет, я подозревала, что свадьба случилась не по обоюдному желанию двоих, но чтобы такое. Словом, пару минут я молчала, пришибленная новостью, а потом спросила о самом важном, что выцепила их девичьего признания:

– Кто такие «они», Аннэт?

Девушка посмотрела на меня и на её губах расцвела зловещая улыбка.

Глава 12-2

– О-о-о, – протянула она, с нескрываемым удовольствием, и попыталась что-то сказать, но вместо звука её губы лишь безмолвно открывались и закрывались. Так повторилось пару раз, а после улыбка, что зловещая, что обычная пропали с губ девицы.

– Я не могу сказать… – обронила тихо и обхватила голову ладонями. Нет, она не расплакалась, просто застыла в одном положении, будто памятник самой себе.

Ах, как было бы всё просто, ответь она на этот вопрос. Большая часть проблем, свалившаяся на меня, могла бы решиться разом.

– Договор касается того, что ты должна убить герцога Уилбурга? – спросила, когда молчание затянулось уж на совсем неприличное время.

Аннэт снова вздрогнула, потом посмотрела на меня. Не ответила, только кивнула.

– Хорошо, – выдохнула и, засучив рукава своей любимой блузки, в которой и ехала в тот раз домой, когда меня выпроводили на пенсию, с кряхтеньем поднялась на ноги. – Ты не можешь назвать имена, но причину-то, по которой ты должна была поспешно стать вдовой хоть озвучишь?

Девица энергично покачала головой.

М-да, и это нам неподвластно.

– Аннэт, зачем ты пришла сейчас? – сдалась я, устало проведя ладонью по лицу. Нет, если бы она явилась сразу после того, как мы поменялись телами, я бы поняла, но сейчас… Что такого произошло, отчего хозяйка тела вдруг вспомнила об этом самом теле, жившим довольно долго по собственному усмотрению?

Девица подалась вперёд, оперлась на руки, поставив их на камни, поросшие мхом, и окинула меня блестящим, каким-то лихорадочным взглядом:

– Я хочу предупредить – вам нельзя видеться с Хэмлином.

Очень хотелось пошутить на эту тему, мол, это самая легко выполнимая просьба, которую мне доводилось слышать в жизни, но видя состояние Аннэт, решила промолчать. Точнее шутки оставила при себе, а спросила о другом:

– Почему?

– Потому что… – прошептала девушка, облизала пересохшие губы и быстро затараторила: – Потому что иначе вам придётся выполнить договор, а я не хочу… Не хочу быть убийцей.

Чисто теоретически, убийцей буду я, а вовсе не она, но… С какой стороны не посмотри на это, всё выглядит паршиво.

– Хорошо, постараюсь, – ответила чистую правду, впрочем, ответ мой девушку вовсе не удовлетворил. Она подползла на коленях ко мне, портя прекрасное платье, и вцепилась в руку своими ледяными пальцами:

– Вы не понимаете! Я хотела умереть, решить проблему раз и навсегда, но оказалась заперта непонятно где, а вы заняли моё тело!

Последнее прозвучало, как обвинение, на что я резонно возразила:

– Я не занимала твоего места, – но видя её возмущённый взгляд, поправилась, – во всяком случае, вовсе этого не планировала, оно само как-то так получилось.

– Получилось?! – девица взвизгнула. – Получилось… – добавила тише и вмиг сникла.

Ситуация складывалась странная, гораздо страннее, чем моё появление в этом мире и двусмысленные намёки Саймона. Стоило вспомнить об охранники и сердце заныло. Ужасно в этом признаваться, но мне его не хватало. Перелистывая страницы книги, которую так удачно стащил Алекс, я то и дело порывалась пойти к мужчине за советом, вот только запоздало вспоминала, что его уже нет в поместье. Я не видела, как он уезжал, просто знала, что его здесь нет, и точка.

Теперь вот настоящая Аннэт с её признанием о том, что ей было приказано умертвить мужа собственными руками. Нет, видя нравы этого мира, удивляться такому раскладу вовсе не стоило, но я удивлялась и решительно не понимала, что бы дала смерть Хэмлина.

Деньги? Власть? Обычно две этих составляющих правят людьми, но тут, чувствую нутром, замешано что-то ещё. И это что-то пахло куда дурнее, чем смерть мужа.

Посмотрела на девушку, которая так и держала мою руку в своих ледяных пальцах, при этом глядя на шумевший поток. Что с ней не так, помимо гнетущего прошлого и настоящего, в котором она предпочла свести счёты с жизнью, лишь бы выбраться из рук властной матери?

Я склонила голову на бок и, внимательно следя за реакцией девушки, спросила:

– Аннэт, как можно расторгнуть договор?

По губам девицы скользнула тонкая улыбка и она ответила, так и не посмотрев в мою сторону:

– Выполнив его или умереть самой, – тут она соизволила взглянуть на меня и с нажимом добавила, – теперь уже по-настоящему.

Стоит ли говорить, что ни один из предложенных вариантов не пришёлся мне по душе?

– Прости моё неверие, но мне кажется, что должен быть другой выход.

Как-то неправильно у нас складывается разговор. Поступающая информация куда больше запутывает меня, чем вносит ясность в происходящее.

– Аннэт, – обратилась к ней самой искренней улыбкой, на которую только была способна: – Давай ты расскажешь мне всё, что можешь, а я постараюсь придумать, как тебе помочь.

Светлые глаза девицы заволокло чернотой, так что я непроизвольно отшатнулась назад, освободив свои руки из её хватки.

– И что, согласитесь вернуть мне моё тело?

Вопрос был… с подвохом. Да ещё с каким!

Глава 13-1

С самого начала беседа казалась мне странной, сейчас же, глядя в жутковатые глаза собеседницы, я окончательно уверилась – ситуация была не просто странной, а излишне подозрительной. Такой, что хотелось развернуться и рвануть отсюда куда подальше. Я даже бросила торопливый взгляд себе за спину, прикидывая пути к отступлению, на что Аннэт отреагировала негромким смехом и словами:

– Так я и знала – соглашаться вы не намерены.

Снова обвинение, настолько неуместное, что я не стала таиться и произнесла:

– Послушай, дорогая, – постаралась, чтобы голос звучал дружелюбно, – я бы и рада всё вернуть на круги своя, но меня мучает один вопрос…

Намеренно сделала многозначительную паузу, и Аннэт включилась в игру:

– Какой? – глаза вновь стали ясными. Чернота пропала, будто её и не было. И лицо девушки будто бы просветлело. Ни что не напоминало о недавнем преображении.

– Как ты сможешь вернуть своё тело?

Если рассуждать по совести, то я вовсе не имею права на эту жизнь, да и приключение затянулось, пора бы и честь знать. Но сомнения мои были слишком сильны. Если Аннэт хотела всего лишь умереть, а её место неожиданно заняла я, то… В этом есть какой-то смысл? Кому-то ведь было это нужно? Чтобы я оказалась здесь и сейчас?

Не скажу, что вдруг уверовала в провидение и прочую духовность, но… Да, сомнения были жгучими, что вот так просто не получилось отмахнуться от них.

Вопрос, по сути своей, был простым и незамысловатым. Но Аннэт не знала, что на него ответить. Она открыла было рот, потом закрыла его, я же продолжила:

– И если ты не знаешь, как можно разорвать договор, помимо тех варварских способов, что уже озвучила, то что ты собираешься делать, если всё же вернёшь тело? Вновь попытаешься свести счёты с жизнью?

От последнего предположения лицо девушки исказилось от злости. И зрачки расплылись так, что кроме черноты вновь ничего увидеть нельзя было. Она коброй бросилась на меня, при этом буквально прорычав:

– Моё тело! Что хочу, то с ним и делаю! Отдай!

Я такого напора, конечно же, не ожидала. Под тяжестью девичьего тела пошатнулась и полетела назад. Вспомнились сразу и камни, поросшие мхом, и сучки высохших деревьев… Во сне, собственно, возможно умереть? Ответ на этот вопрос я получила почти сразу – нельзя. Ото сна можно только проснуться.

Я открыла глаза, когда в комнату пробрались первые лучи солнца. Весь дом ещё спал, да и за окном царила тишина и покой. Моё ночное приключение закончилось, но появилось чувство, что всё только начинается. В очередной раз.

Глава 13-2

У меня было такое чувство, что несмотря на сон, я будто и не спала вовсе. Во всяком случае, ни капли не отдохнула. В глаза словно песка насыпали, да и конечности слушались плохо, словно отдаваемые мозгом сигналы были расплывчатыми и неясными. Чтобы проснуться и упорядочить мысли, пришлось принять почти холодный душ, да и попросить у Лили какой-нибудь тонизирующий напиток. Мне был предложен травяной чай, который девушка составляла лично, для своих нужд.

Лили я доверяла, потому от чая отказываться не стала. И не пожалела – после первого же глотка кисель в голове растворился, и тело вновь стало послушным и активным.

– Лили, тебе срочно нужно запатентовать этот чай! – не сдержалась и выдала дельный совет. Но девушка окинула меня озадаченным взглядом и уточнила:

– Затапе… Что сделать?

Я тихо рассмеялась и объяснила:

– Это когда ты законным способом регистрируешь своё изобретение или вот, составленный сбор, чтобы защитить его от недобросовестных людей, которые с радостью приберут к своим рукам твой труд.

–  А-а-а, – протянула служанка несколько сконфуженно, и по глазам я прочитала, что она ничего не поняла из моих пояснений. Ладно, скажу проще:

– Лили, тебе нужно заняться изготовлением этого чая на продажу, может быть много денег и не принесёт, но любая копеечка лишней не будет.

Когда разговор зашёл про деньги, девушка оживилась:

– Ах, вы про это, – впрочем, оживление её было слишком мимолётным. – Нет, госпожа, я так не умею, вот матушка у меня, та да-а-а… Та умеет с травами управляться лучше любого аптекаря. Вот кому нужно продавать сборы, но в столице, чтобы получить на это разрешение, нужно уплатить тьму налогов, а у нас таких денег отродясь не было. Вот мама и делает отвары для нас, да тайком для соседок. И меня кое-чему научила.

Так, разрешение на торговлю, как и в любом мире, в любое время, прекрасная статья для пополнения государственной казны. Ясно, теперь у меня есть ещё один пункт, на что стоит взять у мистера Саташи денег. Но об этом я поговорю с матерью Лили, когда та приедет к нам.

– Понятно, – произнесла, пряча довольную улыбку за краем кружки с ароматной жидкостью.

Словом, после выпитого отвара день заиграл яркими красками. Я нашла управляющего, который выглядел слишком хмуро, никак не желая разделять моей жизнерадостности, и предоставила ему список. Состоял он из самых необходимых продуктов, в основном длительного хранения, как то сахар, мука, соль, крупы. Поставку овощей следовало наладить так, чтобы они всегда были свежими. Да и стоило узнать, может есть какие-то холодильные камеры, которые бы увеличили их свежесть.

Саташи слушал меня молча, иногда кивал, но каждый раз морщился, будто испытывал боль от этих нехитрых движений. В итоге, когда я замолчала, он тоже взял паузу, и только после устало произнёс:

– Госпожа, вы меня без ножа режете.

Честно признаться, мне стало его даже чуточку жаль, впрочем, жалость моя быстро испарилась.

– Ничего подобного, – отозвалась беззаботно. – Я всего лишь прошу вас о небольшой услуге. Неужели вам жалко таких мелочей для голодающих ребят?

– Мелочей? – на последней букве голос управляющего сорвался на натуральный фальцет, да и знакомые уже пятна расползлись по лицу.

– Мелочей, – повторила с нажимом, натянув на губы приторную улыбку. – Я же не прошу у вас снабдить каждого из них тростью, украшенной драгоценными камнями, а всего лишь хочу обеспечить им пропитание на первое время.

Мужчина прикрыл глаза и мученически прошептал:

– На первое время…

Цвет его лица сделался каким-то землистым. Э-э-э, нет, не хватало ещё, чтобы бедняга схлопотал сердечный приступ из-за жадности.

– Мистер Саташи, не пугайтесь так, я постараюсь сегодня встретиться с мистером Коллинсом и узнать, почему приют снабжают из рук вон плохо. Может быть, вам ещё и не придётся расставаться с позаимствованными у герцога средствами?

Судя по расстроенному взгляду, моим уверениям Ониэр не очень-то поверил. Тем не менее, он пообещал привезти всё из списка ближе к полудню.

Карета была готова, да и Ханс стоял тут же, держа в руках сумку, где лежала волшебная учётная книга. Я решила доверить её на хранение охраннику, что, в общем-то, самая логичная мысль, посетившая меня.

Первые минут десять, мы ехали молча, а потом парень не выдержал и с улыбкой признался:

– Не хотел бы я оказаться на вашем пути, госпожа Аннэт.

Мои брови удивлённо поползли вверх:

– Это ещё почему?

Парень широко улыбнулся и признался:

– Вы видите цель и не видите препятствий.

Честно, я пыталась сдержаться, но не смогла – рассмеялась громко, от души. И все сомнения, терзавшие меня, вдруг отступили на второй план. В самом деле, неужели я не справлюсь? Отъезд Саймона переживу, да и вообще, даже хорошо, что он уехал, меньше искушений будет. С явившейся настоящей Аннэт тоже разберусь, не лыком же я шита! Да и мистер Коллинс получит на орехи!

Всё будет хорошо! Уверена в этом!

Глава 13-3

Приют встретил нас куда радушнее, чем накануне. Ребята, завидев карету издалека, повыскакивали из дома и принялись махать нам руками. Особенно радовались младшие, старшие же старались вести себя соответственно возрасту, но получалось это у них не очень-то хорошо – в глазах почти каждого ребёнка горела надежда, попеременно борясь с недоверием. Я понимала их чувства. Явилась, понимаешь ли, благодетельница! А кто знает, надолго ли хватит моей доброты и не пропаду ли я с радаров, когда мне надоест играть в щедрую даму? Понимала я всё, но вот так сразу доказать им, что никуда пропадать не намерена, не смогла бы. Что бы я сейчас ни сказала, всё это будут только слова. Эти же ребята верят реальным делам. А потому я решила не тратить время на пустые разговоры, а сразу перешла к главному:

– Привет, вы уже позавтракали? – потрепала по голову светловолосую девчушку лет пяти, которая подошла ко мне с некоторой опаской, а потом всё же прижалась к ноге и спешно отстранилась. Она ждала, что я оттолкну её, или вовсе отругаю за проявленное самовольство, но я напротив, наклонилась чуть вперёд и протянула к ней руки.

Малышка думала недолго, тут же бросилась в мои объятья и крепко обняла, будто вовсе пытаясь слиться со мной, стать одним целым.

Те, кто оказались не такими смелыми, смотрели на притихшую девочку в моих руках с нескрываемой завистью. Да что там, не только малыши хотели оказаться на её месте – несколько мальчишек, примерно возраста Алекса, около десяти лет, явно жалели о том, что их я так легко не смогу подхватить на руки.

Девочка была худой и лёгкой, как пушинка. Мне она показалась вовсе невесомой. Что, в общем-то, не удивительно, с таким-то питанием.

– Позавтракали, – отозвался самый старший из них. Тон его голоса был далёк от дружелюбного, да и смотрел он на меня из-под насупленных бровей. Старшим детям куда труднее принимать, что не все взрослые мерзавцы и проходимцы. Они уверены в совершенно обратном и стараются не очаровываться, даже если этого очень хочется, потому что потом слишком больно возвращаться в холодную реальность из облачных замков. Сама через это проходила ни раз.

Вот только его хмурость тут же прервали. Тот самый мальчишка, около десяти лет от роду, растолкал малышню и с нескрываемой гордостью возвестил:

– Тётушка Вистера ещё и обед готовит. С мясом, – это он добавил с придыханием и его глаза заволокло мечтательным туманом. Малец тряхнул головой, а после добавил тише: – А девчонки ей помогают.

Что же, Вистера не подвела, взяла на себя самую важную работу.

– А ну разойдись! – из-за спин ребят раздался неприятный низкий голос и я увидела, как в нашу сторону идёт высокий мужчина средних лет, с длинными седыми волосами и реденькой бородкой, которая делала его лицо каким-то нелепым. А вот глаза его мне совсем не понравились – полные равнодушие и одновременно брезгливости. Будто ему было совершенно наплевать на этих детей, но если что, он их и выпороть готов. Просто так. Для профилактики. – Кто вы и что здесь делаете? – обратился он ко мне, растолкав детей и остановившись всего в шаге от меня. Он хотел и девочку забрать из моих рук, но этого я ему уже не позволила. Да и Ханс, всё это время державшийся в стороне, вышел чуть вперёд, обозначая своё присутствие.

Хотела ответить, да только всё тот же ровесник Алекса зачастил:

– Наставник, так это же она… Кто еду нам привёз, – по мнению мальчика, именно эти слова должны были заставить его уважать меня. Это как минимум. Но он ошибся – взрослые куда паршивее детей. И если ребята просто бояться обжечься, то эти ещё и выгоду пытаются из всего извлечь. Или показать власть, которой облечены. Так и этот. Прищурился и усмехнулся недобро:

– Благодетельница, значит, – процедил без какого-либо намёка на уважение. – Вы бы опустили Аделию, а то чего доброго, она испортит ваш наряд, или и того хуже – вшами вас наградит. Потом сами же кричать тут будете, возмущаться.

При упоминании о ползучих тварях, каюсь, не смогла сдержать дрожи. Уж больно близко я была с ними знакома. Сейчас уж не так, а раньше эта напасть была повсеместно, почти в каждом классе, так что не понаслышке знала, что это и как трудно с ними бороться.

Наставник, жаль имени его не знала, дрожь мою заметил и протянул уже руку, чтобы взять Аделию, но малышка вздрогнула, всхлипнула тихо-тихо и прижалась теснее. Какое уж тут переживание о букашках!

Я качнулась в сторону и слегка отвернулась, как бы защищая девочку собой:

– Платья мне не жаль, – ответила с ядовитой улыбкой. – Да и вши не смертельны, выведу.

Малышня не удержалась – прыснули от смеха, даже старший парень заулыбался, будто бы одобряя мои слова.

Мужчина общего веселья не оценил. Зыркнул так, что улыбки у всех пропали, и вернул мне недовольный взгляд:

– Воля ваша, – равнодушно пожал плечами, – только зря вы стараетесь. Они же зверьки. Дикие и озлобленные. Добра не ценят, ласки не понимают, и вообще, за еду спасибо, конечно, но ехали бы вы восвояси, пока…

Что там «пока», он не договорил. Из дома выбежал Зак, наспех застёгивая рубашку:

– Госпожа Аннэт! – крикнул он, испугав малышку на моих руках. Она вновь вздрогнула, и крепче сцепила ручки на моей шее. – Вы снова рано!

Глава 14-1

Равнодушные слова, брошенные наставником, задели за живое. Да так, что я едва удостоила взгляда мистера Брайта и прошипела, не хуже ядовитой змеи:

– Так может это вы сделали их такими? Дикими и озлобленными?

Самодовольная улыбка, что сияла на губах мужчины, завяла, а во взгляде появилась злость:

– Много ли вы понимаете, – процедил он и качнулся вперёд, будто бы желая отобрать у меня девочку силой, но тут ему путь преградил Ханс:

– Не стоит этого делать, – сказал охранник вроде бы равнодушно, но в голосе его чувствовалась сила, с которой наставник не очень-то хотел спорить. Конечно, это не с детьми малыми тягаться, здесь взрослый мужчина, который и ответить может. Не только словами.

Ребята, во время нашего разговора, притихли. Некоторые даже отошли на пару шагов, будто опасались, что и их заденет рикошетом.

– Что происходит? – спросил Зак, оказавшись в гуще событий.

Я промолчала, промолчал и наставник, только одарил меня ещё одним злым взглядом и направился прочь. Когда он скрылся в доме, ребятня заметно выдохнула.

– Ничего, – ответила на вопрос и улыбнулась. – Мистер Брайт, привезут ещё продукты и некоторые мелочи. Проследите, чтобы всё это точно дошло до ваших подопечных?

Зак, кажется, так и не понял, что же у нас произошло, поэтому слегка растерянно произнёс:

– Да, конечно, прослежу.

– А сейчас я бы хотела увидеть Вистеру, – вновь попросила его. Нужно дать служанке лекарство, иначе, чего доброго, ещё случится у неё приступ, а тут дети, напугаются ещё.

Мистер Брайт медленно кивнул и отправив ребят по комнатам, пошёл вперёд, провожая меня. Малышка, так и сидевшая у меня на руках, лишь тихонько пыхтела, но не торопилась заводить со мной беседу. Зато подошёл старший из мальчишек и немного сконфуженно произнёс:

– Вы не бойтесь, госпожа, нету у нас вошек, мы, эта, следим за этим.

Под конец фразы его голос сорвался и парень замолчал. Пришлось повторить:

– Я не боюсь, – а видя, как неверие загорается в его глазах, добавила, – честное слово. Но вы молодцы, что следите, это очень важно.

Вистера нашлась на кухне, в окружении старших девочек. Они внимательно смотрели за тем, как служанка со стажем, споро резала овощи, помешивала что-то в высокой кастрюле и при этом не переставала пояснять, что и за чем нужно добавлять в суп, чтобы он был именно вкусным супом, а не бурдой.

Завидев меня, старушка улыбнулась и махнула рукой:

– А вот и госпожа к нам пришла, – её улыбка была искренней. – Кто это тут у вас на ручках? Аделия, солнышко, тебе там удобно? 

Малышка завозилась, извернулась так, чтобы посмотреть на Вистеру и смешливо фыркнула.

– Аделия, а ты кушала? – спросила её, поглаживая по спине.

Девочка промолчала. Но за неё ответила одна из старших воспитанниц:

– Госпожа, она не разговаривает, – помолчала и добавила, – совсем.

Глава 14-2

Известие было… неприятным. Таким, что мне стоило большого труда продолжить разговаривать, как ни в чём не бывало, будто сказанное старшей девочкой нисколечко меня не удивило:

– Понятно, а чем это вы тут занимаетесь? Не будете возражать, если я украду у вас на несколько минут Вистеру?

Служанка вручила огромный половник одной из девочек, другая подошла ко мне и осторожно взяла на руки Аделию, которой не очень-то хотелось со мной расставаться, судя по грустному взгляду, но противиться и закатывать истерику малышка не стала.

– Пусть пока кипит, а вы пенку собирайте, – отдала последнее указание Вистера и, подхватив меня под руку, повела в сторону. Когда отошли на достаточное расстояние, она спросила: – Ну, госпожа, что расскажете хорошего?

– Для начала вам нужно выпить лекарство, – решила не откладывать важно в дальний ящик. А то чего доброго забуду ещё, как я теперь знаю – молодое тело не гарант идеальной памяти.

– Лекарство, – проворчала женщина, но выпила, даже не поморщившись, ещё и пузырёк у меня отобрала, сказав, что сегодня возвращаться в поместье тоже не планирует. И вечером примет его сама, без чужих напоминаний.

– Да и как я уеду? Они ж голодные, откормить их надобно.

Честно, я тоже бы хотела остаться здесь, но… В поместье меня ждали Алекс, Тейт и Рея. И каждому из них стоило бы уделить чуть больше внимания, чем я это делаю сейчас.

– Итак, у меня хорошая новость, – хитро прищурилась. – Мистер Саташи согласился обеспечивать приют всем необходимым, пока я не поговорю с директором и не выбью положенные ребятам средства, что выделяет казна.

Служанка наградила меня скептическим взглядом и с насмешкой в голосе уточнила:

– То есть, до скончания времён?

Сдерживаться не стала – усмехнулась. Вистера проницательна, понимает, что вряд ли из директора получится выбить положенные финансы, но… Ничего, от Саташи не убудет.

– Не важно, – отмахнулась, – главное, что ребятам теперь не придётся голодать.

Женщина посмотрела на меня прищурившись:

– И какие-такие аргументы ты привела этому прохвосту, что он вот так легко согласился?

Снова усмехнулась. Легко? О, нет! Легко Ониэр на это не согласился. Ему это стоило бессонной ночи и уймы сожранных нервных клеток.

– Нашёлся у меня один такой аргумент. Весомый, – посмотрела на Ханса, который стоял у стены вместе с Заком и о чём-то тихо беседовал с ним. В его сумке и находился мой «аргумент». При этом ещё и отметила, что старшие девочки посматривают на него с игривым любопытством. Что, в общем-то, не удивительно – он молод, красив и обходителен к тому же.

Так! Стоит поговорить с ним на тему «осторожного поведения с молодыми, неискушёнными девицами». Чтобы не случилось тут из-за него драмы.

– Смотрите, госпожа, – без тени улыбки произнесла Вистера. – С управляющим шутки плохи, он хитёр и умён, может и отомстить.

Это я тоже понимала, поэтому в тон ей ответила:

– Обещаю, я буду осторожна.

– Хорошо,– помолчав, произнесла женщина.

– Вистера, я бы хотела, чтобы вы составили список необходимого здесь, на кухне, помимо продуктов. Те же чашки, ложки, тарелки и кастрюли. Я могу на вас положиться?

Служанка широко улыбнулась, отчего многочисленные морщины разгладились, мгновенно преображая её:

– Обижаете, господа! – протянула с притворной обидой. – Конечно, можете положиться. Всё сделаю в лучшем виде.

– Замечательно, – потом оглянулась на Аделию, которая уже сползла с рук старшей девочки и сидела на высоком стуле, размахивая ногами. – Вы не знаете, почему она не разговаривает?

Девочка была… Прелестной. Только сейчас я рассмотрела и огромные глаза, в обрамлении пушистых ресниц, и тугие тёмные локоны, пусть и плохо расчёсанные, и идеальный овал лица… Но помимо внешней красоты она имела красоту другую, ту, что таилась внутри, и которая привлекала куда больше идеального личика.

– Да кто ж мне расскажет такое сразу? – с грустью бросила служанка. – Они хоть и тянуться ко мне, внимают каждому слову, да расцеловать готовы за стряпню, но всё одно – опасаются.

Ничего удивительного. Совсем ничего. Но как же мне хотелось, чтобы они вмиг забыли всё плохое, оставив в своей памяти лишь крохи доброты, что мы пытаемся им дать.

– Ясно, – выдохнула с грустью. – Мне нужно наведаться к директору, а потом я постараюсь вернуться к вам и помочь здесь.

На том и сговорились.

Что же, теперь осталось уговорить Зака поехать со мной, хотя бы ради того, чтобы показал мне этого мистера Коллинса. Уж очень мне хотелось посмотреть в глаза этому гаду, а лучше не просто посмотреть, но и хорошенько встряхнуть его, чтобы в голове заработали извилины.

Глава 14-3

На удивление, Зак отказываться не стал. Согласился сразу же, без промедления. Вот только когда в карете он хотел сесть рядом со мной, его деликатно, но довольно настойчиво опередил Ханс. На мой немой вопрос, что застыл во взгляде, охранник не посчитал нужным ответить. Тут же обратился к мистеру Брайту с каким-то глупым вопросом, да и на протяжении всего пути так и не дал мне вставить хоть слово.

Почему-то мне поведение парня показалось подозрительным, и при этом смешным. Это что же? Саймон уехал и перепоручил блюсти мою честь Хансу? А ничего, что с этой задачей я и сама неплохо справляюсь? Или веры мне нет, потому что женщина, слабое существо, неспособное пресечь поползновения мужеского пола?

Чудеса, да и только.

Раз мне представилась такая возможность, то я погрузилась в свои мысли. Что я имею? Власть в поместье меня по-прежнему не волновала, да и вся их мышиная – тоже. Пусть делят шкуру неубитого медведя, меня же вовсе не трогают.

Алекс, Тайт и Рея – ещё одна головная боль. По-хорошему стоило отправить брата с сестрой обратно в приют, где жизнь, не без помощи сворованных мистером Саташи средств, непременно наладиться. Но… Я просто не могла объявить детям, чтобы они выметались из поместья. Не могла, да и не хотела. Да и была у меня одна мысль на их счёт, только прежде чем воплотить её в жизнь, стоит хорошенько обдумать.

Вистера… С ней было сложнее. Болезнь, если я правильно поняла мистера Ллойда, была абсолютно непредсказуема. Я, конечно, прослежу, чтобы у неё всегда было необходимое лекарство, но разве сможет это предотвратить приступы? Как было бы замечательно, если бы она смогла оставаться с детьми неотлучно, но я не имела права взваливать на неё эту обязанность, ради её  же блага. Значит, нужно продавить этого мистера Коллинса, чтобы обеспечил детей и поварихой, и сколь-нибудь достойными наставниками. Тот, с кем мне довелось познакомиться сегодня, просто не имеет права работать с детьми. Или же над ним должен стоять тот, кому небезразличны судьбы ребят.

Город за окном показался внезапно. Вот мы поднялись на горку, а тут он – стоит, словно солдат на посту. И что интересно, с дороги, откуда мы ехали, его вовсе не было видно. Даже никакого намёка – ни встречных карет, ни телег. Да и людей видно не было.

Правда, это было лишь до того моменты, как мы не пересекли городскую черту. Стоило колёсам застучать по неровной брусчатке, как со всех сторон нас окружили голоса и разные звуки. Как то скрип колёс, стук молотков и лязг железа. Всё это сопровождалось отборной бранью, настолько заковыристой, что я бы при всём желании не смогла бы повторить эти обороты.

Дома выглядели прилично. Без излишнего лоска, конечно, но вполне себе добротно – аккуратные дворики, обнесённые изгородями, где-то цветники, где-то маленькие огородики, где-то просто коротенько подстриженный газон. Несмотря на то, что дома эти находились на окраине, да и люд по улице сновал не самого благонадёжного вида, а всё одно, не производил этот район тягостного впечатления. Единственное, что мне не понравилось, так это раскалённый воздух, который пах пылью. Но и этому было логичное объяснение – город стоял в чистом поле, отрытый всем ветрам и палящему солнцу.

Так мы проехали ещё парочку улиц, вывернули на ту, что по всем канонам должна была считаться центральной – здесь и брусчатка была ровнее, и цветов в клумбах больше, и будто бы не так душно. Последнее, конечно, было преувеличением, но от мысленного сарказма я удержаться не смогла.

Мужчины, наконец-то, замолчали, предоставив мне возможность спросить о насущном:

– Зак, скажи пожалуйста, какой он, этот мистер Коллинс?

Оторвала взгляд от нарядной улицы и посмотрела на парня. Он, как мне показалось, замялся на пару секунд, а потом честно признался:

– Знаете, госпожа Аннэт, я про него ничего и сказать не могу. Виделись мы лишь однажды, когда я привёз ему бумаги о назначении. Больше повода у меня приезжать к нему не было, а в приюте он не показывается.

М-да, исчерпывающая информация. Ладно, и так справимся. Наверное.

Карета остановилась и первым вышел Ханс. За ним на землю спрыгнул Зак, и в этот раз он оказался хитрее охранника – первым подал руку мне, так что отказаться я уже никак не могла. Пришлось вложить свою ладонь в его. Отпускать вот так сразу он меня не стал, задержал цепкие пальцы дольше положенного, я же сделала вид, что вовсе не заметила в этом жесте никакого подтекста.

Странные у них тут нравы. Что Зак, что Саймон прекрасно знали о моём замужнем статусе, но вот поди ж ты – что один, что второй отчего-то решила, что имеют право компрометировать меня.

Из дома, который был больше похож на дворец в миниатюре, выбежал плюгавый мужичок. Низенький, коренастый, с маленькими глазами-бусинками, который смотрели слишком внимательно.

– Чем могу помочь, господа? – натянув приветливую улыбку, произнёс мужчина, и поклонился так, что едва головой не уткнулся в землю.

– Я бы хотела встретиться с мистером Коллинсом, – произнесла, опередив Зака. Не маленькая, сама за себя ответить способна.

Плюгавый вновь окинул меня взглядом, будто прикидывая, сколько стоит моё платье и простенькие туфли. Отдельное внимание уделил закрытой шее и запястьям, видимо, выискивая драгоценности, которым там положено было быть. А не найдя искомого, едва заметно скривился и вроде бы вежливо, но при этом с толикой равнодушия, произнёс:

– Извините, господин не может вас принять, – ещё и подбородок чуть вверх вздёрнул, будто давая понять, что переубеждать его бесполезно.

А я и не собиралась переубеждать, просто шагнула вперёд:

– Это вряд, – жёстко усмехнулась, позволив телу действовать на инстинктах. Была же настоящая Аннэт аристократкой? Была! Вот пусть и проявит свою аристократическую сущность – побудет немного стервой. – Меня ваш господин примет, а если нет, то последствия этого отказа ему очень не понравятся.

Видимо, тело помнило куда больше, чем я думала, потому что плюгавый ершиться перестал, переменился в лице и, заикаясь, выдавил:

– Госпожа, но ведь у него важный гость, велено никого не пускать…

– Ничего, – отмахнулась, двигаясь дальше, –  я подожду, пока он освободиться.

В доме было прохладно. Приятно пахло какими-то цветами, а ещё светло и уютно. Всё в противовес обстановке, в которой жили дети, оставленные ему на попечение. Злость вспыхнула и погасла, заменившись чем-то таким… знакомым…

На мгновение меня пришибло к полу от потока чувств. Странных. Знакомых и незнакомых одновременно. Своих, чужих, общих…

А вслед за эфемерными ощущениями я услышала голос, от которого по позвоночнику прокатилась волна мурашек.

– Какая неожиданная встреча, дорогая жёнушка!

Глава 15-1

Два месяца назад

Хэмлин Уилбург

Сорвалась очередная сделка. Четвёртая, если быть точным. И если первую, а с натяжкой и вторую, ещё можно было считать случайностью, то сейчас уже нужно было быть глупцом, чтобы поверить в пресловутый случай.

Я и не поверил, но выяснить причину отказа от сотрудничества, так и не смог. Всё выглядело предельно чисто – представители уважаемых семейств озвучивали очень веские причины, но… Веского в них ничего не было, если копнуть глубже.

Не сказать, что срыв трёх предыдущих принёс колоссальные убытки, а вот та, что сорвалась сегодня – била по финансам уже более чувствительно.

– Господин, что прикажете? – возница смущённо напомнил о себе, и я вдруг очнулся от тяжёлых мыслей. Оказывается, остановив экипаж, я так и не дал распоряжение, куда ехать.

Время подходило к восьми вечера, и стоило бы отправиться домой, к тому же настроение вовсе не располагало к веселью, но это демоново приглашение, от которого я не мог отказаться, дабы не потерять надёжного партнёра, так и жгло нагрудный карман. Конверт с вензелями доставили сегодня утром, прямо на фабрику, и судя по капризному тону сообщения, сколь бы веской не была причина отказа, а всё одно – я рискую впасть в немилость.

Будь этот бал устроен кем-то другим, я бы рискнул испортить отношения, но герцог Коннор был не тем человеком, которому можно было вот так просто отказать.

– К особняку Конноров, – отдал приказ со вздохом и облокотился на мягкую спинку сиденья.

Ситуация вырисовывалась паршивая, и мне бы стоило принять решительные меры, но я всё медлил, боясь усугубить ситуацию. Было ясно, что кто-то из приближённых не чист на руку, но кто именно у меня догадок не имелось. А потому вот так просто уволить что первого помощника, что управляющих несколькими фабриками, было не так-то легко. Во-первых, им тут же нужно было найти замену, а в честности посторонних людей я был уверен куда меньше, чем в честности тех, кто прослужил мне верой и правдой на протяжении нескольких лет. А во-вторых, где гарантия, что неизвестный вредитель не добивается именно этого?

Я предпочёл занять выжидательную позицию.

Ещё и матушка со своим притворством. Снова устроила сцену, убеждая меня, что ей жизненно необходимо лечение на водах, куда она и укатила, стребовав приличную сумму на это самое лечение. И то, что в данный момент у меня практически не было свободных денег, все из них были вложены в разные дела, её, конечно же, совершенно не волновало.

Так что бал у Конноров был совершенно некстати. Но… Да, я уже упомянул, что отказаться от него не смог.

Возница ловко управлялся с экипажем, лавируя между каретами и колясками, а ещё прохожими, что так и норовили нырнуть под колёса, будто их жизнь им была вовсе не мила.

Подъезжая к дому Коннора, поёжился. От реки, на которой стоял особняк, тянуло холодом, и я будто чувствовал, как влажные капли ложатся на шляпу и ткань пиджака.

Меня уже не ждали, впрочем, Джошел умел играть на публику, а потому, стоило мне появиться в дверях танцевального зала, изобразил такое удивление, что придраться было ни к чему.

– Герцог Уилбург, вот так неожиданность! – пробасил полноватый мужчина с маленьким, будто детским лицом и хитрым, цепким взглядом. – Я уже и не думал, что ты вспомнишь про старика Джошела и приедешь.

– Бросьте, герцог, какой же вы старик? – отвесил приличествующий моменту комплемент и пожал потную ладонь.

Взгляд скользнул в сторону и я замер, потому что увидел девушку, от которой попросту нельзя было отвести глаз.

Глава 15-2

Я бы ни за что не назвал себя ценителем женской красоты, и уж тем более повесой. Меня если и связывали какие отношения с женским полом, то лишь те, где обе стороны знали о временности нашей связи. Ни одна из моих пассий не имела далеко идущих планов, всё это я оговаривал с ними заранее, чтобы потом меня не ждал неприятный сюрприз с заламыванием рук и слёзными истериками в духе «как ты мог, я верила в искренность наших чувств». Я был воспитан в такой семье, где искренности не существовало вовсе. По молодости, конечно, считал, что матушка и отец, имея официальных любовников и любовниц, ведут себя едва ли ни аморально. А повзрослев оценил выгоду таких отношений.

Тому удивительнее, почему вид хрупкой блондинки, от которого внутри что-то дрогнуло, вызвал желание подойти сию же секунду и познакомиться. После же возобладал голос разума.

Я выслушал жалобы Джошела на очередного управляющего, который тоже оказался не чист на руку, поинтересовался успехами старших сыновей, а после и уникальностью магии младшего из рода Конноров. И только когда все общие темы были исчерпаны, я равнодушно бросил:

– Джошел, ваша щедрость не знает границ, – усмехнулся краешком губ, затем кивком указал на девушку, застывшую за одной из колонн. – Вновь решили облагодетельствовать кого-то из дальних родственников?

Судя по простому платью и отсутствию украшений, девушка не принадлежала к высшему свету. Она вообще выглядела так, будто мечтала оказаться где угодно, но не в ярко освещённой зале, среди снобов и стерв из аристократов. Испуганные глаза на пол лица, руки, которыми она беспрестанно сминала и расправляла подол платья, лихорадочный румянец, что то появлялся, то пропадал с её бледной кожи… Она выглядела такой беззащитной, такой хрупкой и ранимой, что во мне с каждой минутой всё сильнее крепло желание увести её отсюда, спрятать от сальных взглядов, которыми её то и дело окидывали заевшиеся старики. Но я лишь стоял и наблюдал за ней, борясь с собственными неуместными мыслями.

Такое частенько случалось – Конноры не чурались родственных связей. Даже самых отдалённых и не имеющих веса в высшем обществе. Джошел, как истинный стратег, прибирал всех к рукам, чтобы потом использовать в своих целях. Зачастую бедные родственники, облагодетельствованные герцогом, были идеальными инструментами в семейных делах.

Он проследил за тем, на кого я указал и усмехнулся:

– Меня всегда поражала твоя проницательность, Хэмлин. Что, малышка Аннэт выбивается из цветника местных девиц?

Аннэт… Красивое имя, под стать своей хозяйке.

– Немного, – бросил с показным равнодушием. Уж кому-кому, а старому лису вовсе не хотелось показывать истинных чувств.

– Да, – крякнул, как мне показалось, с недовольством Джошел. – Нашлась родня с той стороны, от которой не ждали. Вот, решил вывести девочку в свет, может, удастся составить ей выгодную партию.

– С такой-то внешностью, проблем с этим не возникнет, – усмехнулся вроде бы без лишних эмоций, но Коннор, словно охотничий пёс, уже почуял добычу. Медленно повернулся ко мне, окинул внимательным взглядом с головы до ног, прикидывая что-то в уме, а потом, расплывшись в довольной улыбке, произнёс:

– Хэмлин, а ты ведь холост, не хочешь присмотреться к малышке? Она скромна и не избалована, а ещё молчалива и застенчива, по мне так идеальная кандидатка в жёны.

К концу его речи я вдруг представил эту хрупкую девушку в своих объятьях, как буду медленно расшнуровывать корсет её платья, как… Сердце забилось гулко, с трудом проталкивая вскипевшую кровь, но внешне я постарался остаться спокойным. Не знаю, получилось ли, потому что контролировать мысли оказалось невероятно трудной задачей.

– Джошел, это вряд ли. Мой статус холостяка вполне меня устраивает.

Довод был так себе, и не только я это понимал.

– Каждый холостяк рано или поздно становится счастливо женатым мужчиной.

«Счастливо» – было довольно спорным утверждением. Стоило вспомнить матушку, которая признавала только власть и деньги. Именно они делали её счастливой, но никак не наличие мужа. То же самое можно было сказать о покойном отце.

– Ко мне это не относится, – отмахнулся, на этот раз уже, с истинным равнодушием.

Нет, какой бы красивой и нежной она не выглядела, я вряд ли решусь на серьёзные отношения, а совращать невинное, юное создание было не в моих правилах.

На этом наша беседа оборвалась. Кто-то из гостей отвлёк герцога и он растворился в толпе. Я довольно долго бродил по залу, а когда решил уже, что пора бы отправиться домой, ибо все приличия были соблюдены, что-то потянуло меня на балкон. Захотелось подышать воздухом.

Там, за огромным каменным горшком с пышным деревом неизвестного мне сорта, прямо на полу сидела Аннэт. Плечи девушки подрагивали, будто она давилась от рыданий, но ни звука не было слышно.

Наверное, мне стоило бы уйти. Развернуться, пересечь зал с танцующими парами, снять экипаж и укатить домой, а ещё лучше к Розалинде, ведь мы давно уже с ней не встречались, но вместо этого я присел рядом с девушкой и спросил:

– Вас кто-то обидел?

Глава 15-3

Аннэт резко подняла голову, при этом умудрившись дёрнуться в сторону, будто в самом деле ждала от меня если не удара, то совершенно ненужного прикосновения. В её взгляде было столько отчаяния и страха, что я тут же пообещал, впрочем даже не в полной мере отдавая отчёт своим словам:

– Только скажите, кто посмел расстроить вас, и я разберусь с ним.

Почему, в моём представлении, её обидчиком был именно мужчина, а не женщина, я не знал. Отчаянно захотелось совершить во имя этой хрупкой девушки какой-то благородный поступок. А так как бороться с женщинами благородством у нас не являлось, я предпочёл представить кого-то из мужской части гостей дома Конноров.

Аннэт всё ещё молчала, и молча же смотрела на меня. Постепенно неестественная бледность на её лице сменилась лёгким румянцем, и она, наконец, тихо произнесла:

– Не стоит, меня никто не обидел, просто я… – она запнулась и попыталась подняться на ноги. Сделать это грациозно у неё не получилось, видимо тело затекло от неудобной позы, в которой она провела всё это время.

Я осторожно протянул руку, отчего-то боясь спугнуть Аннэт. Она внимательно посмотрела на мою ладонь, потом мне в глаза, и только после этого несмело приняла мою помощь.

Её крошечная рука буквально утонула в моей, и от одного лишь прикосновения, совершенно невинного, во мне будто вулкан проснулся – огненная лава заструилась по венам, сердце стало биться рваными толчками, а дыхание сбилось. Такого шквала чувств я не испытывал никогда, наверное, именно из-за этого дальнейшая картинка стёрлась. Много позже я понял, что никаких чувств не было, да и сердце сбилось с привычного ритма по одной лишь причине – хрупкая девица что-то такое намагичила, от чего меня покинул здравый смысл. Но в тот момент я пребывал в блаженном неведении.

Я пришёл в себя в полутёмной комнате. Голова раскалывалась, во рту было сухо, словно в пустыне Рахша, а тело слушалось настолько плохо, что я не сразу смог не то что подняться, даже просто пошевелить пальцами. Всё то время, пока пытался совладать с непослушными конечностями, слышал тихие всхлипы. Довольно знакомые и незнакомые одновременно.

Наконец, мир перед глазами перестал кружиться и я смог разглядеть хоть что-то помимо высокого потолка и края низкой софы, на которой и лежал. Я находился в каком-то кабинете, судя по бедной обстановке явно принадлежащем не хозяину дома, если я вообще ещё находился в особняке Джошела. Да и бумаг не было видно, только скромная папка за мутным стеклом маленького шкафа, да высохшая чернильница.

Я с трудом дошёл до стола, схватился за столешницу и попытался вспомнить, как здесь оказался и что предшествовало провалу памяти. По всему выходило – последнее, что мне запомнилось, это вдруг почерневшие глаза невинной девицы.

К слову о ней… За спиной снова кто-то всхлипнул и я резко обернулся. От слабости повело, но я усилием воли остался стоять, а не рухнул на колени.

Картина, представшая моему взору было поистине ужасающей – в углу, на полу, сидела Аннэт. Верх её платья, как и подол, были разодраны, губы разбиты, а волосы растрёпаны. На скуле наливался синяк, и на подбородке имелось несколько капель крови. Опустил взгляд и вздрогнул – голые ноги, что виднелись из-под подола были перепачканы алыми разводами…

Девушка всхлипнула, и я посмотрел ей в глаза. Огромные, испуганные, полные муки и ужаса…

Глава 15-4

Этот страх… Она боялась меня. Нахмурился, пытаясь припомнить хоть что-то из того, что произошло между нашей встречей на балконе и тем, как я очнулся здесь. Но в голове была звенящая пустота – не мыслей, ни эмоций.

– Аннэт, – произнёс с трудом и тут же закашлялся, но упрямо продолжил, – что произошло?

При звуке моего голоса девушка дёрнулась, а потом закрыла лицо дрожащими руками и разрыдалась – громко, истерично и… совершенно неправдоподобно. Не знаю, почему у меня появилось именно такое впечатление, но реальность начала складываться из разрозненных отрывков в единую картину. И единственное, что я знал точно – меня подставили.

Опустил взгляд на собственные руки, точнее на одну из них, потому что второй всё ещё держался за столешницу, боясь потерять опору и рухнуть. На пальцах кое-где были капли крови, не моей, на что стоило обратить особое внимание. Но костяшки не были содраны, да и в целом вид мой был не таким уж и потрёпанным, каким бы он должен был быть после отчаянного сопротивления, что оказала Аннэт, судя по тому, как она выглядела.

Второе, что опять же было очевидным – меня чем-то одурманили. Вот только ни один из ядов, что мать так старательно давала мне пробовать, начиная с восьмилетнего возраста, не стирал память настолько, чтобы не помнить, как отравленный избивал и, уж тем более, насиловал девушку.

И если я во всём прав, то не хватает только одного… Свидетелей.

Стоило только подумать об этом, как дверь кабинета распахнулась, впуская в помещение толпу, состоящую из самых разных людей. Всех мне знакомым, что немаловажно.

Во главе процессии стоял сам герцог Коннор, с налитыми кровью глазами, с дрожащими губами, будто бы от гнева. Вот только его выдавал взгляд – не было там ни злости, ни сожаление, одно лишь довольство от выгодно провёрнутого дельца.

За ним стояла хорошо мне знакомая вдова Алифания, дама, известная своим единственным талантом – она искусно разносила сплетни по столице, добавляя каждой новости несколько пикантных подробностей, из-за которых обсуждаемые люди обзаводились парочкой нелицеприятных черт, что растаптывали репутацию. Не навечно, конечно же. Репутацию можно было так же легко подправить – стоило лишь заплатить той же Алифании, и всё, сказанное ей прежде, перевиралось, рисуя достойный образ для человека с толстым кошельком.

Были тут и герцоги, и графы, и слуги. Все голосили наперебой, но больше остальных старалась дородная дама, с неприятным, отталкивающим лицом. Она всё носилась возле Аннэт и кудахтала что-то о том, что не должна была привозить свою деточку в столицу, в этот рассадник разврата и ужасных, гадких мужчин, которых и мужчинами у неё язык не поворачивался назвать.

Я смотрел на всё с непрошибаемым равнодушием. Единственный, с кем здесь стоило считаться, был Джошел, его я и спросил:

– У вас есть ко мне какое-то предложение?

Все, кто кричал до этого, вмиг затихли. Даже подвывающая Аннэт угомонилась, всхлипнув напоследок. Морок слетел, и я посмотрел на девицу иначе – во мне больше не бушевало желание защитить бедняжку, и уж тем более я не находил её привлекательной. Нет, красота никуда не делась, но гнильцой несло на всю округу.

Герцог Коннор усмехнулся краешками губ и произнёс:

– Все вон!

Голос он не повышал, вот только спустя минуту мы остались одни.

К головной боли добавилась дурнота, но я усилием воли заставил себя принять безмятежный вид:

– И зачем понадобился этот спектакль? – внутри клокотала злость, а ещё разочарование в самом себе – это надо же, позволил себя обвести вокруг пальца. Всегда был осторожен, внимателен к деталям, а сегодня… Видимо, сказались неудачи последних дней и усталость. Хотя на достойное оправдание эти факторы вовсе не претендуют.

