Придурок.
А она…сука! Чему радуется?! И почему я в нашей ситуации сижу, как труп в своем саркофаге, чтоб ее! А?! Почему! Ведь все сделал правильно…
Я же поступил правильно?...
— Ничего, говори.
Голос нежный, пропитанный улыбкой. Сука! Сука! Сука! Когда ты в последний раз так говорила со мной, а?! Или мне надо было невпопад вставлять, какая ты горячая?! А еще быть прыщавым школьником, чтобы получить хотя бы грамм твоего тепла?!
— Кстати, у тебя просто потрясающая прическа! Очень красиво и тебе невероятно идет!
Она изменила прическу?...
— Марк, говори!
— Прости, отвлекся. Да. Говорить.
Парнишка шумно выдыхает, нервно хихикает, потом кивает.
— В общем. Я видел у Егора, что у вас там вечеринка. Кстати, очень круто! Вита приехала в Россию? Супер! И я вообще к чему это все. Кстати, фотка улет! Видела комментарии к ней? Поздравляю, ты, кажется, стала новой «Мамой Стифлера». Звучит, возможно, не очень, но я со всем уважением! Чесслово и...
— Марк!
— Да-да, прости. Меня не туда понесло. В общем. Полина Михайловна, а вы не против, если я присоединюсь?
— Присоединишься? — не понимает она, я и Тимур.
Марк же смотрит в одну точку. В стол. Нервничает дико, краснеет, бледнеет и потные ладошки сжимает. Что происходит?!
— Ну…в общем…вы, наверно, знаете, да? Мой папаша…кхм, завел себе новую подружку.
— О.
— Ага. Понимаете, да? К чему я клоню.
— Примерно.
— Мама в депрессии, — тихо говорит Марк, нахмурив брови, — Я пытаюсь ее вытащить, и она говорит, конечно, что все нормально, но я же знаю, что нет. И…ну, наверно, это борщ, да? В смысле…у вас там семейная история, все такое, но…
— Конечно, приезжайте, — мягко перебивает Полина, — Мы как раз собираемся в клуб.
Еще и в клуб собралась?! Сука, замечательно!
— О, клуб?
— Ну да…на концерт. Я попрошу Егора, чтобы он скинул тебе адрес. Начало через два часа. Примерно.
— Огонь! — Марк тут же вскакивает и улыбается во все тридцать два, — Я тогда домой, подгоню маму! Спасибо, Полина!
— Не за что.
Ее ласковый смех все еще стоит у меня в ушах, хотя Марк уже сбрасывает звонок и тут же сбегает.
Сижу теперь сам, как придурок, смотрю в одну точку, сжимаю кулаки, а на сердце полный пиздец. И вроде бы, да? Ты разве не этого хотел? Она, в конце концов, свободный человек, и…да черта с два я этого хотел! Пошла ты! Новую прическу сделала?! Что еще?! Горячая вся из себя?! Какого хрена!
Шумно выдыхаю и откидываю голову назад.
— Если что, про маму Стифлера я со всем уважением, отвечаю, — Марк выныривает из-за поворота, глаза ошалелые, сам весь взбудораженный, — Но фотка-то огонь! Видал?! И вообще...кстати, ваза на заднем фоне...
Возможно, когда психолог советовал Ларе и Диме еще в детстве давать ему успокоительные, это было не таким уж и плохим решением?
Тимур поднимает брови.
— Ты опять заговариваешься.
— Да-да-да. Нервничаю. Так как? Ты ж не против, если я поеду? Понимаешь же. Мама. Она всегда на первом месте.
Тим ничего не отвечает, только взгляд в сторону отводит и кивает. Сам того не понимая, Марк бьет его по больной мозоли, а я уверен — он не понимает. Парень шебутной, но не злобный. Специально не стал бы. Значит, Тимур ему действительно ничего не сказал.
— Супер!
Снова слышу быстрые шаги, которые переходят на бег и отдаляют их владельца от нас. Я молчу пару мгновений. Тим тоже не торопится начать разговор. Мне это не нравится. Когда-то между нами не было всей этой напряженки, а теперь вот так.
Из-за меня.
Это коробит, царапает и нервирует, и я перевожу взгляд на сына, чтобы попытаться как-то наладить отношения, но он тут же перебивает мою попытку начать разговор.
— Я ему не сказал.
— Понял, — коротко, глупо отвечаю, а сам себя изнутри накручиваю сильнее.
Хороша попытка. Понял? Что ты, сука, понял? Я не знаю. Молодец, Вячеславович, так держать. Полине это все давалось куда проще…
Ураган по имени Марк проносится мимо столовой вместе со своим рюкзаком. Слышу, как у двери он начинает копаться, потом снова слышу шаги по направлению к нам. Его голова резко выползает из поворота, парнишка коротко улыбается и смотрит на меня.
— Ян Вячеславыч, спасибо за ужин! Было супер! И вы это…не волнуйтесь! Мы с Егором проследим, чтобы никакие черти к вашей Полине и близко не подошли! Кстати! Вы, когда домой приедете, вас тако-о-ой сюрприз ждет! Она выглядит просто потрясающе!
Я не знаю, что на это ответить. Снова ловлю ступор, и хочется рассмеяться в голос от нелепости ситуации, а заодно содрать себе скальп голыми руками.
Потому что я скучаю по ней. И я могу, конечно, сказать, что это условный рефлекс, что мы прожили вместе почти двадцать лет, и я просто по привычке чувствую то, что чувствую, но…Кажется, ощущение в моей груди настоящее. А я уже и забыл…что это такое.
