Приподнимаю бровь.
— Именно так. Вкусно? Мне очень.
Ян издает смешок, а потом кивает пару раз и говорит уже словами.
— Ясно. Я тебя понял. Официант!
Бедная девчонка чуть не подпрыгивает до потолка, когда звучит громкий бас моего Титова.
— Д-да?
— Я хочу поужинать вот за тем столиком.
Он указывает на соседний.
Какая. Хрень.
Что мы творим? Зачем? Почему это так глупо, но одновременно настолько весело и волнительно?
Взглядом Ян обещает мне многое, но больше ничего не говорит. Отходит к соседнему столику, опускается на стул и берет из рук официантки меню. Не смотрит его. Просто листает, а сам на меня таращится…
Мне хочется смеяться.
Олег молчит.
Картина маслом.
***
Наше свидание закончилось…ничем. Под взглядом Яна есть было нереально, говорить тоже. Олег ничего не понимал, я не могла сосредоточиться. Это был конец.
Потрачено.
Так как Олег сам забирал меня из дома, он же обратно и должен был отвести. Если честно, на это я почти и не надеялась, но он оказался действительно хорошим мужчиной. Не бросил меня, идиотку такую, а открыл дверь и посадил внутрь своего салона.
Конечно, с улицы до меня донесся знакомый «фырк». Ян вышел следом за нами, как телохранитель следует по пятам грузной тенью.
Я не могу сдержаться и тихо смеюсь, прикрыв глаза ладонью. Вижу, что Олег и сам улыбается, потом переглядывается с Яном и обходит свою машину.
Мы выезжаем с парковки, следом выезжает огромный гелик моего бывшего мужа.
Сюр доходит до каких-то немыслимых масштабов, и я потираю переносицу, а потом резко отнимаю руку от лица и перевожу взгляд на Олега.
— Я должна извиниться…
— Да ничего. Я все понимаю, правда.
— Понимаешь?
— Полин, ты шикарная женщина, которую сложно отпустить даже мне, хоть я тебя почти и не знаю. А он…любит тебя. Наверно, для него это вообще нереальная история.
Вздыхаю и перевожу взгляд в боковое зеркало. На машину, в которой на самом деле хочу быть.
Дурочка ты, Поля…
— Думаю, я смог бы тебя отстоять, — продолжает тихо Олег, — Но я вижу, что это взаимно. Да?
Молчу.
Не хочу произносить это вслух, чтобы не чувствовать себя еще более глупо, чем я чувствую себя уже.
Занимаюсь каким-то бредом. Но он, стоит признать, дико привлекательный…я не знаю почему. Какой-то взрывной! Будто я жизнь снова на вкус опробовала, только мимолетно взглянув в глаза Яна, которые буквально пылали и искрились…
— Это твой бывший муж?
— Да, это Ян.
— Можно спросить?
— Ну…— вздыхаю еще раз и перевожу взгляд на Олега, — Я бесполезно потратила твой вечер, так что, полагаю…да?
— Ты не потратила мой вечер.
— Между нами ничего не будет, Олег, и я об этом знала. С самого начала.
— Ауч…— улыбается он, — Жестко.
— А еще я беременна.
В машине повисает тишина, щеки снова заливает румянец. Мне нравится быть сукой, но только с Яном. С остальными людьми я не хочу так. Да и с ним, на самом деле, не хочу. Только иногда…в качестве какой-то особо острой прелюдии…ну, или типа того…
Олег переваривает услышанное долго. Почти целую минуту, а потом выдыхает смешок и кивает.
— Да, вот теперь по-настоящему жестко.
— Прости меня за вранье. Я просто хотела…
— Чего?
— Понять.
Он бросает на меня взгляд, от которого я сразу прячусь. Мда…вывозить последствия своей сучести мне не нравится. Галочка.
— Мы с Яном познакомились, когда мне было семнадцать. Почти сразу поженились, потому что я забеременела и…
— Он был у тебя единственным.
— Да.
— Ух ты. Теперь мне вообще все понятно.
— Я просто хотела понять…может быть, это привычка? И с другими тоже есть жизнь?
— И как?
— Она есть, но…она не та, которую я бы хотела.
Пару мгновений помолчав, Олег кивает.
— Твоя жизнь рядом с ним. Да?
— Я дура?
— Нет, почему?
— Это он предложил мне развестись. Завел себе сучку, соврал, что спит с ней…
— Соврал?
— Да! — оживляюсь я, поворачиваюсь на него и бурно жестикулирую, вываливая на бедного фотографа все свои злоключения, в конце выдыхая, — Представляешь?!
Дура. И еще раз дура. Дура в кубе! Ну, что ты творишь?! Ладно. Это определенно гормоны были…
Олег, мягко говоря, в шоке. Но он не кажется напряженным, а самое главное — не хочет выпрыгнуть из машины на полном ходу подальше от бешеной истерички.
Это почти победа.
— Так, ладно. Чтобы я точно понял. Твоего мужа преследовала чокнутая певичка, на которую он повелся, потому что она напоминала ему тебя.
— Она была в таком же платье, что и я! Проверила! Я проверяла, понимаешь?! Ян думает, что оно было похоже, но дудки! Оно было таким же! И мои духи! Она пользовалась моими духами!
— А мужчины, как известно, привязаны к запахам.
— Шутишь?
— Да нет, если честно, — он вздыхает и включает поворотник, — Мы любим постоянство. Конечно, не все, но раз твой муж двадцать лет был примерным семьянином, то он точно.