Джошел прошёл к софе, на которой я лежал не так давно, уселся с кряхтением. Посмотрел внимательно и ухмыльнулся уже не таясь:

– А как с тобой иначе? Ты слишком упрям, а я – слишком дорожу своей репутацией, чтобы так просто забрать у тебя то, что мне приглянулось.

Я медленно выдохнул, сжал руки в кулаки. Держаться за стол больше не стал, не хотелось, чтобы этот выродок аристократии знал о моей физической слабости.

– И что же вам приглянулось?

Герцог закинул ноги на ногу, а руки сложил на округлившемся животе. Его глаза блестели и блеск этот не предвещал мне ничего хорошего. Впрочем, на что хорошее я вообще ещё надеялся?

– Шахты, которые ты выкупил несколько лет назад.

Шахты… Стоило бы догадаться. Я приобрёл их сразу после смерти отца. Не сказать, чтобы они были прибыльными, но три месяца назад рабочие нашли залежи акариса, к разработке которого и приступили. Акарис не был очень редким камнем, но мне удалось наладить поставки в соседнее королевство, Ларию, где его активно использовали для изготовления ритуальных амулетов, так популярных у местных жителей. Естественно, шахта стала едва ли ни основной доходной статьёй для нашей семьи.

Я не обольщался, старался развивать и фабрики, что достались в наследство, но там дела шли куда хуже. Да и последние сорвавшиеся сделки лишь усугубили их положение.

– Могли бы предложить мне честную сделку, – усмехнулся настолько ядовито, насколько вообще был способен.

Джошел не удержался – разразился громогласным смехом. А когда перестал смеяться, спросил:

– И что? Ты бы согласился?

Лукавить я не стал:

– Нет, конечно.

– Во-о-о-от! – протянул он довольно. – А я не люблю, когда мне отказывают. Поэтому… – Джошел развёл руками.

В его словах была логика, но…

– Девушку-то зачем опозорили? Можно было бы придумать что-то без лишних жертв.

Дело было не в жалости, подлых людей я не жалел. Просто… Было гадко прослыть насильником невинных дев. А платить Алифании за восстановление репутация я бы никогда не стал.

– Как это – зачем? – он даже подался вперёд, будто хотел встать, потом передумал и вновь облокотился на спинку софы: – Я обещал пристроить дочь покойного троюродного кузена, и я её пристроил. При этом и свои дела решил. Так что поздравляю, теперь ты станешь моим родственником, а я счастливым обладателем шахт и выгодного контракта с Ларией.

Тьма меня забери… Этого ещё не хватало.

Глава 15-5

Пытаясь сдержать эмоции и силу, что, наконец-то, пробудилась после неизвестного воздействия, закрыл глаза, потом открыл и уточнил:

– Что будет, если я откажусь?

Что же, стоит сразу прояснить все щекотливые моменты, чтобы впоследствии не питать глупых надежд.

На губах герцога появилась уж больно довольная улыбка, а в глазах вспыхнули алые языки пламени. Возраст, конечно, накладывал свой отпечаток, но как бы Джошел не прибеднялся перед всеми, силы в нём ещё было достаточно, что физической, что магической.

– В противном случае, – проговорил он медленно, внимательно следя за каждым моим вздохом, – ты окажешься на плахе, а всё твоё имущество уйдёт с молотка. Не такой уж у тебя и сложный выбор, согласись?

Не сложный, да…

– С чего такая щедрость, Джошел? – спросил прямо, отбросив вежливость, которой, по сути, и не было места в нашем разговоре. – Ты бы мог провернуть всё выше сказанное и без свадьбы. Так и так шахта досталась бы тебе.

Мужчина цокнул языком и склонил голову на бок:

– Мальчик мой, до чего ты ещё глуп, – притворно вздохнул и всё же поднялся. – Слушай, пока я жив, и учись, – он подошёл и похлопал меня по плечу. Хотел отстраниться, но мне не позволили, внезапно сменив похлопование цепкой хваткой: – Если отправить тебя на плаху, а наследство семьи Уилбургов с молотка, то шахта, скорее всего отойдёт короне, как прибыльное дело. Не думаешь же ты, что король откажется от ещё одной кормушки? А я не люблю воевать с теми, кто сильнее меня, – он помолчал и куда мягче добавил, – к тому же ты мне нравишься. Да и с твоим отцом у нас были неплохие отношения, так что считай, что я просто пожалел тебя.

Изумительное чувство – жалость. Особенно в данном контексте.

– Король всё равно узнает о том, что здесь произошло, – бросил тихо и скривился. Не в моём положении сейчас перечить герцогу, но удержаться я не смог.

– Узнает? – громоподобно расхохотался Джошел, отчего его живот заходил ходуном. – Что ты, дорогой мой! Все, кто видел маленькое представление, устроенное мной, будут молчать, если я их об этом попрошу, – последнее слово он выделил особенно. – Нет, Алифания, конечно же, не удержится, ей же нужны свежие сплетни для привычного функционирования? Но скажет она лишь то, что я ей позволю.

Удобно, ничего не скажешь. Интересно, сколько же он платит старой сплетнице, раз та не может отрыть рот без его указки? Впрочем, не важно.

Я ничего не ответил. Я пытался придумать выход.

– Так что? – герцог заглянул мне в глаза. – По рукам?

Пожимать ему руку мне не хотелось, но пришлось.

Выходя из особняка, где продолжал веселиться весь высший свет, я уже связывался с матушкиным сопровождающим, чтобы тот уничтожал любую корреспонденцию, что поступала из столицы. Видеть мать сейчас совсем не хотелось. Как и объясняться с ней, да и с кем-либо ещё.

Удачно, что она уехала на лечение. Её истерику я бы сейчас не пережил.

Дальше – стоило срочно договориться о встрече с партнёрами из Ларии. Мне нужно было выиграть время.

Не думал же герцог, что я сдамся просто так, пустив под откос всё, чего смог достичь после смерти отца? Наша семья никогда не была в числе нуждающихся. Матушка не задумывалась, сколько платьев заказать у модистки и на какую сумму выписать чек очередному любовнику, вот только перед смертью отец порядком промотал всё, что мог, я же вернул роду былое величие. И отказываться от достигнутого я был не намерен.

Следующие пару недель были сложными. Первый шок прошёл и я смог найти огрехи в безупречном плане герцога, да и безупречным его можно было назвать с большим трудом. Джошел торопился, что тоже не шло ему на пользу. И чем больше он спешил, тем больше ошибок совершал.

Глава 16-1

Всё, на что рассчитывал герцог – это стремительное развитие событий. Конечно, заставь они подписать меня дарственную на шахты прямо в тот вечер, в его особняке, я бы вряд ли смог найти достойную причину для отказа. Сейчас же у меня была ясная голова и несколько цепных юристов, которых с великой охотой мне прислал Эдир, мой верный партнёр из Ларии.

Юристы не зря ели свой хлеб и уже к поспешно организованной свадьбе у меня были все основания для того, чтобы выдвинуть встречные обвинения. Да, слухи, что в дальнейшем распустить Алифании, конечно же, повредят мою репутацию, но в ближайшие десять лет я и не планировал обзаводиться семьёй. А когда-таки созрею для этой великой миссии, то высший свет и думать забудет о моём запятнанном прошлом. Тем более к тому моменту я планирую неприлично разбогатеть. Настолько, чтобы даже правитель страны был бы обязан считаться с моим мнением.

Нянюшка всегда говорила, что честолюбие меня погубит. Пусть. Сидеть же и ждать, когда кто-то более сильный съест меня с потрохами, я был не намерен. В моём понимании деньги приравнивались к власти. А власть, в руках адекватного человека, которым я себя и считал, по мне была лишь благом для всех остальных.

Джошел принял сразу, хотя за неделю до этого, позволил продержать меня в приёмной целых полчаса. Сегодня же он нервничал куда больше обычного. На полном, потном лице не было и тени показного благодушия, которое он источал все последние дни. Движения были нервными, рваными, будто он не знал – хочет взять стакан с водой, или скинуть его со стола. Да и фразы звучали отрывисто:

– Явился, – пауза, – сегодня не ждал.

Снова помолчал, избегая смотреть мне в глаза. Он взял в руки какой-то камень, потом отложил его, и, наконец, спросил:

– У тебя для меня хорошие новости? Все проблемы улажены? Ты готов подписать дарственную?

Впервые с момента, как я вошёл в кабинет, герцог посмотрел на меня открыто. В его глазах было… понимание. Будто он знал, что битва уже проиграна. Впрочем, тут же глаза вспыхнули упрямством, что значило только одно – эти дни он тоже не сидел на месте.

– Нет, – ответил коротко и положил папку прямо перед ним.

В ней юристы собрали много «интересного».

Джошел брать папку не спешил, смотрел на неё так, будто там и не папка лежала, а ядовитая змея.

– И что это? – спросил холодно.

– Посмотри, – я ответил ему равнодушно.

Герцог открыл её, вчитался в мелкие буквы. Потом нервным движением перелистнул страницу, ещё одну. На мгновение в кабинете стало так тихо, что, кажется, я смог расслышать, как паук в углу плетёт свою паутину. Джошел уставился невидящим взглядом в окно, что находилось по правую сторону от него. Я же решил, что наше «сотрудничество» подошло к концу. Развернулся, чтобы уйти, но мне в спину прилетел вопрос:

– Что, думаешь и от Аннэт так просто избавишься?

– А ты полагаешь, что нет? – обернулся, усмехнувшись.

В следующий миг герцог схватил камень, что лежал у него на столе и бросил в мою сторону. Поймал его чисто инстинктивно.

– Посмотри на досуге, думаю, тебе понравится то, что ты увидишь, – к Джошелу вернулась его непоколебимая уверенность и превосходство. Значит, я был прав – пока я искал рычаги давления на него, он смог припасти тот, который вновь меня погубит.

– Что здесь? – уточнил хмуро.

– Интересная запись, на которой ты нападаешь на мою несчастную племянницу и лишаешь её невинности. Ты же не думал, что я буду полагаться только на главных сплетников королевства? Нет, дорогой, у меня всегда есть запасной план. Даже если шахты ты мне не отдашь, жениться на племяннице будешь обязан.

***

День свадьбы подкрался незаметно. Точнее, я старался не думать, что вот-вот моей супругой станет та, на которую я и смотреть не могу без отвращения.

Наверное, настоящему мужчине не престало обвинять в происходящем женщину или девушку, но я… Обвинял. И злился. А ещё ненавидел.

Первое желание, которое появилось, когда я увидел Аннэт в элегантном белом платье – девицу захотелось придушить. Сомкнуть ладони на тонкой шее и дождаться, пока в лживо-невинных глазах погаснет свет. Но позволить себе сделать этого я не мог. Искры порядочности, всё ещё теплившиеся во мне, удержали от необдуманного поступка. Да и наличие огромного числа свидетелей – тоже.

Джошел самолично подвёл её к алтарю, сам положил руку на сгиб моего локтя. Я почувствовал даже сквозь плотную ткань, какими ледяными были её пальцы. А когда герцог отошёл, тихо её спросил:

– Вы довольны, Аннэт?

Девушка едва заметно вздрогнула, посмотрела на меня чуть прищуренным взглядом и буквально выплюнула:

– Если бы вы хоть что-то понимали… – злая усмешка коснулась губ и моя будущая жена закрыла глаза, а после вовсе начала заваливаться на бок. Я едва успел её подхватить.

Глава 16-2

Какой тут поднялся шум. Джошел с какого-то перепуга принялся изображать заботливого дядюшку, Алифания, конечно же присутствующая в числе званых гостей, начала причитать, громко и со вкусом:

– Развратник, до чего довёл бедняжку!

Я же начинал злиться в самом деле, ибо фарс происходящего взбудоражил и без того натянутые нервы. Хотелось отпустить руки, чтобы бесчувственное тело с гулким стуком упало на каменные ступени перед алтарём, но… Воспитание. Опять оно не дало совершить глупость, о которой я бы впоследствии пожалел.

Благо, матушка Аннэт самолично уволокла дочь в коморку неподалёку, и даже привела её в чувства. Хотя и здесь пришлось поторопить её, потому что Джошел тоже принялся изображать сердечный приступ, так что нюхательную соль искали не только для новоиспечённой невесты, но и для него.

Когда я вошёл в каморку, где на узкой скамье сидела Аннэт, то замер на миг, потому что девушка посмотрела на меня своими невозможными ясными глазами, в которых не было ничего – ни страха, ни сожаления, ни ненависти, что сияла в них за миг до того, как она потеряла сознание, лишь удивление и неподдельная растерянность. Будто она вовсе не понимала, как здесь оказалась.

Что-то внутри дрогнуло, но я сжал губы и процедил:

– Что тут у вас?

Маменька девушки принялась клясться и божится, что всё-то с её девочкой в порядке, а потом и вовсе ненавязчиво вытолкнула меня за дверь, уверив, что сейчас же церемония продолжится.

Будто я переживал о церемонии. По мне, было бы прекрасным, прервись она насовсем. Меня волновало лишь сборище коршунов, что были в храме, чтобы уколоть сильнее. Репутация – пустой звук, когда у тебя достаточно средств, чтобы заткнуть рот всем несогласным, у меня же пока столько средств не имелось, поэтому приходилось считаться и с чужим мнением, и чтить пресловутую репутацию. Хотя, предполагаю, с подачи той же Алифании, мне ещё долго придётся отмываться от грязи, в которую меня окунули.

Наконец, Аннэт вернулась. Матушка поставила её рядом со мной и испарилась, пришлось кивнуть служителю, чтобы он продолжал.

Слова клятвы были произнесены, но девушка не торопилась соглашаться с ней, пришлось на неё надавить. Чем заслужил ещё один удивлённый и растерянный взгляд. Твёрдое, довольное равнодушное «да» стало мне ответом, и гости за нашей спиной слаженно вздохнули. Изображая то ли сочувствие, то ли удовольствие от того, что у них теперь так много деталей для обсуждения сегодняшнего дня.

Хорошо ещё, что герцогини Уилбург здесь не было. Не знаю, каким чудом, но мне всё же удалось отправить мать в Ларию. Соседнее королевство не очень-то её прельщало, но мой партнёр пообещал устроить ей незабываемый отдых, так что она и думать забудет о скором возвращении домой. А там я что-нибудь придумаю, чтобы не беспокоить матушку таким недоразумением, как внезапная женитьба. В правдивость записи, что предоставил Джошел, я не очень-то верил, поэтому отдал его лучшему артефактору, которого смог найти. Он обещал дать знать, как только что-то выяснит, но предупредил, что будет это отнюдь не быстро.

После появления брачной метки Аннэт снова отправилась в забытьё. И это был мой шанс уехать самому и увезти её, чтобы не доставлять большего удовольствия гостям. А после началось что-то странное…

Девушка вела себя так, будто не знала, за что я её ненавижу. Невероятное актёрское мастерство или что-то другое? Впрочем, однажды я ей уже поверил, поэтому предпочёл уверить себя в лживости девичей натуры.

Подсознательно я ждал хоть какой-то реакции на новость о ссылке в дальнее поместье, даже жаждал её. Хотел увидеть хоть какое-то проявление характера! Надеялся, как минимум, на заламывание рук и слёзные просьбы оставить её здесь. Но нет, Аннэт молчала и смотрела на меня так снисходительно, что в какой-то момент я почувствовал себя сопливым мальчишкой, который пытается выместить обиду и злость единственным доступным способом – истерикой. И чем больше я распалялся, тем насмешливее становился взгляд девушки.

Пришлось уйти, чтобы привести эмоции в порядок. Но меня что-то тянуло вновь вернуться в комнату, где оставил Аннэт. Хотелось… Да, задеть её хоть как-то, уколоть побольнее. Меня словно на двадцать лет назад отбросило, когда я делал всё назло нянькам и наставникам, пытаясь сделать им больно и показать свою принадлежность к великому роду.

Но услышав, как Силия унижает девушку, я, неожиданно для самого себя, испытал желание осадить излишне ретивую служанку. Что, впрочем, и сделал, а потом с трудом отвёл взгляд от стройного девичьего тела… Определённо, со мной происходило что-то странное.

Глава 16-3

Я не мог уснуть до самого утра. Второй разговор с Аннэт прошёл точно так же, как и первый – я не добился никакого результата. Девушка будто бы поставила целью довести меня до бешенства, и, что удивительно, это получалось у неё легко, даже играючи. За каких-то четверть часа я трижды мечтал придушить её, ещё столько же раз боролся с желанием заткнуть ей рот весьма нетривиальным способом – поцелуем. Сдержался, что было весьма трудно.

На мой приказ не крутить романы со всеми, кто будет ей встречаться, Аннэт повернула всё так, что в пору было самому оправдываться и заверять в чистоте собственных помыслов.

Единственное, что оставалось неизменным, так это насмешливый девичий взгляд и снисходительный тон в каждом слове. Поучения… Богиня! Она вздумала раздавать мне советы, как общаться с людьми! Уму непостижимо! И это после того, как она согласилась сыграть роль бедной овечки по указке собственного дядюшки и подставить меня настолько, чтобы оказаться герцогиней Уилбург! Если кому и не достаёт совести и воспитания, так это точно не мне.

Злость накатывала волнами, но даже она была другой. Более мягкой и не такой всепоглощающей. В какой-то момент я вовсе поймал себя на мысли, что случись наша встреча не при таких гадких обстоятельствах, я бы даже мог заинтересоваться такой девушкой, как она… Саркастичной, уверенной в себе, красивой, в конце концов!

Мысль была… привлекательной и весьма назойливой. Фантазия стала совсем не к месту рисовать яркие картины того, о чём бы мы могли разговориться, как я впервые бы пригласил её на танец, как…

Нет, я всё же тронулся умом! Джошел вместе с миленькой на вид племянницей решили разорить меня и прибрать к рукам, как он сделал уже со многими знатными семьями, а я тут рассуждаю об  отношениях с той, чья лживая натура не знает границ. Выходит, права была нянюшка, что однажды какая-нибудь хорошенькая девица вскружит голову до такой степени, что я позабуду даже собственное имя.

Становиться размазнёй я не хотел, а потому перевернулся, уставившись в потолок, и отогнал от себя глупые мысли. На смену им пришли отнюдь не радостные рассуждения.

Почему я решил отправить Аннэт в дальнее поместье? Всё довольно просто – мне хотелось вывести её из игры. Чем реже Джошел будет с ней видеться, тем больше шансов, что девчонка не сыграет решающую роль в его спектакле. Оглядываться постоянно в собственном доме, ожидая удара в спину совсем не хотелось.

Поместье же было довольно отдалённым, и, в некотором роде, надёжным. Нет, я знал, конечно, что управляющий не чист на руку, но оно и понятно – после приобретения шахт, я не сильно интересовался доходами Устеса-холла. Совсем не закрывал на это глаза, конечно, но проблем хватало и здесь, чтобы сильно вникать в дела неприбыльных владений.

Чем мистер Ониэр Саташи и пользовался во всю. Сейчас вот отправлю ему девчонку, пусть он ломает голову, что с ней делать.

Кажется, я всё же задремал всего на мгновение. Очнулся же от того, что за окном громыхнули колёса кареты. Я не сразу понял, кто и что делает в такую рань возле нашего дома. Поначалу даже испугался, что Эдир не сдержал обещание и не смог оставить матушку за границей, потом же вспомнил – это запрягли карету, чтобы отправить Аннэт в поместье.

Идея пришла быстро и показалась едва ли ни гениальной. А что? Смогу и к девчонке приглядеться, и пропасть с глаз Джошела на некоторое время. Кто же знал, что личина боевого мага Саймона окажется не благословением, а ещё большим испытанием?

Глава 17-1

Аннэт (настоящее время)

Нет, со мной случались в жизни разные конфузы, и ощущения при этом были обычными – стыд, растерянность, порой даже злость. Хорошо, не обычными, но в сравнение с тем, что происходило сейчас, конечно же не шли. Я на себе прочувствовала те самые эмоции, которые немой сценой описал один из великих классиков, знаменитой фразой «К нам едет ревизор». Облечь их в слова было невозможно, да и сказать хоть что-то внятное тоже не получалось.

Я бестолково смотрела на мужчину, что медленно шёл по начищенному паркету, не сводя с меня взгляда. И во взгляде этом было что угодно, но только не та ненависть, с которой он взирал на меня в последнюю встречу.

Черты лица у него остались прежними, и причёска не изменилась, но… Хэмлин будто бы стал другим. И при этом я чувствовала, словно и не разлучалась с ним вовсе, хотя мы не виделись больше десяти дней. Глупое чувство, лишённое всякой логики.

– Дорогая Аннэт, неужели ты не подойдёшь, не поприветствуешь своего мужа? – за спиной саркастически хмыкнул Ханс, а вот мужчина, который, скорее всего и был мистером Коллинсом, очень внимательно следил за нашим разговором. Он будто бы раздумывал о чём-то, и его мысли были отнюдь не радужными, судя по хмурому выражению лица.

Пришлось дать себе призрачный подзатыльник и, наконец-таки, вымолвить:

– Ох, дорогой, я просто не ожидала тебя здесь увидеть, вот и растерялась, – первый шаг ему навстречу дался тяжело, второй уже куда легче. Потом я вовсе положила ладонь ему на грудь и, привстав на носочки, легко клюнула в щёку. Чисто теоретически это можно было бы считать поцелуем, а вот то, что касалось практики… Словом, можно было бы развести на эту тему жаркую дискуссию, но хвала всем местным богам и богиням, муженёк воздержался от комментариев. Лишь выдохнул как-то порывисто и нервно, будто не ожидал от меня такого вероломства.

Ну простите! Не стоит бросать многозначительные фразы. Впрочем, даже если бы он промолчал, я бы всё равно подошла и изобразила радостное приветствие, потому что наряду с растерянностью, мозг выдал гениальный план. Что если мистер Коллинс проникнется моим якобы высоким положением в обществе, и охотнее выполнит просьбу о нормальном снабжении приюта?

Идея была не лишённой смысла, и ради неё я готова поцеловать даже не-своего мужа. Едва касаясь губами. И только в щёку.

Молчание затягивалось и грозилось перерасти вовсе во что-то неприличное, но слуга решил спасти положение:

– Господин, мне подать ча-а-аю? – последнее слово он протянул так, будто сам не понимал, верно ли поступает, подав голос там, где его не спрашивали.

Мистер Коллинс, который успел обойти Хэмлина с правой стороны и остановиться у низенького резного столика, недовольно скривился. Ему явно не хотелось общаться ни с герцогом, ни уж тем более со мной, но и выгнать нас просто так было бы верхом глупости.

– Да, – он мелко затряс головой и его козлиная бородка, а она действительно походило на ту, которую с гордостью носили его рогатые родственник. Потом добавил ещё раз, уже более уверенно: – Да!

Вот только Хэмлин резко к нему обернулся и довольно жёстко бросил:

– Не стоит, нам уже пора ехать.

– Нам? – моему удивлению не было предела.

– Нам, – с нажимом произнёс муженёк, вдруг вспомнивший о том, что имеет право диктовать мне, что делать можно, а чего нет.

И тут я вспыхнула от злости, потому осознала, что все эти дни, пока вредного герцога не было рядом, я жила просто прекрасно. И зачем он только явился?

– Нам, – чуть мягче повторил Хэмлин, воспользовавшись моей растерянностью. – К тому же, Аннэт, мистер Коллинс весьма торопится и не может уделить тебе времени. Ведь  правда, мистер Коллинс?

Ложь, конечно. Потому что директор приюта стремительно побледнел и слишком энергично принялся кивать. Я даже забеспокоилась, как бы у него голова от натуги не оторвалась. При этом голос его дрожал, да и уверенности в нём вовсе не чувствовалось:

– Да, я тороплюсь. Очень тороплюсь. Приходите завтра, или послезавтра, или… – он запнулся и продолжил: – Лучше всего через пару недель, тогда я точно буду свободен!

– Подождите, – я дёрнулась в сторону, сбрасывая ушлую клешню муженька, которой он успел вцепиться в мою руку. – Я пришла к вам по поводу приюта…

– Ах, приют, – мистер Коллин засуетился ещё больше и буквально побежал в сторону двери: – Да, приют. У меня по этой части столько дел, сто-о-олько дел! Прошу простить, но я, действительно, не могу вам уделить времени. Хотел бы, но не могу.

И первым выскочил на улицу, оставив нас на попечение плюгавого служки.

Как Хэмлин выволок меня за дверь, я запомнила плохо. Меня распирало от злости и желания всё же нарушить собственные принципы и познакомить этот патриархальный мир с великим и могучим русским языком. Точнее с той его частью, которую принято считать нецензурной. Она сейчас как никогда лучше подходила для того, чтобы описать ситуацию в целом.

Муженёк же не подозревал о вулкане, что готов был вот-вот взорваться, и подлил масла в огонь, в моём случае бросил камень в раскалённую лаву:

– Ты скучала по мне, Аннэт?

Я медленно выдохнула. Закрыла глаза и вновь их открыла.

– Каждую ночь рыдала в подушку, – огрызнулась тихо и довольно споро забралась в карету. Хотела и вознице крикнуть, чтобы трогал, но не успела – герцог так же споро оказался рядом со мной. И уже он отдал приказ:

– Трогай, – а когда карета медленно покатилась по тихой улочке, муженёк весомо добавил: – А вот теперь мы поговорим.

И почему мне в его словах послышался какой-то зловещий контекст?

Глава 17-2

Каков посыл – такова и реакция. Я отодвинулась к окну, вся подобралась, будто в самом деле собралась защищаться. И отнюдь не словами, если нужно и кулаки в ход пущу. Тут даже не важно, что у нас разные весовые категории, куда важнее была моя злость, которой, казалось, можно было легко раскидать с десяток таких нахалов, как Хэмлин.

Несмотря на то, что весь вид мой был далёк от спокойствия и благодушия, я уточнила несколько равнодушно:

– И о чём мы будем с тобой разговаривать? Я никаких правил, выданных тобой, не нарушала, жила себе тихо всё это время, никого не трогала…

Конечно, мои слова были лукавством. Ни о какой тишине речи не шло, да и в дела поместья я всё же вмешалась, вопреки приказу муженька. Но ведь он об этом не знал. Не знал же?

Вещать дальше о своей прекрасной жизни мне не дали, Хэмлин коротко усмехнулся и спросил:

– А как же разговор с мистером Коллинсом по поводу местного приюта? По мне это как-то не очень вяжется с «жила себе тихо всё это время».

Не выдержала, бросила на него злой взгляд и раздражённо повела плечами:

– То, что я захотела помочь приютским детям никак не портит великолепный образ герцогской супруги. Это благотворительность, а благотворительность, насколько мне известно, очень даже приветствуется среди таких снобов, как ты.

Ни один мускул не дрогнул на лице Хэмлина. У меня вообще складывалось впечатление, что вопреки тону и теме нашего разговора, он наслаждается каждым словом. И вот как его уколоть?

– Не хочу тебя разочаровывать, но ты тоже относишься к таким, как я, снобам, – герцог вальяжно раскинул ноги, так что одна из них коснулась моей ноги. Прикосновение было не то чтобы неприятным, скорее неуместным. Потому что одно дело делать вид при свидетелях, что я целую его, а совсем другое – находиться с ним наедине в карете. Да и для него я была супругой, пусть не очень-то и желанной, но всё же…

Мысли хаотично заметались в моей голове и я решила спешно пересесть на соседнее сиденье, но совсем не учла скорость движения кареты и ухабы, что имелись на дороге. Меня швырнуло в сторону, и вместо того, чтобы очутиться на безопасном расстоянии от мужчины, я оказалась сидящей на его коленях и довольно тесно прижатой к широкой, мускулистой груди.

В первое мгновения я задержала дыхание, да и сердце запнулось, замерло, будто испуганная птица в лапах хищника. Во второе, напротив, пустилось вскачь, так что стук его был слышен на весь салон кареты. И только в третье я трепыхнулась, пытаясь выбраться из стальных объятий, которые и стальными-то не были, а напротив, очень нежными и осторожными.

Последний раз меня так обнимали ещё в далёкой юности, да и… Нет, тогда руки принадлежали мальчишке, неоперившемуся юнцу, который только и желал, что забраться мне под юбку, сейчас же они принадлежали мужчине, имеющему на меня все права, но при этом даже не пытающемся принудить хоть к чему-то.

Последняя мысль приняла печальный оттенок, будто бы я ждала, жаждала даже этой нежности и прикосновений, но я её быстро отбросила. Не хватало ещё, чтобы на старости лет предаваться фривольным мечтаниям. Всему виной молодое тело, ему-то отнюдь не чужды мечтания о чём-то запретном.

Именно в этом я попыталась себя убедить и выдавить при этом тихим, но твёрдым голосом:

– Думаю, меня уже можно отпустить.

– А что, если я не хочу этого делать? – совершенно будничным тоном произнёс герцог.

От его слов я прикрыла глаза, стиснула зубы и процедила:

– Мои желания здесь не учитываются?

Хэмлин сразу же расцепил руки, чем я не преминула воспользоваться – упала на противоположное сиденье и окинула муженька презрительным взглядом. Но презрение сразу же потухло, потому что настроение его переменилось. Он больше не был похож на довольного жизнью кота, который объелся сметаны. На лицо мужчины набежала тень, губы он сжал в тонкую линию, да и в глазах поселился холод. Мне стало не по себе, я вдруг почувствовала что-то наподобие стыда и жалости… К нему? Странное чувство. Будто бы даже не мной испытанное, словно ощущения настоящей Аннэт смогли пробиться из глубин сознания.

– Прошу прощения, – для полноты картины, герцог ещё и извинился, чем окончательно вверг меня в шок. – Я повёл себя недостойно.

Слов у меня не нашлось, поэтому я лишь кивнула принимая извинения.

На некоторое время воцарилось молчание. Карета поскрипывала и медленно катилась в неизвестном мне направлении.

– Куда мы едем? – спросила по прошествии нескольких минут.

Едва заметная улыбка обозначилась на мужских губах и он произнёс:

– Пообедать, – а заметив моё удивление, он добавил: – Уверен, ты сегодня не успела нормально позавтракать.

Вот так поворот… Как так вышло, что муженёк слишком осведомлён о моей жизни?

Глава 18

Хэмлин

От Аннэт пахло лавандой. И запах этот был не навязчивым, а лёгким, приятным. Я всё держал её и не мог заставить себя отпустить. Должен был, но не мог.

И слова эти глупые сорвались с губ прежде, чем я успел подумать о них. Девушка напряглась в моих руках, а после выдохнула с затаённой злостью:

– Мои желания здесь не учитываются?

Это отрезвило похлеще ледяного душа. Аннэт права, я не должен был прикасаться к ней. Во всяком случае, пока не выясню, является ли запись подлинной. После длительного времени, что провёл рядом с ней, я боялся, что артефактор скажет, будто запись не подделка. Даже под воздействием магии, даже не отдавая отчёт своим действиям, я не хотел быть тем ублюдком, который причинил ей такую боль.

Она не заслуживала ни моей ненависти, ни того, в какой игре её использовал Джошел.

Аннэт была другой, совершенно не похожей на ту, образ которой я себе нарисовал. Не могла девушка, переживающая за судьбу неизвестного ей мальчишки, а после и целого приюта неприкаянных детей, самолично согласиться выйти замуж таким образом. Она не искала собственной выгоды, не пыталась обвешаться украшениями и пополнить шкаф разномастными нарядами. Она беспокоилась о тех, кто был рядом с ней. И это… подкупало, хотя, в то же время, и дезориентировало. У меня не было объяснений, и чем дольше я находился рядом с ней, тем больше не понимал, как всё вышло именно таким образом.

Что подвигло меня отказаться от маскарада? Просто в какой-то момент я понял, что ревную её… к себе! Пресветлая богиня, это даже звучит бредово! А уж каково было испытывать эти чувства!

Я порядком устал играть, да и знал, что Аннэт обязательно ввяжется ещё в какую-нибудь авантюру, а мне не хотелось, чтобы очередной хлыщ мог себе позволить смешивать её с грязью. Достаточно и того, что я, проверяя её, отдал бразды правления вороватому Саташи.

Когда писал ответное письмо я был так зол на неё, за то, что она не рассказывала мне правду о странных нападениях, что позволил эмоциям взять верх. Пожалел о содеянном сразу же, как только увидел её выражение лица, но было поздно. Не мог же я отобрать у неё письмо со словами: «Я перепишу!»

Я чувствовал себя мальчишкой, да и вёл соответствующе. А делать глупости мне больше не хотелось. Или так – лучше делать глупости в образе Хэмлина, чем позволить Аннэт ещё больше привязаться к Саймону.

Карета остановилась возле единственного приличного места, которое я смог найти, приехав в Эльсон сразу же из поместья. Городок был довольно ухоженным, но до столицы, конечно же, не дотягивал, в связи с чем, добротных ресторанов было всего два, да и второй из них явно уступал первому, что по обслуге, что по обстановке, что, собственно, по меню.

После встречи с мистером Коллинсом, этим изворотливым ужом, я был голоден. Да и знал о привычке Аннэт есть, словно птичка. Она всё неслась куда-то, пыталась накормить кого-то, кроме себя.

Да и нам всё же стоило поговорить. Обстоятельно и без лишних эмоций. Пока выходило из рук вон плохо, но я наделся, что в ресторации, за вкусным обедом, поводов, чтобы поругаться, у нас не найдётся.

И вот, не успели мы выйти из кареты, как я уже совершил ошибку – буквально сознался в том, что неплохо осведомлён о привычках Аннэт. Её брови взметнулись вверх, но от расспросов девушка воздержалась. Как и не подала мне руку, когда спрыгивала с высокой ступеньки на землю.

Нет, она уже не злилась – в её глазах не пылало пламя, да и красивые губы она не сжимала в тонкую линию. Но всем своим видом Аннэт давала понять, что не готова подпускать меня близко. Я уважал её решение и держался на расстоянии, несмотря на то, что это было тяжёлым испытанием для меня.

Нас встретил расторопный официант. Проводил к заранее зарезервированному столику в нишу, что скрыла нас от любопытных глаз немногочисленных посетителей.

Аннэт самостоятельно отодвинула стул, проигнорировав что мой порыв, что порыв побледневшего парнишки.

Официант явно не знал, как вести себя, потому, промямлив что-то неразборчивое, и оставив нам меню, быстро испарился.

Я окинул насмешливым взглядом раскрасневшееся лицо девушки, на что та молниеносно отреагировала:

– Что?

– Ничего, – спрятался за толстой обложкой меню, но спустя пару секунд тишины, добавил: – Просто ты отобрала хлеб у официанта и его, наверняка, накажут за нерасторопность.

– Да что же такое-то, – девушка всплеснула руками и уже хотела подняться, как я остановил её:

– Я пошутил.

Мне достался такой укоризненный взгляд, что… Да, я в очередной раз ощутил себя нашкодившим мальчишкой. Поэтому кашлянул и спешно сменил тему:

– Аннэт, я думаю, нам есть что обсудить, помимо официанта.

Она с подозрением прищурилась и спросила:

– И что же?

Веселье пропало и я предельно серьёзно произнёс:

– Например то, как твой дядя заставил тебя участвовать в этом отвратительном спектакле?

Глава 19-1

Нет, ну нельзя же вот так с ходу шокировать бедного человека! Я, между прочим, и сердечный приступ могу схлопотать. И совсем не важно, что молода и полна сил. Это внешне, а внутри я всё та же старая развалина. И на сегодня новостей, выбивающих из колеи, для меня было достаточно.

Но Хэмлин смотрел на меня внимательно, явно не думая о том, чтобы сменить тему.

И что ему сказать? Что я понятия не имею, как дядя заставил настоящую Аннэт участвовать в этой затее?

– Я… – начала и замолчала, потому что ничего путного на ум не приходило. Совсем. Взгляд упал на меню и я спешно его открыла, скользя невидящим взглядом по прыгающим строчкам. – Может быть, сначала что-то закажем?

Улыбка у меня получилась не очень-то правдоподобная, если не сказать, что вовсе фальшивая. Хэмлин же в ответ не улыбнулся, оставшись до ужаса серьёзным. Но с моей просьбой, тем не менее, согласился.

У меня появилась передышка, во время которой стоит придумать достойную отговорку для настырного муженька.

Нет, этого разговора было не избежать, но я не ждала его так скоро. Да что там! Я вовсе не рассчитывала сегодня увидеть Хэмлина здесь, в этом городке! И не только сегодня, если быть честной. Исходя из полученных вводных данных, я надеялась, что герцог Уилбург постарается вовсе забыть о существовании собственной жены. Ан нет. Он зачем вспомнил обо мне, и так некстати…

– Выбрала? – спокойный голос нарушил мои мысли.

– Что? – переспросила, а потом сразу вспомнила, что именно он от меня ждёт. Быстро провела взглядом по строчкам и выбрала парочку блюд наугад: – Северная лагуна и Симфония вкуса.

Собственно, если бы я даже не была отвлечена своими безрадостными думами, то всё равно не смогла бы выбрать ничего путного. Потому что всё меню состояло исключительно из замысловатых названий, обозначение которых известно мне не было. Вот что подразумевается под «Воздушное облако»? Видимо то, что – это десерт? Тогда почему он записан в основных блюдах? Нет, высокая кухня не для меня.

Глаза муженька засветились от смеха, делая его лицо ужасно привлекательным. Хотя, даже когда он злился, привлекательность эта никуда не испарялась, напротив, тогда он мне казался настоящим мужчиной. Мой опыт общения с противоположным полом, в плане романтических отношений, хоть и был скуден, но я была в состоянии оценить красоту герцога. Особенно, когда он не рычал и не плевался в меня ядом, как это было во время церемонии в храме и после, у него в доме.

– Ты уверена? – спросил он, подзывая официанта. Бедный мальчишка, у которого я, по словам Хэмлина, отобрала хлеб насущный, тут же материализовался у нашего столика. Он достал из кармана маленькую записную книжечку и уставился на меня с особым вниманием.

Я повторила ровно то, что сказала герцогу, несмотря на ехидную улыбку муженька. А вот Хэмлин скупиться не стал, заказал себе едва ли ни треть всего меню. Видимо, так он решил потрясти передо мной своим кошельком. Почему же тогда пожадничал и не отдал мне бразды правления в поместье? Боялся, что обворую его? Нечего ему бояться, я уже его обворовала. Точнее всего-то пустила украденные мистером Саташи средства на благое дело. Но об этом он пока не знает и не представляю, что с ним будет, когда узнает. Точно перестанет мне благожелательно улыбаться.

Официант испарился и мы вновь остались наедине. Улыбка пропала с мужских губ и он снова задал тот же вопрос:

– Аннэт, расскажешь мне? Я… – он запнулся, отвёл взгляд, но тут же вернул его к моим глазам. – Я постараюсь терпеливо выслушать тебя и помочь, если ты захочешь.

Хотела бы я, чтобы он мне помог? О! Ещё как, но… Могла ли я доверять тому, кто совсем недавно грозился стереть меня с лица земли, если я поступлю не так, как ему хочется? Хорошо, может быть я слегка и преувеличиваю и вот такие угрозы из его уст не звучали, но пока что Хэмлин не сделал ничего такого, из-за чего я могла бы с лёгкостью открыть перед ним душу.

Единственным верным ответом было то же самое, что мне во сне сказала Аннэт:

– Я не могу ничего рассказать.

– Почему? – мужчина подался вперёд. Стол заскрипел ножками по полу, и герцог был вынужден усесться обратно на место.

– Потому что меня связывает договор, – что может быть лучше правды? Да ничего, по сути. Вот я её и произнесла.

Глава 19-2

Показалось, или это известие совсем не удивило герцога? То есть, он, конечно, попытался сделать вид, что крайне удивлён, и даже рассержен сим фактом, но… Всё это было так ненатурально и лживо, что поверить в его игру мог лишь слепой. Я слепой не была, ни в родном мире, ни в этом, а потому верить не стала, но и о своих подозрениях, конечно же, в лицо ему не сказала. Только сделала мысленную пометку. Очередную.

– С кем заключён договор, ты сказать тоже не можешь? – спустя пару минут тишины и вроде как напряжённого раздумья, спросил Хэмлин, хотя и без меня знал ответ на этот вопрос.

– Нет, – всё же соизволила ответить.

Я облокотилась на спинку стула, скрестила руки на груди и окинула мужчину внимательным взглядом. Отмечая и его расслабленную позу, и ленивые движения, и спокойствие во взгляде. А ещё несколько минут назад таким спокойным он не был, даже стол подвинул, пытаясь оказаться ближе. И опять же, перемена отношения ко мне, точнее к той, которая подставила его и силой женила на себе, не очень-то понятна. Приятно, спору нет, но не понятна.

– Что? – герцог не выдержал моего взгляда.

– Ничего, – пожала плечами, а потом подалась вперёд, так же, как и он ранее, и спросила: – А я могу задать встречный вопрос?

Хэмлин прищурился, сжал губы в тонкую линию, но кивнул утвердительно, так что спросила без ухищрений:

– Почему ты больше не ненавидишь меня?

Мужчина усмехнулся, склонил голову на бок и ответил легко, без какого-либо подтекста:

– Понял, что ты такая же заложница ситуации, как и я.

Я бы поверила ему, более того, я и хотела ему поверить, но… Червячок сомнения уже появился, и исчезать никуда не спешил.

Я вновь облокотилась на стул, а вот руки сложила на коленях, и с насмешкой уточнила:

– И когда ты успел это понять?

Хэмлин пожал могучими плечами, взял салфетку, покрутил её в руках и вернул на место.

– Я навёл о тебе некоторые справки.

Как сладко он поёт, даже слипается всё!

– А навести их до того, как сослал меня невесть куда, ты не мог? – удивительно, но сейчас я воспринимала Аннэт, как себя. То есть, мне вдруг самой стало обидно за его отношение на свадьбе, за выговор в комнате, за недоверие, за письмо, в конце концов! Поведи он себя иначе, я бы, скорее всего, попросила у него помощи. Может быть, даже призналась бы в том, что я не Аннэт вовсе. Но он предпочёл вытереть об меня ноги. А теперь вот готов помочь всем, чем может? Звучит слишком лицемерно.

Герцог потупил взгляд и принял вид, будто бы, действительно, раскаивался в содеянном.

– Я был не прав, – ответил тихо, посмотрев мне в глаза. – И я хотел бы извиниться за своё поведение.

Чем дальше, тем всё чудесатее и чудесатее.

Разговор продолжить не получилось, пришёл официант да не один, а в компании ещё нескольких ребят. Каждый из них держал по накрытому железной крышкой подносу. Передо мной поставили тарелку с голубоватой глыбой льда. От неё даже пар шёл, что добавляло натуральности. Как это есть и что оно представляет из себя на вкус, по виду я оценить не смогла. Беспомощно покрутила в руках вилку, в другой нож и посмотрела на муженька, который следил за мной насмешливым взглядом.

Что удивительно, перед ним стояли обычные блюда. Я распознала и жаркое с мясом и овощами, и суп, от которого поднимался густой пар. Обычный, а не как у меня – что-то напоминающее мистические фильмы.

– Помочь? – спросил герцог, на что я была вынуждена растерянно кивнуть.

Мужчина поднялся со своего места, перегнулся через стол и вонзил в мой айсберг, иначе его и не назовёшь, острие своего ножа. Верхушка провалилась внутрь и я увидела какую-то огненно красную массу внутри.

Боги… Это вообще съедобно? Может, поступить проще – отобрать у герцога вон то жаркое?

Глава 20-1

Что удивительно, а пахло… приятно. Пряные нотки ненавязчиво смешивались с острыми специями, которыми было приправлено порванное на мелкие волокна мясо. Удивительное сочетание.

Острое я любила. В той, прошлой жизни, давно уже себе ничего не позволяла, конечно, но сейчас-то я могла побаловать себя без опасения, что меня скрутит какой-нибудь приступ?

Я и опустила вилку в глубины айсберга, мгновение полюбовалась на огненный мясной паштет и взяла в рот, зажмурившись при этом. Хэмлин успел только ругнуться сквозь зубы и едва ли ни крикнуть:

– Аннэт, не надо!

Да сейчас! Остановить он меня вздумал, как же!

Вкус был… ошеломительный. В первое мгновение мне показалось, что волосы зашевелились на голове, потом вдруг стало жарко. Обжигающая волна прокатилась по всему тела и замерла на кончиках пальцев ног, так что я их даже поджала от удовольствия.

Приятно. Очень приятно.

– Вот, съешь, – пока я пребывала во вкусовом экстазе, возле меня появился муженёк. Он подносил к моим губам ломтик апельсина и я открыла глаза именно в тот момент, когда он склонился надо мной так, что наши лица оказались уж слишком близко друг к другу.

Ломтик я приняла, сама же отшатнулась немного назад, чтобы увеличить расстояние между нами, и произнесла:

– Не стоит так переживать, я люблю острое.

Брови герцога взлетели вверх. Что? Неужели так удивительно встретить девушку, которая может спокойно съесть кусочек острого перца и не покрыться при этом красными пятнами? Да и не начать голосить на всю округу от того, что внутри всё горит?

– Неожиданно, – признался мужчина. От меня он отошёл, замер на мгновение, изучая моё лицо так пристально, что я успела забеспокоиться – неужели всё же покрылась пятнами? Но нет, ещё мгновение и он вернулся на своё место. – Впервые вижу девушку, которая спокойно проглотила Северную лагуну. Не каждый из мужчин может вытерпеть остроту этого блюда.

Я пожала плечами и вновь взялась за вилку, но почерпнуть ещё немного огненного паштета не решилась. Опасно на голодный желудок проводить такие эксперименты. Тоскливо посмотрела на ещё одно блюда, что выглядело не менее причудливо, чем первое – масса, похожая на рваные облака, или на сахарную вату, сверху украшенная какими-то меленькими шариками. По всей видимости, последние были обжарены во фритюре, потому что имели характерный золотистый оттенок. Здесь мне было ещё сложнее, потому что от него особо ничем не пахло. Разве что свежей мятой.

Герцог усмехнулся и, не дожидаясь от меня никакой просьбы, вновь перегнулся через стол и поставил передо мной тарелку с добротной порцией жаркого со словами:

– Симфонию вкуса, пожалуй, оставь на десерт.

Спорить я не стала и на то сразу было несколько причин – острый паштет пробудил аппетит и я вдруг вспомнила, что пока буду есть, с разговорами меня никто донимать не будет.

Я и ела. Медленно, смакуя каждую порцию. Жаркое я не доела, отставила тарелку в сторону, и потянулась за другим блюдом, которое тоже заказал Хэмлин. Уже прикоснулась к краю тарелки, как решила вспомнить о правилах приличия:

– Можно? – подняла взгляд на мужа и… едва не задохнулась. Он смотрел на меня так, так… Словом, как мужчины смотрят на понравившуюся им женщину. И при этом в их головах бродят отнюдь не благочестивые мысли.

Благодушие, после съеденного, вдруг пропало. Будет ложью, если я скажу, будто это внимание мне не польстило. Польстило, и ещё как, но… Хэмлин смотрел не на меня, а на настоящую Аннэт, ведь тело принадлежало ей. И, к тому же, она была его законной супругой. Она, а не я. Надо бы почаще себе об этом напоминать.

Что-то я успела забыть, что заняла чужое место. Вся мудрость, копившаяся годами, вместе с выдержкой и рациональностью, испарились под натиском гормонов молодого тела.

Хэмлин продолжал смотреть на меня, но он, будто бы, читал все мои мысли на лице. Огонь во взгляде медленно таял, лукавая полуулыбка, едва касавшаяся его губ, тоже пропала.

А после он признался, вновь ошеломив меня честностью:

– Я не такой тебя представлял…

«Может быть, оттого, что перед тобой вовсе не Аннэт?» – было бы логичным вопросом. И я даже открыла рот, чтобы произнести его, но… Не решилась.

Глава 20-2

– Я тоже представляла вас не таким, – вернула его же слова.

– А каким? – на удивление, мужчина заинтересовался. Поставил локти на стол, сложил руки перед собой, и на них умостил голову. Вид у него при этом вновь сделался лукавым.

Пощадить его самолюбие или не стоит? Решила, что хорошая встряска ещё никому не мешала, поэтому ответила с милейшей улыбкой:

– Невоспитанным хамом и грубияном. А ещё страшным скрягой и тираном, – задумалась, припоминая, какие ещё эпитеты мысленно отвешивала в его адрес. Мужчина воспользовался паузой и спросил:

– Помилуйте, неужели это не весь список? – по глазам я видела, что мои рассуждения его забавляют. Да и мне самой стало смешно и я против воли решила поддержать эту игру:

– Увы, это только малая его часть, – на это мы дружно рассмеялись.

Дальнейшая трапеза прошла в спокойном ритме. Мы нет-нет, да перебрасывались колкими фразами, но кололи они мягко и вовсе не болезненно, лишь вызывая смешливые ухмылки. Обед подошёл к концу, а разговора, того самого, ради которого я и была приглашена, так и не состоялось. Точнее вопросы были, но не те, на которые у меня имелись ответы, а вот спросить кое о чём Хэмлина мне очень хотелось.

Мы вышли на улицу.  Погода вдруг испортилась – на ясном небе появились тёмные тучи, налетел шквалистый ветер и от духоты не осталось  и следа. Я поёжилась и мне на плечи тут же опустился тёплый пиджак супруга. Действие он своё никак не прокомментировал, а сделал вид, что ничего-то особенного не произошло. Я украдкой вдохнула терпкий мужской запах и… Он показался мне смутно знакомым. Было в нём что-то такое…  Такое… Я не знала, как это описать, но и от ощущения, что чувствую его не впервые отделаться не могла.

