Страшно остаться в восемнадцать лет без семьи при живой матери. Страшно в восемнадцать лет похоронить свою любовь, когда в сердце она всё ещё жива. Смутно помню, как жила первые годы. Где-то работала, что-то ела, с кем-то снимала квартиру. Существовала. Выполняла каждодневные действия механически, заставляя себя дышать. По ночам выла в подушку от одиночества. Молча глотала солёные слёзы или билась в громкой истерике, когда соседок квартире не было рядом.
Тогда я привыкла к одиночеству. Оно стало частью меня.
Сейчас же мне некомфортно оставаться дома одной. Каждое лето после двухлетия Нади я отправляла её на целое лето в деревню с Ниной Владимировной, но каждые выходные, которые зачастую выпадали на будний день, я старалась приезжать к ним. Сейчас у меня нет такой возможности, и страх одиночества потихоньку начинает набирать свои обороты.
Вечером в четверг я опять бесцельно смотрю телевизор. Время тянется с просто черепашьей скоростью, поэтому, откинув недоеденный кусок пиццы, а питаюсь я в основном доставкой еды из ближайших ресторанов, я решаю спустя почти неделю заточения наконец выйти на улицу.
К вечеру жара начинает спадать и на город опускается приятная прохлада. Иногда налетает ветер, принося с собой запах городской пыли. Отчаянно хочется к морю и моим девочкам. Но вместо этого я иду в супермаркет, который приветливо мигает мне неоновой вывеской.
Набрав много вкусной неполезной еды, направляюсь обратно домой. Решаю пройти через плохо освещённый парк, увеличивая путь, надеясь немного прогуляться.
Буквально сразу чувствую неладное. Во-первых, улицы вдруг становятся совершенно пустыми. Мне не встречается ни один человек. Даже собачников, которые обычно по вечерам выгуливают засидевшихся в квартирах питомцев, нет. Во-вторых, парк освещён ещё хуже, чем был. Не горит ни один фонарь. Нет ни одной тускло мигающей лампочки. Мысленно поворчав как пенсионерка, я решаю дома непременно написать письмо в какую-нибудь инстанцию, занимающуюся благоустройством города. В-третьих, сзади меня слышатся шаги.
Торопливое шарканье в полной тишине наводит ужас. Мороз проходится по липкой коже, оседая где-то в пятках. Инстинкт самосохранения нашёптывает мне бежать. Но как я ни пытаюсь идти быстрее и не поддаваться панике, шаги сзади не пропадают. Идут точно за мной.
Когда впереди показываются ворота моего жилищного комплекса, я всё-таки перехожу на бег. Только оказавшись в относительной безопасности внутри двора, я позволяю себе обернуться. Мне не показалось: за мной правда шли трое парней, которые сейчас остановлены охранником, всегда дежурящим на посту. Они ведут оживленную беседу, периодически оборачиваются и смотрят точно на меня, даже показывают пальцами. Выяснять, что им нужно, нет ни малейшего желания, поэтому я как можно скорее спешу убраться оттуда.
– Куда-то торопишься? – раздаётся голос рядом с декоративными кустами около подъезда.
От неожиданности я подпрыгиваю и визжу. Дёргаюсь было в сторону спасительной металлической двери, как меня останавливает тяжёлая рука незнакомца.
– Отпустите! Я буду кричать! – ору я, пытаясь стряхнуть с себя руки.
– Тихо-тихо, Эльза Майер. Ты чего так перепугалась?
Мой предполагаемый обидчик сжимает меня в своих руках, как в тисках, пресекая мои слабые попытки отбиться. В свете уличных фонарей я разглядываю нападающего, понимая, что, возможно, он не такой уж и незнакомец.
– Сергей? – решаю уточнить на всякий случай.
Водитель Артёма выглядит весьма странно в чёрной бейсболке, низко надвинутой на глаза, такого же цвета футболке, и тёмных джинсах. Сейчас он ещё больше, чем в казино, напоминает мне какого-то бандита.
– А ты кого ждала? – гремит мужчина, отпуская меня, поправляя на мне помятую одежду.
– Никого?
– Ты у меня спрашиваешь? – усмехается Сергей.
– Что вы здесь делаете? – хмуро интересуюсь. – Домой вас приглашать не собираюсь. Я спешу.
Воровато оглядываюсь на въезд во двор, где парой минут ранее стояла компания парней, которые напугали меня. Сейчас там никого нет, лишь одиноко курит охранник возле своей будки.
– Домой ты сегодня не попадёшь.
– Это угроза? – я прищуриваюсь.
– Что-то ты нервная какая-то, Эльза Майер. Обидел кто? – вопросом на вопрос отвечает мужчина, чем начинает меня злить.
– Вы меня напугали, схватили, на руке будет синяк! – решаю перейти в нападение. – Я пожалуюсь Артему. Он не любит когда трогают его игрушки.
– Телефон надо с собой брать, – вдруг рявкает Сергей, – я не нанимался тебя охранять. Однако торчу у твоего подъезда уже третий день! Хочешь сказать, зря? Лучше бы спасибо сказала. Я видел, как ты тряслась и оглядывалась, когда зашла во двор. Или будешь отрицать?
– Не буду. И спасибо.
– И пожалуйста. А теперь марш в машину. Артём Сергеевич велел привезти тебя к нему.
– Зачем?
– Ты же умная Эльза Майер, догадайся зачем взрослому мальчику потребовалась его игрушка.
