На Ингу повёлся, как на отдушину. С ней снова почувствовал себя молодым. Но уходить от жены я не собирался. Всё же с Майей меня связывало гораздо большее, чем фееричный секс с молоденькой красоткой. Но её подруга, увидев нас, донесла жене и понеслось…
Развели быстро.
Майя согласна была на любые условия, поэтому подписала бумаги не глядя.
Я понимал, что ей нелегко оставаться одной после стольких лет брака. Но менять что-либо было поздно.
Поэтому попросил Катю погостить на каникулах у матери.
Майя была очень привязана к дочери, и я надеялся, что та поможет жене прийти в себя после развода.
Катя часто болела в детстве, вот Майя и носилась с ней, как с вазой хрустальной. Чтобы окончательно не посадить таблетками иммунитет, она искала альтернативное лечение. Закаляла, заваривала какие-то травки, втирала масла. Порой диву давался, как она помнит, когда, что и в какой последовательности надо делать. Но у жены хватало сил и терпения на всё.
Потом дочь пошла в школу, и я гордился, какая она у нас умница. Но всегда знал, что за её успехами стоит Майя.
Всегда была отличницей? Да. Но Майя не отходила от неё ни на шаг первые три года, пока не приучила делать уроки самостоятельно. А потом таскала по кружкам, понимала, утирала сопли...
Чтобы после школы Катя заявила, что её достал мамин контроль, и уехала учиться в Питер.
Майя в тот год места себе не находила. А когда начала привыкать, ушёл я…
Но что сделано, то сделано – назад отмотать уже никак.
Я тогда находился в какой-то эйфории. Перед глазами всё время мелькала Инга, и мне нравилось чувствовать себя рядом с ней крутым альфа-самцом.
– Инга, помнишь, ты жаловалась, что в соцсетях про тебя гадости писали? – вошёл в душевую и, встав за спиной, через зеркало наблюдал, как она, аккуратно постукивая кончиками пальцев по нежной коже, наносит крем.
– Такое забудешь, – скривилась та. – А ты почему спросил?
– Мысль тут одна возникла, – посмотрел на неё долгим взглядом, вспоминая язвительные намёки жены, про то, что Инга, возможно, зарегистрирована на сайте знакомств. Понимал, что это чушь. Но её слова застряли в памяти занозой. – Покажи мне, ту статью и комментарии.
– А… – она на секунду замерла. Я заметил, как в её серых глазах мелькнул страх. – Так нет там ничего уже. Я всё удалила… А что хотел-то?
– Да нет, ничего. Просто сегодня Майю здесь встретил. Вот и хотел посмотреть на её реакцию. А то она типа не при делах.
– Кого-кого встретил?! – Инга удивлённо выгнула бровь. – Бывшую? Она здесь?!
– Да. Но ты не переживай. Она не по нашу душу. Возле неё там ухарь какой-то тёрся, – вздохнул, чувствуя, как сердце пронзает колющая боль, словно его сдавило колючей проволокой.
– Да? Твоя лохушка кого-то подцепила?
– Она не лохушка, – проговорил с нажимом и вышел в комнату.
Меня бесила её манера постоянно унижать жену в разговоре. Тем более, это было не так. Майя всегда была остроумной и начитанной. Просто с годами мы чересчур приелись друг другу и почти перестали общаться. Мне она стала казаться прочитанной книгой. А хотелось вновь испытать давно забытые чувства. С женой мне такое не светило.
Во всяком случае, я так думал год назад.
Сегодня моё представление о Майе сильно изменилось. Был уверен, что подхватил девушку, когда та поскользнулась. Уж больно лёгким был её пируэт. А потом дошло, что это Майя. Но не та, какой запомнил, когда уходил, а невероятно притягательная, молодая! Я ошалел.
Она словно десять лет с себя стряхнула. И блеск в глазах, как тогда, в молодости…
А затем нарисовался какой-то гоблин с хвойным веником и увёл её. Я смотрел вслед и понимал, что год назад сам всё сделал для того, чтобы сейчас чувствовать себя полным кретином.
Я жёстко обидел её тогда, но не потому, что думал о ней так, а для того, чтобы ей было легче расстаться со мной.
Не знаю, что на меня тогда нашло. Марика, эта, ещё накрутила…
Начала меня, как мальчика отчитывать. Пришёл домой злющий. А тут Майя с претензиями. Ну и понеслось.
Наговорил дичи и ушёл, сжигая за собой мосты.
Я пялился в телевизор, и совсем не понимал, что со мной происходит. Вместо дисплея я видел жену.
Её зелёные самоцветы глаз искрились, дотягиваясь лучиками до натянутых в глубине души чувственных струн. Они будоражили меня, подобно колдовскому зелью. Я не мог не думать о ней.
Улыбчивая, с ямочкой на щеке… Такая близкая когда-то. Я только сейчас вдруг осознал, как сильно по ней соскучился. Сейчас много отдал бы за возможность отмотать время вспять, сохранив этот опыт. Сделал бы всё, чтобы Майя стала такой, как сейчас – для меня, а не вопреки мне.
– И какой он? Любовник её… Толстый и лысый?! – из воспоминаний выдернул голос Инги.
– Не знаю, – буркнул я, прикрывая глаза.
– Ну, Игорё-оша, чего такой злой? – Инга нависла надо мной. – Кто-то, между прочим, обещал мне ножки помассировать перед сном. Не ты ли? – капризно по-детски надула губы.
Обычно её лисьи ужимки действовали, как афродизиак. Но сейчас я почувствовал отвращение.