Что-то сегодня меня слишком часто всё мерещится.

Мы спешно сели в подъехавшую карету. Ханс и в этот раз устроился рядом с возницей, я же осталась наедине с Хэмлином. И это было удачным моментом:

– Я могу задать вопрос?

Герцог расслабленно раскинулся на соседнем сиденье. На этот раз я была умнее и сразу заняла противоположное, чтобы больше не попадать в компрометирующую ситуацию.

– Можешь, – милостиво дозволили мне, и добавили: – Только если перестанешь называть меня то на «вы», то на «ты». Давай остановимся на более близком «ты».

Вот опять! Опять этот взгляд, в котором горит излишний мужской интерес!

Но спорить было бессмысленно. И вправду, что я мечусь туда и обратно. Пусть уж обращение будет обыденным, домашним, так сказать.

– Хорошо, – кивнула. – Я хочу знать, зачем ты приехал?

Действительно, хочу. Его приезд оказался для меня слишком неожиданным. Нет, он, конечно, не вёл себя, как засранец, но… Чего мне ждать от этого явления? Как же приют? Дети? Их нужды? Ведь с директором он мне поговорить так и не дал, да и теперь вообще не понятно, как поведёт себя Саташи. С какой стороны ни посмотри, а всё одно – вырисовываются проблемы, связанные с приездом мужа.

– Неужели ты не рада меня видеть? – Хэмлин решил сыграть юродивого, но под моим строгим взглядом ёрничать перестал и спокойно добавил: – Решил проведать свою молодую супругу.

– А если ещё ближе к истине? – не поддалась на провокацию и спросила нетерпеливо.

Мужчина притворно вздохнул, прикрыл глаза, но я видела, как он подсматривает за мной из-под опущенных ресниц.

– Хорошо, уговорила, – сдался с показным расстройством. – Мне нужно было уехать из столицы на некоторое время. Пропасть из поля зрения некоторых личностей, так сказать.

– И что? – усмехнулась, не поверив в его сладкую  речь. – Пропадать тебе было больше негде? Только здесь?

Хэмлин плотно сжал губы, пытаясь подавить улыбку, что так и просилась:

– Повторю – ты не рада меня видеть?

Думает, что в лести и лжи может упражняться только он? Отнюдь.

– Очень рада! Сама хотела на днях писать тебе, представляешь?

– Правда? – удивился он, но опять без огонька. Понимал, что я включилась в игру.

– Конечно… – заверила горячо, сделала паузу и продолжила, – нет.

Пусть уже поймёт, что его приезд я вовсе не воспринимаю, как манну с небес. Наоборот, меня очень настораживает всё происходящее.

Хэмлин на мой маленький спектакль не разозлился, напротив, заливисто рассмеялся. Я же только скупо улыбнулась. А когда он замолчал, без намёка на веселье, продолжила:

– Ты запретишь мне помогать сиротам? Запрёшь в поместье?

Я не питала никаких иллюзий. Да, вёл он себя совсем не так, как в нашу последнюю и единственную встречу, но ведь это не повод считать его хорошим человеком? Для того, чтобы быть по-настоящему хорошим, недостаточно обворожительно улыбаться и уметь вести беседу. Чтобы быть хорошим, нужно совершать поступки. Тоже хорошие, к слову.

Герцог, вслед за мной, веселиться перестал. Выражение лица сделалось серьёзным.

– Не запрещу, – отмахнулся равнодушно. Было видно, что я задела его своими вопросами. Но уж лучше так, чем потом маяться от неизвестности. – И запирать тебя в поместье я вовсе не намерен. Наоборот, хочу помочь с приютом.

Надо же, какая щедрость.

Глава 21-1

Хэмлин

Она была…обворожительна. Во всём. Что в своём любопытстве, что в желании показать мне, что не глупа, а очень даже рассудительна. И это удивляло меня. Снова и снова. Хотя, казалось бы, я должен был привыкнуть к её прямоте, но нет, всё так же терялся, стоило ей сказать или сделать то, что не свойственно не только девушкам её возраста, но и всем почтенным дамам высшего света вместе взятым.

Это сбивало с толку. И я в который раз задумался о том, что я-таки болван. Да и Аннэт напомнила мне об этом прямым текстом.

Действительно, что мне стоило узнать о своей будущей жене до церемонии в храме? Почему я уверился в том, что она злодейка, а не девушка, нуждающаяся в помощи и поддержке?

А ещё я всё больше уверялся в том, что запись на артефакте, предоставленная Джошелом – подделка. Нет, и будучи Саймоном эта мысль уже закрадывалась в мою голову, сейчас же я был практически уверен в собственной догадке.

Аннэт меня не боялась. Ни капли. Она не шарахалась от моих прикосновений, не сбросила пиджак, когда я накинул его на её плечи, и даже в карете не вернула мне его. Нет, она не таяла от моих жарких взглядов, смотрела настороженно и с подозрением, но на этом всё.

Последнее, почему-то, было обидно. Я понимал, что обида эта иррациональна и несвоевременна, но в груди поднималась глухая злость. Может быть, я и не был образцом мужественности и красоты, но и неприятной мою внешность нельзя было назвать. Неужели я ей не симпатичен? Совсем?

А ещё убивало её неверие. Я прямо сказал, что готов помогать ей во всём, Аннэт же в ответ усмехнулась и кивнула многозначительно. Потом вовсе отвернулась к окну и не проронила больше ни слова до самого выезда из города. Да и дальше молчала, только иногда посматривала на меня украдкой, будто заново переваривала всё, что я ей сказал.

Мне хотелось говорить с ней. Обо всём и сразу, но я молчал.

Погода испортилась окончательно. Ветер, поначалу тихонько завывавший в вышине, разбушевался. Нагнал чёрные облака, из которых на землю обрушился ливень такой силы, что дорога под колёсами тут же раскисла и карету потянуло в сторону. Да и лошади испугались, судя по истошному ржанию.

Ханс был отличным магом, в этом я убедился ни раз, но даже он не смог справиться с разбушевавшейся стихией. Всё происходило слишком быстро. Я только и успел, что схватить девушку в охапку и накрыть нас щитом, прежде чем карета завалилась на бок. Мир закружился. Потолок и пол поменялись местами. Был слышен шум и отборная ругань, а потом всё стихло…

Прямо как в тот, первый раз, когда я смотрел на всё, но только со стороны. В тот момент, каюсь, подумал, что было бы хорошо, если бы Аннэт погибла вот так – быстро и без моей помощи. Сейчас же я не просто боялся за неё, я готов был пожертвовать собой, лишь бы девушка жила…Странные мысли, нелогичные. Но они были, и уходить не торопились. А ещё сердце стучало так оглушающе, что казалось, ещё немного и оно вовсе не выдержит, разорвётся.

В моих объятьях замерла Аннэт. Она, напротив, казалось, что вовсе не дышала. Хотя тонкие пальчики с силой впились в мои плечи.

– Всё хорошо? – прошептал хрипло. Наверное, я знатно приложился и после обнаружу с парочку добротных синяков на теле, но сейчас мне было плевать на себя.

Аннэт не ответила. Лишь пальчики сильнее сомкнула. Первый шок прошёл и я услышал, что девушка дышит часто, надсадно даже.

Поранилась?!

Кое-как приподнялся, чтобы посмотреть на неё, но она упрямо прятала лицо на моей груди.

– Аннэт? – позвал её тихо. Она судорожно выдохнула и посмотрела на меня. В этот момент её глаза были затянуты чернотой… Той самой, которую я уже видел в её глазах в особняке Конноров.

Неужели, я всё же ошибся в ней?

Глава 21-2

***

Аннэт

Разговор зачах. Собственно, мне и говорить-то с ним не хотелось, навалилась какая-то странная усталость. Секунду назад я была полна сил и энергии, но сейчас было сложно даже двигаться.

Я потому и уставилась в окно, будто увидела там что-то интересное. Хотя интересного там ничего не было – ветер качал верхушки деревьев да гонял по дороге охапки листьев. Прохожих на улице почти не осталось, а те, кто не успел укрыться от непогоды, спешили под крыши домов, или заведений с кричащими названиями вроде харчевен и трактиров.

Ничего такого, что могло бы привлечь моё внимание. Собственно, правильным было бы продолжить разговор с Хэмлином, потому что мы подошли к самому важному – вопросу о моём участии в жизни приюта. Но я не могла. Просто молчала и иногда украдкой посматривала на герцога. Он был невозмутим, точнее, хотел таковым казаться. На самом же деле, я чувствовала на себе его внимательный, изучающий взгляд. Он будто бы хотел заглянуть в мои мысли. Удивительно, но я бы не отказалась, позволь он и мне взглянуть на то, что происходит в его голове. Впрочем, ни он, ни я, такого сделать не могли, потому и довольствовались взглядами да путанными разговорами, которые вносили куда больше сумятицы, чем им было положено.

В какой момент всё изменилось? Я не поняла. Только почувствовала сильное жжение в груди и увидела быстрый взмах рукой, что сделал Хэмлин. Вокруг будто бы пузырь образовался – звуки стали глуше, да и очертания кареты несколько смазались. Хотя, возможно, дело всего лишь в том, что карета эта стала заваливаться на бок?

Что удивительно – я дожила до старости лет и ни разу не попала ни в одну аварию. А тут, на тебе! Уже в третий раз и, думается мне, что это ещё не предел.

Герцог схватил меня, прижал к себе так, что я и удара-то не почувствовала. Боли вовсе не было, только неудобство, но это вполне себе возможно пережить. Если бы не одно большое «но»…

Внутри меня что-то происходило. И у этого «что-то» было недоброе намерение.

Звуки вовсе пропали и в голове раздался уже знакомый шепелявый голос:

– У-у-убе-е-ей, испо-о-овни догофо-о-ор… И ты будеф-ф-ф сфобо-о-одна…

Про свободу, клякса, конечно, загнула. Чушь! Неужели после убийства кого бы то ни было, можно жить свободно? Даже если скрыться от блюстителей правопорядка, от себя-то скрыться не возможно!

По рукам Хэмлина, что лежали на моей пояснице, текло тепло. Но оно меня раздражало, как и его объятья в целом. Мне хотелось оказаться от него как можно дальше. Что? Именно об этом предупреждала меня настоящая Аннэт? Именно из-за этого мне стоило держаться от мужа подальше, чтобы не исполнить ненароком треклятый договор?

А голос всё жужжал и жужжал, словно назойливая муха, призывая меня совершить страшное злодеяние. Единственной опорой, за которую я могла держаться и не поддаться уговорам, были плечи человека, кого я и должна была лишить жизни. Наверное, со стороны ситуация выглядела довольно забавно, но мне смеяться не хотелось.

– У-у-убе-е-ей, – искушала клякса и внутри меня поднималось что-то тёмное, злое. Что-то, что было сильнее меня.

– Аннэт? – сквозь шум в ушах услышала обеспокоенный голос мужа.

С трудом посмотрела на него и прошептала упрямо, буквально по слогам, чтобы эта ненавистная клякса поняла уже – никакой договор я исполнять не намерена:

– Ни-ког-да!

На смену настойчивому шёпоту пришёл визг, настолько тонкий и противный, что я зажмурилась. Прикусила губу до боли, лишь бы хоть как-то отрезвить себя. Нет, никто, даже посредством глупого договора, не может заставить меня причинить вред другому человеку. Я не Аннэт, я Анна Степановна, положившая свою жизнь ради воспитания детей и на меня вся эта магия вовсе не действует.

Стон вырвался помимо воли, а после я с удвоенным упрямством прошептала:

– Нет! – и, кажется, провалилась в вязкую темноту. Где было не то чтобы приятно, но хотя бы тихо… 

Глава 21-3

«А я предупреждала!» – шептала темнота.

«Предупреждала!» – вторило ей эхо.

«Зря не поверила…» – едва слышно произнесла темнота голосом настоящей Аннэт.

Я не видела её, не могла видеть ничего в этой тьме, но чётко себе представляла жуткую улыбку на девичьем лице.

Не желая больше находиться в этой темноте, я открыла глаза и увидела над собой высокий потрескавшийся потолок странного грязно-бежевого оттенка. Повернула голову и упёрлась взглядом в такие же грязно-бежевые стены. Трещин на них было даже больше, чем на потолке. Повернулась в другую сторону и немощь, одолевавшая моё тело и делавшее его каким-то чужим и неповоротливым, слетела с меня. На стуле, уронив голову на мерно вздымающуюся грудь, дремал Хэмлин. Руки его повисли, словно плети, немного отросшие волосы закрывали лицо, а костюм, некогда идеально выглаженный, выглядел так, будто его кто-то несколько раз пожевал, а потом выплюнул.

Он не проснулся ни когда я осторожно села на тихонько поскрипывающей кушетке, ни когда поднялась и подошла к нему.

Мне нужно было проверить…

Неужели Аннэт права и я не смогу находиться с ним рядом, без риска вскорости отправить муженька к прародителям?

Замерла в шаге от него. Боясь сделать лишний вздох. Даже глаза прикрыла для пущей концентрации.

Странно. Я не почувствовала ничего. В частности мне не захотелось найти что-то острое и всадить герцогу в грудь, в шею или ещё куда. Да и эмоции молчали. В моих мыслях царил полнейший штиль. Может быть, это работает как-то иначе? Вдруг контакт должен быть более тесным? Хотя, когда мы ехали к ресторану, Хэмлин даже умудрился потискать меня, но и тогда в меня не вселялась эта чертовщина, требуя крови.

Так что поменялось в тот миг, когда клякса потребовала исполнение договора?

Я бы ещё долго терзалась этими вопросами, если бы за спиной не скрипнула дверь. А после ко мне подбежал кто-то и цепко ухватил за ноги.

Хэмлин, конечно же проснулся. Поймав его взгляд, натянуто улыбнулась и обернулась чтобы посмотреть на того, кто так сильно прижимался ко мне. Каково же было моё удивление, когда я увидела малышку Аделию. Она выглядела так, будто бы долго плакали – глаза покраснели, нос распух, да и волосики растрепались, прилипнув к вискам.

Не заботясь о собственном состоянии, спешно подхватила её на руки и прижала к себе. Та уткнулась мне в плечо, пряча заплаканное лицо, и выдохнула с облегчением.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Хэмлин, разворачивая меня к себе и пытаясь забрать из моих рук девочку. Но куда там, её и клещами нельзя было оторвать, так крепко она держалась. Да и я отпускать Аделию не хотела. Ничего со мной не случится, а ей я сейчас нужна, сердцем чувствую.

– Всё хорошо, – отмахнулась от его волнения. А потом вспомнила всё, что произошло до потери сознания и посмотрела на мужчину другим взглядом. Пытаясь отыскать на его лице следы понимания. Но тщетно. Герцог умел носить непроницаемые маски – по его выражению сложно было судить об истинных чувствах и мыслях на мой счёт. Пришлось перевести тему: – Мы в приюте?

Хэмлин скривился так, будто напоминание о пристанище беспризорных детей, где и он сейчас находился, ему было не по нутру.

– В приюте. Ты не приходила в себя, а приют был куда ближе, чем поместье.

Кивнула, принимая его объяснения и переключила внимание на малышку, притихшую у меня на руках:

– Солнышко, ты почему плакала? Тебя кто-то обидел?

Аделия, не отрывая головы от моего плеча, покачала ей из стороны в сторону. На помощь малышке пришёл герцог:

– Она за тебя испугалась, старшие воспитанницы еле увели её от тебя.

Сердце запнулось, пропустив удар. Испугалась за меня… Бедняжка, как ей хочется ласки и тепла, что она привязывается к каждому, кто хоть немного проявиляет эти чувства по отношению к ней.

На глаза навернулись слёзы, да и голос подозрительно охрип, когда я провела по спинке малышки ладонью и произнесла:

– Это ты зря! Не нужно из-за меня плакать, я обещаю, что ничего со мной не случится.

Договорив фразу, поймала на себе задумчивый взгляд Хэмлина. В этот момент маска дала трещину и я увидела то, что и хотела увидеть и страшилась – он о чём-то догадался. Осталось понять, о чём именно.

Глава 22-1

Хэмлин

Было слишком много знаков. Слишком. Но я не обратил внимания ни на один из них. Она так спокойно восприняла весть об отъезде в дальнее поместье, что я именно в тот момент должен был понять всю глубину бездны, в которую мы угодили. Но я был ослеплён её спокойствием и… Да зацепила она меня, зачем придумывать глупые оправдания? Поэтому я, как последний глупец, смотрел то на тонкий стан её, то на белоснежные локоны, то на губы, что то и дело изгибались в насмешливой ухмылке, доводя меня буквально до бешенства, или экстаза, тут я ещё толком не определился.

А нужно было думать о другом. Например, кто же так упорно нападает на мою супругу? И зачем она искала информацию о магическом договоре? Конечно, мне польстило то, что она решила прочитать книгу о том, как должно вести себя идеальной супруге, но на тот момент я уже слишком хорошо изучил её. Поэтому ночью того же дня вернулся в библиотеку и перепроверил книги. Тогда-то я и узнал о договоре, вот только что было его предметом разгадать не смог, а если быть точным – не пожелал разгадывать, увязнув в ревности к самому себе.

Теперь же, видя как Аннэт борется сама с собой, картина сложилась в единое целое. Джошел, действительно, хотел, чтобы я отдал ему шахты в пылу агонии из-за случившегося, но я «протрезвел», если так можно выразиться, слишком рано. И на этот случай у него был запасной план. Чего проще? Заставь племянницу заключить с ним договор, по которому она обязана убить собственного мужа и дело решено. При этом чужими руками, что немаловажно. Коннор только в выигрыше.

Не удивлюсь, если бы после всего Аннэт объявили бы виновной и упекли за решётку, а может вовсе – сразу отправили бы на плаху.

Но девушка не хотела в этом участвовать. Поэтому и согласилась уехать, и так отчаянно сопротивлялась сущности, что требовала исполнения договора. Я видел в её глазах тьму, с которой не каждый маг мог бы справиться, а она, девушка без мельчайшей искры дара, смогла.

Большего идиота, чем я сам, найти будет крайне сложно. Я мог бы обрести в её лице надёжную союзницу, поведи себя с самого начала иначе. Сейчас же для неё я был последним гадом, и ещё не понятно, что мне нужно сделать, чтобы завоевать её доверие. Обещание помочь с приютом не очень-то её воодушевило.

Я смотрел на то, как она бережно держит маленькую девочку, как шепчет ей успокаивающие слова и хотел точно так же взять её на руки, прижать к себе и пообещать, что всё обязательно будет хорошо.

– Нам нужно поговорить, – бросил, вместо пустых обещаний.

Девушка вздрогнула, и девочка на её руках тоже. В ясных глазах зажглось недоверие и даже страх. Но она быстро справилась с собой и равнодушно пожала плечами:

– Раз надо, значит поговорим, – потом обратилась к девочке и попросила: – Сбегай пока к Вистере, а я скоро приду, хорошо?

Аделия уходить явно не хотела, но, тем не менее, послушно кивнула и спустилась на пол. Но, прежде чем уйти, ещё раз крепко прижалась к ногам Аннэт. Та звонко поцеловала её в макушку и легонько подтолкнула к выходу.

– Так о чём ты хотел поговорить? – спросила девушка спокойно. И не скажешь, что минуту назад в её глазах горел страх.

– О договоре, – сказал прямо.

Аннэт улыбнулась и покачала головой:

– Я же уже ответила, что ничего не могу тебе сказать…

Я перебил её:

– Говорить буду я, а ты будешь слушать. И только в том случае, если я не прав, то поправишь меня, хорошо? – я старался говорить располагающе, но судя по тому, как Аннэт прищурилась, мои слова она восприняла совсем не как просьбу, а скорее как приказ. Но она промолчала. Осторожно кивнула, и прошла к кушетке, на которой не так давно лежала без сознания.

Только подумать, в этом приюте даже лекаря не было! А я надеялся, когда вёз её сюда, что здесь ей могут оказать хоть какую-то помощь. Хорошо, рядом была Вистера. Она долго хлопотала над девушкой, хмурилась, порой даже ругалась, но делала это тихо. Наконец, спустя час, когда я уже был готов прямо под проливным дождём отправиться за лекарем, она сказала, что с Аннэт всё хорошо. Ей просто нужно отдохнуть. И вправду, дыхание жены выровнялось, она перестала метаться по кровати и уснула спокойным сном.

Теперь же я собрался устроить ей допрос. Заботливый муж, ничего не скажешь, но… Другого выхода у меня не было, лучше решить всё сейчас.

Глава 22-2

Аннэт

За окном бушевала стихия. Развезлись хляби небесные, будто высшие силы вознамерились вовсе смыть всё живое. Видимость была нулевая, а я всё силилась рассмотреть хоть что-то за непроницаемой стеной дождя. Зачем? Да просто я так пыталась скрыть нервозность и страх.

Я была права – Хэмлин догадался о предмете договора. Он ещё не озвучил ничего, но я уже знала, что угодила в очередную ловушку. Как соглашаться с тем или опровергать то, чего я не знаю? Лгать? Кажется, я и так завралась настолько, что самой тошно. Но и признаться… Вот почему я у того же Саймона не спросила ничего об отношении местных к таким залётным душам, как моя? Может он сказал бы мне, что страшного в этом нет, и я сейчас бы с чистой совестью призналась, что ничего-то о матримониальных планах его невесты, а теперь и жены, понятия не имела. Ни тогда, ни тем более сейчас.

Герцог молчал. Стоял у другого окна, спиной ко мне. По его позе было понятно, что и он напряжён не меньше моего.

– Аннэт, – начал он, не оборачиваясь и голос его был… Странным. Потом Хэмлин махнул рукой и посмотрел на меня. – Аннэт, я хочу, чтобы ты знала, какая бы правда не вскрылась, я постараюсь принять твою сторону.

Саркастическую улыбку я скрыла с трудом:

– Постараешься или примешь? – уточнила спокойно.

Занятно, как бы я ни нервничала и не боялась, внешне мне удавалось держаться молодцом. То есть, не знай я себя слишком хорошо, и не подумала бы, что испытываю страх или ещё какую похожую на него эмоцию. Внутри всё дрожала, а так… Руки спокойно лежали на коленях, и дыхание было ровным, размеренным, как и стук сердца. Лишь мысли метались хаотично, но за их движением уследить никто не мог.

– Приму, – тут же охотно поправился муженёк. – Я не хочу воевать с тобой, я хочу только помочь.

Наверное, мне стоило бы довериться ему, потому что доверять мне больше было некому, но… Я медлила. И не могла решиться на коротенькую фразу: «Я не Аннэт».

– А ты уверен, что сможешь? – склонила голову к плечу, смотря на мужчину внимательным взглядом. – Помнится, не так давно, ты был готов никогда больше не видеть свою молодую жену.

Хэмлин сжал губы в тонкую линию и упрямо качнул головой:

– Был готов, но слишком многое изменилось…

Фраза была сказана с каким-то подтекстом. Эдакой тайной, которую я непременно должна была разгадать, но разгадок у меня не было. Ни единого варианта.

Попыталась пошутить, дабы хоть немного разрядить обстановку:

– Вас так впечатлила моя любовь к острой пище?

Получилось. Хэмлин улыбнулся и кивнул:

– И это тоже.

Вот и понимай его фразу, как хочешь. Уже вознамерилась сказать о том, что ему стоит выражаться яснее, иначе откровенного разговора у нас не получится, как мужчина спешно стёр с лица улыбку и сказал:

– Аннэт, твой дядя приказал меня убить. Именно поэтому ты оказалась моей женой так спешно. У него не получилось завладеть шахтами при моей жизни, после же смерти ему это не составило бы никакого труда. Одного понять не могу, для чего такие сложности? У Джошела достаточно средств, зачем он так рвётся к этим шахтам? Желание обладать всем и сразу ещё никого не доводило до добра.

Он говорил размеренно, без запинки. Хэмлин был уверен в том, что он прав, да, что там, я тоже понимала, что мужчина куда лучше разбирается в происходящем, чем я. Вот только от его слов в голове зашумело и к горлу поднялась горечь. Не скажу, что мне стало плохо, вовсе нет, но… В его словах что-то было не так. Это знала не я, а настоящая Аннэт, но уверенность крепла с каждой секундой, поэтому я, отмахнувшись что от горечи, что от шума, спросила:

– А ты уверен, что за всем этим стоит именно Джошел?

Вопрос был…простым? Да, именно, но герцог замер, смотря на меня так, будто увидел впервые.

Нет, я вовсе не могла ему поведать правду, но могла посмотреть на простую в общем-то ситуацию со стороны. Хорошо, с простотой я погорячилась. Не каждый день я наблюдала, чтобы людей насилком заставляли жениться, а потом ещё и поручали молодой супруге как можно скорее стать вдовой. Точнее – собственноручно избавиться от мужа. Нет. Но очевидность, которую рассматривал Хэмлин, могла ведь таковой и не быть?

Мгновения убегали, истаивая в напряжённой тишине, потом герцог, наконец-то, спросил:

– Хочешь сказать, что это не его рук дело?

– Не знаю, – призналась, пожимая плечами. – Вот только мне кажется, что очевидный ответ не всегда правильный.

Герцог задумался. Прищурился и спросил:

– А в остальном я был прав?

Внутри меня ничего не отозвалось. Совсем. Тишь да гладь. Сказать по этому поводу мне было нечего, поэтому я предпочла промолчать. А что? Он сам сказал, что поправлять его лишь в том случае, если он будет не прав. Предположим, что остальное Хэмлин угадал верно, поэтому ответом ему будет тишина.

– Хо-ро-шо-о-о, – протянул он и отвернулся. Вновь подошёл к окну. Он думал, да и я тоже. Как было бы просто, расскажи я ему всю правду о себе…

– Хэмлин, а я могу спросить? – произнесла спешно, пока не передумала.

– Да? – он обернулся и бросил как-то рассеянно.

– Я слышала, – ложь давалась легко, без запинок. – Что в тела умерших иногда попадают другие души, это правда?

Да, такого поворота в нашем разговоре он точно не ожидал.

Глава 22-3

Герцог замер. Вот так вполоборота, как стоял, так и замер. И, кажется, вовсе дышать перестал. Я последовала его примеру – вцепилась в подол платья сведёнными пальцами и так же замерла.

Живыми на наших лицах оставались лишь взгляды. Хэмлин смотрел на меня, будто пытался что-то отыскать в моих глазах, я же смотрела на него, решая – уже бежать или ещё немного подождать?

Молчание затягивалось. И становилось вовсе невыносимым. Хотелось уже сказать, что любопытство не имеет под собой никакого скрытого смысла, но сейчас это прозвучало бы куда подозрительнее, чем сам вопрос изначально.

Мужчина первым совладал со своим ступором:

– Что натолкнуло тебя на эти мысли?

Действительно, что?

– Так, слышала от людей, и стало интересно, – отмахнулась вроде бы беззаботно, хотя голос всё равно дрогнул. В самый неподходящий момент подвёл.

– От каких? – продолжит упорствовать муж.

Нутром почувствовала, что ответ в духе «ты их не знаешь», здесь более чем неуместен. Пришлось придумывать имя козла отпущения. И почему-то перед глазами ярко встал образ моего охранника:

– Саймон рассказывал, – пожала плечами и принялась расправлять невидимые складки на своём платье.

Хэмлин не успокоился. Сделал несколько шагов вперёд,  подхватил холодными пальцами моё лицо, вынуждая посмотреть на него.

– А Саймон у нас кто? – спросил вкрадчивым голосом, таким, после которого непременно должен был грянуть гром.

Вспомнились его наставления перед отъездом, чтобы я и не думала смотреть на других мужчин. И двусмысленные намёки охранника, которые я не всегда во время пресекала. Словом, я почувствовала себя без вины виноватой, а потому применила самую лучшую тактику – напала в ответ на нападение.

– Это охранник, которого ты же и нанял. Но, знаешь, не очень-то он со своими обязанностями справлялся, он дважды проворонил нападение на меня.

Сказала и прикусила язык, но, опять же, мне показалось, что для герцога это не было новостью.

– Плохой охранник значит, – мурлыкнул, на кошачий манер, мужчина. – Ну-ну…

Потом отшатнулся назад и вовсе направился к двери, бросив на ходу:

– Я навещу тебя в поместье через пару дней, тогда и закончим наш разговор.

Не успела опомниться, как уже осталась в комнате одна.

Кажется, такой растерянной я не чувствовала себя, даже когда поняла, что действительно попала в другой мир и другое тело. Сейчас же растерянность вовсе грозилась перерасти в панику. Но я сдержалась. Поднялась на ноги, расправила плечи и отправилась искать Вистеру, заодно поинтересуюсь, успел ли мистер Саташи доставить продукты до разыгравшейся непогоды.

А внезапно свалившийся мне на голову муж и его странности, просто постараюсь забыть.

Глава 23-1

Вистера, как я и думала, нашлась на кухне. Опять же в окружении девочек, только на этот раз их было чуть меньше. Аделия была тут же, сидела на высоком стуле и качала тоненькими ножками, отчего полинявшее платье подлетало вверх, а то и вовсе грозилось неприлично задраться. Меня малышка заметила сразу – спрыгнула на пол и подбежала, довольно ловко вскарабкиваясь мне на руки. Тяжесть была приятной. И мысли, кружившие где-то далеко, вернулись к насущному.

– Госпожа, – старая служанка тоже меня заметила. Поспешила подойти. В почти выцветших глазах горело неподдельное беспокойство, от чего мне даже стыдно стало. Это надо же, заставила пожилого человека нервничать! – Как вы себя чувствуете?

Вистера буквально ощупывала меня взглядом, проверяя всё ли в порядке, потом попыталась воззвать к разуму:

– Лапушка моя, ты бы слезла с госпожи, а то не ровен час…

Договорить я ей не дала. Крепче прижала к себе Аделию и отмахнулась:

– Она весит, как пушинка, и со мной всё хорошо!

Служанка хотела что-то возразить, но я одарила её таким взглядом, что женщина передумала. Вот только губы поджала и головой покачала, всем своим видом давая понять, что поступаю я не разумно. И пусть! Когда дело касалось детей, разумность я отметала, как ненужное чувство.

Аделия с облегчением выдохнула и удобнее устроилась в кольце моих рук.

– Вистера, продукты успели доставить?

За окном всё ещё лил дождь. Хотя порывистый ветер притих, да и тучи на небе уже имели не такой пугающий чернотой оттенок. Глядишь, ещё немного и вовсе выглянет солнце. Летняя пора тем и прекрасна, что беспроглядная хмарь легко сменяется ласковым теплом.

Женщина просияла. Буквально засветилась изнутри, преобразив обшарпанную столовую этим светом.

– А то ж, – довольно прокряхтела она. – Привезли всё, и муку, и крупы, и овощей свежих, даже молока и мяса, – служанка лукаво улыбнулась и тихо, так, чтобы старшие девочки не услышали, добавила, – думается мне, что Саташи едва не удавился, когда всё это добро сюда отправлял.

Честно, я думала о том же. Но беспокоиться о здравии вороватого управляющего уж точно не собиралась.

Вистера пошла в сторону кладовки и меня за собой поманила. Не знаю, когда она успела здесь навести порядок, но на чистых полках аккуратно были составлены корзины с провиантом. Тут был и лук, рыжебокий, чистенький, и морковь – ровная, одна к одной. И большие кочаны капусты, и спелые помидоры, и много ещё всего. Но служанка привела меня к огромной фляге, где под крышкой, переливаясь янтарным цветом, стоял мёд. Нет, тут и сахар имелся, целых два огромных мешка, но вот такой трепет Вистера испытывала только к мёду.

– Ты смотри, какое богатство! – с придыханием произнесла она и я согласилась. Отчего же не согласиться, если она так довольна?

Тут же стояла мука и несколько мешков с горохом. С десяток молодых кур, а ещё целый таз говяжьей мякоти. Чем больше я смотрела, тем больше убеждалась, что Ониэр умел держать слово. Да и боялся, что его махинации вскроются. Теперь осталось его убедить, что муженёк сюда явился не по моей кляузе. Чтобы так удачно начавшееся сотрудничество, вдруг не прекратилось. Потому что с мистером Коллинсом я так и не смогла поговорить.

Теперь нужно постараться, чтобы никто это добро не растащил. Да и чтобы оно не пропало.

– Как это всё хранить? – спросила задумчиво, потому что в моей голове путных идей на этот счёт не было.

– О, – с хитринкой в глазах посмотрела на меня служанка. – Об этом не беспокойтесь, у меня есть свои секреты.

Вистере я доверяла, а потому допытываться не стала.

– Давай я помогу тебе приготовить ужин? – вызвалась помочь, когда экскурсия по закромам была завершена.

Старушка тепло улыбнулась и согласилась. Так мы и трудились до самого вечера, а когда все дети были сыты и разбрелись по своим комнатам, пришло и моё время уезжать.

Пока мы трудились, Аделия постоянно была рядом. То на стуле сидела, поближе ко мне, то приносила разные мелочи, о которых я её просила. Нет, она бы, конечно, предпочла сидеть на руках, но понимала, что так из меня работник будет никакой. Когда же пришло время прощаться, малышка вновь взобралась на меня и… расплакалась. Её маленькое тельце сотрясалось от беззвучных рыданий, и я не придумала ничего лучше, чем пойти на поиски Зака.

Он, к слову, за всё это время на глаза мне не показывался. Да и второй, противный наставник, тоже не объявлялся. Если до этого я про них не думала, то сейчас мне их поведение показалось очень странным.

Глава 23-2

Наставники жили в самых дальних комнатах первого этажа. Тут, не сказать, чтобы было куда лучше, чем у детей, но некоторые особенности всё же имелись. Например, двери в комнаты были новыми, с массивными ручками и вовсе не обшарпанные. Я постучала в одну из них, но мне никто не ответил. За второй тоже была тишина, а вот стоило побарабанить пальцами в третью комнату, как мне открыл весьма растрёпанный Зак.

Выглядел он так, будто выкупался под дождём, а переодеться не успел. Да и глаза шальные какие-то. В них не то злость, не то страх плескались.

– Добрый… – запнулась, и всё же закончила, – вечер!

Парень кивнул, нахмурился и спросил:

– Вы что-то хотели, госпожа Аннэт? – и тон такой официальный. Будто он, как минимум, с министром образования разговаривал, или кто у них тут вместо этой должности имелся?

Он не улыбнулся. Да и вовсе смотрел куда угодно, лишь бы не встречаться со мной взглядом. А за его спиной раздался голос второго вредного наставника:

– Кого там принесло? Шли всех в бездну и иди лучше обработай…  – он не договорил, запнулся, будто что почувствовал.

Я заглянула через плечо Зака и увидела распрекрасную картину – мужчина сидел на стуле, прикладывая к лицу какую-то тряпицу, а когда отнял её, то я увидела на его скуле внушительный синяк. Такой, который сначала станет иссиня-чёрным, потом приобретёт замечательный желтоватый оттенок. Но это не скоро, пока же ему придётся расхаживать по приюту вот таким красивым.

Меня впускать явно не планировали, да только разве же я их спрашивать стала? Оттеснила Зака и оказалась в комнате. Обстановка так себе, я думала, что если их присылают на такой длительный срок отработки, то наставники бы уж точно озаботились, чтобы их хоромы были достойными. Но… нет. Не заботились и не старались.

– Где же вы так умудрились приложиться? – спросила с сочувствием и посадила на свободный стул Аделию, которая и не подумала слезать с моих рук во время поисков Зака.

Мне достался злой взгляд и едкое:

– А то вы не знаете!

Вот тут я растерялась. В самом деле растерялась и не сразу нашлась, что сказать. Когда же обрела дар речи, то непонимающе спросила:

– Вы сейчас о чём?

Ещё один злой взгляд в мою сторону и буквально умоляющее от мистера Брайта:

– Госпожа Аннэт, прошу вас! Вам лучше уйти!

Да что происходит-то?!

– Объясните! – потребовала. И руки на груди сложила, всем своим видом показывая, что никуда отсюда не уйду, пока мне всё толком не расскажут.

И мне рассказали. И рассказ оказался весьма занимательным.

– То есть, вы хотите сказать, что мой муж, герцог Уилбург, вот так просто пришёл и устроил вам взбучку?

– Не просто, – огрызнулся второй наставник, но уже без былого огня. Зак же вовсе молчал и всё так же прятал взгляд. – Он пришёл и недвусмысленно дал понять, что неуважения к вам не потерпит.

По губам мужчины скользнула гаденькая ухмылка, и он тут же скривился от боли, но продолжил:

– Да и тем, кто уважение проявляет в ваш адрес уж больно ретиво, тоже вынес предупреждение. Пока словесное.

Так… Та-а-а-ак! А я ведь думала, что интереснее этот день уже не может стать. Ан нет, ошиблась. Может! И ещё как!

Глава 24-1

Беседа с Заком и вторым, который-таки представился Витором, оказалась не очень плодотворной. Большего, чем они мне сказали, вытянуть у меня не получилось, как бы я ни старалась. Зак так и делал вид, что меня не знает и знать не хочет, точнее отвечал он вполне себе вежливо, но выглядело это так, словно он мне одолжение делал. Витор же и вовсе улёгся на кровать и укрылся пледом с головой, отрезав глухо:

– Госпожа, шли бы вы к мужу и с ним бы разбирались.

Наверняка, сказать он это хотел в более грубой форме, но отметина на лице напоминала о воспитании, которого в нём было не так уж и много.

Раз теперь у меня над ними была власть, то перед уходом я их поставила в известность:

– Аделия поедет со мной, а завтра утром мы вернёмся.

Никто возражать не стал, нет. Витор попытался было что-то произнести, сбросил даже плед ради этого, но поймав мой взгляд, резко передумал и махнул на нас рукой. Малышка же, заслышав мои слова, вновь взобралась ко мне на руки и осторожно, неуклюже даже поцеловала. Вот и как таких детей можно дикими зверьками называть? Они же так нуждаются в любви и ласке!

Из приюта мы вышли почти никем незамеченные. Не хотелось обижать остальных ребят, а забрать абсолютно всех я не могла. И так в поместье меня ждут Алекс, Рея и Тайт.

Карета, что дожидалась нас, была совсем не похожа на ту, на которой я приехала из поместья. Она была куда комфортнее, и внутри, отчего-то было тепло. А ещё сиденья мягкие-мягкие и многочисленные кочки совсем не чувствовались. Судя по всему, это тоже было проявлением заботы со стороны муженька, что окончательно поставило меня в тупик.

Внешне он был тем же, а поведение изменилось кардинально. Вот пусть что хочет говорит, но в то, что он-таки соизволил навести справки на мой счёт, я не верила. Сколь бы идеальной ни была информация, а поступки мои, точнее не мои, а настоящей Аннэт, говорили об обратном. Да и девица, виденная мною во сне, была далека от добродетельной монахини.

Так что тут было что-то другое… Кто-то следил за мной в поместье и докладывал обо всём герцогу. Да, этот вариант был более реальным. Только кто? Саймон? Поэтому Хэмлин так неоднозначно отреагировал на моё упоминание о нём? Значит ли это, что опрометчиво заданный мною вопрос о переселении душ, был огромной ошибкой?

Или информатор это Ханс? Ведь нашу ссору с Витором видел только он. Соответственно, и поставить в известность герцога мог только Ханс.

Аделия задремала, укаченная мерной ездой, а охранник, всё это время сидевший напротив слишком смирно, заметил мой пытливый взгляд. И сразу понял, о чём я хотела его спросить:

– Нет, это не я рассказал ему о стычке с наставником, герцог услышал, как младшие мальчишки обсуждали инцидент и решил проучить наглеца.

Не скажу, что от этого мне стало легче, но я кивнула, принимая его ответ.

Кажется, я, как и малышка, задремала. Потому что очнулась, когда карета остановилась и Ханс первым подался к двери.

– Я помогу вам, – когда я осторожно приподняла Аделию и поспешила выйти. Девочка проснулась сразу, когда мы очутились на улице. Непонимающе заозиралась по сторонам, потом прильнула ко мне и снова поцеловала.

– Ну, что, пойдём знакомиться со всеми, – приободрила её, хотя самой мне очень хотелось оказаться в кровати. Сегодняшний день был очень насыщенным, пожалуй, даже чересчур.

Вот только войдя в распахнутые двери я тут же столкнулась с мистером Саташи. Управляющий был зол, это я заметила прежде, чем он открыл рот.

– Гос-с-спожа Аннэт, – словно змей, прошипел он. – Я бы очень хотел с-с-с вами поговорить!

Эх, а я надеялась, что хотя бы вечер пройдёт спокойно!

Глава 24-2

Аделия не согласилась слезть с меня, как бы я ещё не уговаривала. Поэтому пришлось пойти в кабинет к Ониэру прямо с ней. А стоило двери закрыться за моей спиной, как мистер Саташи принялся отчитывать меня:

– Госпожа Аннэт, мне показалось, что мы с вами договорились. И я, в отличие от вас, выполнил свою часть сделки. Отправил в приют всё, что вы запросили. И вы понятия не имеете, насколько дорого всё это обошлось. Да и откуда вам знать?

Он всплеснул руками и я уже хотела объяснить, что не нарушала нашего уговора, как он торопливо продолжил, устремившись к столу и положив на не трясущиеся руки:

– Да! Представляете? В поместье всё не так уж и прекрасно! Земли скудеют, народ в деревнях всё меньше поставляет продуктов, да и вообще предпочитает отступные платить, чтобы уехать куда подальше, где земля плодородна и щедра. А-а-а… И зачем я всё это вам объясняю?! Лучше скажите мне, совесть у вас есть или нет?

Нет, ну обвинять меня в отсутствии совести, это невероятная наглость, конечно, но возмущаться по этому поводу я не стала. Лишь удобнее перехватила Аделию и опустилась на стул, потому что в ногах правду крайне сложно найти. Нет её там.

– Мистер Саташи, это из-за герцога? – уточнила, а то мало ли, вдруг, пока меня не было, в поместье что-то ещё случилось, в чём тоже решили обвинить меня?

– Конечно! – мужчина всплеснул руками и едва не задел высокую стопку с бумагами. Та опасливо накренилась, но устояла.

Что же, уже хорошо.

– Мистер Саташи, вы можете мне не верить, но я не писала мужу. Я сама была крайне удивлена, когда увидела его. И, тоже можете не верить, но я вам очень благодарна за продукты. У меня нет причин прерывать наше сотрудничество.

И пусть оно было построено на довольно шаткой основе, положение дел для меня это не меняло.

Управляющий возмущённо надул губы, готовясь разразиться гневной тирадой, но посмотрел мне в глаза и как-то разом сник.

– То есть, – начал он неуверенно, – вы ничего герцогу не сказали?

– Ничего, – покачала головой. – Я встретила его в доме мистера Коллинса, это тот, который директор приюта, и, честно сказать, была бы рада вовсе его не видеть. Но от меня мало что зависит, вы же сами всё понимаете.

Он понимал, ещё как понимал, поэтому, удивительное дело, вздохнул тяжело и произнёс:

– Тогда, – запнулся, но продолжил, – тогда я должен извиниться.

На Саташи я посмотрела другими глазами. Однако… Не думала я, что этот хитрый, вороватый мужчина способен на искренние извинения, а поди ж ты, способен!

Махнула рукой, другой же провела по маленькой спинке малышки:

– Знаете, что-что, а нарушать наш договор я не стану, мне это совершенно не выгодно.

Ониэр растерянно кивнул и спросил:

– А что же тогда стряслось, раз герцог так спешно приехал?

Усмехнулась, но совершенно безрадостно:

– Хотела бы и я знать ответ на этот вопрос…

С Саташи мы расстались на довольно дружелюбной ноте, потому что каждый из нас был озабочен одной проблемой – что нам ждать от Хэмлина.

В гостиной нас ждали ребята. Не скажу, что счастливые, скорее уж принимающие друг друга, как неизбежное зло. Что Тайт, что Алекс смотрели исподлобья, и только Рея была донельзя счастливой. А уж когда увидела у меня на руках Аделию, так и вовсе просияла:

– Лея, и ты тут! – девочка на моих руках завозилась, извернулась ужом и спрыгнула на пол. Потом побежала в сторону своей подруги.

Рея опустилась на колени и крепко сжала девочку руками. Та ответила взаимностью. Что же, хотя бы эти двое счастливы. Это уже не мало.

– Всем здравствуйте, – поприветствовала ребят и тяжело опустилась на мягкую софу. Я бы и простонала от удовольствия, когда вытянула ноги, но приличия ради промолчала. – Рассказывайте, что у вас тут стряслось?

А стряслось не так уж и много. Доставили сломанную карету и кучера, который и доложил о приезде герцога.

– О, что тут началось, – с лукавой улыбкой произнесла Рея. – Вредный дядька ваш, Ониэр который, и за сердце хватался, и голосил на весь дом, что нет веры женщинам и что они единственное зло в этом мире. Успокаивать его принялась старшая служанка, тоже вредная, кстати, но и на ней самой лица не было. Только голосить она не стала, молча ушла куда-то, накинув тёмный плащ. Лили же, наоборот, обрадовалась. Но нам никто ничего не объясняет. Может вы хоть скажете, кто этот герцог и почему одно его упоминание такой переполох устроило?

Рея, в отличие от брата, разговаривала без запинки. И обороты в речи красивые использовала. Ей бы учиться, может и смогла бы пристроиться в этом жестоком мире.

– Герцог-то? – для пущего счастья скинула неудобные башмаки и зажмурилась. Хорошо. Нет! Просто прекрасно! Ещё бы чудесного отвара Лили, тогда можно и дальше носиться веником и решать всякие вопросы. Впрочем, на сегодня стоит остановиться, иначе завтра я только и смогу, что лежать в кроватке. – Да это муж мой и никто толком не знает, что нам сулит приезд герцога.

Я ждала, что ещё ребятня скажет мне, но они молчали. А когда посмотрела на них, то увидела на лицах беспокойство.

– Он и нас может выгнать? – первым решился озвучить тревожащие их мысли Алекс.

Я от такого вопроса даже подскочила.

– Ну, уж нет, этого я ему сделать не позволю! – судя по скептическим взглядам, ребята не очень-то мне поверили. Пришлось привести более веские аргументы : – Так, даже и думать забудьте о том, что вас кто-то выгонит. Вы под моей защитой и приезд даже самого короля этого не изменит.

Рея робко улыбнулась, а Аделия важно подняла палец вверх, будто бы пыталась сказать, что полностью со мной согласна.

Чтобы перевести неприятную тему, я обратилась к Тайту и Алексу:

– Лучше скажите мне, как прошло ваше занятие с Вегартом? – стоило мне упомянуть имя охранника, как Тайт фыркнул и отвернулся. Алекс же насупился и прикусил губу. – Та-а-ак! – протянула. – Выкладывайте, давайте. Что-то натворили?

Я уже и забыла, что чем больше детей, тем чаще они попадают в неприятности. А порой не попадают даже, а создают их собственными руками.

Глава 24-3

Всё оказалось не так страшно, как я успела себе нафантазировать. Просто вместо тренировки эти два оболтуса затеяли драку, о причине которой усердно отмалчивались. За что Вегарт их, справедливо, должна заметить, наказал – отстранил от занятий на пару дней, чтобы ребята подумали над своим поведением. И выводы сделали, желательно правильные.

Рассказ, который взялся озвучить Алекс, я выслушала молча. Так же молча посмотрела сначала на одного, потом на другого, чтобы они прониклись что молчанием моим, что этим взглядом. Прониклись. Втянули головы в плечи и глаза у них сделались виноватыми-виноватыми, но мне этого было мало. И дело вовсе не в том, чтобы они начали каяться и просить прощения, а в том, чтобы поняли – если они не проявят рвения, никто не будет с ними возиться. Даже за деньги. А так как Вегарт занимался с ними исключительно по своей собственной воле, то нетрудно представить, как быстро ему надоест вкладывать душу в тех, кому собственная гордость мешает рассмотреть перспективу для будущего. С другой стороны я понимала, что они дети. И живут сегодняшним днём, а планы и будущее… Они, как бы хотят их воплотить, но про то, что всё толковое достаётся с трудом стараются не думать. Проще же мечтать о прекрасном, чем сделать хоть что-то, что бы это прекрасное стало реальностью.

– Итак, – начала, когда даже Аделия замерла, почуяв неладное. – Что я могу вам сказать? Если не хотите учиться у Вегарта, то я легко найду вам занятие. Но об учёбе тогда можете забыть.

И о возможности устроится в гильдию наёмников, о которой им уже рассказывал охранник, но об этом я не сказала. Если не глупые, то сами поймут.

Мальчишки переглянулись. Алекс отчаянно замотал головой и хотел уже что-то произнести, но Тайт поднялся со стула, опередив его:

– Мы всё поняли, госпожа Аннэт, – голос у него звучал излишне серьёзно. – И постараемся, – на этом слове он запнулся, но, упрямо качнув головой, продолжил, – постараемся больше так не делать.

Эх, мальчишки… Что с них взять? Очень хотелось просто подойти к ним и обнять, но разве ж они дадутся?

– Я очень на это надеюсь, – ответила спокойно и улыбнулась. А потом спросила, переводя темы: – Вы ужинали?