Волоски на руках встают дыбом, и я судорожно пытаюсь вспомнить, сколько дней прошло после последней эпиляции.
Сжимаю кулаки и киваю.
– Мне нужно пару минут, чтобы собраться.
16 Глава
Через пятнадцать минут я сижу в машине и нервно постукиваю пятками.
Не знаю куда деть руки, да и вообще, как себя вести.
Водителя нервируют мои движения, он хмуро поглядывает в зеркало. Встретившись с ним взглядом, вздергиваю бровь вверх.
– Куда мы едем?
– Увидишь.
Предвкушаю встречу с бывшим сводным братом, даже ладошки потеют.
Интересно он везёт меня к Артёму домой? В его квартиру? Любопытно поглазеть, как он устроился.
Чувствую легкое разочарование, когда мы приезжаем в пятизвездочный отель в центре города.
Ладно. Что ж неплохо.
Значит, наши встречи, если они будут после первого раза, будут проходить на нейтральной территории. Я же не наивная дурочка, знаю, зачем привозят девушек в такие отели. Явно не кофе пить, сидя в лобби и ведя светские беседы. Хотя от кофе или чего покрепче, для смелости, я бы сейчас не отказалась.
– Выходи, – говорит Сергей, останавливая машину.
Смотрю на крутящиеся стеклянные двери и не спешу подчиняться. Я знаю, что зайду туда, и моя жизнь опять разделится на до и после. Сколько в моей жизни ещё будет этих “после”? Надеюсь, я не буду жалеть, и очень надеюсь на то, что моё сердце при этом останется цело. Ещё раз ползать на коленях, собирая его осколки у ног Артёма, я могу и не вынести. Знаю, что ступаю на скользкую дорожку, и совершенно не знаю, куда она меня приведет.
– Вы пойдёте со мной?
– Боюсь, Эльза Майер, там ждут тебя одну, – ухмыляется водитель.
Я понимаю его грязный намёк. Меня, конечно, не радует, что личный охранник, водитель или кем он там работает на Артёма, в курсе того, что его шеф будет делать со мной в своём номере. Ничего, я как-нибудь это переживу этот позор. Со вздохом выбираюсь наружу.
В холле останавливаюсь около огромного зеркала, приглаживая нервным движением волосы. На роковую соблазнительницу я сейчас мало похожа.
Красавицей с обложки я никогда не была. Слишком большие глаза, пухлые губы, слегка выпирающие передние зубы, именно поэтому я не очень люблю улыбаться. Зато мне нравится мой нос, аккуратный и чуть вздёрнутый. От матери мне достались аристократично бледная кожа, свойственная всем рыжим, голубые глаза и медного цвета волосы, которые я уже много лет крашу в насыщенный тёмный.
Если нанести правильный макияж и запаковаться в подходящую одежду, становлюсь очень даже ничего. Выходя сегодня вечером из дома, я собиралась лишь дойти до супермаркета. На ногах у меня удобные мюли, а не соблазнительные шпильки. Юбка не короткая, а очень даже длинная, до пят. Футболка самая обычная.
Времени переодеваться у меня не было. Поднявшись, домой наспех почистила зубы и на пути к шкафу передумала наряжаться. Все равно скоро мне предстояло остаться без одежды.
Артёма я замечаю на пути к стойке администрации. Он стоит недалеко от лифта, разговаривая по телефону и бросая взгляд на наручные часы. Сегодня он опять в костюме, и мне опять непривычно видеть его таким. Волосы его зачесаны назад в легком беспорядке, как будто он не раз проходился по ним рукой. Тонкие губы быстро шевелятся, видимо, отдавая указания человеку на той стороне провода. Скулы заострились, и мне кажется, с нашей последней встречи он ещё похудел.
Артём никогда не был качком или парнем на массе, ему всегда была присуща худоба и жилистые мышцы. Я помню его совсем другим. Парнишкой, который умел заливисто смеяться и смешить меня до слёз. Который любил меня когда-то так сильно, что я ощущала это в любой точке мира, где бы он ни был. Который для меня был миром в ответ, и которого я любила так сильно, что мне до сих пор иногда больно об этом думать. Поэтому я стараюсь этого не делать.
– Привет! – нарочно громко и весело здороваюсь, останавливаясь рядом с мужчиной. – Я к твоим услугам.
Да, он давно не мальчишка, и я давно не та девчонка, что была когда-то. За плечами у нас треть жизни порознь и всего три года рядом. Я не знаю, хочу ли узнать, как он жил это время, чем он жил и с кем он был. Скорее всего, нет. Лучше не привыкать. Потом будет проще.
Артём бросает на меня безразличный взгляд, не прерывая разговора. Протягивает электронную карту и указывает мне на двери лифта. Мол, иди и жди в номере. Перехватываю электронный ключ, и наши пальцы ненадолго встречаются. Никакого тока или статического электричества я не чувствую, но мне становится не по себе, потому что я помню эти требовательные горячие пальцы на своём теле. Поспешно отдергиваю руку, пряча её в кармане юбки.
– Подниматься наверх? А этаж какой?
– Одиннадцатый.
Он сказал всего одно слово, а у меня сердце сделало кульбит, заколотившись о рёбра сильнее. Решаю поскорее убраться от него подальше. Раз он так занят, пусть решает свои дела, надеюсь, он снял номер с большой ванной, где я успею привести себя в порядок до и отмокнуть после того, смывая остатки своей гордости в водопровод.