И на протянутую купюру посмотрел с крайним недовольством. Ждал, что я дам ему пятисотку и предложу не возвращать мне сдачи?
Тратить время на таксиста, впрочем, я не могла, так что он и так получил по двойному тарифу. Я выскочила на улицу и, стараясь выглядеть максимально спокойной и при этом сосредоточенной, направилась к воротам.
Открыли мне, разумеется, почти сразу, Федор явно получил приказ ждать, пока я приеду. Я уверенно зашла внутрь и, расправив плечи, направилась ко входу в дом.
На пороге уже топтался отец. Выглядел он сердитым, взъерошенным и безгранично недовольным.
— Как ты могла забыть! — зашипел он. — Шляться невесть где, когда.
— Ты не предупредил, что Олег будет, — оборвала я его. — Вообще не сказал ни слова. Я что, должна сидеть, прикованная к дому, ждать, пока вы заключите какую-нибудь сделку или договоритесь встретиться?
Мрачный, злой взгляд отца заставил меня умолкнуть.
— Стася, — проронил он, — услышь меня. Это очень серьёзно. И ты будешь делать то, что я тебе скажу.
А то что? Вышвырнешь из дома?
Я бы сказала это вслух, если б имела возможность, но напомнила себе — это не в моих интересах. Мне надо вылечить маму. Это первоочередная задача.
Денег обещал дать Олег.
А значит, я должна обеспечить ему полноценный доступ в дом. В любой момент, когда ему это будет угодно.
— Хорошо, — улыбнулась я через силу. — Можно было просто предупредить. Сейчас я приведу себя в порядок и приду к вам. Пять минут, хорошо?
— Не дольше, — ледяным голосом произнес отец. — Я подожду тебя здесь.
— А…
— Мы в саду. — опередил мой вопрос папенька. — Но никаких кроссовок, Стася.
Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ну вот чем он думает? Кто ему сказал, что мужчинам нравится, когда девушка издевается над своими ногами и в траву лезет на каблуках? Это по меньшей мере смешно! Да, у нас, конечно, там всюду мощеные дорожки, и мне точно не предстоит проваливаться в болото, но можно выбрать хоть что-то более-менее подходящее, а не те обязательные туфли, на которые мне укажет отец!
Конечно, он бы предпочел, чтобы я натянула на себя платье с каким-нибудь вырезом пооткровеннее, но я решила ограничиться легкой футболкой и облегающими джинсами, подчеркивающие мои длинные стройные ноги. Пусть Викки там соком поперхнется от зависти! Или она у нас всё ещё употребляет алкоголь, не придумала для моего папочки новую сказку о том, что она беременна и не может даже стоять рядом со спиртным?
Ни за что не поверю в эти россказни.
Уже наклонившись, чтобы застегнуть ремешки на босоножках, я вдруг поняла: да ведь отец оставил Викки и Олега наедине! Он что, совсем с ума сошел? Хочет, чтобы дело скандалом закончилось? Ну как можно оказаться таким слепым?
Я велела себе не беспокоиться по этому поводу, но, к сожалению, это было невозможно. Как не переживать, если от исхода этого дела напрямую зависела судьба моей матери?
Кусая губы, я бросилась к выходу, даже не посмотрев в зеркало. Внешний вид сейчас не настолько важен, а отцу придется простить, что я почти не пользуюсь косметикой. Может, задвинуть ему теорию о том, что Олег с ума сходит от естественной красоты?
Папа и вправду ждал меня внизу. Смерил взглядом, от которого сердце ушло в пятки, а потом достаточно добродушно улыбнулся.
— Ну вот, другое дело. Хотя в платье.
— Не думаю, что на улице было бы уместным, — усмехнулась я. — Ну, пойдем скорее? Что ж ты, оставляешь Олега на Викки. Они не слишком поладили.
— Мне показалось, наоборот, — пожал плечами отец. — Хотя Виктория напряжена. Всё ещё плохо себя чувствует.
Ну конечно. С чего б она чувствовала себя хорошо, если наш гость — её бывший муж?
Но вслух я об этом даже не заикнулась, просто ускорила шаг, обгоняя отца, и первой свернула за угол дома, к беседке, где папа порой устраивал ужины под открытым небом — как раз вовремя, чтобы не дать отцу заметить склонившуюся над спокойно устроившимся на скамье Олегом Викки.
Я не имела права ревновать. Вот только ни одна попытка мысленно напомнить себе об этом так и не увенчалась успехом. Мое сердце болезненно колотилось в груди, и я стояла, зная, что меня всё ещё не видят, а эта интимная картина развернулась прямо у меня перед глазами, и кусала губы, пытаясь преодолеть кипевшие в груди досаду и обиду.
Неужели всё так просто? Ещё секунда, ещё несколько сантиметров, и Олег её поцелует. Эту… Эту женщину, которая и гроша ломаного не стоит. А я останусь без всего. Без денег для матери, без поддержки отца, потому что он явно будет возмущен, и получат все, без…
Смешно сказать, без чувств.
Благодарность, смешанная с симпатией, с сильным притяжением уже успела дать свои ростки. Только не сказать, что это может хорошо для меня закончится.
Викки наклонилась ещё ближе, я — задержала дыхание, лихорадочно соображая, как хотя бы задержать отца, не позволить ему увидеть. Или так и подразумевалось, что он посмотрит? И.