Время было позднее. Дорога от приюта всё же занимает слишком много времени, и мне было бы куда проще взять пример с Вистеры и ночевать прямо там, но и поместье я теперь не имела права оставить. Сомневаюсь, что Рея, Тайт захотят вернуться в приют, а уж про Алекса и говорить нечего.

– Да, мы поели, – отчиталась за всех Рея. – Лили накрыла нам тако-о-ой стол, что я теперь дня три есть не захочу!

Я улыбнулась. Девочка, которая выглядела изначально запуганным зверьком, что не удивительно, зная об отношении наставников к ребятам, сейчас будто бы расцвела. Из глаз пропал страх, на щеках появился здоровый румянец, да и держалась она куда смелее.

– А у тебя как прошёл первый день на кухне? – спросила её.

Рея довольно прищурилась и принялась рассказывать:

– Замечательно! Меня научили замешивать блинчики и даже показали, как их печь, ещё тётушка Рози объясняла, как сварить суп, чтобы он был прозрачным, как слеза и вку-у-усным.

Пока девочка говорила, я обратила внимание на мальчишек. Алекс смотрел на Рею, задержав дыхание, а вот Тайт смотрел уже на него и во взгляде было столько недовольства и злости, что я, кажется, стала понимать причину их ссоры. Выходит Тайт всего лишь защищает честь сестры, по какой-то причине считая, что Алекс не имеет права даже смотреть на неё. Да, дела…

После рассказа, я предложила всем вместе выпить чаю. И несмотря на то, что ужин был весьма богатым, по словам той же Реи, никто отказываться не стал. Потом все разбрелись по своим комнатам, а вот Аделия отправилась со мной.

Малышку я искупала, укутала в огромное чистое полотенце и усадила на кровать, сама тоже пошла приводить себя в порядок. Когда вернулась Аделия уже спала, правда, стоило мне осторожно опуститься рядом, как она закопошилась и переползла ближе, вцепившись ручонками в мою сорочку.

– Солнышко моё, – прошептала, легко касаясь её влажных волос, – что же с тобой случилось?

Конечно же, она мне не ответила. И я, утомлённая круговертью дня, вскоре задремала. Благо, ночь прошла без происшествий – законная хозяйкам тела не появилась, да и шепелявая клякса тоже. И хорошо. Молодость молодостью, но недосып ещё никому на пользу не шёл.

Глава 25-1

Утром я проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. И взгляд этот был вовсе не злым, скорее уж любопытным. Осторожно приоткрыла один глаз и увидела Аделию. Малышка тут же расцвела – глазёнки загорелись радостью и на губах появилась улыбка.

– Доброе утро! – произнесла хрипловатым голосом. Она кивнула и подобралась ближе. Сейчас её, отчего-то, настигла робость. Малышка никак не могла решиться обнять меня, поэтому пришлось действовать самой. – Иди сюда, – позвала её, откинув одеяло.

Аделия просить себя дважды не заставила. Тут же прижалась к моему боку и выдохнула, как мне показалось, с облегчением. Бедняжка думала, что утром очарование развеется и я стану относиться к ней иначе? Эх… Сколько же ей всего пришлось перенести…

– Почему такие холодные ножки? – сквозь ткань тонкой сорочки почувствовала, какими ледяными были её ступни.

Девочка задрала голову и посмотрела не меня. Потом показала на соседнюю комнату, где располагался туалет. Ясно, значит по нужде бегала.

– Тебе нужны тапочки, – произнесла со вздохом.

Так много всего нужно было учесть. И тапочки, и одежда, и полезный труд, к которому нужно было приучать всех без исключения. Как же не вовремя решил пересмотреть своё ко мне отношение муженёк. Жила я без него, и жила бы дальше, ни разу не пожалела. А тут нарисовался – не сотрёшь!

Платьице Аделии было полинявшим, а кое-где вовсе залатанным. Но просить сейчас денег у Саташи ещё и на это, было бы глупостью. До сих пор не верится, что вчера он так легко согласился со мной, да и не отказался помогать приюту дальше. Так что перегибать палку не стоило.

Часы показывали около восьми утра. Обитатели поместья уже проснулись и каждый занимался своим делом. Рею я застала на кухне, она внимательно слушала, что ей говорила Рози, кивала и тут же пыталась повторить. Берта и Айла, встретив меня, спешно опустили взгляды и заторопились уйти. Сейчас мне было вовсе не до служанок, так что останавливать их не стала. Кетти, завидев меня с Аделией, на этот раз малышка не стала взбираться на руки, а шла рядом со мной, поклонилась нам и с улыбкой обратилась к девочке:

– Доброе утро, маленькая госпожа, хорошо тебе спалось?

Малышка смущённо уткнулась в подол моего платья, но всё же утвердительно кивнула.

Кетти осторожно потрепала её по голове и посмотрела на меня:

– Госпожа Аннэт, вы простите, что напоминаю, но не могли бы вы повлиять на мистера Саташи? Деньги так и не уплачены, а мне бы сестрице с детишками помочь.

Точно! Вот про это я вовсе забыла. Стало ужасно стыдно, так что, кажется, даже румянец коснулся лица.

– Прости, – покаялась искренне. – Сегодня обязательно поговорю с ним по этому поводу.

Из-за всех проблем, что навалились разом, я забыла о том, что обещала сделать ещё в первые дни своего пребывания в поместье.

– Спасибо, – Кетти улыбнулась и поклонилась едва ли не до пола.

Так, теперь мне нужно увидеть Лили. Приезд её мамы и сестры должен был состояться сегодня, как вчера мне пообещал Ониэр. Девушку, наверняка, не предупредили, но ничего, я лично её обрадую.

Она нашлась в столовой, где накрывала стол к завтраку. Лили улыбалась и тихонько мурлыкала под нос какую-то весёлую мелодию.

– Доброе утро! – поприветствовала её.

Девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же широко улыбнулась:

– Госпожа Аннэт, доброе утро!

Я только хотела ей сказать, что сегодня её родные уже будут здесь, как она перебила:

– Я уже знаю, – Лили хитро сощурилась и чуть понизив голос, призналась, – Мальчишки вчера подслушали разговор мистера Саташи и возницы, потом всё мне рассказали.

Ох, уж эти вездесущие мальчишки! Лучше бы они столько энтузиазма проявляли, когда дело касалось учёбы.

– Отлично, – тем не менее, улыбнулась в ответ. – Тогда нужно найти Флору и спросить, в каких комнатах их можно будет поселить.

– А Флоры нет, – растерянно призналась девушка. – Она, как ушла вчера, так ещё и не появлялась.

Та-а-ак! А это уже очень интересно. Куда это запропастилась главная служанка?

Глава 25-2

Узнать о пропаже у меня не получилось. Сначала пришлось следить за детьми во время завтрака, чтобы никто не сбежал голодным. Рея всё порывалась вернуться к своей работе, потому что Рози пообещала сегодня научить её ставить тесто. Что же, хотя бы с пристрастиями девочки я угадала.

Мальчишки же, хоть и вели себя спокойно, слишком по-взрослому даже, а всё одно – между ними чувствовалось напряжение. Ещё и с Вегартом пришлось переговорить, чтобы увериться, что бросать новоявленных учеников он вовсе не намерен. Всего-то ждёт от них искренних извинений и обещания так больше не поступать, пусть и такого, которого они сразу не исполнят. Он всё понимал, но спуску давать не планировал. Его позиция мне тоже пришлась по душе. И мальчишкам я приказала идти к охраннику на поклон. В этом возрасте сложно просить прощения, всё кажется, что только ты и прав, а вокруг все дураки необразованные, но умение извиняться за собственные промахи им ещё ни раз пригодиться, поэтому пусть начнут уже сейчас.

Оставался Саташи и долг по заработной плате, который так и не был погашен.

Управляющий нашёлся у конюшен. Он что-то громко выговаривал конюху, при этом жестикулируя руками. Но стоило мужчинам заприметить меня, как они тут же замолчали.

Ониэр встретил меня улыбкой. И вовсе не притворной, какую я раньше только и видела у него, а вполне себе искренней. И взгляд у него стал немного иным, более открытым и тёплым.

– Ах, госпожа Аннэт, весьма рад вас видеть, – голос его был мягок и приятен, что опять-таки шло в разрез с тем образом, к которому я привыкла. Мне бы ещё вчера нужно было заметить эту перемену, но… Вчерашний день был настолько насыщенным, что я заметить-то заметила, но великого значений не придала.

– И я рада вас видеть, – ответила, тем не менее, с точно такой же дружелюбной улыбкой, а потом всё же спросила: – Как вы себя чувствуете?

Мужчину мой вопрос несказанно удивил. Он поднял выцветшие брови и склонил голову к плечу:

– Да что со мной сделается-то?

Действительно, что это я…

– У вас ко мне дело? – поинтересовался он живо, и в голосе не было ни обречённости, ни раздражения. Хотя ещё не так давно, да вчера утром буквально, его прямо-таки перекашивало от осознания, что я могу иметь с ним дела. Нет, с управляющим определённо что-то было не так. Впрочем, перемены его были к лучшему, что не могло не радовать.

– Да, – согласно кивнула и осторожно сжала ладошку Аделии, которая всё это время так и ходила со мной, словно более интересного занятия для девочки её возраста она и вообразить не могла. – Может, прогуляемся?

Предложение моё было принято и мы отправились к тому самому саду, где не так давно Рея и Тайт решили набрать себе еды в дорогу. Хорошо, что мы тогда их заметили. Страшно представить, чтобы с ними случилось, попади они в столицу…

– Хороший сегодня день, – Саташи распрямил плечи и руками коснулся наливного плода. Сорвал его осторожно, а потом протянул Аделии. Подарок она приняла без толики раздумий. Просто протянула руку в ответ и после принялась рассматривать яблоко, будто видела его если не впервые, то после длительного перерыва. Надо бы разузнать, что она любит.

– Хороший, – согласилась, не до конца понимая, как теперь себя вести с Ониэром. Когда он хитрым лисом был, мне казалось, что я знаю, как надо, а тут, поди же, растерялась. Что-то слишком часто я стала теряться и пасовать. Это и злило, и одновременно напоминало о молодости, в которой я как бы имею право на ошибки и неудачи.

– Мистер Саташи, – решилась всё же. – Ко мне подходила Кэтти, она просила…

Договорить я не успела. Управляющий остановился, впился в меня серьёзным взглядом и произнёс:

– Жалованье? – а получив от меня утвердительный кивок, продолжил: – Сегодня же всё выплачу.

И явно желая добить меня собственным поведением, он спросил:

– Думаю, вам стоит пригласить портниху, чтобы она сшила новую одежду детям, негоже им находиться на попечении герцогини Уилбург и иметь такой неопрятный вид.

Бдыщщ…

Это моя челюсть с громким стуком ударилась о землю. Где настоящий Ониэр и кто этот обходительный мужчина?!

Глава 26-1

Наверное, на моём лице отразились все возможные эмоции, потому что господин управляющий вдруг подался вперёд и участливым голосом поинтересовался:

– Госпожа Аннэт, вам нехорошо?

От протянутой руки я отказалась, да и ответила пусть с некоторой заминкой, но всё же честно:

– Со мной всё отлично.

Действительно, отлично, а вот с Саташи всё же что-то было не так. И мне очень хотелось узнать, что могло измениться за какие-то сутки. Вот не верится, что тому виной только приезд моего муженька.

– Мистер Саташи, а вы не знаете, куда исчезла Флора? Я хотела, чтобы она помогла Лили определить комнаты для её матери и сестры, но мы не можем её найти.

Стоило мне упомянуть имя главной служанки, как лицо Ониэра исказила гримаса не то боли, не то удивления. Он нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его. Потом попытался вновь произнести хоть звук и снова не смог. Это было… куда более странно, чем его внезапное человеколюбие.

Его дыхание участилось, да и лицо вдруг сделалось бледным. На лбу выступила испарина. Мужчина рванул ворот рубашки, будто ему не хватало воздуха, повертел головой в разные стороны и покачнулся.

– Мистер Саташи? – теперь уже пришёл мой черёд подаваться вперёд и протягивать руку, чтобы он попросту не свалился на землю. Он помощи мужчина не отказался, но всё одно – лучше от этого выглядеть не стал. Состояние его стремительно ухудшалось, мужчину уже мелко подрагивал и дышать так, будто пробежал марафон.

Поблизости никого не было. От конюшен мы отошли на приличное расстояние и я уже хотела начать паниковать, как будто бы из ниоткуда рядом с нами оказался Ханс. Парень выглядел очень сосредоточенным, без лишних слов подхватил Ониэра под руку, мне же приказал хвататься с другой стороны.

– Идёмте, нужно отвести его в дом.

Аделия неожиданно вырвалась и преградила нам путь.

– Ты что, дорогая? Нам нужно идти… – произнесла ласково, но девочка упрямо качнула головой и протянула ручку, чтобы коснуться головы Саташи. Мужчина к этому моменту уже будто бы впал в забытьё, он не реагировал ни на наши голоса, ни на то, что мы буквально удерживала его тело на весу, чтобы он не растянулся на земле. Аделия же, топнула ногой и встала на носочки, чтобы дотянуться до лица управляющего.

Я решительно не понимала, что происходит, зато Ханс всё понял.

– Сейчас, – он развернулся, из-за чего и мне пришлось сделать тоже самое. – Мы его вот сюда положим.

Ониэра мы уложили под яблоней, прямо на траву. Не до церемоний было. Потом Аделия присела рядом с ним, поджав под себя ноги. Меня же под руку подхватил Ханс и потащил в сторону:

– Да что происхо… – я не договорила. Над управляющим и малышкой вспыхнул ярко-жёлтый купол. Глаза заслезились и я прикрыла их. А когда открыла, то сквозь купол этот смогла рассмотреть, как Аделия прикладывает руки ко лбу Саташи и… Вытягивает оттуда чёрные полупрозрачные нити. Много нитей, они сплелись, словно кружево, но девочка упорно тянула их.

– Что это? – спросила Ханса почему-то шёпотом.

– Гадость, – очень ёмко ответил парень, но спустя пару секунд снизошёл до пояснений: – Это подчиняющие нити. Видимо, наш управляющий много лет был под внушением. И как только гос… Саймон не заметил этого?

Он сказал что-то ещё, но я его больше не слушала. Я смотрела на маленькую девочку, которая буквально скрылась за этими нитями.

– Ей это ничем не грозит?

Нет, помочь Саташи мне, конечно же, хотелось, но не ценой здоровья ребёнка!

– Не грозит, – со вздохом признался Ханс. – У малышки дар, который её же проклятье.

Парень оглянулся и попросил:

– Оставайтесь здесь, а я схожу за помощью, вдвоём с вами мы Ониэра до дома не донесём.

И сбежал. Попросту сбежал, оставив меня в одиночестве наблюдать за ужасом, что творился под куполом. Нити закончились. Аделия сбросила их возле себя бесформенной чёрной кучей и подняла руки. С кончиков пальцев малышки полился яркий свет, который буквально поглотил черноту. А потом купол исчез и я опрометью бросилась к ней.

Аделия, увидев меня, улыбнулась. Потом поднялась на ноги и попыталась сделать шаг в мою сторону, но покачнулась и начала падать. Я чудом успела подхватить её.

И это Ханс называет «ничего не грозит»?

Глава 26-2

На работе случалось всякое. Настолько разное и совершенно непредвиденное, что я уже почти привыкла запирать панику в самом дальнем ящике. Сначала – помощь, потом – истерика. Вот и сейчас, как бы растерянно я себя не чувствовала, потому что банально никогда в своей жизни не сталкивалась с магией и её последствиями, подхватила малышку на руки и встала. Осмотрелась – поблизости, кроме бесчувственного Саташи, никого не было.

Нужно отнести её в дом и вызвать лекаря. Наметив план действий, я пошла. Первый шаг дался с трудом, а щупальца страха потянулись к сердцу. Но я шикнула на них. Потом… Плакать и закатывать истерику смельчакам, которые объявляют слишком уж уверенно, что с девочкой ничего-то не случится, я буду потом. Сейчас же куда важнее оказать помощь Аделии. А коль я сама ничего для неё сделать не могу, то нужно идти и добиваться, чтобы лекарь появился в поместье, как можно быстрее.

Стоило мне подойти к конюшням, туда, где мы и встретились с Ониэром, я увидела Ханса. Охранник, в сопровождении Вегарта и Крейна, молодого парнишки, присматривающего за лошадьми, спешили в мою сторону. Завидев малышку на моих руках, вся троица остановилась. Первым, как ни странно, отреагировал Крейн:

– Госпожа, я помогу! – он хотел забрать у меня из рук малышку, но я знала, что если сейчас переложу эту ношу на чьи-то плечи, сразу расклеюсь и перестану думать логически.

Поэтому я отрицательно покачала головой и произнесла спокойным голосом:

– Не нужно, я донесу её, – обернулась и кивнула в сторону не подающего признаков жизни управляющего, – Лучше помогите мистера Саташи принести в дом.

Ханс хотел что-то возразить, даже рот открыл, вот только Вегарт остановил его одним лишь взглядом. И хорошо, силы на споры, а с ним и спокойствие стремительно меня покидали.

До дома я дошла быстро. Казалось, что я вовсе не шла, а летела даже. И встретив Кэтти, прервала её испуганный возглас строгим:

– Сделай так, чтобы лекарь появился здесь как можно быстрее.

Хорошо, что девушка не была склонна к истерикам. Она коротко кивнула и куда-то убежала. Я же прошла в гостиную и уложила Аделию на низенькую софу. Сама уселась подле неё прямо на пол.

Кожа, что на лице, что на руках её была бледной, прозрачной даже. Сквозь неё были видны переплетения сосудов. А ещё мне всё чудилось, что её дыхание прерывалось. На секунду, две, но всё же.

Нет, я многое повидала. Дети – существа весьма непоседливые. И любую, что игру, что предмет, могут превратить в смертельно опасное испытание. Преимущественно для взрослых.

Так вот однажды всё тот же Ромка Смирнов, в шестом классе, решил показать всем, что способен перегнать Лизу Альметьеву. И ведь показал! Перегнал и не успел остановиться, со всего маху врезался в зеркало. Огромное такое, что крепилось у нас к стене в холле, перед выходом. Зеркало, вестимо, эдакого варварского отношения терпеть не стало – разлетелось на мелкие осколки, один из которых не очень удачно рассёк бровь бегуну. Даже сейчас, спустя столько лет, оторопь берёт, как в мыслях всплывает эта картина – растерянный мальчишка и лицо, залитое кровью.

Или ещё, когда мальчишки из младших классов у меня на глазах бросили друг в друга камни. Один отделался лёгким испугом, второй же получил точнёхонько в висок, и сознание потерял. Из взрослых рядом была только я, пока скорую вызвали, пока матери дозвонились… Словом, множество таких случаев, по сути, должны были меня закалить, а вот нет же. Меня начинала сотрясать дрожь и хоть я и боролась с собственными эмоциями, но получалось из рук вон плохо.

– Аннэт? – раздался голос того, кого я меньше всего рассчитывала сейчас услышать. Поэтому быстро обернулась и посмотрела сквозь выступившие слёзы на Хэмлина. Он выглядел не лучшим образом, костюм помят, под глазами тёмные круги, но на губах у него светилась тёплая улыбка. А потом он вовсе сказал мягким, спокойным голосом: – Горе ты моё, тебя и на секунду одну оставить нельзя, опять во что-то влезла?

Зачем он… так? Ведь если бы он продолжил вести себя так, будто я виновата во всём и сразу, я бы смогла сдержаться, тут же… Всхлипнула и пытаясь подавить рыдания попросила:

– Помоги ей!

Глава 27-1

Хэмлин

Всего пара слов, но они кардинально поменяли мои мысли.

Что, если не Джошел стоял за всем этим? Такое возможно? Я, честно признаться, даже не думал в этом ключе. Виновник всех моих бед был очевиден и эта очевидность не настораживала меня. Напротив, было проще поверить в то, что именно герцог вознамерился прибрать к рукам шахты.

Нет, я задавался вопросом, для чего они ему нужны, потому что о состоянии банковского счёта Коннора ходили легенды. И вряд ли, пусть и прибыльные, но не слишком надёжные шахты с добычей не самого драгоценного камня, могли подтолкнуть его к такой афере. Репутация для него всегда была важным пунктом. Много раз мне доводилось наблюдать, с каким упорством он заминает скандалы, связанные с собственным именем. А тут… Племянница, магическое воздействие и шантаж. Причём, у этого действа и свидетели имелись. Те, которые, несмотря на уговор и полученные деньги, однажды могут рассказать правду. Грязную и нелицеприятную.

Тогда кто? Нет, враги имеются у каждого, и у меня в том числе. Но вот таких, готовых на любые методы я что-то не припомню.

Попытка найти в памяти хоть что-то по тем, кто в последнее время обращался ко мне по поводу покупки шахт, и не нашёл. Всё было тихо, гладко, прибыльно. А, главное, не пыльно. Пару раз в месяц я приезжал к управляющему, подписывал необходимые бумаги. Сверял доходные и расходные книги. Общался с рабочими, потому что был уверен, что каждый труд, а тем более такой, должен оплачиваться достойно. Да и довольные жизнью рабочие трудятся с большим энтузиазмом, чем недовольные.

Эдир же, мой партнёр, предпочитал проводить инспекцию в шахтах, из-за чего, после каждой совместной поездки выглядел так, будто его выкупали в угольной пыли. Почва в этих местах была особенной. Акарис, добываемый нами камень, по сути своей являлся паразитом и «выпивал» из земли всю силу, отчего она и становилась чёрной и похожей на ту самую угольную пыль.

Снова написать Эдиру? Нет, этот вариант я отмёл сразу. Он и так уже помог мне, не хотелось вновь втягивать его в свои проблемы.

Оставался только один вариант – поговорить начистоту с Джошелом. А ещё в самом деле, а не только на словах, навести справки об Аннэт, потому что её оговорка про иные души, попадающие в тела умерших, натолкнули меня на весьма любопытные размышления. Да и ложь, что этот разговор у неё состоялся с Саймоном, тоже прибавляла интриги. Со мной она об этом, совершенно точно, не разговаривала.

Воспоминания об Аннэт заставили улыбнуться. Она была… особенной. Нет, внешне, в общем-то, обычной, а вот внутренне… Её слова и поступки вызывали и злость, и непонимание, но чаще – восхищение. Я не понимал, как у неё так получалось – переживать за всех и сразу.

Герцог встретил меня очень радушно. От его приторной улыбки становилось тошно, но я сделал вид, что ничего-то не замечаю. Разговор лился легко, во всяком случае, Коннор делал вид, будто нас связывают лишь приятельские отношения, а низость, устроенную им, он напрочь забыл.

Об Аннэт не прозвучало ни слова. Джошел словно и не вспоминал о племяннице, так «удачно» подвернувшейся мне на том треклятом приёме. Я не выдержал первым:

– Почему же вы не спрашиваете о том, как поживает Аннэт?

По полному лицу мужчины скользнула тень, и тут же он вновь растянул губы в фальшивой улыбке:

– А что, за неё стоит переживать? Она девочка тихая, спокойная, знает, когда нужно промолчать, а когда подать голос.

Подать голос… Такое ощущение, что он говорил не про молодую девушку, а про одну из своих породистых борзых, которых Джошел обожал.

– И вы не поинтересуетесь, куда она пропала? – должен же он был заметить, что девчонки в столице нет?

– Зачем? – мужчина усмехнулся куда жёстче. – Я и так знаю где она.

Он помолчал, а потом подался вперёд и тише добавил:

– Или ты думал, что я оставлю свою кровиночку без присмотра?

Каждое слово – словно издёвка. И издёвку эту мне безумно хотелось стереть в его лица.

От него я вышел, так ничего и не добившись. Собственно, я хотел узнать, что такого важного было в этих шахтах, не ради же полудрагоценных камней всё затевалось? Я уже был готов решить всё полюбовно, потому что не видел смысла держаться за то, из-за чего могла пострадать Аннэт. И мне было безразлично, кем она была на самом деле. Но Джошел молчал, умело уводил тему в другую сторону, а потом вовсе сослался на неважное самочувствие и буквально выпроводил меня из дома.

Шахты, шахты, шахты… Некогда удачное приобретение таковым теперь вовсе не казалось.

Карету подали вовремя, и кучер вроде бы был тот же, с которым я приехал. Вот только когда сел внутрь, то понял, что не всё так просто. Что же, было бы удивительным, если бы Джошел отпустил меня просто так. Усыпляющее зелье имело едва заметный аромат. Отец был бы доволен мной – в этот раз я успел поставить защиту. Но сонным всё же притворился, на всякий случай.

Меня везли недолго. И перед тем, как подняться в карету, проверили, действительно ли я сплю. А потом… Словом, я снова сглупил – никто не собирался со мной разговаривать, меня попросту хотели убить. Насилу удалось вырваться, потому что нанятые герцогом маги были весьма хороши.

В столичный дом я вернулся куда мрачнее, чем уезжал оттуда. Хотелось бросить всё и сорваться в поместье, потому что предостережение Джошела о том, что за Аннэт наблюдают, пугало. Но я усилием воли заставил себя остаться – за ней присмотрят. Что Хансу, что Вегарту я дал чёткие распоряжения по этому поводу. Их я не подозревал – с ними нас связывала клятва, которую они не смогут обойти никаким образом.

Глава 27-2

На следующее утро передо мной лежали бумаги, где находилась довольно скудная информация об Аннэт. По всему выходило, что её батюшка давно сгинул, да и при жизни не очень-то пёкся о благосостоянии семьи – частенько выпивал и играл в карты ночами напролёт. Состояние стремительно таяло и уже к пяти годами Аннэт они были вынуждены отдать за долги и дом, и скромный клочок земли. Потом её отец вовсе пропал, посчитав, что предназначение своё отцовское выполнил.

Мать Аннэт долго скиталась по притонам, работала, где попало, но упорно готовила дочь для лучшей жизни. Те, кто помнили девочку, говорили о ней, как о замкнутой и нелюдимой. Вечно подавленной. Боящейся поднять взгляд на чужих. Но несмотря на всё это, она имела манеры истинной аристократки.

Когда же Аннэт вошла в брачный возраст и стало понятно, что никакие манеры и знания не помогут пристроить её удачно замуж, матушка решилась на последние меры – отправилась к герцогу Коннору, который приходился им весьма дальним родственником.

Дальше же история умалчивает о произошедших событиях. Но единственное, что никак не укладывалось в моей голове, так это то, что Аннэт везде описывалась, как скромная девушка с идеальным воспитанием. Нет, к воспитанию у меня претензий не было, а вот скромность… Что-то не заметил я в своей жене эту истинную добродетель. Да и подавленной она не была, и замкнутой, и нелюдимой – тоже. Такое ощущение, что я читал о какой-то другой Аннэт, мне совершенно незнакомой.

Моя же всегда рвалась в бой и готова была пожертвовать собой что ради малознакомой служанки, что ради мальчишки, по праву принадлежащему хозяину постоялого двора, и хозяин имел все права на то, чтобы вовсе этого мальчишку засечь до смерти. А дети в приюте? А Вистера? Словом, ни один эпизод, виденный мной, нельзя было подогнать под характеристику. Может быть, мой человек ошибся? Хотя… вряд ли.

В столице я задержался ещё на некоторое время, после же рванул в поместье, потому что на душе было неспокойно. И ведь не ошибся – пока я там наводил справки и встречался с Джошелом, Аннэт вляпалась в очередную историю.

На подъезде же к поместью я нарвался на очередных наёмников. Хорошо, что озаботился увеличением штата охраны и со мной прибыло ещё десять отменных магов. Но пришлось повозиться, из-за чего вид я имел не очень-то презентабельный, когда вошёл в столовую, где на софе лежала бледная до ужаса малышка, так привязавшаяся к Аннэт. Да и сама Аннэт сидела тут же, на полу, и выглядела не лучше, чем её подопечная.

И просьба эта надломленным девичьим голосом заставила меня спешно подойти к девочке и поделиться резервом, несмотря на то, что после короткой, но выматывающей схватки, он у меня знатно опустел.

Глава 28-1

Аннэт

Хэмлин делал что-то странное. Он положил массивные ладони на острые плечики Аделии и прикрыл глаза. Секунду, другую ничего не происходило. А потом в комнате пахнуло жаром и промелькнула короткая вспышка света, от которой Хэмлин устало упал на колени, Аделия же открыла глаза и посмотрела на меня. Её мутный взгляд медленно приобретал осмысленность, после она расплылась в такой улыбке, от которой моё сердце буквально остановилось, и тут же пустилось вскачь.

Я подалась вперёд и прижала её к себе. Аделия же обвила худыми ручками мою шею и замерла. Я слышала, как часто бьётся её сердце, словно пойманная в клетку птичка. Отстранилась, чтобы взглянуть на неё – щёчки порозовели, да и сквозь кожу перестали просматриваться синюшные вены. Словом, малышка выглядела почти нормально. Если не считать того, что без сознания она пробыла больше пятнадцати минут.

– Её будет немного лихорадить, – произнёс Хэмлин, о присутствии которого я, к своему стыду, успела забыть. – Из-за резонанса сил. Но это не страшно, завтра она и не вспомнит о том, что было.

Я обернулась и посмотрела на мужчину. Нет, мне не показалось – выглядел он не важно. И, кажется, чёрные круги под глазами стали глубже. Да и пошатывало его заметно.

– Спасибо, – произнесла, продолжая удерживать в своих объятиях Аделию. Потом же девочка как-то вырвалась и юркнула к герцогу. Быстро обвила его шею своими руками, точно так же, как недавно сделала со мной, и вовсе осторожно поцеловала его в перемазанную чем-то чёрным щёку.

Такого поворота никто из нас не ожидал. Поэтому и я, и Хэмлин замерли с одинаково ошарашенными выражениями на лицах.

Глава 28-2

Муженёк явно растерялся, но довольно скоро взял себя в руки, и обнял Аделию в ответ, а потом весёлым, но тихим голосом поинтересовался:

– И где ты успела так опустошить резерв?

Та, конечно, промолчала. Лишь посмотрела на меня, призывая помочь ей в этом нелёгком деле. Я и помогла. Рассказала обо всём, что успело произойти за пару дней, пока Хэмлин отсутствовал. Чем дольше я говорила, тем сильнее мужчина хмурился. Пока не подтолкнул осторожно Аделию в мою сторону, сам же встал на ноги. Ну, как встал. Скорее уж постарался это сделать, вот только его швырнуло в сторону и он едва устоял и не свалился. Помог стул, так вовремя подвернувшийся ему под руку.

– Что с тобой? – теперь уже пришёл мой черёд испугаться за него. Не зря он мне показался каким-то странным. Лицо Хэмлина приобрело сероватый оттенок и я поспешила к нему, подхватив под свободную руку.

– Я в порядке, – попытался он отвертеться от моей помощи, но куда там. В этот конкретный момент я была физически сильнее его.

– Вижу я, в каком ты порядке, – ворчу и усаживаю его на ту самую софу, где не так давно лежала бледная Аделия. – Что мне сделать? Как помочь?

Опять растерянность одолела меня. А я ненавидела это чувство. Всеми фибрами души.

– Если я скажу, что твой поцелуй исцелит меня, ты мне поверишь? – Хэмлин облокотился на спинку и прикрыл глаза. Честно, в гроб краше кладут, а он всё туда же – хохмить вздумал.

– Обязательно поверю, – выдохнула со смесью страха и злости. Оглянулась. В комнате по-прежнему не было никого, кроме меня, Аделии и едва живого муженька. Честно, какими бы странными не были наши отношения, смерти я ему точно не желала. И сейчас, как никогда, мне хотелось, чтобы в эту чёртову дверь вошёл уже мистер Ллойд с его лекарским чемоданчиком!

– Что, правда? – у Хэмлина даже хватило сил на то, чтобы открыть глаза и податься вперёд.

– Конечно, правда, – с преувеличенной бодростью ответила ему. – Вот вылечу тебя традиционными способами и приступлю к испытанию нетрадиционных.

Я несла откровенную чушь, судорожно соображая, чем вообще могу ему помочь. Существование целебного поцелуя я сразу же отмела. Хотя идея всё же заманчивая – поцеловались и всё прошло. Но глупости эти лезли в голову исключительно потому, что я попросту не знала, что предпринять.

Оставить его одного и отправиться на поиски тех, кто действительно может ему помочь? Или отправить Аделию? Но малышка не сможет ничего объяснить!

Пока я продумывала план действий, девочка подошла к Хэмлину и положила ладошку к нему на лоб, но муженёк осторожным движением, которое далось ему с большим трудом, ладошку убрал и улыбнулся, всё так же не открывая глаз:

– Э, нет, солнце, не стоит этого делать. Я взрослый дядя и я справлюсь, а вот заставлять Аннэт плакать из-за того, что тебе совершенно точно сейчас станет хуже – совсем не дело.

В коридоре раздался шум, а потом на пороге появился Алистер Ллойд собственной персоной. Если честно, я никогда не думала, что буду настолько рада его видеть.

А потом всё закрутилось. Вместе с лекарем в комнату вошли ещё мужчины, все в чёрной одинаковой форме. Они помогли поднять Хэмлина на второй этаж, в одну из свободных спален. И Алистер принялся что-то колдовать над ним. Я старалась находиться поблизости и Аделию всё время держала на руках, пока не поняла, что малышку начинает трясти.

Мистер Ллойд поспешно переключился на неё. И весь день, вроде и начавшийся довольно неплохо, остался у меня в памяти серым размытым пятном.

Я сначала сидела у кровати Аделии, пока жар не спал и девочка не уснула крепким сном, после же пошла к мужу. Дико, конечно, так называть его, но я, кажется, привыкла. Он выглядел чуть лучше, но всё ещё спал. В комнате царил вечерний полумрак. Я только присела в кресло и прикрыла глаза, думая, что сейчас же их и открою. Очнулась же от того, что меня подняли и куда-то понесли. Я даже испугаться толком не успела. Лишь открыла глаза и увидела перед собой подбородок Хэмлина.

Спросила, почему-то шёпотом:

– И куда ты меня несёшь?

– Как куда? – он усмехнулся. – Испытывать нетрадиционные способы лечения!

Шутник, ничего не скажешь.

– Хочешь сказать, что сотня микстур, которые Алистер влил в тебя, не помогли?

Странно, но вырываться мне не хотелось. Более того, мне было весьма уютно в его руках.

– Не помогли, – он опустил меня на кровать, сам же лёг рядом и притянул к себе. – Мне теперь вообще ничего не поможет, кроме поцелуя.

– Шутишь? – уточнила вяло, потому что глаза закрывались сами собой.

– Шучу, – мужчина перестал хохмить и голос его сделался серьёзным. – Спи, тебе нужно отдохнуть.

Я его тут же послушалась, но на грани сна и яви вдруг вспомнила:

– Аделия! – хотела подскочить, вот только мне не позволили.

– Спит, и проспит до утра, и чтобы ты точно не волновалась, я попросил мистера Ллойда остаться в поместье на ночь.

И когда он только успел и с лекарем переговорить, и Аделию навестить? Ведь я дремала в кресле не больше десяти минут. Наверное…

Глава 28-3

Мне ничего не снилось. Точнее, не было никаких образов, зато были голоса. Они гудели, сливаясь в один, довольно истеричный, но такой далёкий, что слов, разносящихся гулким эхом, я не разобрала. И с чистой совестью провалилась в мягкое марево сна. Без голосов, видений и прочей гадости.

Проснулась же от того, что мне дико захотелось есть. А всему виной дурманящий запах свежей сдобы, что расплылся по комнате.

Открыла глаза и села, с трудом соображая, где вообще нахожусь. Обстановка была незнакомой. Кровать, шкаф, два кресла, в одном из которых сидел… Хэмлин! Стоило увидеть муженька, как все события вчерашнего дня обрушились на меня волной.

– Аделия! – выбралась из-под одеяла, отмечая, что никто на мою невинность покушаться и не думал, то есть я была всё в том же платье, в котором ходила вчера.

Но из комнаты я выбежать не успела, муженёк довольно ловко для вчерашнего умирающего, перехватил меня и осторожно прижал к себе одной рукой, вторую же так естественно устроил на талии. Прикосновение было приятным и… смущающим. Но показывать этих глупых чувств я была не намерена, а то чего доброго надумает ещё, что нравится мне…

– С ней всё хорошо, – не успеваю я возмутиться из-за того, что меня не пускают к малышке, Хэмлин расщедрился на пояснения.

Присмотрелась к нему при солнечном свете – он уже не был похож на покойника. Нет, тёмные круги остались под глазами, но были уже не такими выраженными, да и взгляд отнюдь не мутный. Словом, умирать он больше не планировал.

– А ты как себя чувствуешь? – спросила с запозданием.

Он усмехнулся и склонил голову на бок, рассматривая меня с улыбкой:

– Честно признаться, я начинаю ревновать тебя к этой девочке, – возмутился картинно. – Где это видано, чтобы о здоровье мужа жена интересовалась в последнюю очередь!

Он это специально, я знала. По глазам видела. Но слова его произвели на меня странный эффект – я почувствовала, что лицо обжигает румянец. Неуместный и совершенно ненужный. И чтобы скрыть его, я бросила, копируя его тон:

– Помнится, вчера вы, дорогой муж, сказали, что взрослый дядя и в силах справиться со всем самостоятельно. Так что…

– Уела, – вновь усмехнулся. Но тут же улыбаться перестал, что мне крайне не понравилось. – Аннэт, я думаю, нам стоит серьёзно поговорить.

Эм… Интересно, о чём? О том, что я нарушила его указания и потратила-таки деньги на приют? Или про то, что помимо Аделии в доме теперь целых четыре ребёнка? Или… Да я перечислять устану все эти «или», потому что совершенно точно не следовала его приказам и жила так, как сама считала нужным.

– Хорошо, – произнесла с улыбкой, за которой спрятала собственную нервозность.

– Но сначала, – протянул Хэмлин, зачем-то склоняясь ко мне ниже. – Может быть всё же подаришь мне исцеляющий поцелуй?

Предложение было шуточным, совершенно точно, ведь не мог же он предлагать это всерьёз? Не мог, а поэтому:

– Пожалуй, приберегу это чудодейственное средство на крайний случай.

Уголки губ его дрогнули да и в глазах заплясали смешинки, но он изобразил глубочайшее разочарование и произнёс:

– Аннэт, ты разбила мне сердце!

Пока он больше не договорился ни до чего провокационного, я аккуратно выпуталась из его объятий и отошла к столику, на котором так заманчиво стояли свежевыпеченные булочки.

– Если я буду завтракать, то это не будет мешать нашему серьёзному разговору?

– Не будет, – Хэмлин усмехнулся и жестом предложил мне сесть. – Только прежде, чем ты откусишь кусочек этих великолепных булочек, я бы хотел спросить – кто ты, Аннэт?

И, действительно, хорошо, что ничего съесть я не успела, потому что сейчас наверняка бы закашлялась. И спасать от смерти уже пришлось бы меня.

Глава 29-1

Молчание затягивалось и выглядело до неприличия подозрительным. Как и, наверняка, выражение моего лица. Потому что я крепко задумалась. Так сказать, всерьёз взвешивала все «за» и «против». Сказанного – не воротишь, поэтому серьёзно подумать было над чем.

Может быть, в библиотеке всё же стоило искать информацию о вот таких переселениях душ, а не о договорах? Толку было бы больше, честное слово.

Хэмлин меня, что удивительно, не торопил. Уселся в кресло, закинул ногу на ногу, а в руки взял чашку с чаем. И вот по этой расслабленной позе, да и по лицу, сложно было сказать, как он воспримет известие о том, что в теле его жены вовсе не молодая девушка, а старушка? И, что куда важнее, почему меня это вообще волнует? Точнее, почему волнует именно возраст? Смирилась же я там, в прошлой жизни, что лицо испещрено морщинами, кожа стала похожа на пергаментную бумагу, волосы потеряли что цвет, что густоту… Ко всему привыкла. Да и не претендовала ни на что, а тут… Вторая молодость вскружила голову, и мозги, если они там ещё имелись, вовсе перестали работать.

– А на какой ответ ты надеешься? – сказать правду вот так, в лоб, я всё же не решилась.

Хэмлин и глазом не моргнул, ответил быстро и чётко:

– На честный.

Логично. Я бы тоже ждала честности в такой ситуации. Да и в любой другой – тоже.

– Честный, значит, – пробормотала и прислонилась к спинке кресла. Попыталась расслабиться. Не очень-то у меня получилось, но я посчитала, что лучше уже рассказать хоть кому-то обо всём, что произошло, чем сильнее закручивать этот клубок лжи. А так как очереди из претендентов не имелось, то рассказать придётся муженьку.

– Если честный, тогда слушай.

Я начала сначала. Нет, не с того момента, когда родилась, скорее уж с того самого вечера, когда Ангелинка устроила пафосное собрание, чтобы выпроводить меня на пенсию. И об аварии, и о том, как очнулась в храме на скамье. Чуть-чуть даже про мир свой упомянула. И про отсутствие магии тоже. Почему сразу не призналась? Дайте подумать… Может потому, что повода для доверительной беседы как-то не нашлось? Да и любопытно мне было, что греха таить. Вот так живёшь жизнь и думаешь, что ничем-то тебя уже не удивить, а тут – бац! У высших сил, или кто там за это перемещение ответственен, появляются на тебя совсем иные планы. Дюже удивительные и красочные.

А потом всё как-то само собой закрутилось. Что клякса с требованием исполнить договор, что ребятишки, вдруг оказавшиеся на моём попечении, что вот он, муженёк, заявившийся тогда, когда его вообще не ждали.

Слова закончились и я обессиленно прикрыла глаза. Удивительно, но мне впервые со времени моей новой жизни, стало так легко и спокойно. Я больше не притворялась, не было на то нужды. Я могла дышать полной грудью. И даже страха не было. К чему бояться, если я ничего страшного не совершила?

Хэмлин молчал. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на него – лицо его выражало глубокую задумчивость. Ну, если сразу же не набросился на меня с криками «Сжечь ведьму!», то уж теперь-то и подавно не ринется убивать. А что у него там в голове бродит, надеюсь, вскоре озвучит.

Я взяла чашку с остывшим чаем, отпила глоток и зажмурилась. Эх, сейчас бы бодрящий отвар Лили, который она мне делала, тогда бы жизнь заиграла яркими красками.

– Значит, – тихо произнёс муженёк, обратив на меня свой взгляд, – ты совершенно ничего не знаешь о том, что произошло?

Мне показалось, что в его голосе прозвучала надежда. То есть, его только это заинтересовало?

– Почему же, – пришлось его разочаровать, раз уж мы решили говорить честно, – в общих чертах знаю. Однажды ночью мне довелось беседовать с настоящей Аннэт. Но, честно сказать, я сомневаюсь, что девушка здорова, – сделала паузу и добавила, – в психическом плане.

– Беседовала? – Хэмлин уцепился за мои слова.

– Я-то спала, а она решила поговорить со мной по душам. Да и сон был какой-то странный, мутный, – я скривилась, вдруг вспомнив свои ощущения, после пробуждения. Казалось, что я вовсе не отдыхала. Бр… Не хотелось бы мне повторения такого «сна».

– Аннэт, – мужчина подскочил и взял меня за руку, потом покачал головой и исправился, – Анна, расскажи мне всё, что помнишь из того сна.

Если это так важно, то почему же не рассказать? Да и… Похоже, я рехнулась, но я наивно посчитала, что пока буду говорить, он не отпустит моих рук… Видимо, с молодым телом в комплекте воскресают и чувства, давно похороненные.

Глава 29-2

Ещё один рассказ занял от силы минуты три. Потому что говорить было особо-то не о чем. Та наша встреча не привнесла в мою жизнь ничего, кроме сумятицы. Да и говорила по делу Аннэт мало, ссылаясь на то, что посвящать посторонних в происходящее ей вовсе запрещено. Но Хэмлин слушал внимательно. К месту же, где я её видела, так и вовсе проявил особый интерес. Просил описать его снова и снова. Но я не отказывалась и не возмущалась, здраво рассудив – раз спрашивает, значит надо.

К слову, руку он мою всё же отпустил. Поднялся на ноги и принялся ходить из стороны в сторону, а когда я замолчала, то и он не решился нарушить тишину. Мы вернулись в исходную позицию, но меня она вовсе не устраивала.

– Может быть, скажешь что-нибудь? – попросила, глядя на то, как он застыл, словно каменное изваяние.

Хэмлин вздрогнул и посмотрел на меня, будто только сейчас вспомнил, что вообще-то находится не один.

– Да нечего особо говорить… – он как-то безнадёжно махнул рукой.– Если всё так, как ты говоришь и Аннэт, действительно, покончила с собой, чтобы избавиться от заключённого договора, то, по сути, она не должна требовать своё тело обратно. А если же счёты с жизнью всё же она свела не сама, то получается… – муженёк замолчал, а потом довольно тихо, но цветисто выругался, и добавил уже громче: – Честно говоря, я не знаю, что из этого получается. Ерунда какая-то…

По поводу ерунды, я была с ним солидарна. Тоже думала о том, что девица ведёт себя совершенно нелогично, противореча своим же словам. Собственно, поэтому я и подумала, что у неё не всё в порядке с головушкой.

Впрочем, всё это было интересным, но мне бы хотелось знать ответ на ещё один вопрос:

– А что с тем, что я – не она?

Хэмлин замер, смерил меня взглядом, по которому я затруднялась сказать о мыслях, что роились в его голове. А после расплылся в предвкушающей улыбке, от которой глупое сердце запнулось на мгновение и пустилось вскачь, словно сумасшедшее. Слова же его вовсе заставили меня зардеться, словно девицу малолетнюю:

– Это значит, что у меня есть шанс сделать всё правильно.

Что именно он хотел сказать этими словами, я так и не узнала, потому что в дверь тихо постучали. А когда получили дозволение герцога, то в комнату вошла Лили в компании маленькой девочки, едва ли старше Аделии, и, собственно, с самой Аделией. Последняя была немного бледной, но завидев меня, тут же расплылась в довольной улыбке и бросилась в объятья.

– Ну и как ты себя чувствуешь? – спросила её, заглядывая в ясные глаза. Девочка улыбнулась и кивнула, как бы давая понять, что с ней всё хорошо.

– Госпожа, – напомнила о себе Лили. Малышка, что стояла рядом с ней, явно была той самой сестрой, которая уже приехала. Сходство между ними было таким, что не сотрёшь. Девушка неловко переступила с ноги на ногу, посмотрела на герцога, потом на меня, и снова на того, кто был её непосредственным начальником. В итоге всё же решилась продолжить: – Мистер Саташи просил вас зайти, когда вы освободитесь.

Мистер Саташи? А это уже интересно… Я встала, намереваясь встретиться с управляющим прямо сейчас, но Хэмлин остановил меня, взяв за руку. Потом посмотрел на служанку и голосом, от которого по спине поползли мурашки, приказал:

– Можешь быть свободна, а мистеру Саташи передай, что я сам зайду к нему.

Нет, он опять за своё? Снова связывает меня по рукам и ногам, прекрасно зная, что я не та Аннэт, которая с лёгкостью может подставить его? Или… дело именно в том, что я не она? То есть, теперь ему придётся следить за мной куда пристальнее, чем до этого.

– Солнце, – сменив тон, он подхватил совсем не сопротивляющуюся Аделию на руки. – Давай ты ещё чуть-чуть подождёшь Ан…нэт? Нам очень нужно поговорить.

Судя по тому, что муженёк улыбнулся, а потом и коротко рассмеялся, малышка успела состроить недовольную физиономию. Но тем не менее, она ушла, вновь оставив нас одних.

Хэмлин тянуть не стал и сразу приступил к главному:

– Анна, боюсь, тебе придётся оставить приют, – завидев, что я готова возмутиться, он взмахнул рукой, призывая меня к молчанию. Я и замолчала, но злиться от этого меньше не стала. – Пока что покидать поместье очень опасно. Я не знаю точно, кто стоит за всем этим, но подозреваю, что Джошел – это всего лишь пешка. И если подозрения, на которые ты меня, к слову, и натолкнула, верны, то… Всё ещё хуже, чем казалось до этого.

Я, ровным счётом, ничего не поняла. Нет, про опасность всё ясно, как дважды два, но приют… Как его оставить? Там же дети! Но озвучить свои переживания я, опять же, не успела:

– За детей не переживай, мистер Коллинс не посмеет пойти против меня, поэтому в ближайшее время в приюте будет наведён порядок. Выделенных мною средств хватит на всё необходимое.

Вот так… поворот…

– А Вистера? – вспомнила о старушке. Вряд ли кто-то решит использовать её, как приманку, она всё же просто прислуга. Но мало ли.

Хэмлин хлопнул себя по лбу и проворчал:

– Точно! Надо тоже её пока вернуть сюда.

А вот с этим, полагаю, у него могут возникнуть проблемы – Вистера не чета мне, её упрямству можно только позавидовать.

Глава 30-1

– Могу я задать ещё один вопрос? – когда Хэмлин уже хотел свернуть наш разговор, я вдруг вспомнила о том, что до недавнего времени считала важным.

Мужчина спокойно кивнул. Даже улыбнулся, отчего глупое сердце забилось чаще. Пришлось напомнить ему, сердцу этому, что нечего зазря останавливаться и нестись галопом, у нас тут проблем немерено – не до любовной любви сейчас.

