Я даже его не ненавижу. Не получается. Он подарил мне еще одно счастье. Может быть, на этот раз маленькую девочку, которую я так всегда хотела? Как я могу его ненавидеть? Буду. Очень сильно, но потом, когда закончится этот прилив радости. Я буду, когда начну проходить через всю свою беременность в одиночестве. Когда заберу бумаги о разводе. Когда впервые увижу его где-то на публике со своей этой…сукой-Лолой! Я буду…но не сейчас…
А может быть, и сейчас.
Мое настроение резко меняется, когда я слышу шум со стороны террасы. Закатываю глаза, облокачиваюсь на кухонный островок и смотрю в сторону большой арки. Он настолько хорошо меня знает, что, видимо, сиганув через забор, сразу пошел в обходную, даже не доходя до входной двери. Это бесит. Чертовски бесит! Мы так много друг о друге знаем, а теперь все это в руинах…из-за него! У меня из-за него уже не будет рубиновой свадьбы, сапфировой, не знаю, кашемировой! Чисто физически! Этого не будет. И не будет больше сказки «Полина и Ян — вместе до смерти». Будет что-то другое, полагаю. Не лучше, точно не хуже, просто другое. Не то.
Не то, о чем я мечтала, когда выходила замуж…
Из-за таких мыслей, из-за того, что этот козел растоптал мои мечты, унизил их, меня, разбил мое сердце…я начинаю злиться еще больше.
Контролировать себя сложно.
Теперь-то я понимаю, в чем дело. Во время беременности мой эмоциональный фон — это ад. Не просто качели, это самый настоящий ад! А тот факт, что я много лет держала себя в самых ежовых рукавицах из всех возможных, добавляет спектра на пару жизней вперед.
Как только я слышу уверенные шаги в свою сторону, резко выпрямляюсь. А как только чувствую, что вот-вот его увижу, чуть не бросаю бокал в арку. Клянусь! Мне еле удается удержать себя, притом не благодаря воле. Благодаря второй руке, которой я перехватываю первую за запястье.
Боже, Поля.
Дыши.
Жмурюсь, а шаги затихают. Я чувствую на себе хорошо знакомый взгляд и шепчу.
— Убирайся. Из. Моего. Дома.
Ян хмыкает. Я резко распахиваю глаза и смотрю на него исподлобья.
Тварь просто! Он стоит и ухмыляется. Дыхание чуть учащенное, сам немного взъерошенный, но…черт, так больно…Ян сейчас слишком сильно похож на себя из прошлого. Примерно на того парнишку, который залез ко мне в комнату по водосточной трубе в ночь перед свадьбой…
Шальной, хулиганистый и влюбленный…
Как же я тебя ненавижу за это…
Сильно сжимаю ножку бокала, чтобы снова не попытаться его зашвырнуть прямо в эту самодовольную морду, а Ян чуть щурится и делает на меня шаг.
— Ты же знала, что я все равно зайду. Неужели обязательно было заставлять меня лезть через забор?
Я его убью. Интересно, а меня оправдают? Если я действительно его убью?!
Шумно выдыхаю.
Бокал в моих пальцах вот-вот треснет.
А Яну смешно! Он делает еще один шаг, потом подбородком указывает на мои руки и выгибает брови с гадкой улыбкой.
— Хочешь его бросить мне в голову?
Хочу раздавить тебя, как ты раздавил меня. Можно? Бульдозер под названием «турок-тренер-садовник». Кто угодно! Лишь бы было также больно, пожалуйста. Может быть, твой лучший друг? Партнёр? А лучше враг! Конкурент! Да-да! Твой главный конкурент! Что ударит по эго сильнее? Я этого хочу. Стереть эту ухмылку мерзкую, и чтобы выглядел ты не так шикарно! Козел…какой же он козел…верно говорят в народе: красивый мужик — горе в семье. А я думала, что мне повезло…
Дура…
— Мне вызвать полицию?
Делаю большой глоток сока, чтобы успокоиться. Ян игнорирует, коршуном правда следит, делает еще один шаг в мою сторону.
— Я надеюсь, что это не алкоголь.
Нет, ты серьезно решил довести меня до разбитого бокала о свою тупую голову?!…
Шумно выдыхаю и повторяю.
— Мне вызвать полицию?
Ян делает еще один шаг ко мне, а вот уже слишком близко…я на чистом упрямстве продолжаю стоять на месте, разве что больше ни на что не опираюсь. Не хочу. Пусть видит, что я сильная, и что я смогу вынести его общество с гордо поднятой головой, а не держась за что угодно, лишь бы не упасть от подрагивающих коленок!
Безумно хочется съязвить как-нибудь особенно гадко, но в нос бьет запах его парфюма и коленки подгибаются еще больше.
Боже…я не думала, что так сильно по нему соскучилась…честно? Я даже не думала, что могу скучать по нему, после того, что он сделал! Но, оказывается, измена — не повод для сердца взять и вычеркнуть блудливого мужа. Думаю, даже развод не будет основательной причиной это сделать. Лишь время. Да, время…Всякая любовь, даже такая большая, как моя, умрет со временем, если ее не поливать. Каждый цветок умирает без воды, а чувства — самый прихотливый из растений. Тут одно неосторожное движение, и вот уже есть обида, разочарование, боль, а он…он дал мне достаточно оснований запихнуть свои чувства в самую темную и пыльную кладовку, чтобы он света солнечного не видел.
