Улыбка трогает мои губы.
Козел ты и сволочь, но мне нравится, что твоя забота все еще моя…
— Нам нужно поговорить.
— Полина, ты в порядке?
— Да в порядке я! Стою перед твоим домом! Где ты?!
Пару мгновений Ян молчит, а потом коротко выносит.
— Буду через десять минут.
И отбивает звонок.
В этом весь Ян. Он не любит трепаться, он привык действовать и делать, хотя я с грустью признаю, что раньше он все-таки со мной разговаривал больше. До того, как не умерли наши с Витой родители.
Она спросила, почему я так заморозилась? Я знаю ответ на этот вопрос, просто не думала, что смены в моем состоянии настолько заметны окружающим, а они, похоже, заметны очень. И ему тоже. Особенно ему. В этом было все дело, да? Вита так и не сказала, о чем они говорили совсем недавно. Она говорила о прошлом, а остальное я, видите ли, должна выяснить сама. Но…она не просто так говорила на эту тему.
Так в чем же дело? Хм, а это интересно…в чем же дело? Действительно, в чем? Почему тебя так отвернуло? Почему ты еще сильнее старалась подходить под все критерии нашего общества? Почему, Поля? Да все просто, на самом деле. Когда умерли мама и папа, а я более-менее оправилась, у меня в голове пронеслась такая…странная и ужасная мысль…
Ты теперь одна, Поля.
Теперь ты одна.
Сначала это была лишь мимолетная вспышка, но она пустила свои корни. Я знаю, что это не так, конечно. Ян действительно любил меня безумно. Он оберегал меня, всегда был рядом, поддерживал и никогда ни в чем не упрекал. Но…все так стало складываться странно. Эту мысль подогревали разные ситуации. То там кто-то расскажет об измене мужа или о разводе, потом я его увидела воочию, когда Инну бросил ее муж. Потом Лара. Да…потом Лара. На самом деле, именно Демины стали последней каплей в море других не менее горьких капель.
Я так боялась остаться одна…
У меня была сестра, я знаю, но рано или поздно Вита встретит своего мужчину и создаст свою семью. Мои мальчики? Они тоже выросли. Скоро приведут домой девчонок, а потом уедут в по-настоящему взрослую жизнь. И не сказать, что Ян давал мне поводы считать, что он меня непременно бросит. Нет, не давал. Никогда. Не было ни одного дня, чтобы я сомневалась в его чувствах или его верности. Всегда он вел себя хорошо, держал со всеми знакомыми женщинами почтительную дистанцию. Просто это что-то иррациональное, что-то, что пролезло в мою голову в момент великой скорби, а потом так и не ушло на задний план, подкрепляясь доказательствами извне.
Забавно…
Я тихо усмехаюсь, прикрыв глаза.
Это действительно почти анекдот. Я так сильно старалась удержаться рядом с Яном, а в результате только отвернула его. Если причина в этом, конечно…но в чем еще?
Господи, как я устала гадать…
Тру глаза и резко откидываюсь на кожаное сидение.
Перед глазами стоит искаженное лицо Лолы. Не просто так она приперлась сегодня ко мне. Кстати, интересно, как вообще узнала, где я буду? Неужели следила? Так, а это уже пугает.
Ежусь немного, как вдруг в боковое стекло пару раз стучат.
Взвизгиваю, дергаюсь, но когда поворачиваю голову, сразу вижу Яна, и сердце успокаивается.
Он хмурый. Осунулся. Похудел… еще взъерошенный какой-то весь, как нахохлившийся воробей.
Сравнение забавное. Издаю тихий смешок, а потом опускаю стекло.
— С тобой все нормально? — первый вопрос, который он задает.
Не могу перестать на него смотреть…
Боже, Вита права. Я люблю его и никуда от этого не денусь уже, но…черт возьми! Он поступил со мной, как самая настоящая сволочь! И я…что я? Ладно, пока не поняла, но непременно «что-то». Об этом я подумаю позже, сначала разговор.
— Нам надо поговорить, — заявляю, он хмурится.
— Поговорим.
— Сначала надо ответить на твой вопрос?
— Желательно.
— Со мной все нормально.
— А с ребенком?
— Логично, что с ним тоже.
Щурится и злится. Я тоже начинаю, потому что он права на это не имеет! Это я тут пострадавшая сторона! Ко мне заявилась его псиноблядь!
— Садись в машину, — рычу, сверлю его взглядом, но он не отступает.
— Поднимемся ко мне.
— Не пойду в собачий приют.
Ян замирает, потом выгибает брови, а потом издает смешок.
— Прости?
— Хочешь, чтобы повторила? Мне не жалко. Не пойду туда, где была твоя чертова псина.
— Ее не было в квартире.
— Врешь. Тим не просто так вылетел от тебя, как пробка из бутылки, — шиплю дикой кошкой, резко подаюсь на него и сверкаю глазами, — Задумал врать мне и дальше?! Тогда я сейчас газую и поминай как звали!
Ян плотно сжимает челюсти. Вижу, как на них играют желваки, но остужать не собираюсь. Не хочу я слышать вранье! Если уж говорить, то по делу и обстоятельно, а не ради очередного «пшика» в воздух.
— Ладно, — выдает он наконец, — Хочешь правду? Получай. Эта сука приперлась ко мне сама. Без приглашения. Но она не прошла дальше прихожей, потому что я выставил ее почти сразу же. Довольна?!
— Экстаз!
— Поднимемся?!
— Поднимемся!