– Инга, у меня сегодня нет настроения. Давай спать, – отвернулся, накрываясь одеялом с головой.
Глава 9. Марика жжёт
Марика, накрывшись пледом, восседала в позе лотоса и донимала меня полуночным шушуканьем. Я сначала лежала, делая вид, что засыпаю, но та не реагировала, поэтому тоже села, подложив подушку под спину.
Подруга была в ударе: перебирала бывших, начиная со школы, и в каждых отношениях вспоминала какой-нибудь забавный момент. Я давилась от смеха, представляя приукрашенные Марикой события. Некоторые я слышала не раз, а что-то до моих ушей дошло впервые.
– Да-а, Олежику в постели равных не было, – закатила она глаза, предаваясь воспоминаниям. – Только вот, прикинь, – дирижировала, в полумраке, – пришёл с кексом! В пятёрке видела такие за пятьдесят рублей по скидке… И говорит:“Маричка, ЛЮБЛЮНЕМОГУ! Выходи за меня!” Ну Маричка же уши-то развесила. Тем более он свою любовь до утра доказывал. Утром я на работу, а он спать. Неделю так я ходила блаженной, потом смотрю: а он уже к холодильнику-то моему прирос! Уже фыркает по утрам, что ветчина ему лучше сосисок заходит…
– Зато, подруга, у тебя уже такой жизненный опыт, что впору с молодёжью делиться, – высказалась я, вытирая полотенцем выступившие от смеха слёзы.
– Молодёжь теперь не та, что мы были, наивные. Вон Инга… На фиг ей молодые. Ждать, когда деньги добывать научится? Присмотрела готовенького и увела.
– Сам увёлся, – буркнула я.
– Да-да, конечно! Сучка, Май, не захочет, кобель мимо проскочит… Она это, подлюка, умышленно сделала. Нутром чую!
– Марика! А вот ты говоришь, что у тебя девиз такой: с женатыми ни-ни… А что они соврать не могут?
– Не могут!
– И что за детектор такой у тебя? Колись!
– О-очень простой! Вход в койку по паспорту.
– В смысле? – прыснула я. – Мужик такой, в боевой готовности, подпрыгивает… а ты ему: паспорт неси! Хочу удостовериться, что тебе есть восемнадцать?!
– А что? Было такое! Пришёл, помню, решительно настроенный, Иван. Тоже в ЗАГС звал…
– Ну и?
– Так, бегал потом за документами в четыре утра, – хмыкнула она.
– Ой, Марика! – покачала я головой. – Когда уже ты найдёшь свой идеал?
– Нет, Майка. На кого я тебя непристроенную оставлю? Вот замуж выдам, тогда и сама штамп в паспорт поставлю. Зуб даю!
– Оставь себе свои зубы и ложись спать! А то будем завтра на алкашек смахивать узкими глазами и помятыми лицами.
– Не боись! У нас обширная программа на свежем воздухе! Будем румяными…
Потом, после обеда вздремнём и вечером позажигаем в кафешке.
– Даже не знаю, Марика, – пробормотала виновато. – Я вряд ли пойду. Там наверняка будет Игорь со своей. Не хочу на её фоне чувствовать себя пережитком.
– Это кто пережиток? – Марика уже прилегла, но после моих слов подскочила снова. – Дурёха! Ты сейчас как изысканное вино, Майя! Просто знай себе цену! Эта дрянь молодостью берёт? Ну и флаг ей в руки. Вы настолько разные, что ни у кого ума не хватит сравнивать, поверь! Ты, девушка, в самом что ни есть расцвете…
– Угу. Расцвет, мой, Марика, угас лет пятнадцать назад. Ничего от меня прежней не осталось,– вздохнула. – Не хочу я, чтобы он снова смотрел на меня, сравнивая с Ингой, и радовался, что вовремя переобулся.
– Ну откуда у тебя такие мысли? Май, перестань сравнивать себя с этой Ингой. Просто – будь собой! Если хочешь насолить Игорю – забей на него. Держись рядом так, словно он пустое место, и увидишь, он ещё начнёт психовать.
– Не будет он психовать, Марика. У него девка молодая каждую ночь под боком. Какое ему дело до меня. Он, как с ней связался, спать со мной тогда перестал. Теперь и подавно, плевать на меня.
– А тебе что, до сих пор обидно?
– Не знаю, – покачала головой, задумчиво глядя в сумеречный колодец окна. – Видела бы ты вчера, как он из-за твоих интриг набросился на меня. Думал, что это я его пассию правдой поливаю…
– А давай, Май, поспорим?! – подруга подскочила с кровати и плюхнулась на мою постель. – Что если ты станешь игнорить его, он начнёт между вами метаться.
– Марика, отвали, – фыркнула я.
– Значит, ты согласна, что твой игнор его будет бесить?
– Нет. Я так не думаю, – помотала головой.
– Тогда давай спорить! Проиграешь – отдашь мне ту бордовую сумочку, с которой сама не ходишь, и мне не отдаёшь.
– Марика, это подарок, – поджала губы я. – А подарки не передаривают.
– Подарок Игоря, – нагло уточнила она. – А раз он тебя предал, то и ты можешь передарить его подарок. Всё по-честному!
– Марика, а если ты проиграешь? Мне что у тебя попросить?
– Что хочешь.
– Тогда я завтра тебе скажу, что, – решила я потянуть время.
Марика на удивление, едва улеглась в свою постель, судя по мерному посапыванию, уснула сразу.
А я ворочалась до утра. За окном периодически слышались чьи-то голоса и смех, выдёргивая меня из дрёмы, и я пыталась провалиться в сон по новой.