– Боишься?
– Ты сделал это специально. – Медленно начинает доходить до меня.
Это не случайное стечение обстоятельств, он знал, кто будет на этом вечере, именно поэтому я здесь. Меня сковывает ужас. Я не готова к этой встрече, да и вообще хотела бы, чтобы её не было.
– Не устраивай сцен.
Захват на талии не слабеет, Артём прижимает меня к себе всё сильнее, боясь, видимо, что я могу сбежать. Правильно делает, потому что я на грани. Не понимаю, зачем сталкивать меня нос к носу с моей матерью.
– Зачем? – спрашиваю, еле двигая губами.
– Просто мне так захотелось, – шепчет мне на ухо Артём.
Отстраняясь, я пытаюсь заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть там проблески каких-то эмоций, но он отворачивается к проходящему мимо нас официанту. Берёт бокал с шампанским, выпивает одним глотком. Тоже нервничает. Его пальцы впиваются в ткань моего платья, и я начинаю беспокоиться о его целостности, когда Рита внезапно оказывается около нас.
Моё сердце останавливается. Взгляд моей матери бегло проходится по нашим слишком близко стоящим телам, и меня буквально сшибает с ног чувство дежавю. Когда-то это уже было.
– Здравствуйте, дети.
23 Глава
– Привет, Рита, – небрежно говорит Артём.
Он крепко держит меня за талию, и правильно делает: я вот-вот упаду.
Всё тело сковало нервное напряжение, к горлу подскочил ком тошноты. Сильнее жмусь к мужчине в поисках поддержки. Только вряд ли он мне её обеспечит. Слишком подозрительное совпадение. Он привёл меня в этот ресторан неслучайно. Захотел столкнуть нос к носу с матерью? Посмотреть, как реагируем друг на друга? Точно ли я не соврала насчёт того, что мы не общаемся?
Я не знаю ответов на эти вопросы, но планирую их задать, как только мы окажемся где-нибудь наедине. Будь то тесный салон автомобиля или тот самый номер в отеле, где был наш недавний секс.
– Эльза, рада тебя видеть.
Моя мать намеренно игнорирует Артёма, всё её внимание вдруг сосредотачивается на мне. Мне хочется съёжиться под её изучающим взглядом. Сбежать. Быть отсюда как можно дальше. В своём крошечном мире, где никто не сможет достать меня и мою дочь. Как и было много лет до…Моя тихая спокойная жизнь…
Когда Рита заканчивает сканирование моего внешнего вида, её губы трогает улыбка. Ей нравится то, что она видит, я могу прочитать это по её сверкнувшим одобрением глазам. От понимания этого мне становится ещё уже. Мы мало похожи внешне, и я всегда гордилась этим.
– Извини, не могу сказать того же.
Я тоже её изучаю. Не хочу показывать своего страха, поэтому заталкиваю его куда подальше. Отступаю на шаг от Артёма, выпуская ткань его пиджака из пальцев.
У неё огненно-рыжие, нетронутые сединой волосы, которые сейчас крупными голливудскими волнами лежат на плечах. Кожа, как и положено рыжим, аристократично белая, без единой веснушки. На лице ни одной морщины, чего нельзя сказать о руках. Она явно за собой ухаживает и не бедствует. У неё новые губы и грудь, зато глаза те же самые. Самые беспощадные, стервозные глаза на свете принадлежат моей родной матери.
– Чем ты думала, когда прыгала в постель к своему сводному брату? – шипит мама.
Ее глаза метают молнии, а руки мелко потряхивает. Кажется, она вот-вот бросится на меня и придушит. Ни Сергея, ни Артема дома нет. Ей никто не помещает.
Вжимаюсь в спинку кресла и сжимаю кулаки.
– Я люблю его.
Запрокинув голову, родительница громко и весело хохочет. Ее смех эхом проносится по пустынному дому.
Она нашла презервативы у меня в тумбочке. Рылась в моих вещах! Пока я была в душе залезла в телефон и прочитала всю переписку с Темой. Там много откровенного, секретного, только нашего.
Боже…я больше никогда не смогу доверять собственной матери…
– Какая в твоем возрасте любовь, Эльза? Дурной всплеск гормонов! Не могла выгулять себя где-то еще, а не в доме, где тебя кормят, поют и одевают? Парней мало! Сдался тебе этот мальчишка…
– Тебе он тоже нравится…– выдыхаю пораженно. – Вот почему ты бесишься! Я видела, как ты на него смотришь! Что уже надоел старый-новый муж?
– Тварь не благодарная, – цедит сквозь зубы мать, тыча в мою сторону пальцем. – Надо было бросить тебя, сразу после рождения. Сжалилась. Да и женщины с детьми больше сострадания вызывают у мужчин. Хотят быть рыцарями, спасителями и защитниками. А вырастила суку и воровку.
– Артем на тебя никогда не посмотрит…
– Моя наивная маленькая девочка, чего нет у меня, что есть у тебя?
Тошнота стремительно подкатывает к горло. Срываюсь с места и бегу в сторону ванны, оттолкнув в сторону маму. Успеваю только склониться над унитазом, как меня выворачивает наизнанку несколько раз подряд.
– Так-так-так…а вот это уже интересно?
На пороге ванны скрестив руки на груди стоит Рита. Смотрит на меня сверху вниз с холодным безразличием.
