– Обижаешь, – хмыкнула та. – Конечно, взяла. Ксюша, налей, пожалуйста, в чайник воду из кулера и включи его. Ок? Мы пока переоденемся, – дёрнула за ручку неприметную дверь справа от входа.
– Халаты-то какие классные, – оценила я их качество и принт раздеваясь. – Я себе всё не соберусь такой купить. Белорусский лён самое то после душа. Правда, недёшево, вот и отодвигаю покупку.
– Да, у нас хозяин тут нормальный. Что необходимо – в заявку пишем. Привозят обычно всё качественное. Не то что в косметическом салоне, из которого я летом уволилась. Стыдно было клиентам в глаза смотреть. Хозяйка лаки в Ашане за копейки покупала, а в прайс как профессиональный вносила. И простыни одноразовые использовали не по одному разу. А здесь всё на совесть. Постельное, заметила какого качества?
– Да. Я домой такое покупаю. И пледы не Китай.
– Во-от!
– Хотя странно. Хозяева обычно на всём экономят. А кто здесь хозяин? – я надела купальник и, заглянув в зеркало, подтянула лямки.
– Да шиш знает, – Марика пожала плечами. – За полгода ни разу не видела. Ольга говорила, что приезжает иногда. Но не в мою всё смену. Поэтому, что за зверь, понятия не имею. Ну что, готова? – оглядела меня критическим взглядом. – Бери простынку и шапку. Мужики вроде бы выходят.
Мы из раздевалки в комнату отдыха вошли как раз в тот момент, когда тонированная дверь распахнулась и, снимая банные шапки, в холл вышли трое раскрасневшихся мужчин.
“Мать честная!” зависла я с приоткрытым ртом.
Первым шёл, отфукиваясь, поджарый Николай, красный как рак, с прилипшими к влажному телу берёзовыми листочками.
Следом, вперевалку, похожий на Геракла – Фрол: широкоплечий, атлетично сложенный, с накачанными рельефами бицепсов и крепкими узкими бёдрами. Правда, вместо шкур его могучее тело было прикрыто белоснежной простынёй. Зато на контрасте с ней, мужчина смотрелся ещё более колоритно. Засмотревшись на него, едва не пропустила ещё одного мужчину. А зря. Потому что к нему как раз прикован был взгляд Марики.
Смуглый бородач со смоляными влажными волосами походил на дикого мустанга. Острый взгляд пронзительно синих его глаз с любопытством прощупал меня и остановился на Марике.
“Звездец просто!” – подумала я. – Где мой телефон?! Такой редкий кадр мог бы получиться.”
Марика смущённо зарделась… А я даже не припомню, когда такое было в последний раз. Наверно в детстве.
Заметив её реакцию, я с интересом уставилась на незнакомца. Против Фрола он был чуть меньше и ростом, и габаритами. Но сложен был ничуть не хуже. А поросль влажных волосков на накачанной груди и тату с изображением морды волка на рельефном предплечье – добавляли его впечатляющему образу дополнительную пикантность.
– Девчата, знакомьтесь, – указал на него Фрол, – мой друг – Борис. Правда, так он записан только в паспорте. На самом деле он – Вольф! Прошу любить и жаловать.
– Очень приятно, – “оттаяла” наконец-то подруга. – Я – Марика, а это – Майя. С Ксюшей, думаю, уже знакомы.
– Хм, – мужчина задумчиво потёр щетину на подбородке, оглядывая нас так, словно ему предстояло определиться с выбором. – Белоснежка – бриллиант, Панночка – голубой топаз и дикая Орхидея – Александрит… Забавно!
– Иди ты лесом! – усмехнулся Фрол. – Девчата, не обращайте внимания. Его мамка в детстве уронила, вот и несёт пургу…
Глава 15. А не сбежать ли, пока не поздно?
– А вы ювелир, Вольф? – тут же включилась в диалог Марика.
– А что, непохож? – поиграл тот бровями.
– Не очень, – подруга озвучила и моё мнение.
Не скажу, что я так уж хорошо разбиралась в людях, но этот мужчина был больше похож на воина, чем на человека, посвятившего себя искусству.
– Да? Почему же? – Вольф подошёл к столу и, налив в высокий бокал минеральную воду, начал жадно пить. По щетине на грудь струйками стекала вода…
В этот момент я получила тычок в бок от Марики и поняла, что снова зависла, бесцеремонно разглядывая мужчину в упор.
У меня бывало такое, когда видела что-то необычное, разглядывала, как произведение искусства, а не как конкретного человека. Вот и сейчас, смотрела лишь на капельки, насколько завораживающе они стекают на смуглую с красноватыми мраморными разводами кожу.
– Вольф, – Марика словно на вкус пробовала его вымышленное имя. – Больше с лесом ассоциируется. Вы скорее охотник, чем тот, кто знает толк в украшениях.
– А разве одно с другим не может сочетаться? – мужчина смотрел на неё испытующе.
– Ну, если только вы уникум, – заключила та.
– Понял?! – хохотнул Фрол. – Ты уникум!
– Чай сейчас заварить? – прервала разговор Ксюша.
– Можно, я? – подошла я к столу и достала из пакета свои заготовки для чая, которые предусмотрительная Марика взяла с собой.
Ксюша молча подвинула ко мне чайник и отправилась к разлёгшемуся по-барски в кресле Николаю.
– А у тебя особый рецепт? – услышала за спиной басистый голос подошедшего ко мне Фрола
– Рецепта никакого нет, – пожала плечами, ополаскивая чайник кипятком. – Я привыкла на глазок заваривать, под конкретную ситуацию.
