— Ты хочешь, чтобы я просто молчала?!
Усмехаюсь, когда слышу в ее голосе хорошо знакомое сопротивление. У Тимура оно тоже есть. У него оно от нее. Это ее черта характера — необузданность и дикость. Я таким не был никогда. Я всегда был, как Егор. Четкий и спокойный. Человек, которому сложно выражать свои эмоции словами, поэтому я поворачиваю ее лицо на себя за подбородок, чтобы она видела мои глаза. Очень надеюсь, что она еще умеет по ним читать…
— Ты знаешь, что я не это имел в виду, — говорю тихо, но твердо.
Полина замирает.
— А что ты имеешь в виду? — отвечает в такт, а я чувствую давно знакомое желание.
Я его чувствую с тех пор, как впервые увидел ее. И больше ни к кому, кроме нее, я такого не чувствовал. Никогда. Ни до, ни тем более после.
— Мы хорошо их воспитали, Поль, — отвечаю низко, глухо, пока сердце ускоряет свой бег, — Они знают, что хорошо, а что плохо. Теперь нам остается только быть рядом и мягко направлять их. Я так не умею, а ты — да.
Она усмехается.
— Правда, что ли?
— Конечно. Наши дети выросли, Полина Михайловна, и мы больше не можем говорить им, что делать. Но мы можем давать советы и просто разговаривать. Ты можешь. Ты в этом лучшая.
И сейчас мне не хочется добавить, что «была», но где-то потерялась. Воздух между нами накаляется, и я не чувствую того холода, который достаточно давно поселился в этой спальни.
Словно ничего и не было.
Словно она снова со мной, а не где-то там. И будто ее волную я, а не все, кроме меня.
Тянусь за поцелуем и уже представляю, чем он кончится, но Полина вдруг укладывает руки мне на грудь и мягко отталкивает.
— Ян, ты же знаешь, что сейчас не время. Мальчики еще не спят, да и потом…мне завтра очень рано вставать.
Вот теперь мне хочется добавить, что «была». Я открываю глаза и снова вижу перед собой ледяную герцогиню с легкой полуулыбкой, которая не касается ее глаз. Там вообще ничего нет. Один холод и одна отстраненность.
Я отпускаю ее и отхожу на шаг, а Полина добавляет.
— Спасибо, что сказал это. Для меня много значили такие слова.
Протокол. Формальность. И очередной обрыв, от которого я изнутри весь поджигаюсь. Ненавижу ее сейчас! Какого черта?! Зачем ты это делаешь?!
— Я хотела еще кое-что сказать, — продолжает она накидывать, — Завтра у тебя корпоратив? Извини, я не смогу с тобой пойти. У нас на выходных очень важный прием, мне нужно составить меню, выбрать цветы и…
Она перечисляет список своих важных дел, а я горю еще больше. Все, чего хочу теперь — это крушить. А еще свалить. Да, свалить. Куда-нибудь подальше, чтобы не быть рядом с женщиной, которую я безумно любил, а теперь так же безумно ненавижу.
Зачем ты это делаешь?…
— Понял, — отвечаю холодно и поворачиваюсь к выходу из комнаты.
— Куда ты?
Ее голос падает до шепота, но я не хочу больше смотреть на нее и слышать ее тоже. У меня в голове бьет единственный вопрос: если я уйду, ты вообще заметишь?! И самое противное, что в последний год я этот вопрос стал задавать себе все чаще и чаще, но вслух произнести его не могу. Боюсь услышать ответ, полный безразличия и нарочитой вежливости.
— Мне надо поработать. Ложись без меня.
Не дожидаюсь ответа. Да и что она мне скажет? Ничего. Думаю, про себя она даже порадуется, что я ушел.
Сейчас
Вот так нелепо мы проебали все, малыш.
Полина спрятала свои чувства от меня, а я думал, что нечего уже и прятать. Двадцать лет все-таки срок большой. Горько усмехаюсь и делаю еще один глоток, после которого резко откидываюсь на спинку кресла, а сам смотрю на своего ребенка.
Маленькая фасолинка.
Он сейчас меньше моей ладони, но в нем уже весь мой мир, а на душе такое странное чувство. Бесконечно тепло и хорошо, счастливо, при этом больно и дико.
Прости, что я сделал недостаточно для того, чтобы ты родился в полной семье, но не думай, что я оставлю это так. Все изменится, я тебе обещаю. Все будет по-другому. Так как должно было быть изначально, если бы мы с Полей не совершили кучу ошибок. Но как там было? Ошибки нужны для того, чтобы подсветить истинную значимость истинных вещей и получить для себя важные ответы. Я их получил. Полина меня все еще любит, а это значит, что у меня есть шанс быть с ней, который на этот раз я не прохлопаю ушами. И семья моя — это единственное, что я не хочу терять. Она есть. Она есть, и она всегда будет для меня на первом месте.
Дверь кабинета тихо открывается, и я лениво поднимаю глаза. Думаю, что это, наверно, охрана или уборщица, но на пороге стоит та, кого я никак не ожидал увидеть сейчас. А если совсем честно, то я даже забыл о ее существовании.
Лола.
Мы сталкиваемся взглядами и молчим пару долгих мгновений, а когда я открываю рот — она тут же шагает внутрь и закрывает за собой дверь.
Что я чувствую в этот момент? Да ничего, если честно. Даже раздражения больше нет, может быть, только легкое.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю тихо, а сам опускаю взгляд на своего ребенка.
