Ник, едва касаясь, проводит по глубокой царапине на моей шее. Я чувствую тепло целительного плетения. С трудом растягиваю губы в улыбке и отрицательно качаю головой.
— Нет. Не успел. Где мы? — хрипло спрашиваю я, пытаясь осмотреться, но Ник не дает мне это сделать, прижимая к себе чуть сильнее.
— Не поверишь, прямо у Гардариана в замке, — хмыкает он.
— И ты смог сюда проникнуть? — ужасаюсь я и хмурюсь, вглядываясь в его лицо.
— Ну… Мне пришлось сжечь пару десятков нежити и обездвижить особо упорствующих солдат. Просто потому, что некогда было объяснять, что их господина уже нет в живых. — Ник садится на пол, облокачиваясь на стену спиной и устроив меня на своих коленях. — Но тебя еще и поискать пришлось.
— Где? — не совсем понимаю, о чем говорит он.
— Гардариан хорошо спрятал этот подвал и… в общем, часть замка придется перестраивать. — Ник пожимает плечами и улыбается. — Если кто-то захочет его восстановить.
У меня вырывается нервный смешок: если кто-то и захочет восстановить это место, с которым у меня связаны слишком неприятные воспоминаний, то это точно не я.
— Ты сказал, что Гардариана больше нет… Ты уверен? — спрашиваю и вытираю сажу с подбородка Ника, как будто пытаюсь скрыть свои сомнения и страхи.
— Да, — он целует меня в лоб. — Я видел, что осталось от него после падения на острые скалы. Даже его способ поднимать нежить в этом случает был бы бессилен.
Точно. А ведь это наверняка то, для чего он хотел использовать мою силу. Оборачиваюсь, ищу взглядом Сердце Креолинии и… Оно, точнее, его осколки, лежит на полу, чернея в свете пламени свечей.
— Ник… — сдавленным шепотом спрашиваю я. — Как же ты… теперь… Его же теперь не вернуть.
Николас прислоняется к стене затылком, запрокидывая голову.
— Его было не вернуть уже с того момента, как Гардариан украл его, — отрешенно говорит он. — Ну как-то же мы выживали эти два года. Плюс угроза вторжения от клана Квиланд теперь миновала. Войска наверняка получили сообщение о том, что их предводителя больше нет, а замок захватил очень злой и опасный золотой дракон. Они остановят нападение. Совету клана нужно разобраться с тем, кто теперь будет главой.
— А остальные кланы? Они же знают, что твоя армия сейчас ослаблена, — удивляюсь спокойствию Ника.
— Они выступили на стороне Гардариана только из-за того, что он несправедливо обвинил меня. Но Смертельный поединок расставил все по местам, — Ник снова прижимает меня крепко-крепко. — И кем бы ни был покровитель Гардариана, боги на нашей стороне.
Николас вздыхает, подхватывает меня на руки и выходит из комнаты, где мы были. Коридор, по которому мы идем, заканчивается обломками разрушенной восточной башни замка, который я однажды вечером, благодаря помощи и прикрытию лекаря, смогла покинуть.
Я навсегда останусь ему должна и безмерно благодарна: если бы не он, возможно, ни меня, ни Риана в живых бы уже не было.
Солнце, которое уже начинает опускаться к горизонту, заливает лучами внутренний двор замка, усыпанный останками нежити и обездвиженными солдатами. Они бросают на меня и Ника хмурые взгляды.
Знают ли они меня в лицо? Скорее всего нет. Гардариан не выпускал меня никуда дальше крохотного заднего дворика, который был моей единственной отдушиной. Он старательно прятал меня. Неужели я теперь свободна?
Зажмуриваюсь и отворачиваюсь к груди Ника, чтобы не видеть этого всего.
— Но как, Ник? У тебя же не было магии? Точнее, ее явно не должно было хватить на такое количество магов и людей, — только сейчас до меня доходит этот очевидный факт.
— Это все ты, Ти, — мягко вибрирует в его груди. — Так случилось, что у Гардариана с собой оказался твой амулет. Я не знаю, как так вышло, что Квиланду он не давал силы, но, как только его коснулся я, мой магический резерв будто моментально наполнился.
Видимо, сколько бы ни пытались нас с Ником разлучить, нас связали боги, а такую связь не разрушить. Эта мысль греет сердце и заставляет улыбаться.
— Мысли о тебе и амулет помогли мне выбраться оттуда, откуда не возвращаются, и найти тебя там, где это было практически невозможно, потому что тот подвал был спрятан магическим способом, — продолжает Ник. — Я просто знал, что обязательно тебя найду. А теперь… Полетели к нашему сыну?
Я радостно киваю и чувствую, что щеки опять мокрые. Но в этот раз это слезы радости.
Останавливаемся мы только раз, на самой границе. Как выяснилось, как только Гардариана не стало, вся нежить словно лишилась подпитки и попадала там, где была. От этого остальные силы противника смешались и отступили. А союзники из других кланов вообще вышли из боя, что еще больше обескуражило войска клана Квиланд.
Мои люди вытеснили всех неприятелей за пределы границы и взяли такую необходимую передышку. Когда мы с Ником прилетели, стало понятно, что это не просто передышка. Бои больше не возобновятся.
Ник восстанавливает магический щит на границе, отдает распоряжения и посылает надежных людей по остальным точкам. Среди них оказывается и тот парень, который сопровождал меня из таверны в замок Ника. Но ему Ник дает какое-то особое поручение, о котором не говорит больше никому.
