– Ты уже вернулся в город? – спрашиваю я.
– Ещё нет, – отвечает Артём, – пришлось задержаться в Стамбуле.
– Проблемы с контрактом, про который ты говорил?
– И да… и нет. Всё сложно.
– Бизнес, – заявляю авторитетно, хотя ничего в этом не понимаю.
Артём хмыкает на другом конце трубки, и я улыбаюсь. Раньше у меня получалось его смешить. Мне хочется вернуть эту способность.
– Как же ты узнал, что мы не прилетели?
– Сергей должен был вас встречать. Самолёт приземлился, а вас в нём не было. Знаешь, мне кажется, в первый раз я слышал испуг в его голосе.
– Я делаю его жизнь не такой скучной, – жму плечами.
– Ага, и не только его, – тихо произносит Артём, и мы замолкаем.
Я перевариваю его слова, а он… а чем занят он, я не знаю. Надеюсь лишь на то, что не выкуривает очередную сигарету, жалея о сказанном.
– Так получается, – решаю я перевести тему бодрым голосом, пожалуй, даже слишком громким, потому что в комнате на кровати начинает возиться Надя, – ты сейчас на одном берегу Чёрного моря, а я на другом. Говорят, если забраться на гору Ахун в ясную погоду, то можно увидеть турецкий берег.
– Сейчас ночь, – спокойно говорит Артём.
– Но ты представь! – не хочу сдаваться я.
Мне этот момент кажется очень романтичным. В голову лезут всякие картинки, где Артём тоже стоит на балконе, опершись на поручни и смотрит вдаль, желая меня увидеть. Иногда я бываю такой идиоткой. Но так хочется поверить в сказку. Моя жизнь на неё похожа меньше всего. Где-то по дороге крестная фея свернула не туда, потеряв мой адрес.
– Как Надя? – спрашивает Артём.
Я оборачиваюсь и смотрю на спящую дочь. Влажные светлые волосы прилипли к её шее и личику. Жаропонижающее подействовало, и она хорошенько пропотела. Теперь остаётся лишь дождаться утра и понять, стоит ли вызывать врача.
– Она спит.
– Ты тоже иди.
– Ладно, – в момент сникаю я.
Мне не хочется прощаться. Кажется, что ночь пройдёт и всё станет так же, как было. Артём мне больше не позвонит. Зачем я ему вообще нужна? Балласт из прошлого, который он никак не может с себя скинуть.
Я же понимаю, что секс со мной вряд ли такое фееричное действие, за которое будут платить огромные деньги. Но он заплатил.
– Спокойной ночи, – произносит Артём и, когда я прощаюсь, отключается.
Утром температура у Нади опять поднимается. Я в шоке смотрю на ртутный градусник, на котором серая полоска быстро приближается к критической отметке. Сегодня дочь отказывается есть и вставать. Жмурится от яркого солнечного света и лежит капризным комочком на кровати. Иногда просит почитать ей сказку или погладить по головке. Нервничаю, потому что в этот раз жаропонижающие отказываются действовать так быстро, как я привыкла. Пытаюсь дозвонится до местных врачей и вызвать кого-нибудь к нам. На крайний случай оставляю мысли о скорой помощи. Понимаю, что они заберут нас в больницу. Скорее всего, в инфекционную. Не хочу об этом думать. Курортный город, а медицина развита не самым лучшим образом.
Сбегаю вниз на ресепшен и прошу найти нам доктора как можно быстрее. Администратор обещает помочь, снимает трубку и кому-то звонит. Из её разговора я понимаю, что ждать врача скоро не стоит.
Чертыхаясь, поднимаюсь назад в апартаменты. Надя пьёт воду и откидывается на подушки. Рядом с ней суетится Нина Владимировна. Я отправляю женщину отдохнуть, не хватало, чтобы ещё и она заболела, и присаживаюсь на край кровати, кладу ладонь Наде на лоб.
Горячая. Но уже не настолько, как полчаса назад.
– Болит что-нибудь, милая? – спрашиваю у дочки.
– Горлышко, – хнычет она.
В дверь номера пару раз стучат. Иду открывать.
На пороге стоит какой-то турист в бейсболке, белой футболке и потертых синих джинсах, с рюкзаком в руках. Открываю рот, сказать, что он, скорее всего, ошибся дверью, но мужчина успевает меня удивить:
– Майер? – спрашивает у меня и, когда киваю, без спросу заходит внутрь, сбрасывая обувь. – Показывайте свою больную.
– Вы врач? – решаю уточнить на всякий случай, складывая руки на груди.
Слишком молодой и слишком… не похож на детского врача.
– Да. Я от Николаева. Руки помою и сейчас подойду.
Он ставит Наде ангину.
Назначает целый список лекарств. Нина Владимировна суетится, охает и причитает, чем очень меня раздражает. Я тоже нервничаю, но стараюсь держать себя в руках. Верчу рецепт в руках, изучая указания доктора. Он ушёл минут семь назад. Был вежлив и ласков. Надя дала себя осмотреть и показала больное горло без выкрутасов.
Беру телефон в руки, выхожу на балкон, и отправляю сообщение Артёму.
“Спасибо.”
Ответ приходит незамедлительно.
“Поправляйтесь.”
А следом падает ещё одно сообщение:
“Насчёт лекарств не переживай, сейчас всё привезут.”
Я вдыхаю приятный свежий утренний воздух и жмурюсь, прижимая телефон к груди. Несмотря на тревогу и болезнь дочери, ночной разговор с Артёмом меня успокоил и зарядил энергией на этот день. А сейчас он дал мне понять, что я больше не одна в этом мире. Что бы ни случилось, как бы дальше ни развивались наши отношения, я больше не одна. И мне не страшно. Больше нет.