Тогда я еще и не представляя на, что меня заставит пойти родная мать. Какой выбор предложит сделать. Без права на хороший финал…
Рита в настоящем радушно улыбается, как будто её не задела моя колкость и она поистине рада встрече. А с чего она должна её задеть? Сколько мы не виделись, лет шесть? Ей не было до меня никакого дела, как и мне до неё. Играть в семью мы давно перестали, так как нет больше зрителей.
– Ты всегда была букой, милая. Такой и осталась? – спрашивает Рита не у меня, повернувшись в сторону Артёма.
– Она всегда была солнцем, такой и осталась, – резко отвечает Николаев.
Его слова заставляют моё сердце умереть. Сгореть в агонии и возродиться из пепла. Ухнуть глубоко вниз моего тела и перестать биться. Я боюсь даже дышать. Мне послышалось? Он помнит… он, как и я, всё помнит.
– Как я вижу, у вас всё хорошо. Хотя, честно признаться, удивлена, не ожидала увидеть вас вместе. Потерянные годы, проведённые врозь, что может быть трагичнее для первой любви?
Да она просто издевается. Знает, что Артём не будет устраивать скандал на публике. А моя мать любит скандалы и ссоры, она, как энергетический вампир, питается ими, упиваясь эмоциями других.
– Замолчи, мама, – шиплю сердито.
Что она несёт? Какая любовь? Зачем ворошить то, что давно все схоронили?
Артём рядом вытягивается по струнке, несмотря на то что нас теперь разделяет незначительное расстояние – он меня тоже отпустил, я чувствую исходящие от него волны напряжения.
– Мама? Как давно я не слышала этого слова в свой адрес, – сладко улыбается Рита, возвращая ко мне свой испытующий зелёный взгляд. – Как хорошо, что я не стала бабушкой в тридцать шесть.
Она знает, что её слова заденут меня. Это как удар кнута по моей израненной душе. Я дёргаюсь, готовая впиться в её красивое, ничего не выражающее лицо ногтями и расцарапать его к чёрту. Меня останавливает рука Артёма, которая неожиданно находит мою ладонь. Он с силой сжимает мои пальцы, заставляя меня посмотреть на него.
Взглядом приказывает мне оставаться на месте. А я не могу этого стерпеть! Дети – моя больная тема! Мой очередной триггер! Поэтому я так тщательно оберегаю Надю. Она моя надежда, любовь, вера в лучшее. И я никому не дам к ней прикоснуться, отобрать у меня или обидеть.
– Бабушкой тебе никогда не быть, – говорю это и отворачиваюсь от женщины, которая по какой-то злой насмешке судьбы родила меня и воспитала.
Я много что чувствую сейчас, но вот к ней не испытываю ничего. Она давно всё выжгла. Всё, что связывало нас. Теперь я вижу перед собой лишь незнакомку. Если до этого я думала, что у меня есть какой-то шанс наладить с ней контакт и найди доступ к завещанию дяди Серёжи, то теперь я не пойду на это ни за что.
Поставлю в известность Артема, как только мы останемся одни.
– Артём, можно я отойду? – почти умоляю мужчину, стоящего рядом со мной.
Он кивает, выпуская из захвата мою руку.
– Ещё увидимся, милая, – голос Риты подгоняет меня в спину. И, когда он почти тонет в окружающем нас шуме, я улавливаю слова Артёма:
– Что ты тут устроила, Рита?
24 Глава
Скрывшись за спасительными дверями дамской комнаты, я прижимаю руки к горячим щекам. Этот короткий разговор с Ритой выбил меня из душевного равновесия. Ее слова о моей первой беременности задели сильнее, чем я думала. Вот поэтому Надя считает родной бабушкой Нину Владимировну, которая помогает мне её воспитывать почти с рождения, а не мою родную мать. Не виделись почти шесть лет и ещё бы столько не встречались. К чему это было?
Они с Артёмом общаются? Я припоминаю, что в нашу первую встречу, когда он приехал к казино Давида, Артём спрашивал, не у Риты ли я нашла его номер телефона. Получается, они продолжали общение без меня. А я – наивная – полагала, что наша весёлая семейка распалась после смерти дяди Серёжи и моего исчезновения из дома.
Я долго мою руки под холодной водой, несколько раз промокаю глаза бумажным полотенцем, а затем долго и старательно вывожу контур губ. Оттягиваю момент возвращения в ресторан.
За дверью меня поджидает невозмутимый водитель Артёма.
Он молча сопровождает меня в зал, идя чуть впереди. Оказывается, все уже заняли свои места за столами. Моё, конечно, рядом с Артёмом. Я присаживаюсь, приклеив к губам вежливую улыбку. За нашим столом сидит ещё несколько человек, с которыми Артём ведёт тихую беседу, казалось бы не замечая моего возвращения.
Он сегодня очень хорошо выглядит. Когда Николаев говорит, все его внимательно слушают, не перебивая. Он уважаем, богат, и к его мнению прислушиваются. Чувствуется, что он не просто так зашёл на эту тусовку толстосумов. Несмотря на свой возраст, он имеет здесь определенный вес и влияние.
Статный, взрослый мужчина, он больше не тот мальчик, каким оставался в моей памяти долгие годы. Не тот, кто украл мой первый поцелуй на вечеринке, посвящённой Новому году, в доме наших родителей. Моё сердце сжимается в тоск