– Интересно, – он уселся за стол напротив меня и, открутив крышечку от бутылки с квасом, налил пенный напиток в стакан. – Будешь? – протянул мне.
– Спасибо. Пока не хочу.
– А сейчас какая ситуация? – кивнул на пакетики с травами, возвращая меня к разговору.
– Так, мы только пришли в баню, значит лучше чай с малиной сделать.
– Это от простуды?
– При простуде она тоже помогает, человек потеет, и у него температура снижается. Но в бане – просто попотеть.
– Интересно, – отставил полупустой стакан и вытер губы тыльной стороной ладони. – А ты это откуда всё знаешь?
– Дети когда болеют, то их лучше не таблетками, а травами лечить, чтобы иммунитет вконец не убить.
– И что, в садике детишек травой лечишь? – тупил он.
– Нет. Я так дочку лечила, когда та маленькая была, – посмотрела в упор, ожидая, “А у тебя и дочка есть?” Это было бы глупо.
– Ясно, – ответил без улыбки. – Какие это листья? – спросил, наблюдая, как я наполняю чайник.
– Листья и соцветия малины, немного земляничных кустиков, листья смородины для запаха…
– Это что, так и продаётся всё по частям? Типа листья такие, цветки эдакие, – выгнул тот бровь.
– В аптеке продаётся много что, но эти травы я сама заготавливаю.
– Да? – его глаза округлились. – А, ну понял! – шлёпнул себя ладонью по лбу. – Ты эта… пощёлкал пальцами, ища ответ в потолке, – Ну, которые Ом на рассвете поют…
– Йоги? – догадалась я, что тот имеет в виду. – Нет.
– Не йогиня? Тогда кто? Шизотерик?
Он меня начал подбешивать. Я во всём перечисленном не участвовала, но и против людей, которые находили в этом смысл, ничего не имела.
– А вы что-то против имеете? – поджала губы я.
– Разве? – посмотрел невинно. – Ни в коем разе. Просто опыт перенимаю. И жду, когда ты зальёшь кипятком сие снадобье, чтобы я мог отшлёпать тебя в парилке отменным веником! Какой предпочитаешь? Берёзовый или дубовый?
– Я?! – теперь округлила глаза я и оглянулась в поисках Марики. Но та словно сквозь землю провалилась. Зато со стороны парилки вдруг донёсся её смех и визг.
– Ну, да. Я заварил и тот и другой. Вот, хочу сразу понять, какой предпочтительнее, – проговорил так, словно я уже согласилась.
– Не, не, не, – загородилась ладонями. – Вы, Фрол, что-то перепутали. Я девушка самодостаточная. Вениками пользоваться умею. Помощники мне не нужны, – заявила твёрдо.
– Прямо совсем? – откинув голову назад, он сквозь щёточку ресниц бесцеремонно разглядывал меня. Не удержалась, поправила на груди ворот халата.
“Попарить! Угу. Как же! Да с тобой, блин, в людном месте оставаться стрёмно, не то что за закрытой дверью”.
– Тогда иди грейся к подруге, – кивнул на дверь в парную. – Сначала лучше прогреться, а с веником тогда в следующий заход. Может, оттаешь… У меня и прорубь приготовлена. Окуналась когда-нибудь?
– Н-нет, – прикусила щеку, пытаясь просчитать риски: “А не сбежать ли мне в домик, прямо сейчас?”
Глава 16. Игорь
К утру наваждение от встречи с женой не угасло, но Инга, видя, что я на неё не реагирую, лисичкой нырнула под одеяло и расцветила сумерки утра качественным минетом.
Майя от таких ласк обычно отбрыкивалась. А Инга наоборот. Мне нравилась её безотказность. Но сегодня, прикрыв глаза, представлял, что ублажает меня не молодая любовница, а жена. В своих фантазиях раскалился так, что прохрипел её имя…
Пиздец! Что тут началось.
Всё утро Инга выносила мозг. Притихла только после того, как подарил ей приготовленный к Новому году гарнитур из синего белья с поясом для чулок и колье из белого золота с сапфирами. Правда, примерять не стала. Сказала, что станцует в нём для меня в Новогоднюю ночь.
После завтрака всей компанией пошли на каток. Я подумал, что инцидент на этом исчерпан, но ошибся.
Павел, мой зам., красноречиво присвистнув, заявил: “Глядите-ка, какая тёлочка тут фортеля пишет!”
Отказаться взглянуть на “тёлочку” ума не хватило.
Уставился на предмет всеобщего вожделения и прифигел, узнав Майю. Она скользила под музыку легко, словно молодая фигуристка, и не замечала нас.
Я не узнавал жену.
Раньше на всех мероприятиях она вела себя скромно. Однозначно была интересной женщиной, но никогда не выпячивалась. Наоборот, из нас двоих блистал я, и ей это нравилось. Она гордилась мной и моими достижениями.
А теперь, без меня, она вдруг превратилась в красотку.
– Выделывается, – громко хмыкнула Инга. – Ну, правильно. Годики-то тикают…
Меня передёрнуло от её едкой реплики, но одёргивать при всех не стал.
– Женщина, Инга Олеговна, как вино, – парировал ей Лемешев, украдкой наблюдая за Майей, – с годами лишь лучше становится. Уходит резкость, присущая молодым, и начинают проявляться дополнительные изысканные фруктово-цветочные нотки… Счастливчик тот, кто выждет. Но кому-то, может, и повезёт встретить сразу такую.