И в ту же самую секунду, когда я осознала, что так ничего не смогу сделать, Олег с легкостью уклонился от Викки, отодвинулся в сторону и поднялся со скамьи. Моя распрекрасная мачеха ударилась ладонями о дерево и повернулась к нему, должно быть, пытаясь испепелить взглядом, ещё и сказала что — то, но я не разобрала слов.
— Ну, чего ты стоишь? — отец легонько подтолкнул меня в спину, и я сделала шаг вперед, выходя из своего временного укрытия. — Посмотрите-ка, кого я привел.
Олег, вышедший уже было из беседки, обернулся и расплылся в улыбке, достаточно искренней, насколько я могла оценить. Сердце моё просто ушло в пятки.
Может быть, не всё ещё потеряно? Есть шанс.
— Стася, — мужчина направился ко мне, кажется, напрочь позабыв о Викки. — Ну наконец-то. Твой отец уверял меня, что ты будешь с минуты на минуту.
Он протянул руки, кажется, предлагая мне броситься ему в объятия, и я поступила ровно так, как от меня ожидал отец: сделала шаг вперед, прижалась к Олегу и обвила его шею руками, наслаждаясь жаром его тела.
И воспоминаниями о том, как он уверенно поставил Викки на место. Дразнит? Неужели просто издевается?
— Что это было? — прошептала я ему на ухо, чувствуя, как горячие ладони мужчины скользят по моей спине и выгибаясь навстречу этим прикосновениям.
— Маленькая сцена специально для Викки, — шепнул в ответ Олег, сжимая меня в объятиях чуть крепче, чем того на самом деле требовала ситуация.
— И наш договор в силе?
Надеюсь, он будет считать, что наш договор — это единственное, что на данный момент меня волнует.
— Разумеется, — подтвердил Олег. — Всё в силе.
Он наконец-то выпустил меня из объятий, напоследок подмигнув, а потом повернулся к Дмитрию, почти хозяйским жестом приглашая его за стол. Потянул и меня следом, как ту пленницу, хотя странно скрывать: мне в самом деле было приятно, что он держал меня за руку, не отпускал далеко от себя, даже усадил рядом.
Наверное, этот вечер мог бы быть приятным.
Если б напротив не сидела Викки.
То, каким взглядом она смотрела на меня, а самое главное, на Олега, не оставляло никаких сомнений: эта женщина всё ещё надеялась, что сможет всё вывернуть по-своему. Может быть, она даже хотела вновь начать отношения, собрав их из тех осколков, в которые сама же и превратила. Или просто боялась?
Из-за Виктории я даже почти не чувствовала вкуса пищи, хотя прекрасно знала, что отец заказывал блюда в одном их лучших ресторанов. Мне следовало расслабиться, перестать переживать, вот только я, убеждая себя в том, что всё хорошо, с каждой секундой напрягалась всё больше и больше. И чувствовала, как в груди, словно снежный ком, катящийся по свежевыпавшему снегу, увеличивается ощущение опасности. Как будто ещё несколько секунд, и что-то обязательно случится.
Что-то очень нехорошее.
— Я думаю, — вдруг заговорил отец очень строгим, деловым тоном, хотя до этого с радостной улыбкой рассказывал обо мне очередной бред, — что мы сможем подписать договор на следующей неделе? До пятницы.
Восемь дней. До следующей пятницы осталось восемь дней.
Почему-то от осознания этого меня как огнем обожгло.
Олег улыбнулся.
— Полагаю, к тому времени я точно решу всё, что должен, — кивнул он. — И наша сделка состоится.
Отец довольно кивнул.
Восемь дней. Так мало?
— Стася, всё в порядке? — папенька наконец-то обратил на меня внимание. — Почему ты ничего не ешь?
— Я… Всё хорошо, — ответила я.
— Может быть, воды? Или проводить тебя в дом? — повернулся ко мне Олег. — Ты как-то очень устало выглядишь.
В дом? Да, в дом.
Обеспечить доступ к дому.
— Да, — выдавила из себя улыбку я. — Проводи меня, пожалуйста. Я… — говорить при отце о таблетках или нет? Да или нет? — Наверное, сегодня слишком долго была на солнце. У меня было лекарство, я выпью? А то голова что-то кружится.
Возражать папенька не рискнул. Я благодарно оперлась о руку Олега и, вымученно улыбнувшись отцу напоследок, направилась к дому. Удивительно, в эту секунду я действительно чувствовала себя плохо, но, стоило только оказаться под крышей дома, как вздохнула с облегчением. Прохлада и тишина, а главное, отсутствие Викки давали свой эффект.
— Лекарство ещё нужно? — усмехнувшись, поинтересовался Лавров, всё ещё обнимая меня за талию.
В коридоре был выключен свет, и мы стояли совсем близко друг к другу в полумраке. Царившая в здании тишина свидетельствовала о том, что папа уже успел отпустить всех по домам; конечно, зачем лишним людям крутиться под ногами, когда он рассчитывает заключить выгодную сделку? Остались только охранники, но они не так часто заходили в дом — и далеко не все имели на это право. Отец почему-то всегда очень переживал за свою безопасность, трясся над тем, чтобы никто случайно не пробрался в дом.
И даже предположить не мог, что главного врага принимает сам, ещё и с распростертыми объятиями.
— Я в порядке, спасибо, — прошептала я в ответ, упираясь ладонями мужчине в грудь.