Поэтому мне никто не помешал уехать кататься с Фролом на снегоходе без предварительных напутствий.
Встретиться договорились с ним возле съезда на лёд. Издали оценила красавца “стального коня”, возле которого Фрол деловито прохаживался, заглядывая куда-то вниз.
Думала, сразу сядем и поедем.
Где там!
Мужчина взял на себя роль инструктора и провёл целый инструктаж по безопасности: куда упираться ногами, за что крепко держаться и в какую сторону соскакивать, в случае, если начнём падать.
А ещё следовать его движениям и наклоняться либо вперёд, заваливаясь на него, либо вбок при поворотах.
Протянул мне шлем и защитные очки. Проследил, чтобы надела.
Меня это немного забавляло и казалось перестраховкой. Хотелось послать его, но дослушала до конца.
Сразило наповал, когда подошёл проверить, как я застегнула шлем.
Подтянул ремешок, словно я сама была неспособна это сделать.
Пока возился, наблюдала за ним.
Сосредоточенный серьёзный взгляд, вертикальные складки между щёточками коричневых бровей. Заросшее щетиной лицо. Захотелось провести ладонью по жёстким на вид волоскам, но удержалась от дурацкого порыва.
Помог забраться на пассажирское сиденье, придерживая снегоход. Сел сам.
Мысленно помолилась, вспомнив его слова о том, что соскакивать необходимо в противоположную от падения сторону. Я не была уверена в своей проворности.
Но как только тронулись, все мои страхи мгновенно улетучились.
Вокруг была такая красота, что хотелось кричать во всё горло…
Словно по заказу, для нас сквозь облачность пробивались лучи солнечного света и, отражаясь от не тронутой следами поверхности, искрились бриллиантовой россыпью. А берег вдалеке, словно завеса, манил своей загадочной таинственностью. Так и хотелось заглянуть дальше, чтобы проверить, что за этой ажурной стеной.
От встречного ветра я пряталась за мощной спиной Фрола, выглядывая то с одной, то с другой стороны.
– Тебе не страшно?! – оглянулся.
– Не-ет! Прикольно! Аж дух захватывает! – ответила ему, перекрикивая рёв двигателя.
– Адреналин! Держись крепче! Сейчас полетаем, – предупредил он, но я и без того держалась так, что, окажись в воздухе без опоры, руки бы не отпустила.
Фрол направил снегоход к слабо различимым пригоркам, и я поняла, что значит “летать”. Снегоход устремлялся вверх, подбрасывая меня, а затем нырял в снег обратно приземляя. Сердце сжималось от страха, но одновременно с этим я испытывала неописуемый восторг.
И в какой-то момент я не выдержала и закричала:
– Э-ге-ге-ей! Я лечу-у!...
Это было не совсем так, потому что задницей я после каждого взлёта плюхалась на сиденье. Но абсолютно белый простор создавал такую иллюзию.
Доехали до противоположного берега, и Фрол немного покатал меня вдоль леса, давая возможность полюбоваться укутанными в снег деревьями. Потом замедлился и, наконец, остановился.
Мне казалось, что челюсти свело в улыбке.
– Отчаянная ты! – Фрол оглянулся, заглушив двигатель. – Не замёрзла?
– Нет, – помотала головой, с трудом разжимая скрюченные от напряжения пальцы. – Но держалась крепко, – усмехнулась, разминая кисти рук. – Боялась, что потеряешь меня и не заметишь.
– Скажешь тоже, я чувствовал тебя за спиной… Ну как ты? Спина нормально? – снял с меня шлем и очки. – Пусть немного голова у тебя на место встанет, – прокомментировал свои действия. Свой шлем тоже повесил на руль и соскочил с “коня”.
– Нет, всё круто! – меня распирало от переполняющих эмоций. – Такой простор, что аж дух захватывало. Никогда такого не испытывала.
Опираясь на протянутую им руку, сползла в неглубокий сугроб.
– Рад, что тебе понравилось! – смотрел так, словно видел меня впервые. Мелькнула довольная улыбка, осветив коричневые с рыжими и зелёными крапинками его глаза. Они были так близко…
Стремительно заходящее солнце прорезало лучом облачность, ослепляя меня. Зажмурилась в тот момент, когда горячее дыхание Фрола опалило настывшие от холода губы. Сдавив в объятиях, прижал к себе и жадно припал к моим губам.
Моё сердце не успело успокоиться после виражей на снегоходе, как снова разогналось, толкая горячую кровь к нежным участкам тела.
Поцелуй был страстно-дурманящим. Я перестала дышать, горячо отзываясь на чувственный танец его языка, с моим. Казалось, ещё немного и сердце выпрыгнет из груди… Когда испуганно подумала, что не чувствую ног, он вдруг повалился в снег, увлекая меня за собой.
– М-м-м… Не зря я тебе малиновый чизкейк заказал в обед, – ухмыльнулся, нависнув надо мной. – Вкусная! – прошептал мне в губы.
Теперь, словно утолив жажду, приник к моим губам, нежно лаская.
Скинув перчатки, коснулась пальцами упругих волосков на его скулах. Они оказались не такими жёсткими, как я думала…
– Солнце зашло, надо обратно ехать, – привстав, проговорил Фрол. – Голубоглазая пчёлка Майя, – добавил хрипло.
А я смотрела на небо над его головой и думала, что в снегу вот так лежала последний раз в далёкой юности.
