К сожалению, и здесь я сдаю свои позиции. Мы едим в тишине, только сверлим друг друга взглядами, а когда я отправляю последнюю ложку в рот, Ян забирает тарелки. Пока он их моет, я отхожу к дивану, чисто чтобы проверить его мягкость, ну, и спина у меня тоже болит. А еще стресс какой! Короче, просто проверить. Клянусь! Но уже через пять минут, после того как я опускаюсь на мягкую подушку, глаза начинают слипаться, и сколько ни борись — я вырубаюсь.
Так себе получилась выволочка, конечно…
Ой, Полина…
***
Я просыпаюсь, когда уже темно. Накрытая мягким пледом, от которого пахнет Яном, слышу за спиной тихое, мерное постукивание клавиш ноутбука, а сама себя кляну всеми доступными способами.
Дурадурадура!
Ну вот какого черта?! Что с тобой не так?! Хотя, может быть, это даже к лучшему. Я правда устала. Сегодня у меня было много впечатлений. Сначала мы проводили Лару в новую жизнь, потом эта отвратительная сцена в магазине, а сверху чудесное откровение моей сестрички. Потрясающий день. И кто сказал, что после развода заканчивается жизнь? Ваша общая? Кажется, она становится только ярче. Мы в саму стадию развода вошли будто тихо и мирно, а вот после него раздухарились, ты посмотри только.
Два сумасшедших идиота…чего уже делить? И что я здесь вообще делаю? Какой в этом смысл? А будто бы он есть. Даже если я сейчас захочу уйти, едва ли смогу это сделать.
Мне надо все выяснить.
Потому что хватит бегать, Поля! Ты же больше не ребенок, забыла? Ты взрослая, сильная женщина. Ты. Взрослая.
Соглашаюсь с собой. Тут уж не поспоришь, конечно. А теперь, когда взрослая и сильная женщина набралась сил, можно и истерику закатить. Только сначала она пописает, а потом уже начнет орать.
Встаю и потягиваюсь. Ян сразу отвлекается от работы, спускает очки на переносицу и пристально смотрит на меня. Я на него бросаю мимолетный взгляд и тихо шепчу.
— Мог бы меня разбудить.
— Нет.
«Неть» — дразню его про себя, в реальности только кривлюсь и поднимаюсь с насиженного местечка.
— Я в туалет, а потом мы поговорим.
Бесит, что он вот так делает! Сказал как отрезал, а я должна принять! Моя очередь! Не дожидаясь его ответа, встаю и ухожу. Там умываюсь холодной водой, чтобы быть в тонусе, а еще специально напоминаю себе обо всем, что мой «благоверный» успел выдать по акции. Начиная с «другой женщиной» и выделяя «поваренную, чтоб ее, книгу».
Выхожу уже взвинченная, чеканю шаг до гостиной, но как только заворачиваю — Ян тут же выдает.
— Это неправда.
Я застываю. Ноутбук закрыт, отложен в сторону, очки убраны в футляр. Его взгляд колючий, злой, но при этом полный надежды и радости?…
— Чему ты радуешь?!
— Ты приехала поговорить. Наконец-то.
— Твоя псина — отличный стимул, — язвлю в ответ, он хмыкает.
— Она не моя.
— Ммм…интересная история, рассказывай дальше.
Подхожу и грузно опускаюсь на стул. Ян молча за мной наблюдает, играя желваками. Что? Не нравится? Ты сам это начал.
— Ты не веришь мне.
— А почему я должна тебе верить?
— Например, потому, что ты меня знаешь?! — Ян чуть повышает голос, но я сразу шиплю на него, как кошка, которую облили водой из ведра.
— Не ори на меня!
Ян шумно выдыхает, прикладывает руки к лицу, которое трет в течение трех секунд (и да, я считаю), потом отнимает их и начинает тихо смеяться.
— Что смешного?! — цежу, Ян слегка жмет плечами и смотрит на меня взглядом, который я уже видела.
Так он смотрел на меня, когда заявил, что «просто дал ей в рот». И еще много-много-много раз до этого момента, пока наши отношения были похожи на что-то вразумительное, а не на бред сивой кобылы.
Он горит чертиками и игрой, азартом, радостью. Он буквально пылает! А я злюсь только больше!
— Что. Смешного?!
— Ничего. Я просто рад, что снова вижу тебя.
Застываю. Неожиданно все мои подозрения начинают находить опору, а дальше я выпаливаю раньше, чем успеваю подумать.
— Зачем ты это все затеял?!
Титов совсем немного смотрит на меня молча, а потом еще раз жмет плечами и спокойно отвечает.
— Я хотел тебя вернуть.
Вот так просто.
Не знаю, что я ощущаю в этот момент. Прилив злости? Разочарования? Обиды? И…счастья? Какого-то тупого счастья…от которого, правда, я злюсь!
Ага. Получается не совсем адекватно, правда? Но, как говорила Гермиона Грейнджер, эмоциональный диапазон у меня точно не как у зубочистки.
Сложные наслоения одних чувств на другие, неожиданное подключение третьих. То здесь подсвечивает интенсивностью, то в другом месте. Я путаюсь и улетаю…
— Ты охренел! — ору, вскочив на ноги, а Ян щурится в ответ.
— Сама просила честно. Вот тебе правда, Полина.
— Ты…ты специально все это затеял?!
— Нет.
— Нет?! Как это нет?!
— Так это. Нет.
Бесит дурость! Что за бред он тут несет?! Сжимаю и разжимаю кулаки, сказать слова не могу! А он ухмыляется слегка и тихо спрашивает.