Говорим мы на повышенных тонах и как-то по дебильному. Словно нам снова пятнадцать, но меня ничего не смущает. Я закрываю окно, продолжая смотреть на него упрямо и твердо, потом беру свою сумочку и выхожу из машины. Закрываю и ее. Гордо задираю нос и дефилирую до подъезда. Ян чеканит шаг следом. Пыхтит.
Молча поднимаемся на его этаж. Подходим к двери тоже в тишине. Она напряженная, от нее немного ведет, но я держу себя в руках. Чего хочу сейчас? Не знаю. То ли прижаться к нему поближе, то ли морду разбить за все, через что он меня протащил.
Показательно быстро прохожу прихожую, кривлюсь и фыркаю, отмечая, что пахнет здесь дешевым освежителем воздуха. Ян усмехается. Меня это, конечно, раздражает, но я не успеваю выразить все свое отношение словами.
Попадаю в гостиную и выпадаю в осадок.
Сволочь! Ну и берлогу себе забабахал, конечно… и все у него ладненько! Вон кухонный гарнитур! Итальянский, между прочим! В современном стиле! Мне такое тоже нравится, но я выбрала себе другой для дома в свое время. Более традиционный и классический, чтобы не пугать «острыми углами» многочисленных гостей.
А вон диван. Это не диван, а целая планета! Напротив огромная плазма. И вид…черт, какой же все-таки шикарный у него тут вид! Наверно, сидит теперь на этом проклятущем балконе и о псинах мечтает.
Сукасукасука!
Не зарос грязью! Не подыхает с голоду! Отсюда чувствую запах свежей выпечки, от которой урчит в животе. Значит, ему все-таки не это было нужно, а я думала, что это...дурадурадура. Конечно, с его возможностями всегда можно нанять помощницу, а не делать ее из собственной жены. Тут же догадки подтверждаются, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с его, как я понимаю, экономкой? Милая, приятная женщина лет пятидесяти выплывает из-за поворота с улыбкой от уха до уха, но когда видит меня — резко застывает.
Я на нее смотрю совсем недоброжелательно. Наверно, испугалась…
— Здравствуйте, — говорит первая, я киваю.
— Здравствуйте.
— Вы, должно быть, Полина Михайловна?
Откуда это она знает, кто я такая?!
Щурюсь сильнее, но на ее лице расцветает улыбка еще теплее.
— Ян Вячеславович столько про вас рассказывал!
— Здравствуйте, Дарья.
От голоса бывшего мужа вздрагиваю и резко на него поворачиваюсь. Он отвечает своей, я так понимаю экономке, вежливой улыбкой и кивком.
— Да, это моя жена. Полина.
— Бывшая жена!
Ян бросает на меня взгляд, слегка закатывает глаза и кивает.
— Бывшая жена.
— Ох…ну…я приготовила обед. Вы же любите борщ, Полина Михайловна?
Я молча перевожу на нее неуверенный взгляд, хотя желудок сразу бастует, когда я слышу название любимого супа. Все-таки я здесь не за этим! Но Ян усмехается и отвечает за меня, меняя вектор всех моих планов.
— Она будет вместе с вашей фирменной пампушкой. Скорее всего, даже не одной. Накройте на двоих, пожалуйста, а потом можете быть свободны до конца дня.
— Ой, конечно! Ой, спасибо, Ян Вячеславович. Сейчас-сейчас. Все сделаю и побегу.
Я никак не реагирую на эту россыпь в любезностях. Для меня не новость, что сотрудники к Яну всегда относятся тепло. Кстати, искренне. Потому что он хороший начальник. Всегда помнит имя и отчество, поздравляет с праздниками и относится с уважением, будь ты топовым менеджером или уборщицей. Для него разницы нет.
«А еще он оставляет хорошие чаевые в ресторане…» — боже, это-то здесь при чем?!
А все-таки важно. О мужчине можно судить по многим параметрам и один из самых главных — это то, как он общается с людьми из обслуживающего персонала. Он и здесь в топе, козел...
Закатываю глаза и прошусь в ванную комнату. Ян указывает на дверь в конце коридора, и я ретируюсь по-быстренькому, чтобы сохранить хотя бы немного злости, которая уже начала отступать.
Бесит! Весь из себя такой, блин, идеальный! А нет! Нихрена он неидеальный! Назвал меня поваренной книгой! Какого черта?!
В ванной не могу сдержаться и исследую комнату на предмет женской, личной гигиены. Ничего не нахожу. Здесь только пару кремов, которые я ему покупала, мужской шампунь, гель, и чисто, как в операционной. Досадно.
Прикусываю губу, но сама-то радуюсь. Все-таки никого здесь больше не было. Уже зная его эту чокнутую Лолу, я могу предположить, что будь она здесь хотя бы раз, глубже, чем в прихожей, по-любому распихала бы своего барахла.
Нет.
Шкафчики пустые. А так как я нагрянула внезапно, у него не было бы возможности их вычистить.
Значит, не врет.
Или врет?
Или просто ее трахал, но не здесь?
Или все-таки не трахал вообще.
Боже! Да я взорвусь!
Надо срочно поговорить, а борщ отложить на «потом», однако получается у меня откровенно гадко. Как только я возвращаюсь и вижу тарелку с ярко-красным варевом, мозг отключается. Ребенок требует подкрепиться, гормоны требуют Яна. Вот так.
Вздыхаю и плетусь к столу, гипнотизируя плюшку взглядом. Ну, все. Ладно-ладно-ладно. Я сейчас поем, а потом устрою ему выволочку! Главное, чтобы не разморило, конечно.