— Серьезно?
— Серьезно. У меня папа такой же. Мама умерла, когда мне было шестнадцать, и он очень долго был одиноким, а потом однажды в его фирму устроилась женщина. Она была очень талантливым юристом и поразила его острым умом, но главное…У нее был мамин парфюм. Папа сказал, что это был знак.
— Знак?
— Ну да. Тупость, конечно, да и Ольга с мамой совсем не похожи, но запах сработал на подсознании, и он стал доверять ей больше. Чтобы было понятно, папа у меня такой же, как твой Ян. Примерный семьянин, а не гулена.
— Это я виновата…
— М?
— Он говорит, что нет, и мозгом я тоже понимаю, что нет. Но сердце постоянно говорит, что во всем произошедшем я виновата.
— Почему ты?
— Не очень хочу говорить на это тему.
С тобой.
Олег понимающе кивает, а потом заворачивает в мой двор и жмет плечами.
— Не думаю, что виновата ты, в любом случае. В отношениях участие принимают сразу оба партнера, и если случается кризис — тут вы оба приложили руку.
— Думаешь, это был кризис?
— Уверен, Полина. Все отношения через такое рано или поздно проходят. Я часто бываю в Индии, стараюсь постигать духовность и все такое, так вот. Там любят говорить, что все происходит не просто так. Думаю, это касается и кризисов тоже.
— В смысле? Мне поблагодарить Вселенную за то, что на моего мужа запала чокнутая?
— Ну…может быть, да?
— Серьезно?
— Он с ней не спал.
— Он хотел.
— А ты за двадцать лет ни разу не хотела кого-то другого?
Тупой и отвратительный вопрос. Я не хочу на него отвечать! Потому что нет! Не хотела! Точнее, несерьезно хотела! В смысле…боже!
Наверно, за моими мытарствами забавно наблюдать. Олег, по крайней мере, улыбается. А я закатываю глаза и шумно выдыхаю.
— Ну ладно, было! Было! Когда мы с Витой летали в Доминикану, у бара работал шикарный спасатель! Но! Я никогда не променяла бы Яна и то, что у нас было, на мимолетный роман!
— И он тоже не променял.
— Он собирался…
…развестись со мной.
Я не договариваю, потому что понимаю прекрасно, что развестись он собирался не из-за Лолы, а из-за меня. Точнее, из-за моей закрытости и фиксации на глупостях, которые не были ничем подкреплены.
Дело было не в другой женщине. И дело никогда не было в другой женщине.
Все дело было всегда только во мне. И в нас. Это мы потерялись…
Меня озаряет, и Олег это, кажется, понимает. Он легко кивает, а улыбка его становится еще теплее.
— Ты что-то поняла.
— Кажется, да. Нащупала…
— Я считаю, что кризисы — это прекрасно.
— Правда?
— Да, Полин. Это как перерождение. Оно отсекает все ненужное, оставляя только важное. Бред, наверно, но…только в стрессовых ситуациях включается критическое мышление, и ответы приходят на все вопросы, которые тебя мучают. Так сказать, расставляются акценты. Кризис — это перерождение. Либо ты поймешь, что тебе классно в другом месте, либо поймешь, что без твоего места жить не сможешь. А теперь иди, пожалуйста, а то твой муж сейчас выволочет меня из машины и разобьет мне лицо. Не хотелось бы. У меня завтра съемка…
Я тихо смеюсь и киваю, а потом тянусь к ручке, но прежде чем выйти, тихо шепчу.
— Спасибо за этот разговор.
— Странный немного.
— И все же. А еще…прости, что я поступила с тобой нечестно.
— Ничего. Значит, ты не мой человек, и мне надо идти дальше. Быть может, это свидание тоже для чего-то было нужно?
Слегка киваю ему, а сама поражаюсь такой жизненной позиции. Думаю, с подобными настройками, тебя ничего не способно будет сбить с намеченного курса, и это потрясающе. Возможно, я тоже когда-нибудь так смогу…
А пока я смотрю, как машина фотографа уезжает, Ян подходит ко мне со спины и шипит.
— Ну, как свидание?
Я не могу сдержать улыбки.
— Полагаю, если я еще поцелуюсь со своим кавалером, то будет, как твое.
Слышу шумный выдох. Наверно, он мечтает схватить меня, развернуть на себя и предъявить за все, но этого не делает.
Мы же развелись. У нас договор. А еще я беременна…
Поворачиваюсь сама и с вызовом и легкой усмешкой, которую повторяю на память из совсем недавнего прошлого, смотрю ему в глаза, а потом заявляю.
— Ты что? Ревнуешь? Не волнуйся. Я просто дала ему в рот в туалете. По-быстренькому…
Ян аж дергается. И я снова испытываю блаженную радость оттого, что он теперь понимает, каково это. Не в полной мере, но достаточно, чтобы так больше никогда не делать.
Его руки ложатся на мои предплечья, сжимают чуть сильнее, чем это допустимо при абсолютной нежности, а потом тянут к себе ближе. Дыхание обдает мое лицо, а мурашки нутро…
— Ты играешь с огнем, Полина Михайловна.
— Были хорошие учителя.
Хмыкает, с улыбкой разглядывая мое лицо. И, наверно, было бы обидно, что он не злится? Но он злится. Я вижу это в его глазах, которые знаю так же хорошо, как себя.