А вот муженёк, как ни странно, так не считал. Он смотрел на меня так, так… Словом, как никто и никогда на меня не смотрел. За исключением, разве что, Саймона…

Воспоминание об охраннике, заставило меня нахмуриться и вернуться в серьёзное русло:

– Что с договором? Заключала его не я, а Аннэт, но… – я запнулась и, отведя взгляд, добавила, – мне не хочется однажды очнуться с ножом в руках, над твоим хладным трупом.

Разговор, вроде бы был, серьёзный, да и тема вовсе не смешная, но Хэмлин, заслышав мои слова, сначала улыбнулся, а потом расхохотался. Да так громко, от души, что мне вдруг стало обидно. Я тут переживаю, между прочим, терплю шепелявую кляксу, ещё и беседы с ней веду, а он… Смеётся?

Нет, ну так дело не пойдёт! Пора бы уже уяснить, раз мы оказались, да-да, я теперь тоже в этой упряжке, в такой неприятной ситуации, то стоит с особой серьёзностью относиться ко всем озвученным проблемам.

– Прости, – завидев, что я не собираюсь разделять его веселье, Хэмлин постарался взять себя в руки. После вовсе пояснил: – Знаешь ли, меня не так просто убить. Даже под воздействием договора.

Я скептически приподняла бровь:

– Ты в этом так уверен?

Почему герцог так самонадеян? Беспечность ещё никого до добра не доводила!

Во взгляде мужчины промелькнуло что-то такое, от чего мне стало не по себе. Собственно, именно этим разговор и закончился. Муженёк хотел уже сбежать по своим, непременно, важным делам, но… Разве же я его отпущу теперь, когда нет нужды притворяться?

– Я пойду с тобой, – заявила таким тоном, чтобы он и не подумал спорить.

– Куда? – удивился почти искренне, вот только меня его искренность ни на секунду не убедила.

– К мистеру Саташи, куда же ещё, – легко поднялась, и посмотрела на своё потрёпанное платье. М-да, после ночи, проведённой в наряде, его бы стоило сменить, да и привести себя в порядок, вот только, боюсь, стоит мне уйти в свою комнату, как Хэмлин, обязательно, успеет решить всё без меня. А я не хотела бы, чтобы почти налаженные поставки продовольствия для приюта, вдруг сорвались.

Нет, я верила герцогу. Вполне возможно, что мистер Коллинс, даже займётся всерьёз жизнью беспризорных детей, но… Сможет ли вор, настоящий, а не одурманенный внушением ушлой женщины, такой, как Флора, отказаться от лёгкой прибыли? Тем более, денежки герцога Уилбурга очень лакомый кусочек. Ему проще взять их и затеряться где-нибудь на просторах данной страны. А с Ониэром у нас всё чётко – никаких денег, а лишь то, что необходимо детям для сытой жизни.

Ребятишкам же не только еда нужна. Всем нужно сменить одежду, да и обувь. Да и много чего ещё. Так что нет, без меня решать эти вопросы я не позволю.

– Анна, я не думаю… – начал было Хэмлин, явно подбирая аргумент, чтобы отказать мне, но не на ту напал.

– Вот и не думай, – отрезала и первой пошла к двери. – Чтобы ты сейчас не сказал, меня это не остановит.

За моей спиной послышался лишь тихий вздох. Ничего, милый, вскоре ты поймёшь, что слишком рано обрадовался замене душ.

Глава 30-2

Внизу, в гостиной нас ждала не только Аделия, но и Алекс вместе с Тайтом и Рейланой. Все, за исключением Аделии, были хмурыми и недовольными, и недовольство это было направлено не на меня, что, несомненно, радовало. Хэмлину же досталось сполна презрения и даже злости, что плескались в детских глазах.

– Всем доброе утро! – отрапортовала бодро и подхватила малышку на руки. Она выдохнула с облегчением, крепко прижавшись ко мне.

Так, ко всему прочему, мне нужно ещё раз встретиться с Алистером. Может быть старый целитель сможет хоть что-то сказать о недуге, из-за которого девочка молчит.

– Доброе утро, – ответили ребята вразнобой и без особого энтузиазма. Хэмлину же, вместо приветствия, они поклонились. Но так, чтобы тот понял – ему они вовсе не рады.

Что же. Думается мне, дети сделали собственные выводы, и они были не в пользу муженька. Пряча улыбку, склонилась и поцеловала Аделию в макушку.

Герцог же удивил. Сделал пару шагов и для приветствия протянул руку Алексу, затем Тайту. Рейлане же он церемонно кивнул. А потом заговорил, отчего дети посмотрели на меня в некоторой растерянности:

– Ребята, будем знакомы. Я герцог Уилбург, но вы можете называть меня просто Хэмлином. Можете не переживать, я не собираюсь вас выгонять, напротив же, сделаю всё, чтобы вам было комфортно находиться в этом доме.

Рея покраснела, вслед за ней на щеках Алекса появились красные пятна, а вот Тайт не дрогнул. Посмотрел в глаза мужу таким же хмурым взглядом и спросил:

– И надолго хватит вашей милости, господин?

Как легко принять их за обычных детей… Но нет, отпечаток прошлого, вкупе с недоверчивостью и излишней осторожностью, останутся с ними навсегда.

Хэмлин и тут не стушевался:

– Надолго, в этом можешь не сомневаться.

Судя по тому, как Тайт беззлобно хмыкнул, верить словам он не стал. Но и спорить не продолжил.

– Вы позавтракали? – спросила их, переводя тему.

– Да, – за всех ответила Рея. Девочка хоть и с опаской посматривала на Хэмлина, но держалась смело. Без наигранной бесшабашности, в отличие от брата.

Сестрёнка Лили была здесь же, держалась особняком. Смотрела на всех из-под насупленных бровей и молчала. Хотя в её взгляде и проглядывалось любопытство, идти на контакт первой она не спешила. Надо было с этим что-то делать.

Я, не выпуская из рук Аделию, подошла к ней и спросила:

– И  как тебя зовут, красавица?

Малышка залилась румянцем, а после опустила голову так низко, что мне только что и осталось – смотреть на её затылок. Думала, она ничего не ответит, но нет, девочка буквально через десяток секунд, упрямо вскинула голову и чётко произнесла:

– Меня зовут Зои, госпожа. И я хотела сказать вам спасибо… – смелости её надолго не хватило. К концу фразы голос дрогнул, а румянец на щеках стал гуще.

– Я рада, что вы здесь, – ответила ей и аккуратно опустила на ноги Аделию. – Ты уже познакомилась с ребятами?

Судя по тому, как Зои стушевалась, знакомства, как такового, у них не состоялось. Что же, надо исправлять этот момент.

Пока общалась с детьми, чувствовала на себе внимательный взгляд герцога. А когда осмелилась посмотреть в его сторону, так и вовсе заметила на его губах улыбку. И почему от этой улыбки моё сердце остановилось на несколько секунд?

Когда пришла Лили и пообещала, что присмотрит не только за Аделией, но и за всеми остальными обитателями дома, мы пошли к Саташи. И как бы Хэмлин не пытался избавиться от моей компании, у него ничего не получилось.

Пришлось брать меня с собой. И не зря. Потому что герцог, только переступив порог спальни управляющего, сразу же обозначил своё пренебрежительное отношение к несчастному мужчине – превратился в ледяную глыбу, с таким же ледяным взглядом и пробирающим до ужаса ледяным голосом:

– Ну что же, мистер Саташи, я думаю, нам есть о чём поговорить!

Вспомнилось, как он смотрел на меня в храме, перед церемонией, и как разговаривал. Благо, меня это не особо затронуло, а вот бедный Ониэр, и без того бледный, с осунувшимся лицом, так и вовсе посерел и стал похож на покойника. Почти такого же, каким вчера выглядел Хэмлин.

Пришлось вмешиваться, чтобы муженёк своей холодностью и желанием поставить тут всех на место, не довёл беднягу до сердечного приступа:

– Дорогой супруг, я надеюсь, вы помните, что мистер Саташи, не отдавал отчёта своим действиям?

Хэмлин вздохнул. Очень многозначительно. Но разве же это меня остановило? Я повернулась к нему и приподняла брови, давая понять, что пусть хоть обвздыхается, а я не отступлюсь – буду защищать Ониэра до конца. И сейчас дело было вовсе не в поставках для приюта. Просто я увидела в этом бледном и внезапно исхудавшем мужчине беззащитного старика, за которого и заступиться некому.

Вряд ли кто-то из прислуги замолвит за него словечко, памятуя его к ним отношение.

Глава 30-3

Пока мы переглядывались, Саташи подал голос:

– Спасибо вам, госпожа, только не стоит. Герцог вправе наказать меня по всей строгости закона. Более того, я сам желаю понести наказание.

Пришёл мой черёд вздыхать многозначительно и взглядом показывать муженьку мол, смотри, до чего ты бедного человека довёл. А мог бы, между прочим, поговорить без вот этой холодности и превосходства. Сколько бы нервных клеток сэкономил всем нам!

Обернулась и подошла к кровати. Опустилась на стул, что стоял подле и улыбнулась, пытаясь приободрить Ониэра:

– Знаете, понести наказание всегда успеется. Для начала, было бы неплохо, если бы вы рассказали нам всё. Вот с того самого момента, как Флора пришла служить в этот дом.

При упоминании имени главной служанки, мужчина скривился, будто лимон целиком проглотил. Потом вздохнул и посмотрел поверх моей головы, предполагаю, что на моего ненаглядного Хэмлина. Тот, опять же по моему предположению, потому что оглядываться я не стала, дал своё высокое дозволение, и Саташи начал рассказ.

Занял он не так уж и много времени. Ничего необычного не было. Пришла женщина как раз в тот момент, когда в поместье требовалась прислуга. С хорошими рекомендательными письмами, так что и придраться было не к чему. Так Ониэр и принял её на работу сразу же. И ведь трудилась она на совесть, так что спустя год, вполне заслуженно, заняла место главной служанки.

И вот тогда-то всё и началось. Однажды, тут Саташи извинился за подробности, он проснулся с Флорой в одной кровати. Но как она оказалась рядом с ним, он вовсе не помнил. Дальше – больше. Он стал ловить себя на мысли, что, действительно, давно уже одинок и совсем не прочь немного изменить свою жизнь. О браке не думал, а вот о таких встречах – размышлял не прекращая. Словом, как он стал запускать руку в господские доходы, не понял. Задаривал возлюбленную дорогими подарками, давал живые деньги. И всё-то происходящее казалось ему нормальным. Он помнил всё, из-за чего и считал, что достоит самого сурового наказания.

В последнем моменте я была с ним абсолютно не согласна. Одно дело, если было он творил все эти гадости сам, без чьей либо помощи, но тут… Тут вступает в игру пресловутая магия! А уж с ней, если я правильно понимаю, шутки плохи. Да что там, я бы, как человек, выросший в мире, где эдакой гадости не было, может и усомнилась бы в его словах, но ведь своими глазами видела, как Аделия избавляла Ониэра от чёрной не то паутины, не то кружева. Да и сейчас мистер Саташи выглядел не лучшим образом, чего никак придумать нельзя.

Я уже хотела сказать, что ни о каком наказании не может быть и речи, как мне на плечо опустилась горячая ладонь мужа. И он заговорил первым:

– Сделаем так, мистер Саташи – вы остаётесь в комнате и следуете всем рекомендациям целителя. Возражения по этому поводу не принимаются, – предотвращая споры на корню, припечатал герцог. – И ещё… – он помолчал и, как мне показалось, с трудом признался: – Я не держу на вас зла. Моей вины в произошедшем не меньше. Мне бы стоило уделять больше времени поместью, тогда бы, возможно, мы бы смогли всего этого избежать.

Вот и как мне не проникаться к нему симпатией, если он ведёт себя как… как… Да как нормальный мужчина, он себя ведёт! А ведь после нашего короткого знакомства, я думала, что большего сноба ещё никогда в жизни не встречала.

Только вот как бы эта симпатия не погубила меня…

Ониэр попытался было воспротивиться, но тут и я приняла сторону Хэмлина – пусть поправляется, а всё остальное решим потом.

Из комнаты мы вышли в напряжённом молчании, в таком же молчании прошли по коридору и спустились в холл. Там находились пару человек в чёрном, нам они почтительно поклонились и остались на месте, смотря бесстрастным взглядом в стену.

Муж же предложил:

– Не хочешь прогуляться?

Почему бы и нет? О чём я ему и сказала.

На улице было пасмурно. Небо затянуло серыми тучами, но дождя пока не было. Отчего природа, окружающая поместье, смотрелась особенно уныло. Да и сам дом, снова показался мне лишь выцветшей картинкой. Ощущения, прямо сказать, были не самые приятные. Но спросить об этом мужа не успела, он первым начал разговор:

– Когда ты успела проникнуться к Саташи такой симпатией? И почему сразу ему поверила?

Хорошие вопросы, правильные. Но одно не перестаёт меня удивлять:

– Меня пугает, что ты слишком осведомлён о том, как я тут жила без тебя.

Интересно, если ему это всё рассказал Саймон, то он и о своих поползновениях упомянул, или всё же промолчал? Впрочем, об этом я, естественно, спрашивать не буду. Хэмлин ничего не сказал, только пожал плечами и улыбнулся, загадочно так.

– Скажем так, у нас с Ониэром нашлись общие интересы. А почему поверила? Да потому что сама лично видела, сколько гадости вытянула из него Аделия.

Такой ответ герцога устроил и он спросил уж совсем о неожиданном:

– Расскажи о своём мире и о том, как ты жила там. У тебя была семья? Муж? Дети?

Вот тут я запнулась и посмотрела на него с недоумением. Зачем ему копаться в моём прошлом? Так хочется лишний раз удостовериться, что перед ним лишь внешне молодая девушка, а душа у неё старая, как сморщенное яблоко?

Глава 31-1

Подозрительность вышла на новый уровень. Я прищурилась и окинула Хэмлина недоверчивым взглядом. Но муженёк выглядел, аки агнец невинный – честный-честный взгляд и улыбка, от которой всё так же замирает сердце. А ещё непослушные волосы, что падали на лоб, и которые так и хотелось поправить собственноручно.

Эх, Анна Степановна, прекращала бы ты думать о том, о чём думать не надо. И чтобы охладить саму себя, я принялась рассказывать и об Ангелинке, которая решила выгнать меня на пенсию, и о детях, к которым я прикипела душой, но вынуждена была оставить их, потому что не угодила начальству. И о том злосчастном дне, когда в кои-то веки решила воспользоваться услугами такси и попала вот так нелепо в чужой мир. Рассказала и о том, что всё свободное время занимала работа, личная же жизнь ограничивалась тем, что я изредка баловала себя собственноручно приготовленной шарлоткой и ещё более редкими прогулками по парку.

К своему ужасу, когда закончила рассказ о своей одинокой и не очень-то насыщенной жизни, я поняла, что не скучаю. Совсем. Нет, мне бы хотелось узнать, остался ли жив таксист, потому что умирать ему было рано, да и как экзамены сдадут мои ребята, но… Возвращаться мне не хотелось. Я впервые за много-много лет почувствовала себя живой. Да, именно так. Да и как я брошу Алекса и Рейлану, и Тайта? А Аделия? Нет, я, совершенно точно, не готова их оставить. Не готова уступить Аннэт её тело, потому что… Да потому что я ей не доверяла! И где гарантия, что она не разгонит всех ребятишек? Где?! И не только их… Но об этом было опасно думать. Очень опасно.

Кажется, все мысли отразились на моём лице, и Хэмлин задал ещё более важный вопрос, на который мне стоило бы ответить честно:

– Ты бы хотела вернуться обратно?

Я посмотрела в глаза мужчины, который почему-то стал для меня важным человеком всего за какие-то несколько дней. Посмотрела на напряжённую улыбку, вскользь отметив, что Хэмлин сжал руки в кулаки и тут же разжал их, будто пытался показать, что мой ответ вовсе его не трогает.

Зажмурилась и тихо ответила:

– Нет, но и жить чужой жизнью не совсем правильно.

Если не сказать большего – совсем неправильно. Но дальнейшие рассуждения на этот счёт были прерваны.

Глаза я открыть не успела, да и подумать тоже. Лишь ощутила, как меня притянули к мощному, горячему телу. Как кончиками пальцев прикоснулись к лицу, а потом накрыли мои губы своими.

Это было… ошеломительно? Невероятно? Прекрасно? Пожалуй, всё и сразу, но что куда важнее, анализировать я всё это начала, лишь когда Хэмлин отстранился, тяжело дыша, и дождался, пока я открою глаза и посмотрю на него.

В его взгляде было что-то такое... Притягательное. Манящее. Такое, отчего сердце начало биться быстрее, а потом вдруг запнулось, чтобы вновь начать отбивать бешеный ритм. Слова были излишними да и ненужными, но без них, увы, не обойтись.

– Я… – начал муж, прикрыл глаза и судорожно выдохнул. – Я не буду извиняться за этот поступок. Я очень давно хотел сделать это, ещё когда был под личиной Саймона, но ты не позволила. Что и обрадовало, и разозлило.

Розовый туман, вместе с разбушевавшимися бабочками в животе, медленно расступались. Первый оседал горечью, вторые же начинали биться в истерии уже от злости, а не от вожделения.

Кажется, даже на улице стало темнее. Или это я перестала смотреть на мир, сквозь радужные очки? Одурманенные мысли медленно ворочались в голове, нехотя собирая кусочки разрозненной картины. И чем больше кусочков собиралось воедино, тем сильнее колотилось сердце. Руки сжимались в кулаки, а на языке вертелись совершенно неприличные слова.

Что значит – под личиной? Это… Это… Это как вообще возможно?!

Глава 31-2

Рот я открыла, но вновь захлопнула. Именно захлопнула с характерным звуком. Потому что слов, которых должно было бы быть в избытке, не нашлось. Глаза я закрыла, глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула. Ещё и до десяти стала считать, чтобы точно удостоверится в том, что вопрос мой будет без неприличных слов.

В итоге, когда посмотрела на Хэмлина, то смогла выдавить лишь одно слово:

– Зачем?

Мужчину мой вид и готовность бросаться на него с кулаками ничуть не испугали. Напротив, он усмехнулся и вновь притянул меня к себе и прошептал у самых губ:

– Что «зачем»? Зачем я притворился охранником? Или зачем хотел поцеловать?

Его голос звучал вкрадчиво, и сам он как никогда стал напоминать хищника, который играет с добычей и испытывает от этой игры истинное удовольствие. Мне же такие развлечения были не по душе, но отстраниться у меня не получилось, потому что на кажущуюся расслабленность, муженёк держал крепко. И его руки обжигали даже сквозь плотную ткань платья. А взгляд… Прям змея-искусителя, не иначе!

– Первое, – прохрипела с трудом. После же разозлилась на своё поведение, что всё больше напоминало поведение глупой девочки, которую впервые коснулся мужчина. Тем более такой мужчина, как Хэмлин! Но я ведь старая дева, умудрённая жизненным опытом! Меня-то куда несёт?

Поэтому повторила куда увереннее:

– Первое и будет прекрасно, если вы немного отойдёте от меня, – я намеренно перешла на «вы», чтобы дать понять степень моего раздражения.

Улыбка моментально пропала с губ герцога, и в глазах поселилась тревога, но он довольно быстро скрыл настоящие эмоции за маской. Обрадовало, что просьбу он мою выполнил – отступил на шаг и поднял руки вверх, как бы сдаваясь.

Так, надо бы собрать мысли в кучу, а то они разбегаются кто куда. Значит, никакого Саймона не было? Точнее был, но не Саймон, а Хэмлин собственной персоной? И странное поведение, когда он то злился непонятно на что, то провоцировал меня, были обоснованы не сумасшествием, а всего лишь тем, что муженёк никак не мог определиться, как меня воспринимать? Либо как хитрую и очень расчётливую, либо как бедную и несчастную, всеми обманутую? А… Зачем так сложно? Неужели нельзя было остаться самим собой? Правдивый диалог всегда куда лучше лжи, даже если он не очень-то приятный. Но, если судить по герцогу, то лёгких путей он не никогда не искал.

Его же пояснения немного остудили мою злость:

– Сначала я хотел проверить, какую именно роль ты, точнее Аннэт, играла в плане Коннора, а потом, когда понял, что ты совсем не такая, какой я тебя ожидал увидеть, просто не смог найти в себе силы признаться. Если коротко, то я струсил. Такой ответ тебя устроит?

А ещё говорят, что женщины – слабый пол.

Я помолчала немного, потом прищурилась и уточнила:

– То есть, всё это время ты был рядом?

Он кивнул.

– И когда Флора унижала меня, и когда Саташи пытался втоптать в грязь? И письмо это треклятое, ты написал исключительно для того, чтобы… Что? Проверить? Снова? И как, понравилась проверка?

Всё это я произносила спокойным тоном. Пожалуй, слишком спокойным и любой бы здравомыслящий человек, уже бы заподозрил подвох, Хэмлин же, явно считающий себя бессмертным, вовсе усмехнулся:

– Да, с письмом вышло неловко и я уже хотел всё исправить, но…

– Случая не представилось? – пропела ласково.

Вот тут до него дошло, что в нашем разговоре что-то не так. Он замер, сглотнул шумно и очень осторожно спросил:

– Я должен извиниться?

– Было бы неплохо, – произнесла всё с той же улыбкой, от которой уже начало сводить скулы.

– И не один раз, верно понимаю? – мужчина продолжил ходить по лезвию.

– Ты хотя бы один раз извинись, а я уж там решу – достаточно или нет.

Глава 32-1

Извинения вышли… исчерпывающими.

– Если бы ты не призналась в том, что не Аннэт, я бы тоже не стал рассказывать о личине. Теперь же я не вижу смысла скрывать от тебя хоть что-то. И я прошу прощения за своё поведение. Я не должен был так поступать с тобой, – ко всему прочему и взгляд ещё состроил такой – честный-честный.

Вот… стервец! Знает на что надавить. Не видит он смысла, даёт понять, что мне, в отличие от Аннэт, он всецело доверяет. Это было… приятно? Бесспорно! Настолько, что пресловутые бабочки в животе ожили и вновь принялись кружить в танце. Э-э-э, нет, так дело не пойдёт. Надо бы прекращать этот балаган.

– Хэмлин, – спросила строго, пытаясь призвать к порядку собственные эмоции, – раз уж мы решили больше не играть в молчанку и говорить начистоту, то, может быть, ты посвятишь меня во всё, что происходит? Нарисуешь полную картину, так сказать? А то от этих недомолвок меня уже начинает мутить.

И ведь вправду, что ему стоит рассказать всё? Нет, из обрывочных фраз Аннэт я кое-что знала, но не всё же. Да ещё и вот эти меры предосторожности, кругом мужчины в форме и запрет на выезд из поместья… Я не глупая пигалица, чтобы рваться нарушать все предписания, вот только хотелось бы понимать, чего ждать.

Герцог скривился, но ответил:

– Давай отложим разговор до вечера? Мы спокойно сядем и всё обсудим, хорошо?

До вечера, так до вечера. Возражать я не стала и мы медленным шагом отправились к дому, чтобы застать занимательную картину – Ханс выносил из кареты бесчувственное тело Вистеры. Старушка в его мощных руках вовсе казалась ребёнком, такой же маленькой и беззащитной. А вот сам парень выглядел отнюдь не презентабельно – глубокая царапина на всё лицо и синяк под глазом, который уже успел приобрести распрекрасный синеватый оттенок.

Я первой сорвалась с места и оказалась возле охранника, чтобы спросить:

– Что произошло? Что с ней?

Ханс закатил глаза и выдал:

– Вот уж никогда не думал, госпожа Аннэт, что получу по лицу от хилой на вид старушки! – а потом поняв, что его слова ситуацию ничуть не прояснили, добавил: – Она не хотела уезжать, сказала, что умирать ей уже не страшно, а бросать детей это вообще уму непостижимо. Сопротивлялась. Украшение, – сморщился, – вон оставила. Пришлось её усыпить.

Я с трудом сдерживала смех, а вот Хэмлин не удержался – сдавленно хрюкнул, а потом расхохотался. Сама не поняла, как подхватила его смех, да и Ханс последовал нашему примеру.

– А я предупреждала, – когда веселье иссякло, я не преминула вставить, – что с ней просто не будет. Вистера крепкий орешек.

– Ещё какой, – улыбнулся охранник и тут же скривился. Знатно всё же она его приложила.

– Отнеси её в дом, – отдал распоряжение Хэмлин. – И попроси кого-нибудь из прислуги присмотреть за ней. Думаю, как только проснётся, она предпримет попытку сбежать.

Наверное, он прав. Сомневаюсь, что Вистера сдастся так просто.

– С детьми всё хорошо? – спросила, пока Ханс не ушёл. Парень широко улыбнулся.

– Всё хорошо, там директор появился, шуршит что-то, может и возьмётся за ум.

Я улыбнулась уголками губ и посмотрела на Хэмлина. Когда парень ушёл и мы вновь остались одни, герцог довольно проницательно заметил:

– Не доверяешь мистеру Коллинсу?

Усмехнулась безрадостно и призналась:

– Не верю. На моей памяти такие люди редко исправляются, а вот дети… Детей жалко.

– Анна, почему у тебя не было своих детей? – тему он переводил так резко, что меня уже стало заносить на виражах. Но ответить стоит, и сделать это по всей форме.

Равнодушно пожала плечами, пытаясь скрыть горечь:

– Не сложилось как-то. Сначала учёба, потом распределение после института, дети в школе, которым я посвящала всё свободное время, а дальше… Года пролетели быстро, я и оглянуться не успела.

Я умолчала о том, что любовь у меня была, кривобокая, но всё же. Да и ни к чему ему знать о том, о чём я сама уже и забыла. Меня всегда окружали дети, а то, что моим они не были – не так уж и важно. Я их всё равно любила. И этой любви мне всегда хватало. До последнего времени – точно…

Глава 32-2

Возможно, Хэмлин хотел спросить что-то ещё, но меня спасла Аделия. Девчушка подбежала ко мне и взобралась на руки, явно давая понять, что на этот раз она никуда уходить больше не хочет, и вообще – теперь я принадлежу ей. А мне и спорить не хотелось, что-то утомилась я душу выворачивать.

К тому же на улице поднялся ветер и тучи будто бы стали темнее. Пришлось зайти в дом и не зря – через пару минут на землю обрушился ливень такой силы, что окрестности скрылись за непроницаемой стеной. В окна бился ветер, будто хотел вовсе распахнуть их, крыша гудела под напором воды. И грохотал гром, что вместе никак не должно было сочетаться. Со всех сторон потянуло сыростью и затхлостью, и я ещё долго не могла избавиться от запаха плесени, который буквально преследовал меня…

Мы собрались в большой гостиной. Точнее я и все дети, Хэмлин же куда-то сбежал, отговорившись какими-то делами. У двери остались стоять двое неподвижных мужчин, у окна же пристроился Ханс.

Ребят пугать не хотелось, но такая охрана несколько… смущала? Да, именно так. И смущала, и настораживала, и ещё больше хотелось поговорить с мужем начистоту. Но так как его не было, то спросить о том, что происходит я решилась у Ханса.

Парень вроде бы выглядел расслабленно, вот только то и дело обводил цепким взглядом все окна.

– Что-то не так? – спросила тихо.

Охранник улыбнулся и хотел уже сказать что-то из разряда: «С чего вы взяли? Всё прекрасно!» Но я его предостерегла:

– Только давай без вранья, я не устрою истерику, если ты скажешь мне правду.

Парень вздохнул, виновато опустил взгляд, а потом вновь посмотрел на меня, теперь уже с искренней улыбкой:

– Я всё забываю, что вы не похожи на обычных девушек из аристократических семей, – комплимент был приятным, но я отвлекаться не стала, и дождалась-таки ответа на свой вопрос: – Госпожа Аннэт, – Ханс понизил голос, – с поместьем что-то не так. Мне с самого начала было здесь как-то не по себе, будто фальшь какая-то чувствуется кругом. Но мы проверили всё и не нашли никаких магических отклонений. А сейчас, когда Флора сбежала, что-то стало происходить. Что-то… неправильное.

Он нахмурился и вновь посмотрел на окно, в которое ветер особенно настырно швырял потоки дождя. Несмотря на время, что подходило к обеду, на улице сделалось темно, словно был уже глубокий вечер.

По поводу фальши это он верно подметил. Мне тоже с первого дня казалось, будто нас окружают декорации – красивые, но не настоящие. Выходит, не я одна это чувствовала.

– И что теперь? – спросила, думая, как смогу защитить детей, если и вправду что-то произойдёт. О магии я по-прежнему ничего не знала, да и если бы знала, вряд ли бы смогла ей хоть что-то противопоставить. Но ведь я же должна что-то уметь? Не хочу снова ощущать эту беспомощность и бессилие.

– Ничего, – парень был серьёзен. – Просто ждите, а мы не позволим случиться ничему плохому.

Обещание было обнадёживающим, но сомнения всё же остались. И я ничего не могла сделать с червячком, что грыз меня изнутри, заставляя то и дело сжимать руки в кулаки и задерживать дыхание. Но помимо ливня, что всё не прекращался, ничего больше не происходило.

Весь оставшийся день мы провели сначала играя в съедобное-несъедобное (это я их игре научила), потом Зои откуда-то принесла книгу и, смущаясь и краснея, протянула мне её с просьбой прочитать.

А я и не была против. Так, под непрекращающийся ливень и слушая сказку, мы и сидели. Пока сквозь шум дождя не послышалось лошадиной ржание, за ним глухие голоса, а потом во входную дверь с неистовством заколотили.

Кого это ещё к нам принесло? Знать я, конечно, не знала, но ощущения внутри были какими-то… странными. Словно давно дремавший страх вдруг ожил, напоминая, что несмотря на замену душ, многое осталось прежним…

Глава 32-3

Я встряхнулась и запретила чужим воспоминаниям брать надо мной верх. Даже нашла в себе силы подняться и пойти к двери, чтобы оттуда увидеть, кто же заявился к нам в гости. Но мужчины, стоявшие на входе, преградили мне путь и один из них сказал:

– Госпожа, вам лучше остаться здесь.

Здесь так… здесь. Нет, посмотреть на прибывшего мне хотелось, но не вопреки здравому смыслу и осторожности. Поэтому вернулась на своё место и даже успела взять в руки книгу, когда из холла заголосили:

– Аннэт, доченька! Я знаю, что ты здесь! – какой-то шорох, треск и визгливое: – Да отпустите же вы меня! Я приехала к своей дочери!

Нет, ну вот её только здесь и не хватало. В самом-то деле, как тут эта женщина оказалась? Зачем? И что мне делать? Если все, с кем я имела честь общаться до этого, мало знали настоящую Аннэт, то мать-то уж точно заметит подмену. И… Где Хэмлин, когда он так мне нужен?

Лихорадочные мысли метались в голове, мешая придумать хоть что-то дельное. Поэтому навстречу своей «судьбе» я вовсе не спешила. Сидела и смотрела в книгу. Строчки и буквы расплывались, в ушах шумело, а сердце колотилось так неистово, что я всерьёз испугалась, что от столь ярких переживаний могу лишиться чувств. А здесь дети, их пугать нельзя.

Аделия подошла ко мне первой, потом подтянулись и остальные, слово же взял Тайт:

– Госпожа, эта, мы вас в обиду не дадим. Даже мамке вашей! – и выпятил грудь, будто уже готовый сей же час броситься защищать меня.

Я улыбнулась и тревога вдруг растаяла. В самом деле, чего это я? Ну, приехала маменька и что с того? Неужто я с ней не справлюсь?

– О, по этому поводу не переживайте, – подмигнула детям и поднялась, оправляя подол платья. – В обиду я себя тоже не дам, да и вас тоже.

Именно в этот момент в комнату с боем прорвалась женщина, считавшаяся Аннэт матерью. Вот только зная о прошлом девушки, уважения у меня к этой особе не было ни капли.

Она выглядела точно так же, как я её запомнила – довольно молодая, но… Крайне неприятная что внешность, что улыбка, пропитанная фальшью, что взгляд… Вот он был особенно мерзким – изучающим, подмечающим каждую мелочь. После же детального осмотра она явно осталась недовольна увиденным, потому что поджала тонкие губы, но тут же вспомнила о роли любящей матушки и заставила себя улыбнуться. А после и вовсе протянула:

– Доче-е-е-нька моя, крови-и-иночка! Сослали-и-и тебя, я так ску-у-у-чала.

Подвывания и растягивания гласных были такими нелепыми, что даже ребята, стоящие рядом со мной, принялись прятать ухмылки, едва ли ни подбородком касаясь груди. Я бы тоже рассмеялась, а ещё уличила маменьку в неискренности, но… Тут стоило быть хитрее.

Женщина, чьё имя я благополучно забыла, а может и вовсе его не знала, заломила руки, а потом ринулась ко мне с приличной скоростью – то есть с явным намерением если не задавить собственной массой, то хотя бы задеть по касательной.

Чудом, не иначе, от объятий я отклонилась, шагнув в сторону, а потом, не долго думая, Аделия забралась ко мне на руки, чтобы отвадить всяких лишних личностей, так сказать.

Такой расклад маменьке не понравился. Она постояла, хлопая глазами, а потом очень уж растерянно уточнила:

– Доченька?

Я помнила, как она шипела на меня там, в храме, подталкивая к Хэмлину, что стоял у алтаря. И пощёчина не забылась. Помнила и о том, что рассказала Аннэт, так что…

– Да, матушка, – изобразила что-то вроде поклона, потому что кланяться с ребёнком на руках не очень-то удобно. – Я рада вас видеть, – произнесла так, чтобы она-таки поняла – никакой радости я и в помине не чувствую.

– Аннэточка, – пролепетала она, вновь предприняв попытку подойти ко мне. На этот раз слаженно сработали ребята – Алекс и Тайт, на время позабыв о собственной вражде, плечом к плечу встали передо мной, преграждая маменьке путь.

– Аннэт, – поправила её и скривилась. Уж больно мерзким мне показался уменьшительно-ласкательный вариант имени.

– Ах, тебе никогда не нравилось, что я тебя так называю, – чистосердечно призналась женщина и махнула рукой, будто бы эта моя блажь не имела для неё никакого значения. Впрочем, почему будто бы? Ведь именно так всё и было – ей было наплевать на желания собственной дочери.

Единственное, что порадовало, я попала пальцем в небо и женщина может быть не сразу начнёт обращать внимания на изменения, что произошли с её дочерью. Те, которые никак не вписываются в прежнее её поведение.

– Но это мелочи, – одёрнула она себя. А потом закрутилась на месте, окинула придирчивым взглядом мужчин в форме и брезгливо фыркнула: – Собирайся, дорогая! Дядюшка прислал за тобой карету. Мы возвращаемся в столицу!

Вот тебе бабушка и Юрьев день… Такого поворота я точно не ожидала.

Глава 33-1

Немая сцена была недолгой. Её совершенно бесцеремонно прервал злой голос мужа:

– А с чего вы решили, матушка, – судя по интонации, Хэмлину хотелось её назвать как угодно, но уж точно не «матушка», – что имеете право указывать моей жене?

О, то, как изменилась женщина, нужно было видеть. На лице засияла подобострастная улыбка, и глаза заискрились насквозь фальшивой радостью:

– Герцог Уилбург, я та-а-а-к рада вас видеть! – она обернулась к нему и поклонилась в пояс. Пышное платье колыхнулось из стороны в сторону, и даже где-то жалобно треснуло, что с габаритами маменьки вовсе не удивительно. Она была невысокой и полной, да и какой-то нескладной в целом. И, что удивительно, я, точнее Аннэт, совсем была на неё не похожа. Лишь отдалённо… И то, эта схожесть лишь сильнее подчёркивала, как с внешностью повезло дочери и не повезло ей.

– Маргарет, прекратите этот спектакль, – Хэмлин не поверил её лести. К тому же широкими шагами пресёк комнату и оказался рядом. Мимолётный взгляд, брошенный на меня, был полон переживаний. Это было… приятно. Потом же он вновь посмотрел на незваную гостью и строго спросил: – Что вы здесь делаете? Зачем приехали?

Я думала, что Маргарет, стоило бы запомнить её имя, растеряется, начнёт оправдываться, но нет, у женщины явно имелся план «Б» на этот случай. Она выпрямилась, расправила плечи, гордо задрала подбородок и запальчиво произнесла:

– Вы, герцог, непорядочный мужчина! Мы доверили вам нашу дочь, нашу кровиночку, а вы увезли её в неизвестном направлении. Если бы добрые люди не сообщили нам, где вы держите бедняжку, мы бы и не узнали! Благо, Джошел смог помочь нам и в этом.

Я, пока слушала её, познала на себе значение фразы «глаза на лоб полезли». Они у меня в прямом смысле полезли на лоб, потому что вот эти «нашу кровиночку» и «бедняжку» никак не сочетались с тем, что я знала от настоящей Аннэт. Она же собственными руками подтолкнула девушку к тому, чтобы та скомпрометировала Хэмлина. Да что там скомпрометировала! Она хотела, чтобы её дочь убила человека!

Ладно, хорошо. О том, что хотела этого именно мать, наверняка я не знала, но то, что она была в курсе планов – это неоспоримо. Так с чего сейчас она вспомнила о бедняжке? Потому что время идёт, а муж её всё ещё топчет эту землю?

Хэмлин жёстко усмехнулся:

– А с чего вы взяли, что я держу здесь Аннэт силой?

Действительно, откуда такая уверенность?

– А как же иначе? – Маргарет явно не собиралась сдаваться. – Моя малышка только-только вышла в свет, а вы заперли её… – она обвела рукой вокруг своей головы, – тут, в этом ужасном месте!

Я бы не сказала, что место было ужасным. Прекрасное поместье и люди здесь неплохие. Если бы ещё наше знакомство с обитателями этого дома прошло несколько иначе, то у меня бы вовсе не было никаких нареканий.

Но в целом ситуация была сюрреалистичной. Маргарет приводила какие-то нелепые аргументы, и, что самое неприятное, она не считала, что говорит чушь. Хотя, нет, считала, но играла свою роль с полной отдачей, так что и придраться было не к чему.

– Дорогая матушка, – муж развернулся и обнял меня. – Я не запирал здесь Аннэт, просто мы решили провести некоторое время в отдалении от столицы, чтобы узнать друг друга лучше. До свадьбы же этого у нас не получилось сделать, – кинул он камень в огород Маргарет. Та на колкость никак не отреагировала.

Тепло его ладони было… приятным. Я чувствовала его даже сквозь ткань платья, и, кажется, на моих щеках вспыхнул румянец. И сердце вновь понеслось вскачь. Вот что за напасть? Почему я так остро на него реагирую? Ведь должна, как минимум, сердиться на него за устроенный маскарад. Я же, напротив, обрадовалась, что он был Саймоном. Звучит дико и странно, но уж как есть.

Вот тут, глядя на то, как мужчина меня обнимает, идеальная маска на мгновение слетела и я увидела такую ненависть в глазах матери, что вздрогнула. И сильнее прижала к себе Аделию, пытаясь защитить её сама не знаю от чего. Хэмлин же в свою очередь, почувствовав моё напряжение, шепнул едва слышно:

– Всё хорошо.

Хорошо… Наверное.

– Если вы не верите, что с вашей дочерью всё хорошо, то можете остаться в поместье и убедиться в этом лично.

Судя по удовольствию, что мелькнуло на некрасивом женском лице, именно этого она и добивалась. И я не знаю, насколько предложение Хэмлина оправдано… Впрочем, не мне с ним спорить.

Глава 33-2

Дальше были отданы приказы, чтобы прислуга приготовила для матушки комнату. Чтобы принесли её вещи, которых, вот чудо, оказалось целых два чемоданы. Довольно увесистых, словно она собиралась прожить здесь, как минимум, месяц, а может и того дольше.

Я смотрела на разворачивающееся представление и не могла понять, откуда в людях столько жадности и глупости, а ещё желания унизить каждого, кто занимал положение чуть ниже их.

Маргарет позволяла себе отвешивать такие словесные оплеухи бедным Лили и Кетти, что я в итоге не выдержала. Подошла и встала возле девушек, желая хоть как-то оградить их от этой мегеры:

– Матушка, в нашем доме не принято ТАК обращаться с прислугой, – я особо выделила «так», в надежде, что она поймёт, но женщина сморщила крючковатый нос и отмахнулась.

– Ах, брось, дорогая, не стоит водить дружбу с прислугой. Это шваль понимает лишь язык силы, добра же не помнит и при любом удобном случае норовит предать хозяев. Будь выше этого нового веяния – равноправия. Помни, чему маменька тебя учила.

Каждое слово – словно глоток мутной воды, что вызывает тошноту. Кажется, даже в воздухе появился противный запах тухлятины. И я скривилась, а после жестом отправила девушек из комнаты. Те были только рады сбежать. Когда же мы остались в гостиной лишь вместе с парочкой охранников, я подошла к матушке ближе и тихо, так, чтобы меня услышала только она, произнесла:

– Ваши заветы, матушка, конечно же, неоспоримы, но будьте добры, воздержитесь от оскорблений прислуги в моём доме.

Маргарет улыбнулась холодной улыбкой и наклонилась ко мне ближе, чтобы прошептать:

– Ты бы не забывалась, деточка моя. Помни, кто помог тебе, чтобы ты смогла назвать этот дом «своим».

Её глаза сияли злостью и превосходством. Она сама ещё не определилась, чего именно в ней больше, по отношению ко мне – зависти, или же желания больнее уколоть.

– Я помню, – вернула ей такую же улыбку и дала самой себе обещание, обязательно сегодня вечером поговорить с Хэмлином. Пусть рассказывает обо всём, что эта гадкая женщина сотворила со своей дочерью.

Маргарет хотела добавить что-то ещё, но нас прервал кто-то из охранников. Мужчина в возрасте тоном, который вроде бы и был вежливым, но при этом не оставлял возможности для споров, произнёс:

– Госпожа, вам приготовили ванну. Будьте добры, пройдите в свою комнату.

Маменька было состроила строгое лицо, чтобы и его отчитать, но… Как-то вдруг сникла и быстренько сбежала от меня, оставив, наконец-то, одну. Почти одну.

Детей увёл Вегарт ещё в тот момент, когда Маргарет вздумала ругаться на всех, кто попадался под её руку. Аделия же осталась здесь и ходила за мной хвостиком, а вот Хэмлин снова куда-то пропал. И вот стоило только вспомнить о нём, как он тут же вошёл к гостиную. Почему-то его щека была красной, словно его кто-то… ударил?

– Что произошло? – спросила и нахмурилась. Неужели маменька успела отходить его? Вроде бы нет, не было слышно её истеричного голоса…

Пояснение оказалось фееричным:

– Вистера проснулась, – пожал плечами и усмехнулся. – Ханс был прав – у старушки столько сил, что не каждый мужчина может похвастаться.

– Может быть, мне стоит пойти к ней и поговорить?

Хотя, я не очень представляла, какие аргументы окажутся для неё достаточно вескими. Честно признаться, я и сама с удовольствием бы сбежала в приют отсюда, потому что с каждой минутой обстановка в этом доме становилась всё напряжённее. И, опять же, я не доверяла директору приюта, хотелось лично убедиться, что у ребят всё хорошо, что они сыты и с ними обращаются, как с детьми.

– Не нужно, – Хэмлин подошёл ко мне, потрепал совершенно не сопротивляющуюся Аделию по голове, и тихо добавил: – О чём Маргарет говорила с тобой сейчас?

– Ни о чём особенном, – пришёл мой черёд отмахиваться от его вопроса, потому что он не был важным. – Лучше скажи мне, зачем ты позволил ей остаться здесь?

– Так будет проще понять, на что они рассчитывают, – признался муженёк, и я не удержалась, возвела глаза к потолку.

– Хэмлин, ты знаешь о том, что слишком самонадеян? Это… небезопасно. Тем более в доме дети, и я не хочу рисковать ими, даже ради того, чтобы ты понял, что именно затевает эта неприятная женщина. Может быть, лучше отправить её обратно? – моя просьба была глупой и я сама понимала всю её бессмысленность, но не смогла удержаться, чтобы не попросить его об этом.

Глава 33-3

В его глазах промелькнуло чувство вины, будто бы он знал, что водится за ним такой грех, как самонадеянность, но после и она пропала, оставив лишь упрямство и уверенность в своей правоте.

– Всё будет хорошо, верь мне.

Я была бы и рада ему верить, вот только… Слишком много было всяких «но» в этом нашем доверии. Поняв, что переубедить мне его не удастся, я вздохнула и попросила:

– Только прошу, пусть за детьми приглядывают усерднее. Они могут увидеть или услышать то, что для них вовсе не предназначается и…

– Я понял, – муженёк прервал меня и сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами до неприличного. Его даже Аделия, смирно сидящая на стуле чуть поодаль ничуть не смутила. – Анна, у меня есть просьба.

Судя по тому, каким лукавством загорелся его взгляд, просьба будет не такой уж и простой.

– Какая? – сощурилась и попыталась отступить от него, но мне не дали. Хэмлин придержал за руку, потом же вовсе склонился и, обдав горячим дыханием щёку, попросил:

– Чтобы не вызывать лишних вопросов, нам придётся ночевать в одной комнате. Согласишься ли ты подыграть мне?

Воображение у меня было прекрасным. Очень красочным и слишком ярким. Так что, чтобы его погасить, стоило бы вызвать пожарную машину, но таких тут не имелось, наверное, поэтому пришлось справляться самой. Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула, почувствовав на языке терпкий мужской запах, и с трудом выдохнула:

– Это так необходимо?

Открывать глаза было страшно. Мне казалось, что если посмотрю на Хэмлина, то он сразу поймёт, какие мысли роятся в моей голове. Но он, вместо того, чтобы отрезвить меня какими-нибудь серьёзными доводами, взял и легко коснулся губами краешка губ, отчего я вовсе забыла, что нужно дышать. К тому же добил меня низким, вибрирующим голосом:

– Необходимо. Иначе Маргарет не поверить в наш спектакль.

Один удар сердца…

Вот ведь… муж! Всё же смог привести меня в чувство. А я уже и отчаялась, что хоть кто-то остановит эту вакханалию. На меня его фраза произвела впечатление, будто кто-то сверху воды холодной целое ведро вылил. А потом подумал-подумал, и ещё одно плесканул. Для верности.

Сладкая вата, заменявшая мне мозг последние десять минут, растворилась, позволив, наконец-то, подумать о насущном. Действительно, что это я? Напридумывала всякого! Ведь у нас всего лишь спектакль для маменьки, которая знать не знает о подмене, о том, что теперь на месте её дочери старая тётка, вдруг возомнившая себя молодой и привлекательной.

Я аккуратно высвободилась из его рук, отошла на шаг, потом ещё на один и важно кивнула. После же произнесла, на удивление, спокойным тихим голосом:

– Конечно, раз это необходимо, то я не буду возражать. Единственное, я бы не хотела ночью оставлять Аделию одну, можно ли организовать для неё спальное место?

Мужчина выслушал меня внимательно, даже голову склонил к плечу. И с каждым произнесённым мною словом, выражение его лица становилось всё и более непроницаемым. Словно он прятал свои эмоции за семью замками. Прямо как это делала я в эту же секунду. Ответил он не сразу, а лишь  спустя пару минут напряжённой тишины:

– Конечно, я побеспокоюсь об этом.

Развернулся и вышел, больше ничего не сказав, и даже не посмотрев на меня.

С одной стороны я была горда собой, что поступила невероятно мудро, с другой… С другой хотелось отправить эту мудрость лесом и… Что? Вот тут я и самой себе не могла ответить, чего именно нужно было сделать. Согласиться на всё и сразу? Оптом, так сказать?

Я не вчера родилась, понимаю, что нравлюсь ему. Если уж быть честной, я и себе нравилась, когда смотрела в зеркало, ведь Аннэт была чудо, как хороша. Вот только это не я, и меня не покидало странное чувство, что я не имела права на эту её жизнь. Какой бы гадкой она не была, Хэмлин, прежде всего, смотрел на внешность, и только потом на душевные качества. Будь перед ним морщинистая старуха, стал бы он вот так откровенно прижимать её и тем более целовать? Стал бы смотреть горящим взглядом? Стал бы с предвкушением ждать встречи?

Одно, с этим неожиданными путешествием в другой мир, я уяснила точно – сколько бы женщине не было лет, она всегда найдёт причину, из-за которой будет страдать. И это вместо того, чтобы выяснить всё сразу, расставить, так сказать, точки там, где им быть положено.

Но что вот тут говорить прямо? Я не знала…

Глава 34-1

Время то тянулось медленно, то неслось вприпрыжку. Я то решала держаться холодно и отстранённо, то задыхалась от жара, что расползался по телу. Ощущения, прямо сказать, были не из приятных. И что самое страшное, я ничего с собой не могла поделать. Меня штормило, как бумажный кораблик на волнах полноводного весеннего ручейка.

Аделия пыталась успокаивать меня, как умела. Она села ко мне на колени, крепко сцепила ручки на шее и уткнулась носом, щекоча кожу своим дыханием. Это было приятно, но желаемого умиротворения не приносило.

Устав тревожиться понапрасну, я решила, что если занять себя делами, то и мысли сами по себе успокоятся.

– Пойдём, найдём с тобой Лили? – предложила малышке, на что она с радостью согласилась.

Служанка нашлась на кухне, где на её коленях, так же, как и у меня несколько минут назад, сидела сестричка. Зои о чём-то оживлённо рассказывала и совсем не замечала, что слушателей у неё прибавилось.