Ты поступил правильно?…
В который раз задаюсь этим вопросом, но ответа все еще не знаю. Правильности во всем происходящем не чувствуется точно. И это мне не нравится. Сильно не нравится. Настолько, что скальп хочется содрать еще сильнее...
— А ты… — Марк обращается к Тимуру, — Завязывай дуться и помирись уже с братом, господи! Это все равно произойдет! Пожалей себя и успокой уже королеву драмы внутри своей башки, чувак. Это просто нелепо.
Динь-динь!
Марк поворачивает голову на дверь, а я напрягаюсь. Кто там пришел? Этот адрес знают только мои сотрудники, но едва ли они припрутся ко мне на ночь глядя. Звучит нелепо, как ни крути.
Начинаю вставать, но Марк выставляет руку и кивает.
— Не, не. Сидите. Я открою.
Прислушиваюсь.
Замок поворачивается несколько раз, дверь гремит, а через мгновение Марк спрашивает:
— Здрасте. А вы к кому?
— Мне нужен Ян Вячеславович.
Голос тихий, но томный. И конечно же, я его знаю. От него у меня ток идет по телу, сердце быстрее бьется, голову ведет.
Лола.
Одним словом, Лола.
Хмурюсь, тут же чувствую, как на меня смотрит сын. Я не хочу отвечать на этот взгляд. Он до краев наполнен осуждением, злостью и ненавистью. Сразу хочется как-то исправить это, и в ответ на невысказанные претензии оправдаться: я не знаю, какого черта она здесь делает! Я ее не звал! И про эту квартиру она тоже не знает!
Но я этого не делаю.
Глупо как-то получается. И дело даже не в том, что здесь я отец, а он мой ребенок. Просто…мне кажется, что мои слова едва ли будут восприняты, как правда. В лучшем случае, как очередная, нелепая попытка прикрыть свою задницу. Он же так и думает. Он едва ли мне поверил тогда, теперь? Теперь я точно пойду вслед за своей жизнью. По всеми известному маршруту...Как там было? Обманувший однажды…ну, и все такое.
Поэтому я ничего не говорю. Встаю резко, так что ножки стула неприятно царапают пол, и, не глядя на Тимура, иду в сторону прихожей.
Какого черта она сюда притащилась?! Это единственное, что меня сейчас волнует.
И вот. Картина маслом просто. Марк стоит у стеночки, словил ступор. Лола, конечно же, при полном параде, остановилась в дверях и никуда уходить не собирается. Даже несмотря на то, что Марк впускать ее тоже не торопится. Он хмурит брови, старается сообразить, а когда я появляюсь рядом, медленно переводит на меня взгляд.
Я снова испытываю стыд, когда буквально вижу, как в его голове срабатывают все мыслительные процессы разом. Ну, конечно. Он догадался моментально, как ребенок бурного развода с изменами и грязью. Разумеется…и мне стыдно. Очень. Я в который раз жалею, что позволил своей секретарше найти ресторан для нашего корпоратива, где впервые увидел Лолу. А потом вернулся. И еще раз. Еще. Еще. Потому что меня повело. Потому что в какой-то момент, я не смог сказать нет, и вот теперь мы имеем то, что имеем. Мои сыновья меня ненавидят, а жена идет в клуб с новой прической.
Сука!
— Ян Вячеславович, — томно шепчет она, словив мой взгляд так, что продохнуть сложно, — Добрый вечер.
— Добрый, — шепчу в ответ.
Как мудак!
Блядь, ну что с тобой не так вообще?!
— Что ты здесь делаешь?
— Да я…
Она выразительно смотрит на Марка, я тоже вспоминаю о его присутствии и зачем-то наскоро оправдываюсь.
— Это моя…помощница, — перевожу внимание на Лолу, — Что случилось?
Стараюсь говорить твердо и ровно, хотя самого изнутри аж подрывает.
Какого. Черта. Ты. Сюда. Пришла?!
Лола усмехается. Она делает шаг в квартиру и игриво зыркает в мою сторону.
— Ну…кое-что случилось в офисе. Не терпит до завтра.
— Ясно.
Снова смотрю на Марка. Твою мать, да сваливай ты уже!
— Ты поехал?
Парнишка пару раз моргает, потом столько же кивает и издает нервный смешок.
— Да, да! Конечно! Еще раз спасибо за ужин! Побежал!
Оно срывается с места, но прежде чем скрыться за поворотом, снова оборачивается. И я снова ловлю этот взгляд, полный…проклятого понимания.
Он догадался.
Он знает.
А меня опять окатывает стыдом. Помню, через год после того, как Дима и Лара расстались, Марк сильно напился. Чтобы не расстраивать Лару, мы оставили его у нас, а ночью, когда я пил бренди и курил сигару на террасе, парнишка вышел…нет, не так. Он выполз на кухню, чтобы попить. Мы столкнулись. Помню, как он извинялся, но еще ярче я помню то, что он мне тогда сказал:
«Спасибо вам, Ян Вычеславыч, за то, что вы настоящий мужик, а не типичный членоносец!»
И я бы тогда хотел ему объяснить, что иногда в жизни ситуация складывается так, что ты ведешь себя, как конченый придурок, но по-другому не можешь. Тебе тоже хочется дышать и быть живым, даже если это идет вразрез с твоими принципами. Иногда так просто получается, что жена твоя отдаляется, и как бы ты ни хотел ее удержать, все летит к черту…
Но я тогда ничего не сказал. И сейчас не скажу, ведь он пока не понимает, что во взрослой жизни, к сожалению, все не так просто. Черное и белое иногда не работает. А если и работает, то явно как-то не так.