Фрол поднялся и, подав мне руку, потянул на себя.
– Тебе, смотрю, понравилось в снегу валяться, – смотрел с интересом.
– Да! Так здорово! Не помню уже, когда последний раз зимой в небо смотрела, – не удалось сдержать смущённую улыбку.
– Тю! Я тебе такую радость могу ежедневно устраивать, – отряхнул меня со спины.
– Каждый день – тогда это будут будни. А запоминается – когда редко. Тогда это праздник, – пояснила я.
– Понял. Тогда мы завтра костёр замутим. Мне кажется, ты зимой у костра не сидела.
– Нет. Только летом, – ответила честно.
– Значит, и это будет впервые, – подмигнул мне. – Залезай в карету! Лучше до темноты вернуться на базу, – придержал, помогая сесть в снегоход.
Дорога обратно была не менее увлекательной.
На базе зажглись фонари и разноцветные гирлянды – маленький сверкающий островок в серых сумерках.
Я пряталась от ветра, прижимаясь к Фролу, и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Глава 42. Теперь простила
Когда прибыли на базу, уже стемнело. Фрол остановил своего “коня” на дорожке и помог мне слезть. Взял за руку, словно боялся, что сразу сбегу.
– Подождёшь? Я снегоход отгоню на место и вернусь…
– Нет, нет! – помотала головой. – Меня дочь и подруга потеряли. Я побегу уже.
– А когда освободишься? – притянув к себе, заглянул в глаза.
Чёрт! Как же он действовал на меня… Так сладко замерло сердце в его объятиях. Совсем не хотелось уходить.
– А во сколько начнётся праздничная программа в кафе? – почему-то шёпотом спросила я.
– В одиннадцать, – выдохнул мне в губы…
Мы снова целовались, и я чувствовала себя школьницей на свидании. Отголоски сознания строгим голосом напоминали, что Катя уже звонила несколько раз, значит, волнуется, где я. Что губы наверняка теперь обветрятся и будут корочками сходить…
Но мне было плевать.
Фрола начало потряхивать, а я едва стояла на ногах, когда совсем близко раздались голоса и смех.
– Всё, пока! – дёрнулась, отталкивая его.
– Подожди! – обхватив за талию, не отпускал. – Мне зайти за тобой?
– Не надо. В одиннадцать буду в кафе. И, Фрол, – подождала, пока шумная компания пройдёт мимо, – при всех не вздумай меня там тискать, – посмотрела строго. – Я это… – мялась, понимая, что все мои доводы – полная ерунда. Но я не готова была при дочери играть с Фролом в любовь. Это у нас время растянулось, и мне казалось, что знаю его уже очень давно. А для всех остальных прошло всего два дня. Что подумает про меня Катя? – Я тебе очень благодарна за то, что спас меня сегодня, за эту прогулку… Прости. Это я на эмоциях поплыла немного. Но больше не надо, – облизала ещё не остывшие от поцелуя губы. – Просто если тебе хочется развлечься, то лучше присмотрись к другим женщинам. Не теряй со мной время.
– А я не спешу никуда, – ухмыльнулся он. – Буду ждать голубоглазую пчёлку в кафе. Не опаздывай, – чмокнул в нос и отпустил.
Не оглядываясь, припустила к домику. Свернув на тропинку, всё же обернулась. Фрол, опираясь на руль, восседал на снегоходе и смотрел в мою сторону.
Сняв перчатку, коснулась припухшие губ. Мне казалось, я всё ещё ощущала его невероятно притягательный вкус и едва различимый запах парфюма.
Божечки!
А ощущения от его поцелуя?! Я оба раза теряла голову. И кто знает, что бы могла позволить ему, будь мы не на улице.
В доме во всех окнах горел свет. А телефон в кармане, не переставая, вибрировал.
– Мам, ну ты где сегодня пропадаешь весь день? – округлила глаза Катя, когда я переступила порог.
– На снегоходе каталась, – блаженно улыбаясь, стащила с плеч пуховик.
– Привет, красотка! – из комнаты на первом этаже выглянул Николай. Из-за его плеча Ксюша махала мне рукой.
– Привет, – ответила я им и спустившейся со второго этажа сонной Марике.
– Ого! Как тебе идёт румянец и блеск в глазах, – хохотнула она. – Это Фрол тебя управлять снегоходом учил?
Я, пряча улыбку, отвернулась, снимая шапку и угги.
– Чего Кате не отвечала? Она тут переполох устроила, меня разбудила: “Где мама? Что случилось?” – не удержалась от наезда Марика.
– Ну, на ходу же трясёт, держаться надо было, – пояснила я. – А потом уже не стала звонить, сама прибежала, вот! – переобувшись в шлёпанцы, виновато развела руками. – Доченька моя, – подошла, обняла, чмокнула в макушку. Вдохнула запах лака и дыма. – Понимаешь теперь, как я переживаю, когда ты трубку не берёшь, а потом забываешь перезвонить? – принюхалась, пытаясь понять, чем от неё пахнет. – Катя, а ты, случаем, не курила? Чем пахнет от тебя?!
– Не-е, мам, – округлив глаза, понюхала своё плечо. – Это папа.
– Папа?! – мои брови устремились вверх. – Он что, курит?
– Вообще – нет. Но я пришла к нему – накурено. И бутылка из-под виски пустая стоит… И вообще, мам, – Катя, надув губы, смотрела с укором, – сегодня же Новый год.
– И что? – не поняла я.