– Симус порвал мне платье, представляешь? То самое, которое ты мне купила в последний свой приезд. А такое разве прощают? – вопрос был риторическим, потому что девочка тут же с горячностью сама на него ответила: – Нет, такое простить нельзя! И неважно, что он божился, будто бы нечаянно! Он специально, я знаю! Поэтому и расквасила ему нос кулаком, и он у него превратился во-о-от в таку-у-ую сливу.

Рассказ сопровождался активной жестикуляцией и «сливу» нам показали во всей красе.

– Но девочкам драться нельзя, – с мягкой улыбкой возразила Лили, явно любуясь своей сестрой. – Ты же знаешь об этом, Зои.

– Знаю, – малышка насупилась, впрочем тут же улыбнулась и её огромные глаза засияли озорством. – Но зато он мне потом подарил красивый цветочек. Так что в драке тоже есть своя польза!

Я не смогла сдержаться и смешливо фыркнула, а потом, встретившись взглядом с Лили, так и вовсе зашлась смехом. Который вскоре поддержали все присутствующие, в том числе и сама Зои. А так и не скажешь с первого взгляда, что такая боевая девчонка растёт. В первую нашу встречу она мне показалась тихоней. Что ещё раз доказывает – внешность обманчива.

Когда мы смеяться перестали, в комнату с объёмным тазом в руках вошла высокая худая женщина. Несмотря на то, что возраст не пощадил её и жизненные невзгоды оставили несколько глубоких морщин на лице, она была всё ещё красива. Той самой уютной красотой, в которую хочется завернуться, словно в тёплый плед. А мягкая улыбка, что играла на её губах, так и вовсе была прелестной. Единственное, что портило картину, так это цвет лица. Неестественная бледность и сухие, потрескавшиеся губы, говорили о том, что она не совсем здорова.

Девочки были на неё похожи. Так же, как и между собой. И я ничуть не удивилась, когда женщина, поставив ношу на стол, поклонилась и представилась:

– Госпожа, я Илиса, матушка этих двух проказниц.

Лили от такого комплимента покрылась густым румянцем, а вот Зои, напротив, довольно улыбнулась, словно ей это звание очень даже нравилось.

– Я рада личному знакомству, и, надеюсь, вы хорошо устроились?

Надо бы попросить лекаря и её осмотреть. Может, сможет помочь хоть чем-то.

Кажется, мой вопрос слегка удивил женщину.

– Хорошо ли мы устроились? – переспросила она и я уже приготовилась к жалобам или чему-то подобному, судя по её тону, но Илиса подошла ко мне и низко поклонилась, после же пояснила: – Госпожа, мы устроились прекрасно! И я вечно буду молиться Пресветлой Богине о вашем здоровье! Чтобы она одарила вас своей милостью за вашу доброту.

Прожив долгую жизнь, я так и не научилась принимать похвалу с должным удовольствием. Каждый раз, когда кто-то за что-то хвалил меня, пусть даже тысячу раз заслуженно, я не могла отделаться от чувства, будто вовсе недостойна этой похвалы. Вот и сейчас, вместо того, чтобы важно кивнуть в ответ, я принялась мямлить и лепетать:

– Что вы, я была только рада вам помочь. Это не составило мне большого труда, да и смотреть на вечно плачущую Лили оказалось выше моих сил.

Лили зарделась ещё сильнее и я поняла, что зря это сказала, потому что Илиса повернулась к дочери и строго произнесла:

– Милая, ты же обещала!

Так, кажется, не только Хэмлин умеет бросаться неуместными фразами, я тоже от него не особо отстала. Пришлось вступиться, пока маменька не принялась всерьёз отчитывать дочь:

– Простите, что прерываю, – дождалась, пока все посмотрят на меня. – Я хотела попросить Лили, чтобы она вызвала к нам в поместье портниху. Справишься? – вопрос я уже адресовала девушке.

Та тут же подскочила на ноги, аккуратно спустив Зои и буквально выбежала из кухни со словами:

– Конечно, госпожа, сейчас всё сделаю.

Илиса лишь головой покачала, смотря вслед дочери.

– Не сердитесь на неё, просто она очень по вам скучала, – попыталась исправить щекотливую ситуацию, которую сама же и создала.

Женщина грустно улыбнулась и посмотрела на меня с благодарностью:

– Не хочу вас смущать, но вы единственная столь юная госпожа, которой не чужды чувства других людей. А я много знатных девиц повидала, уж поверьте.

Не смутиться не получилось, поэтому мы вместе с Аделией и Зои быстренько ретировались из кухни. Прямо, как Лили. Илиса же тихонько рассмеялась нам вслед.

Маргарет нигде не было видно, что весьма порадовало. Что-то я была не готова к новому сражению, да и мужа видеть не хотелось.

Ожидание портнихи заняло, на удивление, чуть больше получаса. Женщина была очень приятной и сообразительной. Быстро поняла, что я от неё хочу. А хотелось мне довольно многого – несколько сменных платьев для девочек, в том числе для Зои, несмотря на то, что Лили сопротивлялась, рубахи и брюки для мальчишек, и жилетки для них же. А ещё тёплые кофточки для всех, чтобы прохладными вечерами дети не думали, что им надеть. Словом, мы провозились добрых два часа, пока снимали со всех мерки, пока продумывали фасоны и выбирали ткани. Я так увлекалась процессом, что совсем забыла о матушке, которая заявилась совсем некстати:

– Аннэт, дорогая, ты всерьёз собираешься тратить деньги на этот щенячий выводок?!

Глава 34-2

Если бы Маргарет стояла ближе, то я бы с радостью отвесила ей оплеуху. Чтобы привести в чувства, так сказать, и напомнить о воспитании, которое у неё, судя по всему, вовсе отсутствовало. Ввиду же того, что стояла она слишком далеко, да и я не была лишена манер, бить никого не стала, только произнесла, сдерживая злость:

– Немедленно извинитесь перед детьми, матушка, иначе…

– Что, иначе? – ни мой тон, ни мой вид женщину не испугал. Напротив, она будто бы испытывала удовольствие от того, что ходила по краю или же… Она проверяла меня? Прощупывала почву? Пыталась понять, как далеко может зайти и где та грань, после которой Аннэт вновь превратиться в покладистую размазню, которой так легко управлять?

Что же, матушку ждёт сюрприз. Неприятный.

– Иначе, – сухо повторила я, – Хэмлин выставит вас за дверь, даже несмотря на наше близкое родство.

Я подняла глаза и встретилась с женским взглядом, в котором медленно истлевало превосходство, сменяясь сначала непониманием, а потом злостью.

– Да как ты… – спустя пару минут напряжённой тишины, прошипела она и сделала пару шагов, приближаясь ко мне, ещё и замахиваясь при этом.

Тело помнило слишком многое, и воспоминания эти оживали каждый раз весьма некстати. Вот и сейчас я против воли сжалась, готовясь принять эту позорную оплеуху, но я, настоящая, сделала практически нечеловеческое усилие, чтобы вернуть контроль себе. Перехватила матушкину руку и с силой сжала её, с удовольствием отмечая проблеск страха в глазах Маргарет:

– Вы больше никогда не посмеете бить меня, вам это ясно, маменька? – последнее слово я буквально выплюнула, настолько противно было называть матерью женщину, позволяющую себе вести себя так по отношению к своей дочери.

Вот что не отнять у Маргарет, так это актёрского таланта. За какие-то пару секунд она изменила тактику, и уже вместо стервы передо мной стояла милейшая женщина с мягкой улыбкой.

– Что ты, милая, как ты могла о таком подумать. Я просто… просто… – идей у неё не было, поэтому она аккуратно высвободила руку и обошла меня, чтобы согнуться над Аделией: – Какая хорошенькая малышка. Откуда она здесь? – ещё и ладонь протянула, будто хотела погладить её по голове.

Девочке она совсем не понравилась. Малышка сделала крохотный шажок назад, а потом посмотрела на меня с просьбой о помощи. Правда, подойти к ней я не успела. Меня опередил Тай. Мальчишка вышел вперёд и окинул Маргарет нахальным взглядом, а потом не менее нахальным тоном произнёс:

– А вы, тётенька, ручки не тяните зазря, помните, что у щенков есть острые зубки. И мы знаем, как ими пользоваться.

Вот… Люблю этого мальца! Хоть и боится, а всё равно защищает тех, кто нуждается в его защите.

Подошла и встала перед детьми, загораживая их от Маргарет. Та поднялась, посмотрела на меня странным, нечитаемым взглядом и хотела уже что-то сказать, но я её опередила:

– А что вы здесь делаете, матушка? Вам же положено отдыхать с дороги.

Нет, я бы и рада без прикрас выставить её вон, но вовремя прикусила себе язык. Не стоит детям подавать плохой пример. Для того, чтобы оскорбить человека, не обязательно сквернословить. Достаточно просто подобрать нужный тон.

Маргарет, впрочем, ни тона, ни слов не поняла. Или сделал вид, что не поняла, но это уже не важно. Она развернулась и направилась к креслу, при этом пояснив:

– Знаешь, милая, что-то мне стало скучно. Да и сюда я приехала только ради тебя, может быть, мы посекретничаем с тобой, как в старые добрые времена?

Я вздрогнула – перед глазами вспыхнула яркая картина этих «добрых времён». Моя реакция не ускользнула от маменьки, что той пришлось весьма по душе. И страх, вместе с непониманием испарились, она вновь уверилась, что по-прежнему имеет надо мной власть. Ничего, я найду способ контролировать тело, мне просто нужно чуть больше времени.

– Я занята, – отрезала безапелляционно.

– Так я подожду, – расплылась она в ядовитой улыбке.

Пришлось проглотить слова, что так и вертелись на языке. И продолжить беседовать с портнихой. Благо, львиную долю мы успели обсудить до появления матушки. Сейчас же обговаривали сроки. Я только заикнулась об оплате, но женщина, попросившая называть её Ялой, выразительно скосила глаза на Маргарет, которая жадно прислушивалась к нашему разговору, и махнула рукой:

– Позже, госпожа. Это не срочный вопрос.

После этих слов я прониклась к ней ещё большей симпатией. Приятно, когда человек понимает тебя.

Яла ушла, дети же застыли на своих стульях, боясь оставить меня одну с маменькой, но… Не могу же я вечно от неё бегать? Может быть, стоит поговорить и узнать, что ещё они там придумали? Раз уж Хэмлин оставил её здесь именно для этого…

Глава 35-1

– Ребята, вы можете идти, – тяжело вздохнула, окончательно принимая решение. К тому же, я видела, что дети устали от сидения на одном месте. Их деятельные натуры требовали движений, а не стоять на месте и покорно поворачиваться из стороны в сторону.

Алекс упрямо поджал губы и, по глазам поняла, решил возразить, но я отрицательно покачала головой.

– Всё хорошо, – приободрила его с улыбкой, после же кивнула на Аделию с Зои, – И их возьмите с собой.

Когда мы, наконец-то, остались одни, то Маргарет неприятно рассмеялась и спросила:

– Аннэт, дорогая, когда ты успела обзавестись этими подкидышами? – пауза была недолгой, после же она продолжила: – Впрочем, чему я удивляюсь? Ты всегда была ненормальной и жалела сирых и убогих.

Кто ещё из нас ненормальный – большой-большой вопрос.

– Это не ваше дело, матушка, – теперь, когда дети не слышали меня, я могла себе позволить быть грубой. – О чём вы хотели поговорить?

Я с непрошибаемым спокойствием выдержала её насмешливый взгляд, в глубине которого покоилась прекрасно контролируемая злость. Не шелохнулась и тогда, когда она подалась слегка вперёд, желая оказаться ко мне ближе. На лице – непроницаемая маска, руки расслабленно покоятся на коленях, и отсутствие страха в глазах. Всё это я воплощала в жизнь лишь титаническим усилием, потому что воспоминания настоящей Аннэт рвали мне душу.

Маргарет же увиденное не понравилось, она не потрудилась даже доиграть роль до конца – недовольно скривилась и развалилась в кресле, закинув ногу на ногу.

– Быстро же ты оперилась. Неужели так понравилось под крылом у мужа-насильника?

Насильника? Хм, удивительно, но у меня на этот счёт совсем другая информация.

– Вы ничего не перепутали, матушка? – уточнила с ехидцей. По словам настоящей Аннэт это она должна была подставить Хэмлина и женить его на себе обманом. При чём тут насилие?

Женщина махнула рукой:

– Ах, оставь эти условности, дорогая. Для всего высшего света он – насильник. А пятно на репутации, знаешь ли, можно смыть только… – она замолчала и впилась в меня каким-то шальным взглядом. После же выдохнула так тихо, что я скорее прочитала по губам её ответ, чем расслышала его: – Кровью.

Удивительный она, всё же, человек. Так легко говорит о том, о чём и думать-то страшно.

Я облокотилась на спинку кресла, копируя позу маменьки и уточнила:

– А роль палача принадлежит мне, да?

Тут Маргарет не выдержала, подскочила с места, чудом не растянувшись на полу из-за подола платья, что так не вовремя подвернулся ей под ноги и принялась шипеть:

– Хватит строить из себя дуру, Аннэт! Всё было обговорено тысячу раз, так почему же… – она запнулась, посмотрела на охранников, что истуканами стояли у дверей и, понизив голос, добавила: – Почему ты ещё не выполнила свою часть сделки? Неужели так понравилось раздвигать ноги перед этим гадом?

Ну, знаете ли! Это переходило все возможные границы! Я уже открыла рот, чтобы сказать всё, что думаю об этой противной особе, но… Вновь закрыла его. Если бы я была Анной Степановной, то не стерпела бы такого оскорбления, вот только я была Аннэт. И Маргарет считала, что говорит именно с ней. А моё изменившееся поведение списала на мнимое заступничество мужа. Наверное, несмотря на неистовый ужас, что так легко читался в глазах Аннэт, матушка знала, что дочь способна дать отпор.

Пришлось подстраиваться:

– А если и так? Что ты мне сделаешь? Я жена герцога Уилбурга, и он сделает всё, – тут голос немного меня подвёл, дрогнул, но я упрямо продолжила, – чтобы защитить меня.

Маргарет буквально упала обратно в кресло и то с натугой заскрипело. Её глаза расширились от удивления, но она довольно быстро взяла себя в руки. Запрокинула голову и громко рассмеялась, отчего тучное тело затряслось, заколыхалось, а на шее выступили красные пятна. Она смеялась всё громче и громче, пока, наконец, не замолчала так резко, что теперь уже стало страшно мне. Я подобралась, трусливо оглянулась на охранников, проверяя, на месте ли они, и выдохнула с облегчением заметив, что и их привлёк этот ненормальный смех.

Мужчина в годах встретился со мной взглядом, как бы спрашивая, всё ли у меня хорошо, а получив утвердительный кивок, вновь отвернулся.

– Сколько я ни учила тебя, а всё без толку. Как была глупой, так и осталась, – она поджала губы, состроив настолько отвратительную физиономию, что я снова вздрогнула.

– Может быть, учи вы меня несколько иначе, – тут я сделала особое ударение, – вышло бы больше толка, чем сейчас?

Огонёк, загоревшийся в глазах этой грымзы был, поистине, адским. Похоже, она под «иначе», явно, поняла что-то своё.

– Может быть, – согласно кивнула она и завозилась, с кряхтением поднимаясь с кресла. – Я тебя услышала, Аннэт. Посмотрим, что тебе даст твоя уверенность в защите мужа.

Больше она ничего не сказала, направилась к двери, но остановилась напротив меня и прошептала:

– Ты сделала неверную ставку, дорогая…

Когда она вышла из комнаты, я буквально растеклась по креслу, потеряв разом все силы. Короткий разговор выжал из меня все соки, хотя, казалось бы, я всю жизнь общалась с разными людьми, но вот таких… Никогда не встречала. Было в Маргарет что-то тёмное, гадкое, настолько отвратительное, что я начинала понимать, почему Аннэт настолько боялась матери. Создавалось впечатление, что женщина не совсем здорова в психическом плане. А такие люди в гневе страшны…

Глава 35-2

Передёрнув плечами, я решительно поднялась и отправилась на поиски детей. Оставаться в гостиной больше не хотелось, почему-то после того, как ушла Маргарет, мне всё казалось, что за мной кто-то наблюдает. Но окинув комнату пару раз беглым взглядом, я никого так и не обнаружила. Решила, для верности, просто сбежать. Со всеми этими волнениями мне уже всякое мерещиться начинает. Хотя… Вспомнить ту же шепелявую кляксу, может быть, я не так уж и далека в своих подозрениях?

Словом, из гостиной я буквально выбежала и отправилась на поиски детей. Они, в полном составе, обнаружились на террасе. Сидели и что-то оживлённо обсуждали, правда шёпотом и постоянно оглядываясь, будто замышляли что-то.

Мои предположения оказались верны, потому что лишь стоило мне приблизиться, как они замолчали и сделали такой вид, будто вообще ничего не говорили и рассматривали цветущие кусты роз, или вон толстую муху, которая лениво перебирала лапами, ползая по накрахмаленной скатерти.

Распогодилось. Серые тучи расступились и землю, слегка смущаясь, озарили робкие солнечные лучи. Словом, всё вокруг выглядело обычно и даже приятно, что радовало, после сложных разговоров – и с маменькой и с Хэмлином. А ведь мне ещё и ночь предстояло как-то пережить… Эх, вот тебе и вышла на пенсию! Думала, отдохну, расслаблюсь, перестану беспокоиться по пустякам. Нет, справедливости ради, по пустякам я, действительно, беспокоиться перестала, но это только от того, что пустяки заменили гораздо более масштабные проблемы. Едва ли ни мирового масштаба! В который раз убеждаюсь, что мечтать нужно осторожно, или же формулировать чётко то, чего хочется.

– И что вы тут затеваете? – отодвинула стул и села рядом с Аделией. Малышка сразу же перебралась и пристроилась у меня на коленях. Я и не возражала, рядом с этой малышкой, мои тревоги будто бы гасли. Хоть и не всегда, но сейчас её горячие ладошки, которые она сомкнула на моей шее, были тем самым якорем, который утихомирил бушующие волны у меня внутри.

– Ничего! – слишком поспешно отрапортовал Алекс и даже подскочил на стуле. Будто все эти действия могли убедить меня в их невиновности.

Я усмехнулась, сощурилась и обвела пытливым взглядом всех собравшихся. Единственный, кто выдержал эту проверку, был Тай. Он, засранец такой, вернул мне точно такой же взгляд. А после вовсе широко улыбнулся, как бы говоря мне: «Попробуйте, докажите, что это сделал я!»

А вот девочки сдались слишком быстро – Рея, да и Зои тоже, которая удивительно быстро влилась в эту компанию, потупили взгляд и дружно залились румянцем. Алекс же сидел так, будто проглотив железный прут, и моргал даже через раз.

– А если честно? – спросила с улыбкой. Эх, я бы с удовольствием оставила все эти разборки между семьями на Хэмлина и уделила бы время детям. С ними проще, они ещё не испорчены ни тщеславием, ни жадностью, ни желаем властвовать и добиваться этой власти любым путём. Они смогли сохранить чистоту, несмотря на то, что многих из них хорошо так потрепала жизнь. Редко кому из взрослых удаётся остаться людьми в таких условиях.

– Так это честно, – робко вставила Рея, на что я рассмеялась. А потом сделавшись серьёзной, сказала:

– Ребята, я знаю, что вам не нравится происходящее. И очень ценю ваше желание защитить меня, но, пожалуйста, – тут я сделала паузу, чтобы они прониклись моими словами, – пожалуйста, не подвергайте себя опасности. Хэмлин обязательно во всём разберётся и мы заживём спокойно.

Все потупили головы и лишь Тай с непреклонным упрямством спросил:

– А если не разберётся? Рея сказала, что от этой вашей маменьки несёт гнилью какой-то, а она в таких вещах не ошибается. И что будет с нами, если вы вдруг… – он не договорил, неопределённо махнул рукой и замолчал. Упрямство в его взгляде потухло и в глубине его промелькнул страх, который он тут же попытался спрятать от меня.

Вот как мне их успокоить, если они всё-всё понимают?

– Знаете, – я обвела их внимательным взглядом, – в доме много охраны. И все они знают, что моя матушка приехала сюда не с благими намерениями. Они будут стараться сделать всё, чтобы никто не пострадал. Я же в свою очередь, не дам вас в обиду, да и за себя постою. Я и не таких, как Маргарет, на место справила. Справлюсь.

Я говорила с уверенностью, чтобы ни нотки фальши не пробилось на поверхность. Они должны мне поверить. И должны оставить идею впутываться в эти дела. А для этого:

– Только пожалуйста, не вмешивайтесь. Я не прощу себе, если с кем-то из вас хоть что-то случится.

Последний аргумент оказался самым действенным. Ребята хмуро переглянулись между собой и не очень слаженно, но вполне чётко пообещали:

– Мы не будем.

Что же, надеюсь, люди Хэмлина будут хорошо за ними присматривать, иначе муженьку не поздоровится.

До ужина мы гуляли по саду. Аделия и Зои носились между деревьями, довольные тем, что выдалось спокойное время. А вот старшие и не подумали расслабляться. Алекс и Тай встали по обе стороны от меня, как охранники, что шли чуть в отдалении, а вот Рея пристроилась рядом. Спустя какое-то время девочка тихо спросила:

– Вы тоже чувствуете, что с этим местом что-то не так?

Глава 36-1

С шага я не сбилась лишь чудом. А когда остановилась, то внимательно посмотрела на Рею, которая, в свою очередь, не менее внимательно смотрела на поместье.

– И давно ты… – спросила, но договорить не смогла. Просто потому, что не очень представляла, как сформулировать вопрос. Слова вдруг растерялись. Да и не было у меня таких слов, лишь неясные ощущения, которые очень сложно описать.

– Да сразу же, – девочка отмахнулась и посмотрела на меня, тут же пытливо уточнив: – Ведь вы тоже чувствуете, да?

В её голосе звучала надежда и я не стала её разочаровывать:

– Чувствую, но… Думала, что больше никто ничего необычного не замечает.

Девочка кивнула, принимая мой ответ. Недолго помолчали.

– А вы кому-то говорили об этом? – вдруг вновь заволновалась Рея.

Пришёл мой черёд каяться:

– Да как-то повода не нашлось.

К тому же, я считала, что это лишь мои глупые предположения. Ведь никому из окружающих поместье не казалось странным. Его считали обычным. Даже Саймон, который по сути своей был Хэмлином, тоже не заметил ничего из ряда вон выходящего. Но если так кажется уже не мне одной, то стоит задуматься. И поговорить-таки с мужем начистоту, отбросив все обиды и недопонимания.

– Зря, – авторитетно заверила Рея и печально вздохнула, вновь посмотрев на дом.

Я проследила за её взглядом. На самом деле, поместье не вызывало никаких подозрений. Обычные стены, обычная крыша, обычные окна и колонны, пусть и пафосные, но всё же обычные. Резные наличники, аккуратные кусты роз и идеально скошенная трава на лужайке. Мирная картинка, вызывающая лишь восхищение. Но… Восхищения у меня не было, как и мира в душе. Что-то скребло, настойчиво карябало изнутри. И избавиться от этих ощущений было весьма сложно.

– Зря, – эхом повторила за девочкой.

Себе же дала обещание, провести сегодняшний вечер очень плодотворно. И надо же, собственное сравнение показалось не очень-то приличным, поэтому я вспыхнула, как маков цвет и спешно перевела тему.

– Пойдёмте уже домой, – предложила и нежданным моим охранникам, и девочкам. Я видела, что и Тай, и Алекс прислушивались к нашему разговору, но вступить в него не решились. Ничего, я как только сама хоть что-то пойму, обязательно всё им расскажу. Так сказать, опережу их, пока они сами не начали разгадывать тайны и раскрывать чужие секреты.

Ужин, на удивление, прошёл в спокойной остановке. Все дети вели себя примерно и спокойно, Хэмлин изображал невероятно галантного кавалера, а вот матушка, что весьма всех порадовало, вовсе не явилась, сославшись на плохое самочувствие.

Мне бы радоваться временной передышке, но… кусок в горло не лез. Я всё проговаривала мысленно, что хотела спросить у мужа, пыталась предугадать все ненужные реакции собственного тела, чтобы вовремя предотвратить оплошности, и тренировалась держать холодную маску на лице. С последним, видимо, перестаралась, потому что Алекс, сидевший от меня с левой стороны, наклонился и тихо спросил:

– Госпожа, вам плохо?

В этот момент я как раз отпила глоток чая и поэтому едва не поперхнулась.

– С чего ты так решил? – кашлянув, спросила у него так же тихо.

– Ну-у-у, – мальчишка замялся, покраснел и с трудом выдавил, – просто у вас такое лицо…

Что же, эксперименты лучше отложить до того момента, как я останусь одна.

– Всё хорошо, – без тени сомнения заверила мальчика и принялась-таки есть булочку, которая оказалась очень хороша.

А когда ужин закончился и Лили отправилась провожать детей до их комнат, Хэмлин подошёл ко мне со спины и тихо спросил:

– Ты готова?

Что от низкого его голоса, что от близости, которая ощущалась куда острее, чем обычно, я вздрогнула, но тут же попыталась взять себя в руки:

– Конечно, – бросила равнодушно и обернулась, чтобы с точно таки же равнодушием посмотреть на мужчину. Вот только в этот момент что-то пошло не так. Сердце запнулось, а потом вдруг забилось быстро-быстро. Да и дыхание перехватило от странного огонька, что появился во взгляде мужа. Хэмлин будто бы… Едва сдерживался?

Боже, вот почему я не могу забыть о том, что вовсе не Аннэт? Почему не могу насладиться шансом, который мне подкинула сама судьба? Почему?!

Спешно опустила голову, пряча что румянец, что растерянность в глазах:

– К тому же, мне очень бы хотелось поговорить с тобой, – произнесла тихо, а после повысила голос и добавила с капризными нотками: – Ты же обещал, помнишь?

Да, актриса из меня так себе, но если за нами кто-то наблюдает, а в этом я почему-то не сомневалась, то по обрывкам разговора запросто можно счесть нас счастливой семейной парой.

А вот у Хэмлина играть на публику получалось куда лучше меня. Он сделал шаг вперёд, осторожно обхватил одной рукой мою талию, другой же легко прикоснулся к подбородку, заставляя посмотреть на него:

– Я держу свои обещания, – выдохнул стервец с жаром и приблизился к моим губам, – можешь не сомневаться…

Последнее он прошептал, но я всё равно услышала. А ещё вспомнила, что за нашим спектаклем наблюдают не только мнимые шпионы, но и Аделия. Пришлось брать себя в руки и осторожно, но весьма непреклонно отстраниться со словами:

– Отлично, тогда пойдём?

Кажется, моё слабое сопротивление совсем не расстроило Хэмлина, он лишь шире ухмыльнулся и согласно кивнул.

Хорошо, что платье было длинным, под тяжёлым подолом хотя бы не было видно, как у меня трясутся ноги…

Глава 36-2

У своей комнаты, той, где спала всё это время, я остановилась на миг, замерла в нерешительности, но Хэмлин сделал вид, что не заметил этой остановки. Осторожно, но весьма настойчиво подтолкнул в спину к той двери, за которой скрывались его владения.

Тьфу ты, ещё бы логовом назвала. Тоже мне, владения! Всего-то комната, почти такая же, как у меня. Только чуточку меньше. И где уже помимо широкой кровати стояла ещё и узенькая, явно подготовленная для Аделии.

Когда дверь захлопнулась, я вздрогнула и напряглась всем телом, потому что муженёк подошёл слишком близко. Потом же спокойно произнёс:

– Здесь они вас не тронут и следить не смогут, можете располагаться.

И… всё. Ни тебе компрометирующего шёпота, ни прикосновений, ни… Да ни единого намёка на то, что он всем своим видом обещал до этого. Сейчас Хэмлин просто взял и сел в кресло, к тому же взял газету и принялся её читать.

Вот ты, Анна, готовилась, переживала, а муженёк приличным оказался. И ни единой живой душе я бы ни за что не призналась, что меня обидели его приличия. Лучше бы уж…

– Солнышко, пойдём, я тебя искупаю? – пока в мыслях не прозвучало кое-что излишне запретное, я обратилась к Аделии. Та окинула меня слишком внимательным для ребёнка взглядом и важно кивнула. Мне же стало стыдно. Нашла тоже время шашни крутить. Не до того сейчас. Да и вообще не до того.

Купались мы долго. Сначала малышка, потом и я. Выходит из ванной комнаты мне совсем не хотелось. Точнее хотелось, но я уже боялась саму себя. Тело реагировало на Хэмлина как-то уж больно резко. Не припомню, чтобы даже по молодости мне так хотелось ощутить на себе что внимание пристальное, что прикосновения. Возможно, дело в том, что мне просто не попадались достойные мужчины, а может быть… Второго варианта я, сколько бы ни силилась, так и не придумала. Ничего путного в голову просто не приходило.

Прятаться здесь вечно я не могла, поэтому нехотя выбралась из тёплой воды, насухо вытерлась полотенцем. Упаковала себя в ночную сорочку, весьма скромную, с высоким воротом, длинными рукавами и подолом до самых пяток. Специально попросила Лили приготовить мне самую закрытую из всех, что найдутся в шкафу. Сверху же накинула халат, туго затянула на нём пояс, чтобы не развязался в самый не подходящий момент и, судорожно выдохнув, вышла всё же в спальню, чтобы застать милейшую картину.

Хэмлин сидел на краю кровати, которую принесли для Аделии и… читал сказку. Самую настоящую сказку с картинками. Откуда тут взялась детская книжка, я не знала, да и не важно это было, главное, что малышка слушала с интересом, а муж всеми силами пытался интонацией передать самый напряжённый момент сказки.

Я прислонилась к стене и жадно рассматривала идеалистическую картину. Он и девочка… Они смотрелись гармонично. По-настоящему.

Сколько раз я мечтала, что у меня тоже будет семья? Что я с работы буду приходить не в пустую квартиру, а туда, где меня ждут? Представляла, фантазировала, а потом плакала, прикусив кулаки, чтобы наружу не прорвался ни единый всхлип. Нет, конечно всем кумушкам, которые весьма бесцеремонно задавали вопросы о том, когда же я уже выйду замуж, отвечала, что никогда-то не думала ни о муже, ни о собственных детях. Мол, мне и на работе кутерьмы хватает, но ведь это было ложью. Идеальным обманом, лишь бы заткнуть злословящих соседок и коллег.

Сейчас же сказка оживала и от этого было невероятно страшно, а ещё, где-то в глубине души, бился, пытаясь вырваться к солнцу, росток надежды. Будто бы всё это могло стать моей реальности. Именно моей, а не прошлой хозяйки тела.

Чтобы не мешать, а тихонько подошла к креслу и опустилась в него. И под чарующий голос Хэмлина я, кажется, задремала. Сказался слишком напряжённый день.

Разбудил меня тихий шёпот:

– Анна, пойдём, тебе нужно отдохнуть.

Резко открыла глаза и встретилась с внимательным мужским взглядом. Он смотрел так, будто бы читал меня, как открытую книгу, будто бы знал о самых запретных мечтах, что жили во мне.

Оторвавшись, посмотрела на кровать Аделии. Девочка мирно спала, укрывшись одеялом. Свет был приглушён, да и Хэмлин сам выглядел так, будто бы уже собрался улечься – на смену строгим брюкам пришли широкие пижамные штаны и рубашка была другой, более просторной. Нет, я понимала, что день был долгим, но, если мы не поговорим сейчас, то разговор вновь отложится, а откладывать нам его уже совсем некуда.

– Хэмлин, нам очень нужно поговорить, – выдохнула, вновь заглянув ему в глаза.

Расслабленность тут же пропала с его лица. Он напрягся, зажмурился на мгновение, а потом спросил:

– Ты уверена?

О, да…

– Уверена. Я хочу уже знать всё о том, во что вляпалась настоящая Аннэт. От начала и до конца.

Хэмлин молчал с минуту, потом произнёс каким-то неживым голосом:

– Хорошо, если ты этого хочешь, то поговорим. Только давай пройдём в кабинет, чтобы не разбудить Аделию.

Конечно же, я с ним согласилась.

Дверь в кабинет находилась рядом со шкафом. И если бы Хэмлин не указал на неё, я бы и не заметила даже – она сливалась с остальной частью стены, что цветом, что фактурой.

В кабинете же было неожиданно светло, настолько, что мне пришлось зажмуриться, а когда я вновь открыла глаза, то свет уже был приглушен.

Муж первым подошёл к креслу и указал на то, что стояло рядом:

– Присаживайся, разговор будет долгим.

Мне не нравился ни его упаднический настрой, ни безжизненный голос, но останавливаться и отказываться от возможности узнать обо всём, было бы глупо. Уж лучше сейчас разрубить этот узел, чем продолжать носить груз на своих плечах.

Пока он не начал, я решила обозначить свою позицию:

– Хэмлин, я хочу, чтобы ты знал, – произнесла торопливо, боясь, что он не позволит мне договорить. Но мужчина замер и прикрыл глаза, давая понять, что слушает. – Так вот, я хочу, чтобы ты знал – мне не важно, что произошло между тобой и Аннэт. Нет, не так, – нахмурилась и покачала головой, – Это важно, конечно, но я не верю тому, что сказала Маргарет. У произошедшего должно быть другое объяснение.

Ну, вот, я сказала это. Если я не совсем поглупела, то из обрывочного рассказа Аннэт и Хэмлина, а ещё сегодняшней фразы про насильника, я сделала некоторые выводы. Они хотели вынудить его женится на Аннэт, при этом лишение чести против воли – аргумент, от которого не отмоешься. Либо женитьба, либо каторга. Выбор не так уж велик.

Мы столкнулись взглядами. В моей не было и грамма сомнения, он же… Мне казалось, что в его глазах так и полыхает чувство вины.

– Она, – начал он хрипло, потом прокашлялся и продолжил: – Она тебе что-то рассказала?

Глава 37

– Я хочу услышать обо всём от тебя, – ответила уклончиво.

Хэмлин откинулся на спинку кресла и выдохнул сквозь зубы. Готовился, как к прыжку с парашютом. А когда начал рассказ, голос его был тих и надломлен.

Он говорил сухо, лишь факты, но… какие! У меня по спине не прекращали прогуливаться мурашки, а в голове попусту не укладывалось, что ради денег или же власти, можно пойти на подобное!

Хэмлина было жаль, но и Аннэт я не могла винить. Прочувствовав на себе то, как она цепенеет в присутствии матери, понимала, что иначе девочка не могла поступить. Нет, наверное, наберись она смелости и попроси того же Хэмлина о помощи, может быть и не случилось бы этого, но… Она забитая девочка, уверенная, что власть Маргарет над ней безгранична, наверняка верящая, опять с подачи матери, что никому-то нет дела до проблем глупой простушки. Что, в сущности, не было ложью. Время, нравы, ситуация, в которой Аннэт оказалась. Словом, от рассказа было гадко.

Мужчина замолчал, слегка опустил голову и принялся смотреть на меня исподлобья. Я понимала, что он ждёт реакции, страшится её, поэтому заговорила сразу же, не заставляя его нервничать ещё больше:

– Знаешь, – выдавила напряжённую улыбку, – вы оба оказались заложниками ситуации, поэтому я не могу обвинять никого из вас.

Хэмлин прищурился, скривил губы и с удивлением да каплей раздражения поинтересовался:

– Хочешь сказать, что оправдываешь Аннэт?

Для него это звучит странно.

– Не оправдываю, а понимаю, – и прежде, чем он начнёт придумывать себе лишнего, вскинула руку и попросила, – позволь мне объяснить?

Нехотя, но всё же кивнул. И я принялась рассказывать ему обо всём, о чём сама думала довольно часто:

– Представь, всего на мгновение, что она всё же решилась бы рассказать хоть кому-то о готовящейся каверзе. Думаешь, учитывая власть этого дядюшки, стал бы ей кто-то помогать?

– Она могла бы найти меня и…

Пф! Мужчины! Как у них всё просто. Нет, найти она могла бы, и помощи попросить тоже, вот только…

– А если за каждым её шагом следили? Об этом ты не подумал? Да и люди, годами подвергающиеся психологическому давлению от подобных Маргарет, редко верят в свои силы. Редко решаются на геройские поступки, они скорее уж до последнего плывут по течению, и только когда пройдена точка невозврата, они решаются. Прямо как Аннэт. Она выбрала смерть, потому что решила, что с её наступлением, всё плохое закончится. Но…

– Не закончилось, – договорил за меня Хэмлин.

– Не закончилось, – повторила и посмотрела невидящим взглядом на свои сцепленные руки. С гладкой кожей, идеальными розовыми ноготками. – Мне жаль её, – говорю искренне, – если бы на её пути появился хоть кто-то, готовый помочь и поддержать, может быть жизнь Аннэт сложилась бы иначе?

Поднимаю голову и смотрю на мужчину. В его глазах – отражение моей грусти, только связана она с другим. С чем именно, он озвучивает спустя несколько секунд:

– И тогда я не встретил бы тебя?

Холодная волна зародилась где-то в затылке и покатилась вниз. Мои губы сложились в какую-то неестественную, деревянную улыбку.

– Может быть, так было бы лучше? – вопрос сложный, полный боли и сомнений. Мне, в самом деле, больно. Почти на физическом уровне. Хочется закрыть глаза и очнуться в своей старенькой квартире или не очнуться вовсе. Лишь бы перестать терзать что себя, что мужчину этими глупостями.

– Для кого? – даже не скрывая злости, бросил он.

Смотрю на него, как на несмышлёного ребёнка:

– Для всех. Ты хотя бы понимаешь, сколько мне лет? В настоящей жизни я выгляжу, как старуха, да что там, я старухой и являюсь, – мучавшие меня мысли прорвались и я слегка повысила голос. – А ты… – тут смелость моя испарилась. Надо бы замолчать, а то чего доброго, признаюсь ему в любви. А он из жалости признается ответно. Нет-нет, вот этого мне точно не нужно.

– Что – я? – Хэмлин не выдержал, поднялся и подошёл к креслу, так что мне пришлось поднять голову, что посмотреть ему в глаза.

– А ты молод, красив и, наверняка, ещё встретишь ту, которая не только телом будет идеальная, но и душой. У вас же есть тут разводы? Я бы могла…

Я не договорила, потому что меня рывком подняли на ноги и буквально впечатали в своё тело. Обдали горячим, даже огненным дыханием и торопливо заговорили, буквально касаясь своими губами моих:

– Никогда. Слышишь? Никогда не говори, что ты не та, кто нужен мне. Я уже большой мальчик и в состоянии решить, с кем хочу быть.

Пока он произносил это, моё сердце набирало обороты. Заходилось лихорадочным бегом, неслось вперёд, даже не думая останавливаться.

– И тебя, – прошептала, потому что голос совсем не слушался, – совсем не смущает, что я вдвое старше тебя?

Хэмлин усмехается и в его взгляде появилась щемящая нежность:

– Это меня беспокоит в самую последнюю очередь, куда больше я боюсь, что однажды придёт день, и вернётся настоящая хозяйка тела, а ты… исчезнешь.

Выходит, каждого из нас мучают свои страхи? Мысль я не додумала, потому что муж сократил и без того крошечное расстояние и поцеловал меня. Без нежности, без сомнений, погасив заодно и мои терзания тоже. Поцелуй был… Страстным. Таким, будто мы были утопающими, теми, кто мог найти спасение лишь в этих горячих прикосновениях, в смешанном дыхании, что обжигает и утоляет жажду одновременно. Поцелуй был таким, каких со мной не случалось прежде.

Ноги подкашивались, в ушах шумело и я стояла лишь благодаря тому, что Хэмлин крепко держал меня. И предложи он продолжить, я бы вряд ли отказала, просто потому что не смогла бы, но… Спустя, кажется, целую вечность, он отстранился. Упёрся своим лбом в мой.

Мы дышали шумно, будто пробежали спринт и пришли первыми. А в душе расцветало робкое, но такое притягательно чувство счастья. Не удовлетворения, нет, физиология требовала своего и жар всё ещё пульсировал внизу живота, обжигая все внутренности, вот только телесные ощущения и душевные – совершенно разное.

– Не так, – хрипло усмехнулся Хэмлин, будто ответил на невысказанный вопрос.

– Не так, – согласилась с ним и улыбнулась, а вместе с тем и покраснела. Просто почувствовала, что и без того раскрасневшееся лицо, вспыхивает сильнее. Как бы не сгореть вовсе.

Мужчина тихо засмеялся, а потом притянул к себе, утыкаясь теперь уже в макушку.

– Ты только не исчезай, хорошо? А с остальным мы обязательно разберёмся.

Разберёмся, обязательно разберёмся.

– А ты уверен, что за всем стоит Джошел? – спросила глухо.

Хэмлин тяжело вздохнул, с некоторым разочарованием и немного отстранился. Посмотрел мне в глаза и признался:

– Не уверен, потому мне и нужна Маргарет. У неё наверняка есть какая-то связь с тем, кто всё это затеял. А связь – это доказательства. Когда всё закончится, мне нужны хоть какие-то доказательства, чтобы оправдать и тебя, и себя.

Логично. Но…

– Я боюсь её, – признаюсь и морщусь.

– Она не прикоснётся к тебе, – обещает Хэмлин, вот только здесь всё куда сложнее.

– Ей и не нужно ко мне прикасаться, – вздохнула, а потом сама прижалась щекой к его груди. Мощные, немного неровные удары сердца, успокаивают, дарят уверенность. – Память тела подводит. Я чувствую себя рядом с ней, как кролик перед удавом. Понимать-понимаю, что ничего-то она мне сделать не может, но… Это сложно преодолеть.

– Но сегодня ты держалась с ней молодцом, – я не знала, скорее почувствовала, что он улыбнулся.

– Ты видел? – отстранилась и пытливо посмотрела ему в глаза.

– Видел, – говорит довольно, – и слышал. И мне, не буду скрывать, безумно льстит твоя уверенность в моей помощи.

Прищурилась и спросила:

– Значит, это твой взгляд я чувствовала там, в гостиной?

– Мой, – столько самодовольства, что мне прямо захотелось стереть её с его лица.

– Не делай так больше, пожалуйста, – попросила строго. – Я уже успела напридумывать себе невесть что.

Улыбка пропала с его губ и он задумался на секунду, а потом повинился:

– Прости, я просто побоялся оставлять тебя с ней одну.

Это-то я как раз понимала и была благодарна за страховку.

– Тебе нужно было предупредить меня, тогда бы я так не волновалась.

Он кивнул, я же не удержалась и широко зевнула. Очередной сумасшедший день вымотал меня окончательно.

– Пойдём спать, – Хэмлин провёл кончиками пальцев по моей скуле и я вновь зарделась. Как школьница, честное слово.

Я, определённо, ещё не обо всём его спросила, но, самое главное, мы пришли к взаимопониманию. Так что разговор можно продолжить и завтра.

Я порывалась лечь вместе с Аделией, просто потому, что не знала, как это будет выглядеть – мы и в одной постели. Для моего мозга это было слишком. Но муж пообещал, что будет вести себя сдержанно. Вообще не позволит ничего лишнего, даже мысленно. Потом подумал и сказал, что за мысли всё же не отвечает, а вот руки будет держать при себе.

Пришлось согласиться. И только я легла на противоположный от мужчины край, как меня сграбастали и уложили себе под бок. После же вовсе строго приказали:

– Спи!

Уже засыпая, вспомнила, что так и не спросила про странности с поместьем, которые мерещатся нам с Реей. Надеюсь, завтра утром у нас будет возможность поговорить об этом.

Глава 38-1

Ещё не открывая глаз, я улыбнулась. Было хорошо, так хорошо, как давно уже не было. Лёгкость и умиротворение окутывали меня, словно нежное покрывало, а ещё уверенность, что теперь-то точно ничего плохого не случится.

Я потянулась и встала. Шторы были задёрнуты, так что первым делом я подошла к ним, отдёрнула, отмечая серую хмарь неба и мелкие капли дождя, что расползались по стеклу. Верхушки деревьев стояли неподвижно, значит тучи будут долго висеть над поместьем и нам с ребятами не удастся погулять. Сей факт должен бы был меня расстроить, но настроения моего это вовсе не испортило. Ничего, придумаем, чем заняться в доме.

Осмотрелась. В комнате я была одна. Кровать Аделии, пусть и неумело, но старательно заправлена, на подушке книга, которую ей вчера читал Хэмлин. Обернулась и увидела на тумбе, возле нашей кровати (ужас какой, «нашей» даже в мыслях звучало весьма неприлично), маленький букетик полевых цветов и записку: «Ждём тебя к завтраку».

Улыбка стала шире, а вот лицо опалило жаром от воспоминаний о вчерашнем вечере. Точнее об его окончании. Душа пела и я едва ли не вприпрыжку отправилась в ванну, а выйдя оттуда обнаружила на кресле аккуратно разложенное платье, которое до этого не заметила. Оно было не из тех, что висели в моём шкафу. Это было более воздушным и красивым, и его нежно-зелёный цвет удивительно шёл мне. Не мне, но Аннэт, хотя этот факт меня уже не так сильно беспокоил. Не дожидаясь Лили, я сама облачилась в новый наряд, заплела простую косу и покрутилась возле зеркала. Хороша, ничего не скажешь. Глаза блестят, на щеках лёгкий румянец, на губах игривая улыбка. Пожалуй, сегодня я впервые смотрела на отражение и не печалилась о том, что оно принадлежит мне лишь отчасти. Я была счастлива и ничто не могло омрачить это счастье.

Почти…

В столовой меня, действительно, ждали. В полном составе. Но помимо детей, мужа, Вистеры и троих охранников, включая Ханса, там была и Маргарет.

На миг сердце запнулось и я остановилась, будто в бетонную стену врезалась, но переведя взгляд на Хэмлина, упрямо вздёрнула подбородок и твёрдой походкой вошла в комнату. По очереди обняла и поцеловала детей, несмотря на некоторое сопротивление мальчишек, дошла до супруга и тоже хотела поцеловать его в щёку, чтобы показать внимательно наблюдающей маменьке, насколько близки наши отношения, но муженёк решил продемонстрировать куда более откровенные чувства. Неожиданно повернул голову и вместо щеки поцелуй случился в губы.

Нет, Хэмлин не позволил себе ничего лишнего, просто лёгкое прикосновение с обещанием чего-то большего. Но маменьку это, уверена, разозлило ещё больше. Я вновь вспыхнула, как маков цвет, судорожно заправила волосы за ухо и обратилась-таки ко всем сразу:

– Всем доброе утро!

Ребята, похихикивая от только что случившего непотребства, ответили вразнобой, Ханс отсалютовал с весьма понимающей ухмылкой, матушка чопорно кивнула, прожигая во мне дыру, размером с футбольный мяч, а вот Вистера осталась безучастна к моему приветствию.

Улыбка медленно сошла с лица и я направилась в сторону старушки. Женщина сидела и рассматривала жидкость в стакане. То поднимала его к глазам, то опускала, то поворачивала к свету, будто пыталась там что-то отыскать. Принюхивалась, кривилась и начинала всё с начала.

– Вистера, – позвала её тихо, но служанка всё равно вздрогнула. Повернулась ко мне, с трудом сфокусировала рассеянный взгляд и как-то дёргано улыбнулась. Исхудавшее лицо землистого цвета, впалые щёки и тёмно-синие, почти чёрные круги под глазами. При последней нашей встрече она выглядела куда лучше.

– Да, милочка? – спросила так, будто бы вовсе меня не узнала. Но ведь этого же не может быть.

Что происходит?

– Вистера, – повторила ласково, хотя внутри всё напряглось от страха, – как ты себя чувствуешь?

Ей же продолжают давать лекарства, Кетти вчера отчитывалась, что осталась ещё треть пузырька, и что она взяла на себя смелость заказать мистеру Ллойду новый. А в лекаре я была уверена. Так почему же она выглядит такой отрешённой?

– Я-то? – искренне переспросила женщина. – Я хорошо, а вы, собственно, кто, милочка?

Глава 38-2

Вот тут моё сердце ухнуло и я беспомощно оглянулась на Хэмлина. Он тоже нахмурился и поднялся со своего места. Вмиг оказался возле старой служанки и спросил:

– Вистера, тебе нехорошо?

Конечно, нехорошо, хотела крикнуть я, но промолчала, потому что мне вдруг стало страшно. Что? Что могло с ней произойти? И почему она не узнаёт меня?

Лицо женщины преобразилось – будто засияло каким-то внутренним светом, а на губах появилась счастливая улыбка:

– Хэми, мальчик мой! Ты приехал? Как же… Не предупредил… Мы бы подготовились… Где эта Флора шляется? Надо отдать распоряжение… – она засуетилась, встала, потом села обратно и растерянно пробормотала, кажется вдруг забывая, что говорила секунду назад: – Что-то я устала. Надо бы пойти прилечь…

Вистера встала, сделала шаг, покачнулась, так что Хэмлин подхватил её, не давая упасть, а потом махнул Хансу и тот, не менее растерянный, чем мы все, подхватил старушку под руки и повёл к двери.

Я смотрела на то, как уводят служанку и не верила, что всё это происходит на самом деле. Ведь всё было так хорошо… Там, в приюте, Вистера стала чувствовать себя лучше и я поверила, что лекарства помогают, но… Что-то пошло не так. Я растерянно посмотрела на Хэмлина, и хотела уже спросить, что, в конце концов, происходит, как раздались жиденькие хлопки.