Я это сделаю обязательно. Снов занесу горшок в темную кладовую, не буду поливать, и ему не позволю пробиться, но потом.
Не сейчас, когда Ян так близко, что я слишком хорошо слышу запах его парфюма…
— Я хочу, — набираю в грудь побольше его аромата — жадная, я соскучилась… — Я хочу, чтобы ты ушел.
— Нам нужно поговорить.
Хриплый голос.
Он всегда работает, как афродизиак, и я не исключение, увы, лишь подтверждение правил. Или просто дура…точно, скорее всего, я просто идиотка…Но это тоже проходит.
Все женщины дуры, когда влюбляются, а когда любят? Еще большие дуры…
— Мы уже обо всем поговорили.
— Нет, но мы поговорим обязательно. Никакого развода не будет.
Меня дико возмущает эта небрежно брошенная фраза, будто он еще что-то решает! А я! С какого-то перепуга! Должна подчиняться!
Наверно, будь мне все еще девятнадцать, я бы так и поступила. И дело даже не в возрасте, просто когда мне было девятнадцать, он мне не изменял с певичкой из дешевой забегаловки.
Резко распахиваю глаза и выплевываю.
— Я сказала — будет. Костьми лягу, но я с тобой разведусь!
— Нет, — просто говорит он, кажется, почти усмехается.
Да нет, не кажется. Не кажется…
Усмехается.
Мне безумно хочется содрать эту почти незаметную улыбку с его морды, но я все еще держусь. Просто смотрю на него исподлобья, когда он смотрит открыто и как-то подозрительно жадно. Чего ты уставился?!
— Ребенок не основание, Ян. Я не останусь твоей женой, после того, что ты сделал.
— И что же я сделал, по-твоему?
— Издеваешься?! — повышаю голос, он будто пожирает каждое мгновение перед самой настоящей катастрофой.
Чего ты добиваешься?!
— Нет, Поля. Не издеваюсь.
Его голос звучит слишком нежно и до бесконечности ненавистно сейчас. Вот именно сейчас! Я дохожу до своего пика в эмоциональном плане, но так мне кажется только пока.
А потом звучит это…
— Я просто дал ей в рот, — ухмыляется он, — Ничего больше между нами не было.
Мне требуется пара мгновений, чтобы осознать услышанное. Еще пару мгновений снова осознать. И еще пара, чтобы переварить и осознать в последний раз.
Не верю, что он это сказал…
Просто моргаю, просто открываю рот, просто цепенею.
Но он сказал. Поверьте, когда смотришь на самодовольное животное вроде Титова, тут, как себя ни уговаривай, как ни пеняй на проблемы со слухом — сложно на это даже на мгновение в качестве "успокоение для нежной души" повестись. Его наглая морда лица не дает никаких шансов не услышать и не охренеть от такой наглости!
Ты…ты серьезно?!
Да. Он серьезно, Полина Михайловна.
Стоит. Ухмыляется. Плечи гордо расправляет, будто только что достал с неба звезду и принес положить перед моими глазами. Одна проблема — не звезда тут в комнате уселась серым слоном с огромными ушами, а дешевая певичка хрен-пойми-откуда.
А потом происходит это.
Ян дерзко дергает бровями — бам! — и прикусывает нижнюю губу, сдерживая шаловливый смешок — бдыщ!
Так рушится моя стена, за которой я привыкла прятать свои эмоции. Так разрушается «герцогиня»…
Клац-клац-клац
Маска осыпается к моим ногам, как старинная фреска после сильного удара кувалдой. Она обрушивается на пол, пока мне на глаза опускается ярко-красное забрало.
Больше всего на свете я хочу сделать ему больно, но понимаю, что морально его уничтожить…хотя нет, я вру. Я не думаю о моральном. Мне хочется сделать ему больно, а самое простое — это ударить.
Я хочу его ударить.
Нет, я хочу его убить!
Содрать эту мерзкую усмешку с так сильно…любимого и ненавидимого лица. Серьезно! Я его презираю и безумно люблю сейчас! В равной степени! Но на самом деле, наверно, даже не понимаю этого. Я просто ощущаю огромный, мощный шквал огня, который обрушивается на меня, как ушат холодной воды.
Я хочу сделать ему больно!
Хочу!
И делаю.
Лечу на него разъяренной фурией с четким понимаем, что сейчас я вцеплюсь ему в морду и раздеру ее на части, но…Ян к этому готов. Он перехватывает мои запястья, резко заводит их за спину и притягивает к себе, через мгновение впивается мне в губы страстным, жестким поцелуем, от которого меня кроет еще больше…
Мой огонь становится ярче.
Эмоций…так много, что я задыхаюсь.
И я не знаю, но…вполне вероятно, я действительно способна его убить сейчас. Или любить так, что никакая измена меня не остановит…
Возможности выделить что-то одно в эту секунду нет. Я просто горю от собственных чувств, которые безжалостно пожирают меня, как лесной пожар сжирает все на своем пути.
«Я просто дура»
Полина
Лесной пожар необузданных эмоций жрет меня еще пару мгновений, очень похожих на те, что я взяла на осознание брошенной мне в лицо реплики про него, его суку и ее рот. Она меня накрывает снова, и благодаря этому я уже не плаваю в шквале своих чувств. Точнее, безусловно, плаваю, но теперь я не тону, а выныриваю и точно следую по одной траектории: ненависти.