Внутри сопротивление. Я не хочу, чтобы даже его изображение находилось рядом с этой химерой, которая меня ослепила. Да даже не она! Мои собственные иллюзии.
Сворачиваю изображение, а потом снова поднимаю глаза.
— Ну? Помолчать пришла?
— Мы не виделись больше месяца, Ян, — отвечает тихо и томно, но на меня больше эта магия не действует.
Откидываюсь на спинку кресла и устало вздыхаю.
— Я тебе все сказал в последнюю встречу, разве нет?
— Ян, сколько мне еще тебя ждать?! — она повышает голос и откидывает свой клатч в сторону, — Я по тебе скучаю!
Мне на это нечего ответить. Во-первых, я не верю. Во-вторых, мне плевать. Я по тебе не скучаю и, полагаю, никогда не скучал. Это была просто иллюзия и побег от своих проблем. Я ничего не чувствовал. Я хотел ее? Если честно, то теперь даже в этом не уверен. Все дело было совершенно не в ней, а в Полине. Все дело всегда было только в Полине.
— Скажи мне, ты сумасшедшая?
Лола вздрагивает, а я поднимаю брови. Интересно, что за реакция такая? Она мне не нравится, а еще больше не нравится, что эта женщина в который раз оказывается рядом со мной, хотя ее быть здесь не должно. Что это? Случайность? Ага, конечно. Ставлю еще одну галочку в голове напротив «разобраться, что здесь нахрен происходит», а пока складываю руки на животе и жду. Ну. Что ты скажешь еще?
Лола предпочитает не говорить. Она гордо вздергивает носик, и я слегка улыбаюсь. Да-а-а…вот оно. Фирменный жест Полины. Той, которую я так сильно люблю, что дышать не могу. Вот оно! Вот что это было на самом деле.
Ты просто похожа на нее.
Ты просто сильно на нее похожа, но в сухом остатке ты — лишь жалкая пародия. Китайская подделка. Ты не моя герцогиня и никогда ей не станешь.
Меланхолично отвожу взгляд в сторону окна и тихо вздыхаю.
— Тебе лучше уйти, я не хочу быть грубым. Не провоцируй меня на это.
— Я безумно уважаю тебя за то, что ты хотел подождать развода, прежде чем переводить наши отношения в другую плоскость, — вопреки моим словам, Лола делает шаг навстречу, а потом берется за бортики своего пальто и медленно его стягивает.
Пух!
Оно падет на пол с глухим стуком, привлекая к себе внимание, и когда я смотрю — это, конечно, шок.
Лола стоит в одном белье красного цвета. Красивое, кстати. Кружевное, прозрачное, и я вижу ее острые, темные соски, а еще узкую талию с поясом на ней. Он пристегнут к чулкам, и тоненькие бретельки кокетливо обходят маленький треугольник между ног.
Скольжу по ней взглядом, пока не дохожу до ее лица. Глаза горят шальным блеском, она прикусывает нижнюю губу, а потом медленно облизывает ее и шепчет.
— Теперь мы можем не прятаться.
Интересно.
Я прислушиваюсь к себе на всякий случай, но внутри штиль, а единственное, о чем я думаю — Полина никогда не надела бы такое яркое белье с черными чулками.
«Это не эстетично» — буквально слышу ее капризный голос и тихо усмехаюсь.
Лола хмурится.
Так, ладно. Все-таки она ни в чем не виновата, так? Так. Она просто оказалась в неправильном месте в неправильное время. Когда ты, козел старый, дошел до предела в собственной ярости и надежде зацепиться хотя бы за что-то, чтобы не утонуть. Ты же сам ее идеализировал и сконцентрировал на ней все свои иллюзии. Ее вины здесь нет. Это ты ее выбрал, в конце концов. Так что, не будь мудаком хотя бы сейчас.
Делаю небольшой глоток виски и киваю пару раз, а потом расслабляюсь.
— Красивое белье. И знаешь? Хорошо, что ты пришла.
Лола улыбается и делает еще один шаг, но я мотаю головой.
— Нет, не приближайся.
— Но…
— Между нами все кончено, Лола.
Она застывает, а я вглядываюсь в ее лицо, чтобы успеть пресечь истерику, которая могла бы грянуть. А она может и грянет. Химеру искажает ярость. Благодаря ей я вижу, что на самом деле она на Полину совсем не похожа. Это я придумал, что она похожа, но на самом деле…это другая женщина, которая мне не нужна.
— Что, прости?! — шипит она, я указываю подбородком на пальто и прошу ее одеться.
— Это ни к чему.
— Ты охренел?!
Мои просьбы, естественно, идут мимо. Она злится еще больше, но я могу понять. Уязвленное эго толкает нас на необдуманные поступки и в почти сорок, а что говорить, когда тебе еще двадцать с хвостиком? Глупо даже сравнивать. Все будет гораздо экспрессивней и ярче, но хочу ли я это выслушивать? Нет.
— Давай не будем, окей? — вздыхаю и флегматично провожу по тачпаду на ноутбуке, — Не закатывай истерик, будто я тебе что-то пообещал, а потом обманул.
— А нет?!
— А да? — спрашиваю спокойно и снова смотрю на нее, — Разве я тебе что-то обещал?
— Ты…я…но…
— Между нами ничего не было, Лола.
— Как это не было?! А как же…
— Что?
— Ты ходил ко мне на выступления!
— Ходил.
— А потом приглашал на свидания!
— Приглашал.
— И мы целовались!