– Браво, – насмешливо прокомментировала Маргарет, наблюдавшая за нами со стороны, – у вас тут прямо приют для сирых и убогих. Никогда не думала, уважаемый герцог, что вы так увлекаетесь благотворительностью. Даже интересно, почему вы обидели мою девочку, раз весь такой из себя благородный.

Она скривила губы в подобие улыбки, отчего лицо стало ещё более отталкивающим. И выбранный цвет платья, розовый, с множеством рюшей и оборок, делал её похожей на неудачное пирожное, которое делал повар-новичок и оно у него получилось слегка скособоченным. А ещё, наверняка, невкусным, потому что такие гадюки вкусными быть не могут.

– Матушка, – одёрнула её, – как вам спалось? Дурные сны не беспокоили?

Я тоже улыбалась, надеюсь, так же гаденько, как она, чтобы до этой дурной женщины дошло, что разбрасываться оскорблениями в адрес дорогих мне людей, я не позволю.

Она усмехнулась и покачала головой, как бы говоря, что с головой у меня не всё в порядке.

– Спасибо, дорогая, спала я не важно, кто-то из твоих служанок, видимо, намеренно, подал мне слишком тяжёлое одеяло. И комнату как следует не проветрили. Распустила ты их.

Я отчётливо скрипнула зубами, но улыбку удержала:

– Что же, я скажу, чтобы всё исправили.

– Уж будь добра, – усмехнулась Маргарет, донельзя довольная собой.

Хэмлин в нашу перепалку не вмешивался, он всё посматривал на дверь, за которой скрылась Вистера, потом вовсе откланялся и вышел, шепнув мне на ухо:

– Я разберусь. Не бойся, я рядом.

Последнее было важным уточнением, потому что как только он вышел, моя смелость начала таять и страх, принадлежащий Аннэт, стал брать верх. Мне стоило большого труда спокойно управляться со столовыми приборами, чтобы эта змеюка не поняла, насколько я её боюсь.

Когда все перешли к чаю, удивительно молчаливая Маргарет вдруг заговорила:

– Ты подумала о моём предложении, дорогая?

– О каком именно? – уточнила с усмешкой. Это не о том ли, где я должна пойти и убить собственного мужа?

Женщина оскалилась в ответ и эта улыбка против воли вызвала у меня дрожь где-то глубоко внутри:

– Аннэт, ты же не глупая девочка и должна всё понимать, – притворно ласковый тон вызвал едва ли не тошноту. А ещё взгляд, в котором притаилось… нечто. Тёмное, жадное, жаждущее… Буквально вбил в меня ощущение беспомощности и бесконечного страха.

Кровь застучала где-то в ушах и, пытаясь заглушить этот стук, я мотнула головой:

– Не глупая, – смелая улыбка далась с трудом, – поэтому понимаю, что если я соглашусь, то вскоре окажусь на его месте.

Лицо Маргарет искажает гримаса злости, а в глазах застывает лёд, но она быстро берёт себя в руки. Улыбается. Начинает медленно подниматься со своего места. Не знаю почему, но в каждом её ленивом движении мне чудилась угроза. Явная, настоящая, а вовсе не пустая, как это было прежде. Аннэт затрясло и я ничего не смогла с этим поделать, лишь успела бросить умоляющий взгляд на Тая и попросила, почти не размыкая губ:

– Уведи всех!

Женщина звонко засмеялась, а после резко этот смех оборвала и поморщилась:

– Аннэт, прекращай этот спектакль. Уже даже не смешно.

«А это и не спектакль!» – хотелось смело возразить, несмотря на подкравшуюся панику, но я в ужасе вдруг поняла, что не могу ни двинуться, ни произнести хотя бы слово.

Это что ещё за чертовщина такая?!

Глава 39-1

Я собрала в кулак все силы и подалась вперёд, но куда там. Меня будто бы невидимые путы скручивали. И не просто мешая двигаться, ещё и заставляя задыхаться, то ли от воспоминаний, то ли от собственной беспомощности.

Так, Анна, успокойся. Эти воспоминания не твои, и реакция тоже не твоя. Да и в доме полно охраны, в конце концов. Хэмлин, опять же, обещал быть рядом. Ничего Маргарет не посмеет сделать. Пугает просто, но и страх можно победить. Главное, постараться.

Прикрыла глаза и попыталась глубоко вдохнуть, а потом медленно выдохнуть. Нет, сердце не перестало с силой стучаться о рёбра, и подвижность ко мне не вернулась, но стало значительно легче. Будто с плеч пропала давящая на них тяжесть. И страх притупился, позволяя думать куда рациональнее.

Маргарет тем временем подошла ко мне вплотную, окинула с головы до ног презрительным взглядом и выдала, склоняясь к уху:

– Деточка моя, давай уже поговорим начистоту, не прячась ни за чьими спинами. У нас не так много времени.

«Времени на что?» – хотела спросить, но я промолчала по естественным причинам.

А через секунду вдруг что-то изменилось. Маменька холодно улыбнулась, кивнула в сторону детей и приказала:

– Отправь их, нам лишние уши ни к чему. И давай выйдем прогуляться, вчера разговор как-то не задался, надеюсь, теперь ты передумала и готова к конструктивной беседе.

Нет, с тем, чтобы отправить детей подальше от этой чокнутой, я была полностью согласна. А вот на разговор с ней – нет. Но вопреки правильным мыслям, голова моя повернулась и я голосом, лишённым человеческих эмоций, произнесла:

– Дети, вы можете быть свободны.

И они, будто послушные марионетки, поднялись со своих мест и не глядя на нас, вышли вон.

Я наблюдала за всем со стороны. И это несмотря на то, что тело это, как бы, принадлежало мне. Но распоряжалась им в данную минуту уж точно не я. Странности продолжились. Маргарет довольно кивнула и схватила меня за руку своими потными, холодными пальцами, отчего я вздрогнула, а она тихонько усмехнувшись, прокомментировала:

– Не бойся, девочка моя, я не причиню тебе зла.

Несказанное «пока» так и повисло в воздухе. И это меня отнюдь не успокоило, напротив, притихший было страх вновь поднял голову. Пришлось мысленно шикнуть на него и расслабиться. Надежда на то, что она не возьмётся калечить меня при большом количестве охраны, всё ещё теплилась. Да и вера в Хэмлина никуда не пропала, я как никогда мечтала, чтобы он вошёл в гостиную и прервал этот затянувшийся кошмар.

Но его не было, а вот Маргарет была. Она повела меня к двери и я пошла за ней, словно послушная собачонка. Охрана нас не остановила, но я слышала их шаги за спиной и это немного придало мне сил.

Маменька молчала, лишь легонько поглаживала мою вмиг похолодевшую ладонь. Было слышно её какое-то надсадное дыхание и шелест многочисленных юбок. А ещё накрапывал мелкий дождик, но Маргарет это вовсе не смущало.

Мы дошли до яблоневого сада, того самого, где поймали Тая и Рею, и остановились под самым раскидистым деревом. Не сказать, что это как-то спасло нас от промозглой погоды, но отсутствие летящих на голову капель уже радовало.

Наконец-то, маменька отпустила мою руку и что-то ещё сделала, потому что я вдруг ощутила, что тело снова принадлежит мне. И вернулась возможность говорить своими словами, а не теми, которые хочется слышать ей.

Отскочив на добрых полметра, я уставилась на неё злым взглядом и спросила:

– Что это было?

Холодная усмешка коснулась её губ и она ответила, правда не на мой вопрос, а на тот, который мучил её саму:

– Говорила я им, что нельзя тебя далеко отпускать. Таких инфантильных дур, как ты, нужно держать на коротком поводке.

Маргарет едва ли не сплюнула на землю, настолько я, точнее Аннэт, была ей неприятна. Хотелось возразить, сказать, что детей нужно любить, а не использовать в своих коварных целях, но… Я промолчала. Потому что пока была не готова признаваться этой мегере в том, что рядом с ней стоит не совсем её дочь. Мало ли как эта сумасшедшая отреагирует на такую новость. Поймёт, что никакие запугивания на меня уже не действуют так, как раньше и прибьёт всех, не глядя.

– Чего ты хочешь? – спросила и скривилась. Мне даже рядом стоять с этой женщиной было неприятно.

Оглянулась. Охранники замерли неподалёку. Они стояли ровно – руки по швам, головы чуть запрокинуты. Посмотрела им в глаза и страх вновь всколыхнулся. Мужчины были похожи на кукол. Очень послушных кукол.

Проследив за моим взглядом, маменька легко отмахнулась:

– Не переживай, это временно. Не хочу, чтобы кто-то помешал нашему разговору.

Прекрасное объяснение. Просто прекрасное.

– Так начинай. Говори, – попросила её, устав от этой игры.

Маргарет сдержанно хмыкнула и произнесла:

– Аннэт, мне кажется, ты несколько забылась. Ты так не думаешь?

– В чём именно?

– В том, что у каждого принятого решения есть последствия.

– Предпочитаешь, – скопировала её холодную ухмылку, – чтобы последствия были такими, какими вы, – выделила обращение, – их видите?

– Неужели ты забыла о выгоде, которая ждёт тебя, после выполнения, эм… – намеренно замялась она, – поручения.

Боже! Ну и формулировки у неё! Поручение! Будто я письмо какое должна доставить, а не человека убить.

– Неужели заточение в тюрьме нынче называется выгодой? – удивилась наигранно, ещё и бровями поиграла, чтобы ненормальная эта поняла, как я отношусь ко всем их предложениям и выгодам.

Маргарет замерла на секунду, а потом рассмеялась. Громко, заливисто, но у меня желания смеяться вместе с ней вовсе не возникло.

– Неужели этот глупец настолько запудрил тебе мозги? Он весьма хорош собой, конечно, но не настолько же? – задала чисто риторические вопросы и тут же переключилась: – Никто тебя в тюрьму не отправит. Все сочтут, что ты просто избавилась от мужа-тирана. Если сюда же прибавить причину, по которой вас так спешно поженили, то… Никого ты не удивишь.

Как складно поёт. И отчего же я ей не верю?

Глава 39-2

А настоящая Аннэт поверила бы?

Беспомощно оглянулась на дом. Хэмлина видно не было, да и других мужчин из охраны тоже. Хоть бы Ханс появился что ли, или Вегарт. Неспокойно мне как-то.

– Знаете, маменька, я так не думаю, – попыталась отвертеться что от разговора, что от роли, мне предоставленной в этом отвратительном представлении. Но Маргарет меня перебила, шагнула вперёд, оказываясь ближе и тихо затараторила:

– Дорогая Аннэт, неужели ты забыла, что ждёт тебя за неисполнение клятвы? Ты дала её сама, добровольно, взамен же попросила свободы. Тебе никто не стал отказывать, так почему сейчас ты начинает ломать комедию? Всерьёз решила, что Хэмлина оставят в живых и вы будете жить долго и счастливо? Только не говори мне о его защите, она ему самому ой как нужна.

Меня взяла злость и за мужа, и за себя, и за бедную Аннэт, которая якобы «добровольно» дала клятву, а потому вместо отступления, я ринулась в бой:

– Так почему же вы просто не убьёте и меня, и его? Сколько бы проблем решили разом! И не нужно ждать невесть сколько!

Лицо Маргарет застыло, словно каменное изваяние, а в глазах промелькнула неконтролируемая злость:

– А это уже не твоё дело, – отчеканила холодно, после же скупо улыбнулась и продолжила, – Твоё дело выполнить клятву, с остальным мы поможем.

Господи, как они вообще могут говорить такие слова, как поможем, поддержим и прочее в этом же духе? О какой помощи может идти речь, если они, кто бы эти «они» не были, толкают бедную девочку на страшное преступление? Как у неё вообще язык поворачивается такое говорить?

Я склонила голову к плечу и скопировала её улыбку:

– Нет, – произнесла чётко и в тоже время спокойно.

Маменька открыла рот, будто бы в удивлении, потом закрыла его. Оглянулась на охрану и я уже приготовилась бежать, как она заговорила:

– Хорошо, раз тебе так жаль Хэмлина, то я предоставлю тебе выбор – либо ты избавляешься от мужа, либо я избавляюсь от детей.

Сомнение на мгновение вспыхнуло в душе, но я задавила его усилием воли и произнесла по-прежнему спокойно:

– Это вряд ли, – нельзя поддаваться на её провокации. Да и своим неверием я смогу выгадать нам время, надеюсь, к тому моменту, когда маменька перейдёт к активным действиям, ребята уже будут далеко от поместья. – Дети под защитой и…

Меня перебил её заливистый смех, настолько неприятный и пробирающий до дрожи, что я невольно попятилась и вновь бросила умоляющий взгляд на поместье. И, о чудо, оттуда к нам спешил Хэмлин, а рядом, крепко держа его за руку, бежала Аделия.

Маргарет тоже почувствовала приближение моего спасителя и, понизив голос, произнесла:

– Пока ты там миловалась со своим муженьком, я немного поработала с деточками. Мне не нужно будет ничего делать, они сами себя уничтожат, а ты будешь смотреть на то, как умирает весь твой щенячий выводок. Подумай, дорогая, кто тебе дороже. Только не реши увезти их отсюда, это всё равно не поможет, – предостерегла понимающе, – даю тебе два дня, а там…

Женщина замолчала на полуслове, многозначительно поигрывая бровями, а стоило Хэмлину подойти достаточно близко, как Маргарет вцепилась в мою руку и, закатив глаза, начала оседать на землю, при этом причитая:

– Дорогая, что-то мне нехорошо, – и упала бы, если бы муж не подхватил её, брезгливо морщась. Следом за ним подбежали охранники, помогая маменьки принять вертикальное положение.

К слову, о спектакле – Маргарет в самом деле выглядела так, будто ей плохо. Бледное лицо, испарина на лбу, тусклый взгляд и бледные, отдающие синевой губы.

Глава 39-3

В душе всколыхнулась тревога и присущая всем нормальным людям жалость. Но и то, и другое испарилось, потому что, пока охранники хлопотали возле женщины, будто и не были под её воздействием, она приподняла уголок губ в намёке на лукавую ухмылку. Посмотрела на меня выразительно и приложив руки к груди, показала два пальца, напоминая об отведённом сроке.

Что же, а она мастерица играть разные роли. Мне очень далеко до неё.

Хэмлин отдал распоряжение отвести Маргарет в дом и вызвать лекаря. От последнего гадюка отказалась, сославшись на перемену погоды и возраст, который, по её словам, никого не щадил, и всё так и норовила повиснуть на руках моего мужа, чтобы он самолично оттащил её в комнату. Впрочем, герцог глупцом не был, и искусно избегал матушкины посягательства. Избежал.

А когда мы остались одни, только лишь с Аделией, которая будто бы чувствовала куда больше, чем нужно и не спешила взбираться на мои ослабевшие руки, Хэмлин спросил:

– Что эта зараза сделала с тобой? – он быстро оказался рядом, загораживая меня своей мощной фигурой от всего мира разом. И мне захотелось позорно разреветься. Перекинуть все переживания и волнения на его плечи, уйти в тень и не касаться этой отвратительной истории, но… Имела ли я право на слабость? Нет, конечно, поэтому сжала руки в кулаки с такой силой, что аккуратно обстриженные ногти вонзились в ладони, причиняя отрезвляющую боль, и произнесла:

– Шутки закончились. У нас есть всего два дня.

Глава 40-1

Удивительно, но Хэмлин не стал говорить о том, что у него всё схвачено, что просчитаны все ходы и нам не о чем переживать. Он внимательно выслушал меня, предварительно отправив в дом Аделию с подошедшим к нам Хансом, чтобы не пугать малышку.

Он стоял молча, неосознанно прижимая меня к себе и ласково поглаживая по плечу горячими пальцами. Думал. Взвешивал. Решал.

– Учти, – сказала твёрдо, – я не хочу играть роль жертвенной овцы. Я хочу знать о том, что ты планируешь со всем этим делать.

Я не глупая девочка, в конце концов! Я способна помочь по мере своих возможностей. Но бродить в слепую в водовороте всех событий мне хочется в последнюю очередь. Он должен это понимать. И я не ошиблась.

– Хорошо, – ответил после некоторой заминки. – Но, Анна, – слегка развернулся и посмотрел мне в глаза, – детей нельзя никуда отправлять. Она должна думать, что ты прониклась её угрозой. Сейчас нам придётся с тобой разыграть небольшой спектакль, где ты, якобы, не станешь говорить мне правду и мы поссоримся. Если учесть всё, что произошло между мной и настоящей Аннэт, Маргарет должна нам поверить.

Он замолчал, я же пытливо посмотрела на него и спросила прямо:

– А потом? Что мы будем делать потом?

– А потом, – по его губам скользнула горьковатая усмешка, – Потом ты меня убьёшь.

Вот так просто? И ЭТО он посчитал решением проблемы?

– Ты серьёзно? – уточнила холодно. А потом не выдержала и приложила ладонь к его голове. Лоб был прохладным, жара не было, так с чего он вдруг начал нести чушь?

На моё прикосновение он отреагировал тёплой улыбкой, именно такой, от которой сердце запнулось и, встрепенувшись, понеслось вскачь.

– Нет, конечно, – отмахнулся и приблизил своё лицо к моему, – но об этом будем знать только мы.

Звучит очень заманчиво… Он уже собирался поцеловать меня, вот только я была не готова оставлять этот разговор:

– Думаешь они поверят? Мне кажется, что те, кто в сговоре с Маргарет совсем не глупы.

Хэмлин разочарованно вздохнул, посмотрел на мои губы жадным взглядом и нежно провёл кончиками пальцев по моей щеке:

– Анна, верь мне. Я всё устрою.

Что же, видимо зря я понадеялась на его откровения. Хэмлин вновь скрыл от меня всё самое главное…

Глава 40-2

– Это глупо, – выдохнула с нескрываемым разочарованием и зажмурилась, чтобы он не рассмотрел в моих глазах внезапно вспыхнувшую обиду. Я понимала, что обижаться на него бессмысленно, но всё же… обижалась.

– Что именно? – уточнил он с горечью. И я открыла глаза, чтобы внимательнее посмотреть на него.

Хэмлин отвёл взгляд, уставившись куда-то поверх моей макушки. С ним что-то было не так, а я не могла понять что именно. Его будто бы грызло какое-то беспокойство, которое он умело скрывал от меня. Поэтому вместо того, чтобы продолжить бичевать его по поводу недосказанности, серьёзно спросила:

– Что-то не так?

Он безрадостно усмехнулся:

– Да всё не так, – признался, после непродолжительной паузы. Грустная улыбка блуждала по его губам, а вот глаза… В них скрывалась невысказанная боль.

– Вистера? – прошептала севшим голосом. Как я могла забыть про старушку? Он же к ней уходил, значит…

Муж нахмурился, досадливо мотнул головой:

– И она тоже.

Снова замолчал.

Его что-то мучило, точило изнутри, а он… Молчал! Весьма раздражающее качество, должна признаться. Выложил бы уже всё, как есть и не мучил ни меня, ни себя.

Обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.

– Расскажи, я… – запнулась, вдруг почувствовав, что лицо облизывает жаркая волна. – Я всегда буду на твоей стороне. Ты же знаешь.

Признаваться в подобном было всё ещё сложно, несмотря на то, что вчера вечером мы выяснили многое. И расставили точки по полагающимся местам. А всё одно – я робела и смущалась собственной откровенности, словно юная девчонка. И не оттого, что не доверяла ему, вовсе нет. Мне всё казалось, что обнажая собственные чувства, я становилась особенно уязвимой. И это расстраивало. Но ещё, куда важнее, я просто не умела общаться с мужчинами на подобные темы и не знала, правильно ли поступаю. Дожила до седых волос, а опыта так и не набралась. Стыдоба! Или нет?

Не размениваясь на лишние слова, Хэмлин подался вперёд, сминая мои губы поцелуем, и руками притянул к себе с такой силой, что я почувствовала лёгкую боль, но боль приятную. А после связные мысли вовсе вылетели из головы и вернулись туда, только когда поцелуй прервался. Мы тяжело дышали, будто бы даже в унисон. Голова слегка кружилась, а в теле появилось ощущение небывалой лёгкости.

Возвращаться к насущным проблемам совсем не хотелось, но я себя пересилила:

– Хэмлин, скажи, что случилось?

Он вздохнул тяжело, как бы сожалея о том, что поцелуй не заставил меня забыть обо всём, и глухо произнёс:

– Записывающий артефакт, который Джошел предоставил мне, как доказательство, – он замялся, но всё же твёрдо закончил, – произошедшего, оказался не поддельным. То есть, я в самом деле сделал это…

– А кто проверял его? – спросила быстро, потому что ни на мгновение не собиралась верить этой чокнутой семейке, где убийство человека называют пренебрежительным «предприятие».

Муж хмыкнул:

– Мой хороший знакомый.

– Ты уверен в нём? – продолжила сыпать вопросами.

Он замешкался всего на мгновение, но мне этого оказалось достаточно:

– Значит нужно отдать ещё кому-то. Для перепроверки.

Хэмлин помелил с ответом, а потом хмыкнул:

– Настолько доверяешь мне?

– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – хмыкнула в ответ.

На самом деле, для меня всё было просто – Хэмлин мог отыграться на Аннэт после свадьбы. Мог поиздеваться над ней всласть, мог сделать так, что она посчитала бы жизнь с матерью сущим раем. Но не сделал этого. Напротив, устроил всё так, чтобы с ней ничего не случилось, даже вот личину охранника примерил. Словом, я не могла поверить, что такой человек способен на что-то ужасное. Тем более на принуждение.

– Напомни, чтобы после того, как мы выведем на чистую воду Маргарет и тех, на кого она работает, я зашёл в храм пресветлой богини и поблагодарить её за тебя.

На щеках против воли вспыхнул румянец, но заговорила я твёрдо, пытаясь побороть это смущение:

– А теперь расскажи мне, почему ты решил, что они поверят в спектакль с твоей смертью? – он хотел отмахнуться, вот только я торопливо продолжила: – Только не говори мне, чтобы я приняла всё на веру. Я верю, ты же видишь! Просто хочу знать, к чему мне готовится, чтобы всё точно прошло по плану.

– Ты упрямая, – проворчал муженёк.

А я и не подумала отпираться:

– Ещё какая!

– Хорошо, – преувеличенно тяжело вздохнул и поведал мне о своих намерениях.

Глава 41-1

Мои актёрские способности были далеки от тех, что от природы достались Маргарет. Поэтому ссору, которую мы должны были разыграть с Хэмлином, я проклинала всеми вспомнившимися словами. Естественно, мысленно. Озвучить всё, что крутилось на языке, я бы никогда не осмелилась. Воспитание мешало. Или здравый смысл, хотя в наличии последнего я уже стала сомневаться.

Но всё оказалось не так уж плохо – я смогла выдавить из себя даже парочку скупых слезинок, а уж мрачное выражение лица и так не покидало меня. Всё потому, что как бы логично и правильно не звучал план Хэмлина, я не считала, что у нас всё получится. Надеялась на лучшее, конечно же, но… Были у меня сомнения, что нам не удастся перехитрить тех, кто играет в команде соперников.

Во-первых, мы не знали своих противников. А во-вторых… Словом, во-вторых не было, потому что и первой причины хватало для того, чтобы во мне зрела неугасимая тревога.

Всхлипнув ещё раз, я вошла в дом и с грохотом захлопнула дверь, но не рассчитала, и звук оказался такой силы, что из гостиной выглянули не только дети с Хансом и Вегартом во главе, но ещё и мистер Саташи выглянул из своего кабинета. Завидев последнего, я даже забыла о том, какую роль должна сыграть.

– Зачем вы встали? – возмутилась искренне и подошла к мужчине.

На его впалых щеках загорелся едва заметный румянец и управляющий смущённо махнул рукой:

– Да что вы, госпожа, не могу же я вечно отлёживаться? К тому же, всё со мной уже хорошо.

То, как ему было «хорошо» я видела. Синие мешки под глазами, да и сам взгляд потухший, помутневший даже. Кожа на лице натянулась так, что ещё немного и вовсе просвечиваться начнёт. Что это за геройство во вред себе?

– Мистер Саташи, – начала строго, но меня перебил злой голос мужа.

– Вернитесь в свою комнату, работа никуда не денется.

На меня он намеренно не смотрел, а я… Оробела. Потому что Хэмлин напомнил мне себя в первую нашу встречу. Тогда он был таким же чужим и холодным, хоть и красивым. Надо же, а актёр из него получился бы отменный.

Ему Ониэр перечить не решился. Опасливо окинул герцога испуганным взглядом, потом посмотрел на меня с какой-то отеческой жалостью и со вздохом направился в свою комнату.

Хэмлин же не снизошёл до того, чтобы бросить на меня хотя бы мимолётный взгляд, он стоял, напряжённо сжимая и разжимая кулаки. Хотелось подойти и погладить его руку, но я вовремя осадила себя – матушка должна поверить, что между нами пробежала чёрная кошка. Понурив голову, я отправилась к детям, которые так и жались друг к другу в коридоре. Им было невдомёк, что мы поссорились понарошку. И рассказать правду я не имела права.

Аделия подошла ко мне и схватила за юбку платья. Преданно заглянула в глаза, улыбнулась несмело, пытаясь вызвать мою улыбку. Я потрепала её по голове и не очень уверенно прошептала:

– Всё хорошо.

Ханс вопросительно вздёрнул бровь, я же в ответ покачала головой. Нет уж, разговаривать на эту тему я ни с кем не собиралась, не была уверена, что смогу придерживаться легенды от начала и до самого конца.

Благо, охраннику хватило такта не лезть ко мне в душу, но всё же он посмотрел крайне неодобрительно на Хэмлина, который всё ещё стоял за моей спиной.

Мы разошлись и больше не виделись до самого вечера. Дети вели себя тихо, будто чувствовали, что что-то должно случиться. Когда же мы с Аделией вечером, вместо спальни Хэмлина вновь вошли в свою, малышка упрямо покачала головой и показала пальчиком на дверь напротив.

Мне так хотелось рассказать ей всё, уверить, что ничего страшного между нами не произошло, и что нужно всего лишь немного подождать, но я промолчала. Только сказала:

– Так нужно.

Подготовка ко сну проходила вяло. Малышка то и дело тяжело вздыхала, я вторила ей, но когда потушили светильники и легли в кровать, я довольно быстро провалилась в сон. Жаль только, что сном он был лишь отчасти. Я вновь оказалась на берегу реки, где меня ждала растрёпанная Аннэт с сумасшедшим, совершенно невменяемым взглядом.

Та-а-ак! Приехали. Её появления Хэмлин как раз и не учёл в своём идеально выверенном плане. И что мне теперь делать?

Глава 41-2

Аннэт замерла, заметив меня, а потом моргнула пару раз, сбрасывая с себя пелену безумия. И у неё это даже получилось – взгляд стал более вменяемым, даже спокойным. Единственное, что тьма совсем не пропала, лишь притаилась, выжидая.

Страшно мне не было, просто потому, что я устала бояться. И девушка будто бы почувствовала это, едва заметно улыбнулась самым краешком губ. Сделала шаг вперёд, но, скривившись, остановилась.

– Здравствуй, – поприветствовала первой и пошла навстречу. Замерла на расстоянии пяти шагов и опустилась на влажный камень, поросший мхом. – Зачем захотела меня увидеть?

На Аннэт я не смотрела, но услышала, что она с облегчением выдохнула. Она постояла так ещё несколько секунд, потом тоже опустилась на камень, что примостился рядом. Искоса посмотрела на неё, девушка же в это время устремила свой взгляд на бурную реку, несущую с грохотом прозрачные воды куда-то вниз.

– Я хотела извиниться, – начала она тихо, когда я уже было подумала, что никогда не заговорит. И ей удалось меня удивить.

– За что это? – посмотрела на неё теперь уже не таясь.

– За всё, – горько усмехнулась девушка.

И у меня вдруг сложились все мысли – одна к одной. Помолчала, потому что в груди поселился жгучий ком.

– Это – конец? – как бы не пыталась, не смогла совладать с голосом – сорвалась на шёпот.

Аннэт вздохнула ещё тяжелее, чем прежде:

– Матушка не позволит мне, то есть теперь тебе, выжить. Им не нужны свидетели.

– Но Хэмлин… – начала неуверенно и девушка перебила меня.

– Хэмлин здесь ничего не решает. Эта игра, в которой будет лишь один победитель. И это не он.

Что же, про победителя она меня не удивила, но…

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что… – она запнулась, будто бы даже захлебнулась воздухом, – ОН, – особо выделила слово, – знает обо всём. И даже о тебе.

Вот так… новость.

– Он – это не дядюшка? – спросила осторожно, боясь спугнуть Аннэт.

Гримаса боли исказила её красивое лицо, но она упрямо кивнула головой. Потом отвернулась и вновь посмотрела на воду.

Я понимала, что любые вопросы о загадочном человеке, устроившем всю эту гадость, доставляли ей уйму неприятных ощущений, поэтому немного сменила тему:

– Скажи, – я запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, – Хэмлин сделал с тобой то, в чём его обвинили?

Я верила ему. Верила безоговорочно, но моей веры, как оказалось, было ему недостаточно, он сам хочет удостовериться, что не причинил вред беззащитной девушке.

Аннэт повернулась, склонила голову к плечу и с целую минуту изучающе рассматривала меня. Да, выглядела я сейчас, как старуха. И одежда та самая, в которой я в последний раз была в школе. И это вовсе не добавляло мне какой-либо уверенности. Напротив, именно сейчас я понимала, что даже в молодости проиграла бы Аннэт за внимание Хэмлина. Эх, а казалось, что я уже пережила эту боль. Но нет, она просто засела внутри, как заноза. Сейчас же прорвалась гнойником.

– Нет, – наконец, со вздохом призналась она. – Все должны были поверить, что он невменяем, чтобы потом, когда я… его… – девушка тряхнула головой, отчего светлые волосы рассыпались по плечам, – Все должны были поверить, что он способен на жестокость, чтобы потом… – она осеклась, так и не завершив фразу. И это за неё сделала я.

– Чтобы потом оправдать тебя в суде, – она через силу кивнула и прикусила губу.

Помолчали. Я усиленно искала выход, но не могла его найти.

– Мы же можем что-то сделать? – сдалась и спросила её прямо.

Аннэт грустно улыбнулась:

– Я пыталась и у меня не получилось.

Ах, да, она решила убрать себя из этой цепи неотвратимых событий, вот только толку от этого оказалось мало.

– Должен быть другой выход, – заявила упрямо. Я не хотела сдаваться, да и не мог быть этот неизвестный «ОН» таким всемогущим. На каждого злодея найдётся свой герой. Пусть не сразу, но найдётся ведь!

Аннэт не торопилась разуверять меня в этом. И я решила зайти с другой стороны:

– Хорошо, давай начистоту. Чего хочешь ты? Я постараюсь исполнить твоё желание, если это в моих силах, а ты поможешь мне спасти Хэмлина и детей. Ты должна понимать, что они ни в чём не виноваты.

Глаза девушки вспыхнули затаённой радостью, но тут же потухли и она с нескрываемым разочарованием произнесла:

– Что, даже тело мне вернёшь?

Вернуть тело? То есть… Сомнения, жалость, горечь всё смешалось, но я качнула головой и, выдавив беззаботную улыбку, честно произнесла:

– Верну. Но лишь тогда, когда буду уверена в их безопасности.

Я прожила жизнь. В общем-то неплохую, со своими взлётами и падениями, и мне не на что было жаловаться. Я старалась помочь детям, дать им то, что могла. Теперь же, после смерти, как бы дико это не звучало, у меня появились те, ради кого я вновь готова умереть. Уже по-настоящему. Готова ради их счастья пожертвовать собой.

Аннэт сомневалась ещё несколько секунд, потом же сдалась и, вцепившись побелевшими пальцами в подол своего платья, прошипела:

– Шахты, всё дело в них. Там… – её голос сорвался, а на лбу, за какие-то пару секунд появились крупные капли пота, – там вовсе не камни, как думает Хэмлин. Там источник. Он… – девушка облизала губы, – даёт безграничную силу, а если заряжать от него камни, и продавать на чёрном рынке, то помимо силы можно получить безграничную власть и богатства. По нашим законам, герцог должен был заявить о его обнаружении королевским соглядатаям. Но он слишком беспечен, слишком молод и доверчив. А его партнёр, – тут она захрипела и схватилась ладонями за горло, но упрямо продолжила выталкивать из себя слова, – более находчив. К тому же, подданный другой страны, и он…

Я и до этого не могла спокойно сидеть на месте, теперь же вовсе вскочила и подалась вперёд:

– Хватит! Замолчи! Не говори ничего больше!

Из носа девушки текла кровь, окрашивая губы и подбородок тёмными струями. Её била крупная дрожь, но Аннэт посмотрела на меня вполне осмысленным взглядом и попросила:

–  Нужно оповестить соглядатаев, вот только… – Аннэт сползла с камня на землю, устроив голову на валуне. – У вас слишком мало времени, он всё знает…

Девушка прикрыла глаза и я, наплевав на предосторожность, сократила расстояние между нами и уже хотела прикоснуться к тонкому запястью, но Аннэт отдёрнула руку и посмотрела на меня глазами, в которых были видны отголоски тьмы:

– Не смей. Если я вернусь в тело раньше времени, то ничем не смогу помочь ни детям, ни Хэмлину.

Я не знала, почему она решила, что от прикосновения ко мне она сможет вернуть своё тело, но послушно отступила. Я опустилась коленями на каменистую почву и тихо спросила:

– Чтобы вернуть тебе тело, я должна избавить от договора с кляксой?

– С кем? – девушка вперилась в меня растерянным взглядом и я несколько смутилась:

– Ну, с той чёрной гадостью, которая всё требовала от меня исполнить договор?

Кляксой я уже сама её прозвала, потому что не знала, как ещё описать эту субстанцию. Аннэт, наверное, такую чушь вовсе не ожидала от меня услышать.

Слабая улыбка коснулась губ девушки и она прошептала:

– Да, нужно разорвать договор, тогда, – выдохнула устало, – тогда я буду свободна.

Глава 42

О том, что мне пора, я догадалась как-то сразу. Вдруг пришла мысль, что меня ждут и что нужно идти. И не успела эта мысль дооформиться до конца, как картинка перед глазами мигнула и растворилась, поглощённая ярким светом.

Уже через секунду я открыла глаза и увидела перед собой знакомый потолок комнаты, где мы с Аделией провели ночь.

Резко села, откинув одеяло. Спустила ноги на пол и прямо так, в нелепой ночной сорочке понеслась в соседнюю спальню, где безмятежным сном спал Хэмлин. Это я так думала, что он спит, но… Нет. Его в кровати не было, и в ванной тоже не оказалось. Сначала я позвала его негромко, потом выбежала в коридор и столкнулась с Хансом. Парень сонно потирал глаза, а заметив меня, спросил с удивлением:

– Госпожа Аннэт, что-то случилось?

– Где Хэмлин? – спросила без всяких предисловий.

По губам охранника скользнула мягкая улыбка и он, махнув рукой себе за спину, спокойно отозвался:

– Герцог собирается уехать ненадолго. Ему нужно посетить шахты и он просил… – услышав про злополучные шахты, я сорвалась с места, в спину же мне понеслось ещё более растерянное, – присмотреть за вами.

Потом парень будто бы одумался и рванул следом, во всяком случае, я слышала его громкий топот за спиной.

На улице только-только рассвело. Утренняя прохлада, обжигая, коснулась голых ступней, облизала тело, едва ли прикрытое лёгкой тканью сорочки. Но холода я не чувствовала, мне было важно успеть остановить карету, которая уже тронулась с места.

– Стоять! – крикнула, что было сил. И возница, никак от удивления, резко натянул вожжи, отчего лошади едва ли не на задние ноги встали. Заржали оглушающе, с нескрываемой обидой, и встали на месте, как вкопанные.

Муж выглянул из кареты, посмотрел сначала в сторону лошадей, потом только заметил меня, бегущую к нему.

– Анн… эт? – закончил с запинкой. Посмотрел сначала мне в глаза, потом перевёл взгляд на голые ноги, чуть выше. Совершенно некультурно выругался сквозь зубы, в два широких шага оказался возле меня и подхватил на руки. Хотел что-то ещё добавить, судя по взгляду отчитать меня, но я его перебила:

– П-п-подожди! Тебе нельзя ехать в эти шахты. Во всём этом замешан твой…

Хэмлин, вместо того, чтобы дать мне закончить, чуть встряхнул и склонился к моим губам, оставляя лёгкий поцелуй. Сказать, что я опешила от его действий, это значит ничего не сказать. Глаза стали размером с блюдца, не иначе.

Муж же отстранился и улыбнулся довольно, сам же прошептал, почти не разжимая губ:

– Молчи Анна, я всё знаю.

Знает? Знает?! То есть, как это знает? А почему тогда молчал? Почему говорил мне какую-то чушь о том, будто понятия не имеет о тех, кто ещё связан с Маргарет? Он мне настолько не доверяет?

Последняя мысль была… отрезвляющей. Настолько, что вместе с трезвостью из головы вообще всё выветрилось, оставив лишь звенящую пустоту. И сосущую боль где-то под рёбрами. Сердце, стучавшее до этого надсадно, истерично даже, замерло и стало проталкивать кровь рваными, едва различимыми толчками.

Я затихла, уставившись немигающим взглядом в сторону дома. Хэмлин нёс меня, чеканя шаг и, кажется, не испытывая никакого дискомфорта от моего веса. Пару раз поймала его косой взгляд в мою сторону, и будто бы желание что-то сказать, но… Он промолчал, я же тоже не стала ничего уточнять. Не видела смысла.

Мы прошли по едва просыпающемуся дому, откуда-то с кухни был слышен звон кастрюль, и вошли в кабинет. Хэмлин с грохотом ногой закрыл дверь, замер посреди комнаты. Постоял так с минуту, пока я не попросила чужим каким-то, хриплым голосом:

– Меня уже можно отпустить.

Герцог вздрогнул и аккуратно поставил меня на ноги, но вместо того, чтобы позволить отойти, притянул близко-близко и горячо зашептал:

– Прости, я не хотел, чтобы ты знала. Я хотел всё решить сам.

«Хотел всё решить сам» – удобная позиция. Можно спокойно оправдать всё, что угодно – и недоверие, и ложь.

Вырываться я не стала, просто потому, что давно уже не маленькая девочка, чтобы закатывать истерику по любому поводу. Не доверяет? Его дело. Но вот держать меня за дуру я никому не позволю.

– Хорошо, – отозвалась спокойно, продолжая стоять в его объятьях и совершенно ничего не чувствуя – ни былого трепета, ни жара. Во мне будто бы все чувства умерли, заморозились. – Тогда я могу идти?

Подняла голову и скользнула равнодушным взглядом по его мертвенно-бледному лицу. Хэмлин с мученическим стоном прикрыл глаза и ломким, тихим голосом просительно протянул:

– А-а-анна…

А вот этого не нужно. Я пожала плечами и совершенно честно произнесла:

– Я всё понимаю, можно не утруждать себя извинениями, – замолчала и не выдержала, сделала-таки шаг назад. Просто не могла больше терпеть на себе прикосновение его рук. – Единственное, в чём я хотела бы быть уверенной, чтобы дети не попали под раздачи из-за вашей самонадеянности.

Вновь пытливо посмотрел на меня, явно желая найти в моих глазах искру сочувствия или чего-то подобного, но не нашёл, увы.

– Анна, я… – судорожно выдохнул и нервно качнул головой, – я обещаю, что с тобой и детьми ничего не случится.

Хорошо бы, чтобы это обещание сбылось.

Развернулась, чтобы уйти и не наговорить ничего лишнего, а Хэмлин не стал меня удерживать. И лишь у двери я остановилась и горько усмехнулась. Не поворачивая головы, произнесла:

– Жаль, что доверие оказалось не обоюдным.

Произнесла и тут же пожалела о сказанном. Надо было промолчать. Так было бы правильнее и больше похоже на решение мудрой женщины. Но обвинительные слова сорвались с губ, и их уже было не вернуть.

Хэмлин шумно выдохнул и… промолчал. Просто промолчал. Что же, пожалуй, это молчание, сказало куда больше самых громких слов.

Не помня себя, я выскочила из кабинета, пронеслась по коридору и затормозила лишь у гостиной. Мазнула невидящим взглядом по интерьеру и… Застыла. Внутри взметнулся страх, прострелил голову, буквально заставив волосы встать дыбом.

В кресле, повёрнутом к окну, сидел мужчина. По тому, как его фигура почти полностью скрылась за спинкой, можно было судить, что роста он небольшого. Хищный профиль с крючковатым носом и горбинкой, размером с черешню. Он повернулся и по его лицу, под стать хищному профилю – с тонкими ниточками-губами, маленькими блестящими глазами в обрамлении реденьких ресниц, – скользнуло удовлетворение.

– Вот мы и встретились, – улыбнулся, но улыбка эта не затронула холодных глаз.

С трудом переведя взгляд увидела, что на низенькой софе, прижимаясь друг к другу, сидели дети. Растрёпанные, растерянные и испуганные.

Сделала шаг, чтобы пойти к ним, но дорогу мне преградила Маргарет. Маменька сегодня была… Хороша. Не в том смысле, что вдруг превратилась в красавицу, напротив. Она перестала претворяться и играть роль слабой женщины. Сегодня она была готова на всё и эта решимость, не хуже внешности незнакомца, пугала.

– Не торопись, никуда твои щенята не денутся, – низким, грудным голосом произнесла женщина, и добавила, – пока что…

Незнакомый же мужчина, пока меня остужал голос матери, подошёл ближе, посмотрел на меня с одной стороны, потом с другой, будто на товар, и притворно-расстроенно произнёс:

– Исхудала-то как… Измучалась… Бедняжка! А всё твой муженёк-тиран, – слова сочились ядом. Потом он резко взмахнул руками и хлопнул ими по ногам, отчего я непроизвольно вздрогнула и отступила назад: – Вот и Хэмлин, лёгок на помине.

Обернулась и поймала удивительно спокойный взгляд мужа. Он посмотрел на меня и кивнул, будто пытаясь внушить и в меня свою уверенность:

– Здравствуй, Эдир! Думал, ты предупредишь о своём визите.

Тот, кого он назвал Эдиром, смешливо приподнял уголки губ и произнёс:

– Хэмлин, дорогой, да вот решил, что пора бы уже заканчивать этот спектакль.

Герцог хмыкнул, без страха подошёл ко мне и по-хозяйски положил руку на талию. Притянул к себе, а для полноты образа ещё и легко коснулся губами моего виска:

– Да, думаю пора, спектакль и так затянулся, – произнёс, не теряя пресловутой невозмутимости.

Эдир, внимательно наблюдавший за нами, прищурился на миг, будто пытался прочитать мысли Хэмлина, но тут же расслабился и махнул, приглашая нас сесть. Словно уже считал себя господином этого поместья. Я же не знала, что и думать. Сознание настоящей Аннэт буквально разрывало от страха, который, естественно, передался и мне. Но я смогла удержать себя в руках. Единственная мысль, которая заполошно билась в моей голове о том, чтобы хоть кто-то смог увести отсюда детей. Хоть кто-то смог помочь им.

Мы сели на стулья, Эдир же, легко крутанув массивное кресло, словно то ничегошеньки не весило, опустился в него к нам лицом. Хэмлин спокойно облокотился на спинку стула и лениво протянул:

– Тебе не кажется, что слишком много лишних людей вовлечено в наши дела?

Эдир улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов, и покачал головой:

– Отнюдь, здесь только те, кто нужен нам.

– И дети? – я не видела Хэмлина, но была почему-то уверена, что он насмешливо приподнял брови. Как делал это в образе Саймона…

Злость на него схлынула под натиском других, более сильных эмоций. Собственно, я вообще чувствовала себя замороженной селёдкой – всё видела, что-то понимала, но понятия не имела, что должна предпринять, чтобы весь этот кошмар закончился.

– О, де-е-ети, – с отвратительным предвкушением произнёс мужчина, – они гарант того, что твоя жёнушка сделает то, что мне нужно.

– И что же тебе нужно? – Хэмлин не стал размениваться на ненужные паузы.

Эдин растянул губы в широкой улыбке, после же весёлым голосом ответил:

– Чуть больше, чем ты думаешь.

Значит, не только шахты… Что же ещё этому противному гаду нужно?

– Да? – наигранно удивился герцог Уилбург. – Не просветишь меня?

Хэмлин подался вперёд, удобно устроил руки на обеденном столе и положил на них подбородок, как бы говоря, что я весь во внимании. Я думала, что Эдир окажется выше всех книжных и киношных злодеев, которые перед расправой посвящают жертв в свои коварные планы, но, видимо, такова психология – хочется рассказать всем, насколько они умны и прекрасны. Чтобы доказать каждому – я слишком умён, а вы беспросветно глупы. Чтобы насладиться собственным триумфом.

– Почему нет? Так и быть, утолю твоё любопытство, – он вытянул короткие ножки, прокрутил носками сапог и заговорил, почему-то рассматривая мои голые ступни. Взгляд он не поднимал, но мне, тем не менее, ужасно хотелось спрятать и ноги, да и самой оказаться подальше отсюда. Вместе с детьми, конечно же. – Ты уже догадался, что находится в шахтах. А я, знаешь ли, четвёртый сын, которому даже после смерти папаши ничего жирного не перепадёт, так, по мелочи. Тут же такое сокровище, которое будет всецело принадлежать мне. Удивительно, правда?

Он поднял взгляд и посмотрел прямо мне в глаза, в его же плескалась искра безумия, та самая, которая умеет маскироваться под ум и благородство. Которую очень сложно распознать до последнего. Не зря же садисты и маньяки жили обычной жизнью – никто, из знающих их людей, и подумать не мог, что за вот этой маской порядочного человека скрывается такое. Эдир тоже скрывался? Или лишился рассудка не так давно?

– Ты мог просто выкупить шахты, – не впечатлился его откровениями Хэмлин.

В ответ мужчина хмыкнул и тут же зло прищурил глаза:

– Мог бы, если бы в вашем государстве не было так много бюрократической мороки. Ты вот знал, что подданные другого королевства, не могут иметь в собственности ничего, дороже пяти тысяч золотых? Не знал, а меня вот просветили. Я, как подданный Ларии, могу владеть шахтами только на партнёрских условиях. И никак иначе.

Эдир замолчал на мгновение, вдохнул шумно и вдруг перешёл на злой шёпот:

– И всё было бы нормально, мы бы и дальше сосуществовали без проблем, ты же взялся лично наведываться в шахты. Ходил, всё выспрашивал. Хотел оптимизировать доставки камней в Ларию, якобы под предлогом того, чтобы простоев не было. Но разве я не видел? Думаешь, не видел?! Ты уже думал, как бы избавиться от меня и самому продолжать дела. А я разве мог позволить тебя узнать обо всём?! – под конец речи он уже кричал, брызжа слюной в разные стороны. Руками вцепился в подлокотники, отчего кончики пальцев, мне показалось, посинели.

Перевела взгляд за его спину и… Едва не ахнула. Над ним тенью нависла клякса. Вот только вместо того, чтобы выглядеть устрашающе, клякса эта, как мне показалось, тяжело вздыхала и горбилась, явно уставшая от всего этого балагана.

Я тайком посмотрела на Хэмлина, но он, судя по всему, тень не замечал, или вовсе не видел? Странно… Не может же быть так, чтобы клякса показалась только мне? И будто в подтверждение моих слов, тень ожила, подняла светящиеся глаза и посмотрела на меня. Жалобно так, будто молила этим взглядом о спасении.

Моргнула, пытаясь сбросить морок, но когда посмотрела вновь за спину Эдира, так же увидела кляксу. Она никуда не делась.

И что мне делать?

Зябко поёжилась, чувствуя невесть откуда взявшийся холод. Вновь прикрыла глаза и мысленно спросила, отчего-то уверенная, что мне непременно ответят:

«Что ты хочешь?»

Воцарилась тишина, а когда открыла глаза, за Эдиром никого не было, и он несколько вальяжно облокотился на спинку кресла, вновь возвращая себя надменный, вполне себе спокойный вид. Покрутил пальцами в воздухе и насмешливо продолжил:

– Так о чём я? – сделал вид, что задумался. – Точно! О том, почему я затеял всё это.

Взял паузу в надежде, что Хэмлин начнёт задавать уточняющие вопросы, но герцог молчал. И вообще вёл себя слишком спокойно для сложившейся ситуации. Или у него есть очередной план, в который меня не посветили? Обида обожгла на мгновение, а потом растворилась, сменившись страхом. Искоса я увидела, как надо мной нависла тень и у самого уха услышала шепелявый шёпот:

«Чеф-ф-фо я хочу? С-с-свободы, конефно»

Ещё один претендент на свободу. Вот и что мне с ними делать? С этим «конефно»?

Глава 43

Его по-прежнему никто, кроме меня не видел. Нет, чисто теоретически, я так подозреваю, каждый знал о существовании кляксы, даже Хэмлин, потому что именно он, в образе Саймона и спасал меня от явления шепелявого в первый раз. Но видеть… Не видели. И это было странным. То есть, почему именно мне выпала честь лицезреть его?

«Вообфе-то», – с обидой в голосе отозвалась тень, – «У меня ефть имя!»

Посмотрела на Эдира и послушно мысленно произнесла:

«И какое же?»