42 Глава
Мы возвращаемся в Москву через неделю.
Билеты сдать я так и не успеваю. Они просто сгорают из-за того, что мы не попали на рейс. Артём даёт мне контакты своей личной помощницы, Светланы. Она выполняет все мои малейшие прихоти, хотя я и стараюсь не наглеть и почти ничего не прошу. Но, когда приходит время возвращаться домой, я первым делом звоню ей.
Светлана находит нам билеты за два дня до вылета в горячий сезон. Долго извиняется, что не смогла достать бизнес-класс. Я её сердечно благодарю и заверяю в том, что это мелочи. Мне просто хочется быстрее попасть домой вместе с дочерью и Ниной Владимировной.
Артём всё ещё находится на переговорах в Турции. Мы созваниваемся каждый день и разговариваем до глубокой ночи. Стараемся избегать острых и запретных тем прошлого. И в основном, конечно, болтаю я. Это происходит так естественно и комфортно. Каждый день я жду, когда он освободится, придёт в отель, сходит в душ, закажет ужин в номер и в ожидании его позвонит мне. Я представляю себе это именно так.
Кусаю губы от нетерпения и растягиваю их в дурацкой улыбке каждый раз, когда вижу высветившийся номер на дисплее телефона.
Нина Владимировна стала подозревать, что, пока они были на море, у меня появился любовник.
– Давно пора, Эля! Хватит быть одной, у каждой женщины должен быть мужчина, который сможет взять часть её проблем на себя, – серьёзно говорит она, нарезая помидоры для салата.
Я лишь закатываю глаза. Мне не хватит духу объяснить ей, какие отношения связывают нас с Артёмом. Какую роль в них играет моя мать. И много других деталей. Там далековато до романтики. Всё очень запутано, и, даже считая Нину Владимировну частью своей новой семьи, я не знаю, как вывалить на неё свой ящик Пандоры.
А ей хочется подробностей. Кто мне звонит? Чем занимается?
Пока Надя спит после обеда в апартаментах, я выхожу поплавать в бассейне.
Администратор останавливает меня у лифтов, передавая пакет с лекарствами, которые опять подвёз знакомый Артёма. Я даже не знаю, куда нам столько таблеток. Но эта забота, она радует получше любого бесполезного букета цветов. Хотя белые розы я всё так же люблю.
В лифте нажимаю на нужный мне этаж и застываю с вытянутой рукой.
На всю металлическую стену висит плакат-приглашение на вечер покера, который должен пройти в ресторане отеля через пару дней после нашего отъезда.
Ледяная волна ужаса прокатывается с макушки до самых пяток, отдавая неприятным покалыванием в пальцах. Не знаю, что меня так испугало. Сама возможность поиграть за карточным столом? Или напоминание о том, что не всё так просто в моём настоящем?
Надя ещё вялая, былой прыти и тяги к приключением пока нет. Зато температура наконец спала, что меня бесспорно очень радует. Всю обратную дорогу в самолёте дочь спит. Нина Владимировна, откинув голову на подголовник, дремлет по другую руку от меня. А я, подобрав под себя ноги, смотрю поверх головы дочери в иллюминатор.
В аэропорту мы долго ждём свой багаж. На улице опять жара, и кондиционеры не справляются с потоком горячего воздуха. Я рада, что не стала менять ставшую привычной на море одежду: шорты, футболку и вьетнамки – на что-то более городское, но менее удобное.
Откидываю прилипшие волосы с лица и треплю Надю по голове. Я чувствую себя разбитой и варёной. Хочется поскорее забраться в огромную машину Сергея и проделать последний рывок до дома. Он сам скинул утром сообщение о том, что будет ждать нас в аэропорту и надеется, что в этот раз мы прилетим.
После того, как мы получаем три наших огромных чемодана и подхватываем их, идём в сторону выхода. Кругом полно встречающих. Я ищу глазами высокую фигуру водителя Артёма, но вместо этого натыкаюсь взглядом на него самого.
Мурашки бегут по моему телу, а сердце замедляет ход, проваливаясь куда-то в живот. На нём светлые джинсы и светлая футболка. На ногах – губы трогает улыбка – зелёные кроссовки. Он оглядывает толпу новоприбывших из зоны прилёта и останавливается на нашей небольшой компании.
Он нас тоже замечает.
Хмурит густые брови, проходясь взглядом по нам. И я начинаю нервничать, торопливо приглаживая растрепавшийся хвост на голове. Что не так?
– Ма-ам! Ты чего остановилась? – спрашивает Надя, влетая в меня, не рассчитав силы.
Я разворачиваюсь к дочери и присаживаюсь рядом с ней на корточки. Мой голос дрожит от волнения, когда я начинаю говорить:
– Сейчас я познакомлю тебя с важным для меня человеком. Ладно?
– Хорошо, – удивляется моя девочка, но с любопытством выглядывает из-за моего плеча.
Я тоже оборачиваюсь.
Артём приближается к нам, не сводя взгляда с меня и дочери. Приказываю себе не нервничать. Рано или поздно это знакомство должно было случиться. Самые важные для меня в этом мире люди наконец смотрят друг на друга. Я молю бога, чтобы они понравились друг другу. Для меня очень важно, чтобы моей дочери было комфортно с Артёмом так же, как и со мной. Всю нашу историю я ей, конечно, рассказывать не собираюсь. Но она должна знать, что он хоть и не родной, но и не чужой для нас человек.