Я не тороплю, понимая всю важность происходящего для всех людей, магов и драконов клана Сайланд, но, когда мы, наконец, приземляемся на башне замка Рэгвальда, я не могу скрыть нетерпения. Теперь, когда я знаю, что мой малыш находится совсем рядом, мне хочется бежать, просто мчаться, а лучше, вообще, переместиться порталом и сразу в нашу комнату.
Нет никаких сил бежать после всего того, что было. Ник поддерживает меня за локоть, и мы тихо спускаемся по лестнице, в конце которой нас ждет Рэгвальд. Он молчаливо, немного грустно улыбается.
— Все? — спрашивает он.
— Да, — коротко отвечает Ник, а потом подходит и бьет Рэгвальда кулаком в лицо. — Я просил защитить Тиоллу.
Тот отшатывается, вытирает кровь, выступившую на разбитой губе, и громко смеется.
— Видимо, судьба у меня такая — получать от тебя из-за женщин, — потом смотрит на меня, становится серьезнее, даже хмурится. — Прости, Тиолла. Но я не мог поступить иначе ни два года назад, ни сейчас. Иначе Гардариан, а потом и кое-кто посерьезнее, другими способами обрел бы власть. Сейчас у нас есть отсрочка.
— Наверное, бесполезно говорить, что боги тебя будут судить? — пожимаю я плечами. — Полагаю, это было по их воле.
Рэгвальд чуть прищуривается, неопределенно пожимает плечами.
— У богов есть замысел с учетом многого, чего мы не знаем. Но они могут направлять нас. А выбор всегда делаем мы сами, и именно от этого зависит то, как складывается наша судьба, — он снова дотрагивается пальцами до раны на губе и выпускает легкое плетение, которое мгновенно заживляет ее. — Риан с няней. Они как раз готовятся ко сну.
Рэгвальд отходит, пропуская нас к комнатке. Как только открывается дверь, Риан сразу же замечает нас, на его лице расцветает улыбка. В моей груди распускается огненный цветок радости, нежности, облегчения. Мы теперь рядом. Мы вместе.
Я присаживаюсь, раскрывая объятия, но первое слово, которое мы слышим, повергает нас в шок.
— Папа! — выпутавшись из рук няни, Риан неловко бежит к нам.
Глава 49. Николас. Ты только моя
— Значит, это был единственный вариант? — спрашиваю я, глядя в окно на подъездную дорогу.
Многочисленные гости уже собираются на празднование в честь нашей с Ти свадьбы, но их ждет сюрприз. Думая об этом, ухмыляюсь, а в груди разливается тепло. Дракон одобрительно рычит: обойдутся, этот день только наш.
Мой клан стал неожиданно популярным после того, как я победил Гардариана в Смертельном поединке, а потом еще и вскрыл его темные делишки, обеспечив восстановление баланса между кланами.
Если бы не я, то его было бы уже не остановить. Только все заслуги приписывают мне, забывая о той, ради кого я это сделал. Моей Ти.
Но все же, мучаясь без сна по ночам, я снова и снова задаюсь вопросом, почему именно так? Неужели нельзя было предотвратить то, что Тиолла снова оказалась в лапах этого мерзавца?
— Увы, — отвечает Рэгвальд. — Если бы она не попала в руки этого мерзавца, он бы не смог наполнить силой амулет, а значит, ты не получил бы магии. И Смертельный поединок закончился бы совсем иначе…
Мне сложно судить, потому что не дано знать всего, чем делятся с Рэгвальдом боги. Но я определенно не хотел бы стоять, как он, перед выбором, зная, что единственно верным является тот, в котором путь к свету будет идти через боль и слезы.
— А два года назад? — я по-прежнему предпочитаю не смотреть на него.
Внутри все сжимается от злости на себя за то, что не смог тогда распознать весь обман, что нас окружал.
Каждый раз я откладывал эти вопросы, боясь услышать ответ. Что, если все эти страдания, через которые прошла Тиолла, были не нужны? Что, если я мог ее защитить?
— Ты не смог бы ее уберечь, Ник, — словно в ответ на мои мысли, говорит Рэгвальд. — Все произошедшее было предрешено после того, как вы с Тиоллой встретились. С минимальными отклонениями все шло только к одному — к этому моменту свадьбы. А вот дальше…
— Что дальше? — я засовываю руки в карманы и поворачиваюсь. — Если бы ты меня предупредил, если бы я узнал обо всем…
— Не было ни единого шанса, что Риан выживет, — глаза Рэгвальда темнеют, а на лицо падает тень. — Как, впрочем, и ты. Я знаю, как это сейчас звучит, но… Ты же уже понял, кто стоит за Гардарианом?
Догадываюсь. Я прекрасно помню метку на амулете Айлин, которая чуть не погубила ее. Потом подобную метку нашли на обломках Сердца Креолинии. Проклятый бог.
Киваю. Челюсти сами собой сжимаются так, что сводит мышцы.
— Тогда ты понимаешь, что Гардариан пошел бы ва-банк, — подытоживает Рэгвальд. — Ты бы просто не успел ничего сделать. Вообще без шансов.
Он уверен, потому что видел и знает. А на мне тяжесть сомнений и осознания всего того, что произошло, останется навсегда.