«Хафо», – с оттенком гордости произнёс, эм, мой новый знакомец.

Пока я мысленно препиралась с тенью, Эдир продолжил вещать о своих злодейских планах.

– Видишь ли, Хэми, – имя герцога из его уст прозвучал настолько пренебрежительно, насколько это вообще было возможно. – Джошел был мне должен. Когда-то я оказал ему услугу весьма специфического толка, поэтому отказать он мне не мог. Он и придумал этот расчудесный план, по которому ты должен был прилюдно совратить невинный цветочек, – тут он посмотрел на меня, а я от его масляного взора непроизвольно вздрогнула, – а Аннэт, впоследствии жестокого отношения к ней, взяла бы и прикончила тебя. Шахты отошли бы к ней, и мы бы некоторое время продолжила сотрудничать по привычной схеме. После я бы женился на ней и…

Он не договорил, его перебил Хэмлин:

– И потом она внезапно скончается. Возможно, даже во время родов, хотя, скорее всего, наверняка после родов. И шахты стали бы принадлежать тебе уже всецело. А самое прекрасное, что все эти махинации не натолкнули бы никого на мысль, пойти и проверить залежи не очень-то ценных камней. Тихо и гладко.

Эдиру совсем не понравилось, что кто-то перебил его. Он помрачнел лицом, глаза полыхнули злостью:

– Может быть, я договорю? – не попросил – потребовал.

Единственное, только губы не надул обиженно. Как маленький ребёнок, честное слово.

Хэмлин поспешно умолк и поднял руки вверх, сдаваясь. Искоса посмотрела на него и взглядом попыталась спросить, с чего это он такой смелый. Мы, между прочим, во власти чокнутого мужчины, и не только мы – дети! А охрана наша пропала совершенно бесследно. Даже слуг не было видно и слышно, хотя не так давно разносился далёкий звон посуды. Надеюсь, с ними со всеми всё хорошо.

Эдир замер на мгновение, прищурился, а потом внезапно его лицо разгладилось и по губам скользнула какая-то понимающая ухмылка:

– Ты такой смелый, потому что надеешься, что королевская стража придёт вам на помощь? – судя по тону, продолжение речи никому из нас не понравится. И вправду… – Не жди. Ещё вчера я перехватил твоего посыльного, и магического вестника тоже.

Хэмлин отчётливо скрипнул зубами, но постарался удержать лицо. Впрочем, хватило ему выдержки ненадолго:

– И про письмо, то самое, что ты отправил вчера ночью, я тоже знаю.

На последнем слове герцог вскочил и уже без былого спокойствия произнёс:

– Чего ты хочешь, Эдир? Не собираешься же ты, в самом деле, убивать всех здесь присутствующих!

После его слов кто-то всхлипнул за нашими спинами. Я резко обернулась назад, поймав испуганный взгляд Аделии. Девочка была бледной, как никогда и едва могла сидеть ровно, если бы ни Рея, которая прижимала её к себе и ласково гладила по волосам, малышка вовсе бы вскочила и убежала отсюда. Моё сердце сжалось, и тошнота подкатила к горлу – неймётся мужикам? Всё им мало денег? У-у-у, изверги!

Эдир цокнул языком и насмешливо уточнил:

– Хэмлин, ты что, слушал меня недостаточно внимательно?! Я же тебе всё объяснил, а ты опять за своё!

Этот сумасшедший насмехался над Хэмлином, а тот… Тот угодил в ловушку, со своей уверенностью. Я ведь предупреждала его. Нельзя быть настолько самонадеянным!

Пока мужчины не начала меряться силой, или ещё чем другим, я прикрыла глаза и обратилась к тому, кто всё это время ждал моего ответа:

«Давай, говори уже, что я должна сделать, чтобы освободить тебя. А ты, в свою очередь, можешь остудить пыл своего хозяина? И, вообще, увести его отсюда?»

Я не ошиблась. Хафо отозвался сразу же, правда сначала принялся ворчать:

«У Хафо нет хозяина! Хафо с-с-сам по с-с-себе!»

«Пусть так», – согласилась нетерпеливо. Подумаешь, нежные какие они тут все. – «Я помогу тебе, а ты… Помоги нам».

Я помолчала несколько мгновений и просительно добавила: «Пожалуйста!»

Хафо молчал. А вот Эдир времени не терял, он продолжал забавляться:

– Хэмлин, ты же думал, что сможешь переиграть меня? К тому же, если ты забыл, то твоя маменька сейчас находится в Ларии, на водах, и я могу только отдать распоряжение и…

Он не договорил, но и так были понятны его угрозы. Что за мелочный человек!

«Хороф-ф-ф-о», – протянул Хафо, но не успела я с облегчением выдохнуться, как он добавил: «Только мне нуфен кулон».

И кивнул при этом на массивную цепочку, что лежала поверх строгой рубашки Эдира. На конце цепи болтался чёрный камень, который время от времени вспыхивать голубым светом. То есть, мне нужно добыть этот кулон? И всего-то?! От открывшихся перспектив, я едва истерически не захохотала. Нет, надо же! Кулон! И как я его достать должна?!

«А без него никак?» – уточнила без особой надежды. Хафо вздохнул так же тяжело, как и я:

«Никак, я без него беспомофен».

Что же. Значит надо придумать, как добыть кулон. Может быть, просто броситься к Эдиру в объятья, а там уже сорвать цепь? Не плохая же идея! Наверное…

Как следует обдумать план действий у меня не получилось. Да и как тут получится, когда мужчины всё-таки решили выяснить, кто из них здесь главнее и умнее. Хэмлин, больше не пожелавший выслушивать насмешки от Эдира, резко поднялся и сделал шаг вперёд. Даже руку поднял, будто бы желая придушить собственного партнёра со столь далёко расстояния, да только так и замер. Застыл, словно каменное изваяние.

Что произошло? Затравленно оглянулась на сумасшедшего богатея, которому вскружила голову перспектива стать ещё богаче и всемогущественнее, и в очередной раз за это злосчастное утро испытала всепоглощающий ужас. Эдир поднял руку, а с кончиков его пальцев на пол соскальзывала сизая дымка. Она, словно живая, ползла по отполированным доскам, по идеально вычищенному ковру. Она замерла у ног Хэмлина, сковав их, словно невидимыми путами, и он превратился в статую. Принадлежность его к живым людям выдавали лишь глаза, полыхавшие яростью.

– Будет тебе, дорогой мой друг, я не для того сюда приехал, чтобы терпеть твоё неповиновение, – Эдир всё больше распалялся. Он, зная о собственной безнаказанности и превосходящей всех нас силе, вовсе потерял человечность и жалость. Он упивался властью, а это, как известно, никого ещё до добра не доводило.

– Я думаю, – заговорила, на удивление, спокойно и твёрдо, – вы уже доказали, что куда хитрее нас всех. Может быть, хватит издеваться? Не пора ли перейти к делу?

По всей видимости, никто от меня не ожидал ничего подобного. Во всяком случае, Эдир окинул меня таким взглядом, словно никак не думал, будто бы я вообще решусь вмешаться в происходящий балаган.

А я что? Я человек простой. Мне бы разобраться с этой гадостью и вернуться к тихой, безмятежной жизни. Где главной моей заботой будут дети, а не мужики-переростки, которые никак не могут определиться чего хотят больше – денег или славы. Или и того и другого разом.

– Вот как? – справившись с удивлением, Эдир расправил плечи и вскинул голову. Будто пытался стать выше, но куда там, его рост от этих нехитрых движений явно не стал больше. Да и красоты ему это не прибавило. А вот во взгляде появилась какая-то особая безумная смесь, которая мне не очень-то понравилась. – Хорошо, приступим.

Сказал и в какие-то считанные секунды оказался рядом со мной. Его движения были смазанными, едва различимыми, и у меня не получалось уследить за ним. Я и опомниться не успела, как меня развернули, вложи в неподвластные мне руки кинжал и вкрадчиво произнесли:

– Хафо, заставь её исполнить договор!

Время не может тянуться, как жвачка. Но оно тянулось, и тянулось, и тянулось… Точнее, всё это мне только казалось, но ощущения были самыми мерзкими.

Будто в замедленной съёмке я подняла глаза, встречаясь с таким родным и в то же время нервирующим меня взглядом. Увидела его решимость и будто бы даже поощрение. А ещё поддержку, Хэмлин словно пытался сказать мне свою коронную фразу:

«Верь мне».

Но верить мне не хотелось, точнее верить ему я больше не могла. Всё, что произойдёт дальше, никак не будет зависеть от веры и надежды. Теперь я буду действовать так, чтобы защитить всех, кто мне дорог. Самостоятельно защитить, несмотря на незнание законов этого сумасшедшего мира.

Послав мужу кривую усмешку, я резко развернулась и схватила за рукав ничего не подозревающего Эдира. Да-да, дорогой, твой Хафо не очень-то тебе подчиняется. Он, как и все нормальные люди, и даже нелюди, мечтает о свободе. Глаза мужчины расширись и он, наверняка бы, успел что-то предпринять, но я оказалась проворнее. Схватила в руки камень и со всей силы рванула его вниз. Я даже не обратила внимания на то, что он обжигал мне ладонь, камень этот. Цепь оборвалась, а вместе с ней в комнате стало тихо и темно. И лишь тихий гул набирал обороты, становясь всё громче и громче.

Глава 44

Тьма сгущалась, и я уже не видела ничего вокруг. Лишь слышала непрекращающийся гул, а потом… Потом я начала падать. И не от избытка чувств, или в виду плохого самочувствия, было такое ощущение, будто пол пропал у меня под ногами, и я рухнула куда-то вниз, в беспросветную бездну.

Но вопреки тому, что сердце зашлось истеричным стуком, я не проронила ни слова. Только зажмурилась, слушая гул и ощущая движение воздуха. Полёт не прекращался. Я всё летела и летела, пока внезапно не поняла, что полёт закончился. И я оказалась стоящей на ногах. Не повреждённых, что немаловажно. Хотя, если бы я действительно упала с такой высоты, то должна была совсем переломаться. Но нет, я была цела-целёхонька. Даже не болело ничего.

Единственное, что не переменилось, так это тьма вокруг. Она была густой, почти ощутимой, такой же, как тогда, когда я попала в чужой и не очень-то гостеприимный мир. Вот только в этот раз была кое-какая отличительная деталь – в конце тоннеля был свет.

То есть, это всё? Я спасла всех, освободила Хафо и, хочется верить, Аннэт, и теперь моя миссия выполнена?

Впечатление было странным, но… Вдруг пришло понимание, что я поступила правильно, и вот сейчас, в данную минуту моя долгая жизнь обрела настоящий смысл. Можно было бы выдать себе медаль, впрочем, медаль была лишней.

Первый шаг дался сложно. Ноги банально не слушались. А второй и третий уже легче. К четвёртому я расправила плечи и уверенной походкой направилась к свету. Толку стоять здесь и терзать себя сомнениями, логичнее покончить со всем разом.

Шла я, по ощущениям, очень долго. Даже успела устать, что меня весьма удивило. Разве мёртвые устают? Впрочем, задать мне этот вопрос было некому, поэтому я упрямо продолжила идти.

Остановилась у самой кромки, что отделяла темноту от света. Остановилась и зажмурилась, понимая, что как только выйду из сумрака, тут же перестану существовать. Сколько я так простояла – не знаю, очнулась лишь от того, что кто-то совсем близко поинтересовался насмешливым голосом:

– И долга ты так стоять будешь, Анна Степановна?

Голос принадлежал женщине и был мне совершенно незнаком, именно поэтому я вздрогнула, открыла глаза и одновременно шагнула вперёд, оказываясь не просто в круге света, а на просторном каменном балконе, под которым расстилались бескрайние поля и столь же бескрайняя синь неба. Лёгкий ветер принёс с собой тонкий аромат цветов и едва уловимый запах спелых, наливных яблок.

Насмотревшись на пейзаж, которого здесь, где бы это здесь не находилось, не должно было быть, я посмотрела на говорившую.

Женщина имела весьма экстравагантный вид – её светлые, почти белые волосы доходили до самых пят и были заплетены в маленькие косички, которые словно бы жили своей жизнью. Они шевелились, слегка приподнимались и вновь падали к её ногам. Одета незнакомка была в алый, почти кровавый плащ, а вот под ним… Ничего не было. И лёгкий ветер, колышущий тяжёлую ткань плаща, свободно давал мне это рассмотреть.

Кашлянув, с трудом спросила, всё-таки посмотрела в глаза женщине и севшим, совсем чужим голосом спросила:

– Простите, а вы кто?

Наверное, приличия ради, нужно было поздороваться, но сил у меня уже совсем не осталось, поэтому незнакомке пришлось довольствоваться моей невежливостью. Впрочем, её это нисколько не расстроило, напротив, она звонко рассмеялась, а как закончила веселиться, совершенно серьёзно произнесла:

– Стоило бы наказать тебя за невежество, но… Я тебе его прощаю.

– Спасибо, – ответила машинально. Потому что вдруг поняла, что прощение этой странной женщины мне очень нужно. И спрашивать повторно, кто она такая, тоже не стала. Нутром почувствовала, что ничем хорошим это не закончится.

Так мы и стояли – я, не знающая, что говорить, и она, внимательно меня рассматривающая.

– Я не ошиблась, – наконец, произнесла женщина, склонив голову к плечу, отчего волосы взвились вверх и повисли в воздухе, словно маленькие змейки. – Ты оказалась такой, какой я тебя и представляла.

Честно сказать, из всего услышанного, я ровным счётом ничего не поняла. Потому спросить всё же пришлось:

– А какой вы меня представляли?

Женщина улыбнулась. Мягко и вроде бы доброжелательно, но в глазах блеснуло что-то такое, от чего моё сердце запнулось, а потом забилось так часто, что мне стало страшно, как бы чего не вышло. Приступа какого-нибудь, например.

– Обычной, для тех, кто живёт на земле, – охотно пояснила она и вытянула руку, загибая идеальные пальцы с длинными белоснежными ногтями, – подлой, трусливой, себялюбивой. Такой, которая прожила жизнь и ничем особенным похвастаться не смогла бы. Но ты, Анна Степановна, смогла меня удивить. За тебя усердно просили, что само по себе удивительно, и я услышала. Дала тебе ещё один шанс.

Положим, оскорбления меня не задели, а вот упоминание, что за меня кто-то просил…

– Кто просил? – сказала дрогнувшим голосом.

Женщина вновь улыбнулась, правда в этот раз улыбка не была пугающей. Напротив, вполне себе располагающей. Она ничего не ответила, лишь подошла ко мне ближе и легко взмахнула рукой, отчего пространство будто бы разорвалось и в образовавшуюся прореху, я увидела свежий холмик, правда уже порядком поросший молодой травой и собственное фото на простеньком памятнике. Не очень удачное фото, должна заметить. Вокруг было много букетов из живых цветов, уже порядком подвявших, но только один красовался нежностью лепестков. Будто бы букет только-только принесли, и лучи жаркого солнца не успели коснуться его. Посмотрев чуть левее, увидела и того, кто этот букет принёс.

На кривенькой скамье, уронив голову на руки, сидел Ромка. Мой дорогой Ромка Смирнов, хулиган и балагур. Мальчик, с тяжёлой судьбой и большим сердцем.

Я сделала шаг вперёд, но цепкие холодные пальцы удержали меня. И я осталась стоять на месте, чувствуя, что глаза защипало и щёки обожгло первыми слезинками.

Ромка сидел недолго, поднял голову и улыбнулся печальной улыбкой:

– А я ведь сдал, Анна Степановна. Никто в меня не верил, кроме вас. А я смог. Спасибо вам за всё.

Он взял паузу. Опустил глаза, шаркнул ногой по траве и усмехнулся:

– Видели бы вы лицо директрисы, когда мои результаты пришли! Она чуть не обделалась, – Ромка быстро посмотрел на оградку и тут же поправился, – Извините, чуть не удавилась, – ещё подумал, и ворчливо добавил, – хотя «обделалась» ей больше подходит.

Я всхлипнула и улыбнулась. Мальчишка поднялся, посмотрел на небо и немного запинаясь, попросил:

– Вы это, если там кто-то есть, подарите ей, – кивнул на могилку, – другую жизнь. Самую счастливую. Она её заслуживает.

После этих слов Ромка развернулся и ушёл, сгорбив спину. За то время, что я его не видела, он ещё вырос и в плечах раздался. И выглядел совсем не как мальчишка, а как настоящий мужчина. Хотя лет-то ему всего ничего.

Видение исчезло, будто его и не было, а я всё не находила в себе силы вновь посмотреть на странную женщину.

– И он не один такой, – как ни в чём не бывало, продолжила незнакомка. – Девочки ещё прибегали, но они раза два были, а этот ходит через день. И цветы носит. И просит, просит, просит… – вопреки ожиданиям, она говорила всё это не раздражённо, а, наоборот, очень довольным тоном.

Пришлось обернуться и посмотреть на неё.

– Значит, за недолгую прекрасную жизнь я должна благодарить Ромку и… вас?

Ответ был известен заранее, но я не могла не спросить. Мне нужно было узнать наверняка. Вот только женщина ответила совсем не то, что я ожидала услышать:

– Что значит – недолгую? Неужели ты, Анна Степановна, передумала возвращаться к мужу и детям, которые ждут тебя?

Передумала?! Да я о таком и мечтать не смела.

От удивления голос мне изменил, и я могла вымолвить ни слова. Лишь смотрела на неё, да бестолково открывала рот, силясь выдавить хотя бы один звук.

– Неужели, передумала? – женщина по-своему истолковала моё молчание. И я отчаянно замотала головой из стороны в сторону. Разве же от такого отказываются? Да ни за что! Впрочем, радость моя была мимолётной. Я вспомнила о том, что не так уж и просто мне вернуться, ведь…

– Я благодарна вам за предложение, – произнесла медленно, – только не могу принять такой подарок. Я пообещала Аннэт, что верну её тело.

Сожалела ли я о своём обещание? Разве что самую малость, но так будет честно. Я не могу обмануть бедняжку, ей и так не сладко пришлось в этой жизни. Должна же и она прожить свою счастливую жизнь.

Женщина задумалась. Всё смотрела на меня широко распахнутыми глазами, явно не веря, что я только что отказалась от столь щедрого подарка. После же усмехнулась и произнесла:

– Хорошо-о-о, – взмахнула рукой, отчего пространство подёрнулось какой-то рябью, – будь по-твоему.

И не успела я и рта открыть, как вновь полетела куда-то вниз. Нет, ну это бесчеловечно, швырять меня вот так, без подготовки. А если я, в самом деле, заработаю какой-нибудь сердечный приступ?

Впрочем, на этот раз я падала не долго. И очутилась уже у знакомой мне речки. Там, где мы встречались с Аннэт. Девушка, к слову, была там, вот только на этот раз она не выглядела как тень самой себя, напротив, она, завидев меня, счастливо улыбнулась и бросилась в мою сторону.

Я же украдкой осмотрела себя – моё настоящее тело было при мне. Что же, так правильно, хоть и печально расставаться с теми, кого я успела полюбить всей душой.

Аннэт подбежала ко мне близко-близко. Глаза её горели ль счастья, на щеках красовался прелестный румянец. Даже растрёпанные волосы ничуть не портили её образ, до того хорошенькой она была.

– Вы сдержали слово, – выдохнула она, прижимая руки к груди.

Я улыбнулась ей в ответ:

– Иначе и не могло быть.

Аннэт поступила совсем уж неожиданно – сделала шаг ко мне и крепко обняла. Моя растерянность длилась не больше пары секунд, после я обняла её в ответ.

Я сделала то, что должна была. И горжусь собой, пусть даже это вовсе нескромно.

– Пообещай мне, – заглянула в глаза девушке, когда она отстранилась, – что больше не будешь решать трудности таким способом.

Я выразительно приподняла брови, намекая на то, что она собственноручно лишила себя жизни, чего делать никак нельзя было.

Аннэт погрустнела, но уверенно кивнула головой:

– Не буду. Я хочу жить.

Прекрасно. Ещё раз улыбнулась и произнесла:

– Теперь я могу спокойно уйти.

Девушка спешно схватила меня за руки и спешно произнесла:

– Не уходите. Вы тоже заслужили счастья.

С этими словами девушка начала произносить какие-то странные, совсем непонятные мне слова. Рукам сначала стало тепло, потом вовсе горячо, и я бы была и рада их отдёрнуть, но не могла. Они меня вовсе не слушались.

Я смогла разобрать только последние слова:

– Я по доброй воле, отдою своё тело. И желаю вам с Хэмлином счастья.

Удивлению моему не было предела. Потому что напротив меня стояла… я. Но не дряхлая старуха, а та молодая девочка, которой я была лет в двадцать. Как такое возможно?

– Богиня подарила нам новую жизнь. И мне, и вам.

С этими словами девушка улыбнулась и отпустила мои руки. В голове появился гул, и не успела я ничего произнести, как меня накрыло темнотой. Уютной и мягкой, как пушистый плед.

Правда, темнота расступилась слишком быстро. Сквозь неё был слышен тихий детский голосок, который звал меня:

– Мамочка, очнись! Очнись, пожалуйста!

Глава 45-1

Чьи-то маленькие ручки аккуратно касались моей щеки. Было так хорошо, как ещё никогда не было. Возвращаться в реальность, благодаря этим прикосновениям было не так уж и страшно. Должно же всё плохое закончиться?

Открыла глаза и увидела склонённое надо мной лицо Аделии. По лицо малышки было бледным и взгляд испуганным. Но стоило только ей увидеть, что я смотрю на неё, как девочка расцвела в счастливой улыбке и прошептала:

– Мамочка…

Ради одного только этого слова стоило вернуться. Стоило вновь оказаться в этом не сильно дружелюбном мире, а ещё ради Алекса, Тая и Реи. Ради Лили и малышки Зои. Ради Вистеры, которую я непременно поставлю на ноги. Ради мистера Саташи, который оказался совсем не таким гадким, каким я себе его представляла. И ради… Хэмлина. Пусть он и был неисправимым упрямцем.

Я приподнялась немного и крепко прижала к себе малышку. Слёзы, против желания, выступили на глазах. Хотелось одновременно и смеяться, и плакать.

– Ты заговорила? – спросила хриплым голосом, на что Аделия, всё ещё прижимаясь ко мне, утвердительно кивнула.

Только после этого я открыла глаза и осмотрелась. Мы находились в комнате Хэмлина, и помимо Аделии здесь никого не было. Беспокойство было покинувшее меня, вернулась с утроенной силой.

– А где все? – спросила вроде бы беспечно, а у самой сердце ухнуло в пятки.

Последнее, что я помнила до странного падения, было то, как я сорвала с шеи Эдира злосчастный кулон. Потом гул, темнота и… Обмен телами.

Аделия нехотя отстранилась и опустила голову, избегая моего взгляда. Вот теперь гадкое предчувствие буквально взвыло сиреной. Но пугать малышку не хотелось, поэтому я осторожно обхватила её личико ладонями и заставила-таки её посмотреть на меня:

– С ними же всё хорошо? – спросила с уверенностью, которой вовсе не испытывала.

Девочка подумала пору секунд и с трудом вымолвила:

– Да.

Фух, значит, не всё так плохо, как я решила.

– Замечательно, – бросила торопливо и большим пальцем нежно провела по щеке малышки. – А где же они?

Аделия задумалась ещё на мгновение и осторожно произнесла:

– Они там. Там стражники. Их мно-о-ого, – она смешно округлила глаза, и я улыбнулась шире.

– Злодея победили? – спросила, усаживаясь удобнее и перетягивая малышку к себе на руки. Малышка улыбнулась и кивнула. Сопротивляться она и не подумала, напротив, прижалась ко мне всем телом, будто боялась, что я внезапно исчезну. Честно признаться, не так давно и я этого боялась, но теперь этот страх можно оставить в прошлом. Можно же?

На мой вопрос, конечно же, никто не ответил, поэтому я лишь вздохнула с неописуемой радостью, что вспыхнула в душе.

Так мы и сидели, прижавшись друг к другу. Я собиралась с мыслями, думала, как поступить лучше. Вести с собой Аделию туда, где много стражников, вовсе не хотелось. Оставлять её здесь одну – тоже. А других вариантов что-то не находилось.

Было бы замечательно, загляни к нам хоть кто-нибудь, но время шло, а мы так и были одни. Я не выдержала.

– Может быть, пойдём на разведку? – спросила почему-то шёпотом. А Аделия, отстранившись и хитро прищурившись, прошептала в ответ:

– Пойдём!

Наш человек, что сказать.

Впрочем, вниз мы спустились не сразу. Сначала пришлось зайти в мою комнату и сменит уже сорочку, в которой я так до сих пор и щеголяла. Намеренно выбрала самое строгое платье, имеющееся в моём гардеробе. Чтобы подчеркнуть собственную значимость, так сказать.

Аделия же с энтузиазмом подбирала мне ленту для волос и, собственно, очень умело мои волосы заплела. При этом я смотрела на неё с улыбкой.

– Что? – не выдержала она и буркнула тихо.

– Почему ты молчала? – ответила вопросом на вопрос.

Аделия ничуть не смутилась. Напротив, беззаботно пожала плечами и призналась:

– Не знаю. Так было… – она запнулась, но всё же договорила, – так было не страшно.

Не страшно… Я вздрогнула от того, как она это сказала. С какой-то покорностью. Боже мой, что же пришлось пережить этой малышке?

Спрашивать её больше ни о чём не стала. Если захочет – расскажет сама, а если уж нет, то так тому и быть. Главное, что её настоящее было счастливым, а прошлое… прошлое забудется. Обязательно.

Мы вышли из комнаты и подошли к ступеням, что вели на первый этаж. Там было почти тихо, разве что слышались едва различимые голоса. Мы аккуратно спустились по лестнице и подошли к гостиной, где были почти все те же лица, за исключением пятерых мужчин в чёрных плащах и таких же чёрных масках, что скрывали их лица. Эдир и маменька Аннэт сидели рядом. Руки их спокойно лежали на коленях, но в якобы расслабленной позе было что-то противоестественное. Странное.

Приметив меня, партнёр Хэмлина дёрнулся в мою сторону, но на месте его удержали невидимые путы. Они же не позволили сказать ничего внятного, так что из его горла вырвался только сдавленный хрип.

– А вот и главная виновница всего произошедшего, – с некоторой ленцой произнёс неизвестный мне мужчина. В отличие от остальных, вновь прибывших, его плащ в районе груди имел какой-то вышитый знак. Вот так сразу у меня не получилось разобрать, что там изображено, а потом мне вдруг стало не до разглядываний картинок.

В голове вспыхнула резкая боль, и я с трудом устояла на ногах. И то только ради того, чтобы не напугать Аделию и остальных ребят, которые всё ещё были в гостиной. Боль длилась несколько минут, а может секунд? Не знаю. Прекратилось всё лишь после резкого голоса Хэмлина:

– Хватит!

И боль ушла. Будто бы её никогда не было.

Может, в самом деле, стоило ещё в комнате посидеть, пока эти неприятные люди не убрались бы из поместья?

Глава 45-2

– Хватит, – спокойнее повторил Хэмлин. Он подошёл ко мне, и встало рядом, словно готовый в любую минуту броситься на незнакомца. На месте его, я так подозреваю, удерживало точно такое же желание, как и меня – не напугать детей. – Вы находитесь на моей земле, не забывайте об этом.

Выше сказанное было произнесено отнюдь не враждебным тоном, даже с некоторым дружелюбием, но никого ни тон, ни слова не обманули.

Странный незнакомец понимающе хмыкнул, остальные же потупили взоры, как бы давая понять, что не собираются оспаривать волю хозяина.

– Как скажете, герцог, – мужчина в плаще поклонился с некоторой издёвкой, потом взмахнул рукой и отдал безмолвный приказ двигаться за ним. Всё, включая Маргарет и Эдира, направились к двери. А поравнявшись с нами, незнакомец произнёс:

– Думаю, это не последняя наша встреча.

И не дав ничего нам ответить, вышел из гостиной, а после и входная дверь закрылась за ними. Стоило нам остаться одним, как дети, не считая Аделии, которая и так стояла рядом со мной, подбежали и наперебой принялись спрашивать о моём самочувствии. Пришлось сначала успокаивать их, потом уверять бледную и трясущуюся Лили, что я не храбрюсь и, действительно, могу стоять на ногах без угрозы вновь свалиться в обморок.

Хэмлин всё это время не принимал особого участия в разговоре. Отошёл к окну и напряжённо всматривался вдаль, будто что-то ожидая. Кое-как выпроводив всех, я подошла к нему.

Помолчали. Нет, мне, конечно же, хотелось узнать, что произошло и закончились ли наши проблемы, но я сдерживала себя. Я… ждала. И ожидание моё было вознаграждено.

– Я должен извиниться.

– Снова? – иронично изогнула бровь и искоса посмотрела на мужчину. Он был мрачен, а ещё под глазами залегли чёрные тени.

– В последний раз, – совсем невесело усмехнулся он.

– Если точно в последний, – особо выделила слово «точно», – тогда извиняйся.

Моей милости не было предела.

– Я не хотел вмешивать ни тебя, ни детей, – что же, он начал объяснения с самого логичного. – Поэтому решил поехать к шахтам и там решить… нашу проблему.

Я тяжело вздохнула и покачала головой:

– Если бы ты сразу объяснил мне всё до конца, то можно было бы избежать много.

– Если бы, – он тоже покачал головой. После же обернулся и спросил совершенно серьёзно: – Почему я всё делаю не так?

Хороший вопрос. И ответ на него довольно прост:

– Я уже говорила тебя – ты слишком самонадеян. Нет, я понимаю, что мужчины априори пытаются выглядеть умнее всех. Потому что, в противном случае, они считают, будто кто-то ущемляет их гордость. Но секрет в том, что самонадеянность и гордость лишь разрушают доверие. А без доверия, даже если ложь во благо, в отношениях не будет ничего доброго.

Я говорила просто, не пытаясь его ни в чём обвинить, ни чем-то задеть. Мне было важно, чтобы он услышал и, наконец-таки, понял меня.

– Я всё испортил? – он склонил голову, рассматривая меня взглядом, полным боли.

Улыбка коснулась моих губ:

– Почти, но у тебя есть ещё одна возможность всё исправить.

– Какая? – спросил он с живостью.

– Расскажи мне уже всё, пока я не умерла от любопытства.

Хэмлин помедлил немного, а потом тихо рассмеялся:

– Всё же, Анна, ты удивительная.

Разубеждать я его в этом не стала. Потому что действительно такой и была.

Рассказ о случившемся вышел не таким уж и большим. Собственно, как и все рассказы. Своего партнёра Хэмлин начал подозревать давно. Не с самого начала, нет. А чуть позже. Когда узнал, что у него имеются кое-какие тёмные делишки с Джошелом.

Оказалось, что богатство дядюшки Аннэт оказалось липовым. Нет, кое-какие сбережения у него имелись, но они явно не соответствовали тому уровню жизни, которой он жил. Сначала он брал ссуды в королевском банке, но быстро смекнул, что это ненадёжно, потому что кто-никто, а проговорился бы о его «маленькой» проблеме. Поэтому он решил вложиться в кое-какие дела в Ларии, где и познакомился с Эдиром. Тот уже сотрудничал с Хэмлином и всё ломал голову, как бы обставить дело так, чтобы и шахта досталась ему в единоличное пользование, и королевские соглядатаи не разузнали об истинной их ценности. Он начал ссуживать Джошелу большие суммы денег без каких-либо процентов. Конечно же, герцогу это понравилось. И чем больше денег он брал, тем в большую зависимость попадал от Эдира.

Потом Эдир придумал гениальный план. На самом деле, план был глупым, но тут я поправлять Хэмлина не стала. Пусть себе дальше рассказывает.

О сути плана я уже знала, поэтому этот момент он решил опустить. И сразу перешёл к сути – сегодняшнему дню. Всё было просто – он хотел переговорить с Эдиров наедине, пообещать тому выполнить все просьбы, лишь бы никто из близких ему людей не пострадал. Но всё пошло наперекосяк.

– Как ты узнала про кулон? – спросил он меня, прежде чем рассказать о том, что произошло после моего обморока.

Я уже хотела признаться во всём, как на духу, как за его спиной появился… Хафо. Он взмахнул своими ни то руками, ни то клешнями и отрицательно покачал головой.

«Не гоф-ф-ори!» – прошипел умоляюще и я… малодушно замолчала. Открыла рот и вновь его закрыла.

Хэмлин, проследив за моим взглядом, обернулся. Но, как и в тот раз, не увидел Хафо. Тот же продолжал отчаянно жестикулировать, призывая меня не выдавать его.

– Эм… – начала и запнулась. Вот только просила говорить правду и ничего, кроме правды, и сама же эту просьбу нарушаю! – Просто почувствовала, – произнесла и зажмурилась. На душе стало муторно, будто я головой в грязную лужу окунулась.

– Почувствовала? – удивился мужчина.

– Да, – продолжила лгать, но потом тряхнула головой. Нет, ну это ни в какие ворота! Сама прочитала целую лекцию о важности доверия, и что? Я так не могу!

«Я помогу вылечить Вис-с-стеру», – пошёл в наступление Хафо, озвучивая самый весомый аргумент.

Вистера… Что же за такое?!

Ладно. Только в этот раз.

– Да, – повторила твёрже. – Я почувствовала что-то такое, поэтому схватилась за кулон.

– Хорошо, – с некоторым подозрением протянул Хэмлин и продолжил говорить, как ни в чём не бывало.

После того, как я сорвала кулон, в комнате стало темно, и послышался странный гул, который слышали все. А потом вновь появился свет. Эдир же и Маргарет, после темноты, оказались лежащими на полу, рядом со мной.

Благо, буквально через минуту, явились дознаватели с отрядом магов и взяли дело под свой контроль. Нет, Эдир перехватил посыльного, которого Хэмлин отправил в столицу, но муж мой, к счастью, хотя в этот раз, не стал полагать на удачу, и отправил в столице не одного посыльного, а целых трёх. Разными дорогами и в разное время, чтобы кто-нибудь из них точно очутился там, куда его посылали.

Теперь предстоит долгое разбирательство, но, что куда важнее – все мы теперь в безопасности. И ни мне, ни детям нечего бояться.

Хафо слушал рассказ вместе со мной. Он растёкся по креслу и, кажется, даже похрапывал. Впрочем, это мне могло лишь показаться.

– Господин, – нас прервал мистер Саташи извиняющимся тоном. – Там вас спрашивают.

– Иду, – отмахнулся было Хэмлин, но я, сама от себя не ожидая, нетерпеливо коснулась его руки и попросила:

– Иди, я подожду!

Мне было важно остаться с Хафо наедине.

Когда муж ушёл, я в один прыжок оказалась рядом с расползшейся кляксой и требовательно произнесла:

– Давай, рассказывай, как можно спасти Вистеру. Не зря же я солгала тому, от которого требовала честности.

Клякса вздохнул, тяжело так, но жалеть я его была не намерена.

«Хорофо», – бросил нехотя. – «Пофли».

И поднялся во весь свой огромный рост, потом полетел над полом, но не к двери, как я ожидала, а к окну. Пришлось лезть за ним. От окна он направился к конюшням, а от них к одиноко стоящему покосившемуся сараю. Там, среди старого проржавевшего инвентаря, он показал мне небольшое углубление, на дне которого лежали несколько камней. Они едва заметно пульсировали и вовсе казались живыми. Чем-то похожие на тот, что я сорвала с шеи Эдира.

– И что это? – спросила, совсем не торопясь к ним прикасаться.

«Круг», – очень понятно пояснил Хафо.

Нет, то что камни образовывали небольшой круг я и без него видела.

– А конкретнее, – стала я терять терпение.

Хафо горестно вздохнул, а потом нехотя пояснил:

«Круг, который создала Флора. Она ведьма. И тянула силу, фто из земли этой, что из тех, кто жиф-ё-ёт на ней».

– И Вистера? – задала наводящий вопрос, потому что не до конца понимала, как именно здоровье старой служанки было связано с этими камнями.

«Старуха эта», – с пренебрежением бросил Хафо. – «Отравлена же магически, вот и чувствовала, что с домом фто-то не так. Она страдала от камней этих, они бередили её рану. Искала их и нафла. А Флора решила сжить её со свету. Да только тут ты яфилась и фсё испортила».

Ну да, я появилась в этом мире исключительно лишь для того, чтобы расстраивать планы недозлодеев. А Вистера страдала не только из-за испорченного лекарства, но и из-за камней этих.

– Она тебе не нравится? – уточнила, потому что слышала, каким тоном он о ней отзывается.

«Конефно!», – взвился Хафо. – «Она фарахнула по мне тогда, когда я пытался тебя придуфыть».

Только произнеся всё это, он сконфузился, потому что сам понял, как это звучит со стороны. Действительно, всего лишь придушить хотел, а тут ему помешали. Обидно-то как. Я с трудом сдержала улыбку.

– Ясно, – пробормотала задумчиво. – И что теперь с камнями делать?

У меня, глядя на эти пульсирующие камни, по спине блуждал холодок. И внутри крепло какое-то странное чувство – я будто бы хотела бежать отсюда подальше, или же напротив, хотела схватить эти камни и прижать к себе. Выбрать было сложно и я себе в эту минуту не очень-то доверяла, поэтому отступила на шаг и спрятала руки за спиной.

«Манят?» – с нездоровым интересом спросил Хафо.

Глаза его азартно блеснули и я уверилась, что первое желание, которое подталкивало меня сбежать отсюда, было самым верным.

– Нет, – ответила поспешно и сделала ещё один крохотный шаг назад. Позади меня, как на беду, оказались какие-то инструменты, которые от прикосновения моего начали падать, и тем самым заставляя и меня полететь вперёд.

Всё произошло слишком быстро – вот я стояла на ногах, а вот уже лежу, при том мои руки касаются камней. В груди стало нестерпимо горячо, настолько, что мне было тяжело сделать вздох. Но длилось это всего мгновение. Потом всё прошло, а камни, которые до этого казались живыми, потухли, не подавая признаков жизни.

«Ну-у-у, фот», – довольно протянул Хафо. – «Теперь мы в расчёте. Ты спас-с-сла меня, а я помог тебе пробудить магию. Будь счас-с-стлива».

С этими словами он исчез, и я почему-то была уверена, что больше его никогда не увижу.

Я кое-как поднялась на ноги. Чувствовала я себя отлично. Даже удивительно. Словно ничего не произошло. Кое-как вышла из сарая и застыла в удивлении. Поместье, да и близлежащие постройки, вместе с плодовыми деревьями и кустами, выглядели, мягко говоря, подурнели. Всё вокруг приобрело вид заброшенный и будто бы даже нежилой.

М-да… Не зря нам с Реей казалось, что тут что-то не так. Да здесь всё не так!

В дом я вернулась уже через дверь. И сразу же столкнула с Хэмлином в компании какой-то статной женщины. Она выглядела так, будто готовилась к показу мод, не иначе. Я же, повалявшись на земляном полу в сарае, имела вид такое, что и трубочист был бы краше.

– Анна? – муж удивлённо выгнул бровь.

– Хэми, кто это? – одновременно с ним спросила женщина высоким голосом.

– Мама, познакомься, это моя жена, Анна.

Нет, более нелепой ситуации, чтобы познакомиться со свекровью, найтись и не могло.

Что тут началось… Маменька Хэмлина попыталась изобразить обморок, но под скептическим взглядом сына, передумала. Тогда, желая хоть как-то выразить собственное удивление, она всплеснула руками и принялась голосить:

– Жена? Жена? ЖЕНА?!

Хэмлин от звука её голоса только скривился, после подошёл ко мне и осторожно приобнял за плечи. Отвечал он спокойно, хотя я почему-то почувствовала напряжение, будто его отношения с родительницей хромало на обе ноги.

– Да, матушка, Анна моя жена. И советую вам не делать из этого трагедии. Моя женитьба ни коим образом не отразится на той сумме, которую я выделяю вам ежемесячно. Вы сможете и дальше предаваться вольному времяпрепровождению.

Удивительно, что эти пояснения вполне успокоили женщину. Она перестала кричать и заламывать руки, посмотрела на меня уже другим, более внимательным взглядом и произнесла:

– Да? Прекрасно! Тогда добро пожаловать в семью, Анна!

И она улыбнулась. Ужасно ненатурально, конечно же.

Нет, этот мир, похоже, никогда не перестанет меня удивлять.

Эпилог

Две недели спустя

– Вот здесь нужно привесить доску, а здесь выставить в три ряда парты, – прошла по комнате, осматривая её критическим взглядом.

Стены были выкрашены свежей краской, потолки чисто выбелены. Оконные рамы приведены в достойный вид. Словом, с десяток комнат, которые были выделены под классы, выглядели, добротно. Остались лишь некоторые мелкие приготовления.

Параллельно с классами, ремонт шёл и в спальнях ребят, а ещё на кухне, где за рабочими зорким взглядом следила Вистера.

С того самого дня, когда мне выпала «честь» познакомиться с маменькой Хэмлина, Ганриэттой, прошло почти две недели. Свекровь успела сбежать в столицу, отговорившись тем, что тишина её угнетает и ей не хватает званых вечеров, на которых она могла бы непременно блистать. С мужем мы тоже почти не видели. Его постоянно дёргали для допросов. Меня не трогали. Хэмлин не согласился, чтобы его супругу допрашивали, как какую-то простолюдинку. За что я была ему безмерно благодарна.

В одночасье обветшавшее поместье заметили многие, и мне пришлось рассказать про Флору и её козни. Вот только в том, что во мне якобы пробудилась магия, и что я к камням этим прикасалась, признаться не смогла. Во-первых, я не чувствовала никаких изменений. Совсем. Я не научилась зажигать свечи силой мысли, не могла швыряться огненными шарами, да, собственно, вообще ничего не могла паранормального. Так и зачем говорить о том, чего не существует. А во-вторых… Во-вторых, меня что-то останавливало. Был какой-то внутренний барьер, поэтому я рассказала о камнях, которые нашла совершенно случайно, а уже Хэмлин, по каким-то остаточным эманациям выяснил, что это проделки Флоры. По его же версии камни потеряли силу, потому что служанка ушла слишком далеко от поместья, и их связь прервалась. Я не стала его разубеждать.

А оставшись одна с возможность покидать дом в любое время, только в сопровождении охраны, я, конечно же, вернулась в приют.

Мистер Коллинс не обманул – он, действительно, постарался потратить выделенные средства на беспризорных детей. Рядом с неухоженным зданием был выкошен бурьян и поставлена добротная баня, где теперь купались ребята. Да и сам приют претерпел изменения – нанятые рабочие меняли крышу, после обещались поменять окна и оштукатурить стены, а ещё покрасить их.

На кухне появилась повариха. Женщина молчаливая, но не сварливая. Она на совесть выполняла свою работу, готовила вкусно и сытно. Но Вистера, после того, как пошла на поправку, она окончательно перебралась в приют, всё равно находила к чему придраться. Поначалу повариха обижалась на старушку, а потом махнула рукой и позволила старой служанке взять на себя роль главной. Это-то и примерило Вистеру с необходимость терпеть на кухне кого-то, помимо себя. Уверена, они ещё немного повоюют и найдут общий язык.

Я же занималась классами. Детям, помимо сытной еды и доброй одежды, нужно образование. Хэмлин, когда нам удалось увидеться, поддержал мою идею обустроить учебные комнаты и нанять учителей. Чем я теперь и занималась.

К слову, ребята теперь носили одинаковую форму, которую мистер Коллинс заказал специально для них. И обувь тоже. Жизнь налаживалась.

А вот Рея и Тай, несмотря на изменения к лучшему, в приют возвращаться не захотели, даже в качестве гостей. Что же, я и не настаивала. Аделия же ездила со мной, боясь оставить. Она говорила, но так, чтобы её слышать могла только я. Для этого она забиралась ко мне на колени и прижималась к уху, потом принималась шептать.

Обсудив с главным в бригаде какой высоты должны быть парты и стулья для разных возрастов, я засобиралась домой. Сегодня я чувствовала себя странно. Меня то бросало в жар, то становилось холодно. Я подозревала, что попросту простыла, поэтому стоило бы вернуться домой и отлежаться.

Стоило вернуться в поместье, как Аделия сбежала к Зои, с которой они стали очень дружны. Я же, отговорившись тем, что совсем не голодна, отправилась в свою комнату, точнее в комнату Хэмлина. Мужа почти постоянно не было, а здесь я будто бы ощущала его незримое присутствие.

После всего произошедшего, мы толком так и не разговаривали, не считая того раза, когда он мне кратко пересказал все события. Я уже не сердилась на него, в общем-то понимая желание оградить дорогих людей от опасности, будь у меня возможность, поступила бы так же, но всё равно, на душе было муторно.

Знобило, поэтому я прямо так, в платье легла на кровать и закуталась в покрывало. Кажется, так и уснула, а проснулась к полной темноте от того, что скрипнула дверь. Я подпрыгнула на месте и уставилась в темноту, пытаясь рассмотреть, кто вошёл в комнату.

– Тихо, это я, – тут же отозвался Хэмлин и присел на край кровати. Он легко коснулся моего лба своей ладонью. – Лили сказала, что ты приболела. Вызвать мистера Ллойда?

От его прикосновения стало так приятно, что я зажмурилась и едва ли не замурлыкала от удовольствия.

– Нет, уже всё хорошо, – прошептала, не открывая глаз.

Помолчали. Хэмлин в это время аккуратно скользил кончиками пальцев по моим скулам, спускаясь к вырезу платья и возвращаясь обратно. Становилось жарко и несколько опасно, потому что моё тело, как бы пафосно это ни звучало, могло предать меня.

– Как всё прошло? – спросила, лишь бы разорвать эти тягучую тишину.

– М? – выдавил Хэмлин хрипло. – А, ты об этом, – выдохнул рвано, – всё закончилось. Теперь нам не о чем беспокоиться.

– И ты больше не будешь уезжать так надолго? – распахнула глаза и впилась в мужа внимательным взглядом.

Его лицо было слишком близко, так что я могла рассмотреть странные искры, что вспыхивали в его глазах. Это выглядело впечатляюще… И маняще… И…

– А ты скучала без меня? – не отвечая на вопрос, Хэмлин приблизился настолько, что я почувствовала его дыхание на своих губах.

Признаться или солгать? Собственно, лжи между нами и так было много, поэтому я честно прошептала:

– Скучала.

Это стало своеобразным сигналом. Хэмлин рвано выдохнул и уничтожил уже мизерное расстояние между нами.

Поцелуй был… Обжигающим. Лишающий мыслей и заставляющий вовсе забыть, как дышать.

Я не стала сдерживать собственное желание и спешно обвила шею Хэмлина руками, мне всё казалось, что это сон и вот сейчас ещё через секунду он вовсе исчезнет. Но нет, муж исчезать не спешил, напротив, решил показать, что реален, как никогда.

Поцелуй всё продолжал и продолжался, и Хэмлин прервал его только для того, чтобы избавить меня от платья. Удивительно, но добротная с виду ткань, так легко поддалась ему, и послышался характерный треск.

Будто опомнившись, он прошептал, вновь целуя меня:

– Прости меня…

– Новое купишь, – отмахнулась и принялась стаскивать с него жилет, а потом и рубашку.

Мы слишком спешно избавились от одежды, и только когда прохладный ночной воздух коснулся разгорячённой кожи, я вдруг осознала, к чему всё идёт. Стало… Не страшно, нет, но несколько некомфортно. Ведь, несмотря на свою долгую жизнь, опыта в любовных утехах у меня совсем не было. Да и Аннэт не была коварной соблазнительницей, так что и памяти тела взяться неоткуда.

– Боишься? – Хэмлин правильно понял моё замешательство.

– Немного, – призналась честно.

Страх и неловкость переплелись тугим комом, но это не мешало мне из-под прикрытых ресниц любоваться сильным телом мужа. Он и в одежде был красив, а уж без неё и вовсе…

– Посмотри на меня, – он приподнял моё лицо за подбородок и поймал мой взгляд. – Я знаю, что много раз подводил тебя, но, позволь попросить довериться мне?

Моё замешательство длилось недолго. Хотела ли я ему довериться? Как никогда в жизни!

– Хорошо, – прошептала и первой потянулась за поцелуем.

Ласки становились смелее. Такими, от которых моё лицо буквально пылало и только темнота комнаты скрывало это от внимательный глаз мужа.

В какой-то момент я едва не задохнулась от резкой боли, которая сменилась жаром настолько ярким и приятным, что я выгнулась дугой.

– Анна! – со стоном прошептал Хэмлин боясь сделать движение.

– Всё хорошо, – выдавила, когда ко мне вновь вернулся дар речи.

Мы насытились друг другом только к утру. Как только первые лучи солнца заглянули в комнату, я пришла в ужас. Кровать походила на поле боя и это отнюдь не фигуральное значение. Простынь в тех местах, где я сжимала её в руках, красовалась проплешинами, и даже на спине Хэмлина кое-где были отпечатки моих ладоней, таких, будто бы я его обожгла.

– Что это? – спросила, пытаясь осознать увиденное.

– Кажется, у тебя пробудилась магия, – совершенно будничным тоном произнёс Хэмлин и вновь поцеловал меня, завладев моим вниманием. – Ничего не хочешь мне сказать?

Кажется, пришло время рассказать про Хафо и его подарок… Кто же знал, что он проявится вот таким… способом.

Конец