— Чего ты хочешь от меня, Полина?
— Понять пытаюсь! У тебя биполярка?! Шизофрения?! Раздвоение личности?!
— Хочешь меня понять?
— Ты разрушил нашу семью! Сам как думаешь?!
— Я разрушил?!
— А кто, блин?!
Его взгляд становится тяжелее, а потом Ян резко подается на меня и рычит.
— Хочешь понять, да?! Хочешь правды?! Так слушай! Тебя не было!
— Что это…
— Слушай, раз попросила! — повышает он голос, — И не перебивай меня!
Очень хочется схватить вазу и запустить ему в голову, но ее здесь нет. Увы и ах, холостяки редко заморачиваются такими вот мелочами. Может быть, я даже немного жалею, что разговор проходит не на моей территории, где у меня было бы много снарядов для этого наглого, напыщенного индюка!
— Тебя не было, — низко рычит, не сводя с меня взгляда, — Последние два года как будто бы вообще! Все, что тебя волновало — это твой гребаный сад, розовый куст и приемы! Ах да, еще бесконечные фотосессии для наших комнат! Это все, Полина! И мне стало казаться, что ты вообще не заметишь, если я уйду однажды и не вернусь! Главное, чтобы деньги продолжал переводить!
— Как ты смеешь? — шепчу, но он мотает головой и цыкает.
— Это то, что я чувствовал. Рядом с тобой мне было холодно и одиноко. Поэтому появилась Лола.
— Не произноси ее имя!
— Я буду его произносить! Побег от имени не изменит ситуацию!
— Но…
— Она появилась, потому что мне было одиноко! Я не хотел возвращаться в дом, где мне были не рады! Где не было тебя, как ты понять не можешь?! Я как будто со стеной разговаривал! Тебе же на все насрать было!
— Неправда!
— Правда, Полина, но знаешь что? Я все равно продолжал тебя любить. Даже с ней — я любил тебя. Я любил! — повышает он голос, когда замечает, как я открываю рот, — Я искал тебя в ней и да, я находил. Вы чем-то похожи…
— Не смей нас сравнивать!
— Не внешне, Поля. Не в характере. По сути своей, вы, как небо и земля, дорогая, но в ней горела жизнь. Такая же, какая когда-то горела в тебе. И я подумал… — его голос становится тише, и он наконец-то прячет взгляд, но лишь на мгновение.
В этом весь Ян. Он не привык отступать перед своими косяками. Он всегда смотрит им в лицо, как и сейчас смотрит.
— Я подумал, что ничего страшного не произойдет, если я зайду на еще одно ее выступление. Если я посижу и послушаю, потому что домой мне не хотелось идти. А ты даже не замечала, что я стал задерживаться. Ты не спрашивала.
— Замечала…
— И как я должен был это понять? Я не умею читать мысли, Полина, а ты молчала. Ты продолжала делать вид, что тебе насрать, и я поверил. Прости меня за это. Прости, что я поверил и подумал, что значит, я могу позволить себе большее, чтобы почувствовать себя живым.
— А со мной ты чувствовал себя мертвым?!
— Когда женщина, которой ты посвятил свою жизнь, похожа на ледяную статую рядом с тобой, ты, так или иначе, умираешь. И я стал ходить с ней на свидания, да! Это было трижды. Трижды я ее поцеловал. Но знаешь, что самое мерзкое?! Я представлял тебя! Сука, каждый раз!
Ян сильно и неожиданно бьет кулаком по столу, отчего я вздрагиваю. А его голос падает до хриплого шепота…
— Я представлял тебя на ее месте, но она — не ты, и это бесило. Я злился все больше и больше, когда понимал, что это не ты, а где ты была? Я не знал. Я не мог тебя найти, и за это я себя ненавидел. А потом тебя. И снова себя, а потом снова тебя. А потом я пошел в бар, где встретил Диму…
Около трех месяцев назад; Ян
Захожу в бар, после очередного, тяжелого разговора с сыном. Он на меня злится. Он все знает, и он злится.
Точнее, он думает, что все знает, но это не так. Жизнь в молодости представляется иначе, чем в момент, когда тебе почти сорок. Когда ты в его возрасте, все делится на черное и белое. В моем же ты способен разглядеть столько полутонов. Все вокруг состоит из полумер.
То, что я делаю — определенно неправильно, но я не могу по-другому. Я не могу дышать! Когда смотрю на Полину, в которой нет ничего, кроме светской львицы, которую я ненавижу.
Я хочу ее обратно, но это словно невозможно! И все, что у меня получается — это бесконечно биться головой о бетонную стену…
Опускаюсь за барную стойку и прошу налить себе виски. Лола звонила, но я не хочу ее видеть. Она меня тяготит. Когда она рядом, я еще более явно понимаю, насколько я беспомощный в сложившейся ситуации, и это бесит. Я виню в своих бедах Полину, но по сути своей, просто не могу признать, что дело не в ней. Я где-то облажался, раз потерял ее. Раз не смог удержать ее любовь — моя вина, так? Так. Я не состоялся, как мужчина. Это сквозь мои пальцы утекла любимая женщина…
— Неожиданная встреча, — говорит знакомый голос, и когда я поворачиваю голову — вижу перед собой старого приятеля Диму.
Мы не общались последние два года вообще. Мне неприятно даже смотреть на него. То, что он сделал с женщиной, которая родила ему ребенка и любила больше десяти лет — отвратительно.