вать.
Возвратившись к себе, в очередной раз осмотрела окно. Чутко прислушиваясь, подёргала бамбуковый щит. Не то чтобы тот прочно держался. Вот только бесшумно его выставить не получится. Лучше перерезать связывавшие его верёвки и вытаскивать бамбучины по одной.
Накадзимо ошибался, полагая, что у неё нет больше оружия. Остался ещё метательный нож. Он хоть и маленький, но острый.
Метнувшись к платью, Ия вытащила нож из щели между панелями, воткнув вместо него обломанную рукоятку ковша, предварительно ещё немного заострив конец. Стружку собрала и выкинула в окно.
Она доедала безвкусную кашу, когда услышала негромкий металлический лязг. Потом в комнату постучали.
— Это ты, Зенчи? — на всякий случай спросила девушка, вытирая рот замурзанным платочком.
— Я госпожа, — откликнулся слуга.
— Заходи, — разрешила приёмная дочь бывшего начальника уезда.
Простолюдин вошёл, бережно неся закопчённый бронзовый чайник с обмотанной тряпьём ручкой и чашечку со щепоткой сушёных листочков.
— Пейте, госпожа. Чай у этого мошенника хороший.
Кивнув, Платина вдруг мысленно спросила себя: «А что он будет делать сегодня весь день?» И сама же ответила: «Скорее всего, спать. Потому что здесь просто больше нечем заняться».
Когда мужчина постучался во второй раз, Ия, уже лёжа на тюфяке сонным голосом поинтересовалась, чего ему ещё надо?
— Так чайник забрать, госпожа, — объяснил слуга, не решаясь, однако, зайти в комнату без разрешения.
— Оставь пока здесь, — велела девушка. — Вдруг мне ещё пить захочется?
— Слушаюсь, госпожа, — не стал спорить собеседник.
Несмотря на то, что Платина провела почти бессонную ночь, спать ей совсем не хотелось.
Взвинченный разум лихорадочно перебирал разнообразные варианты побега. Самый простой вариант, как правило, самый верный. Здесь довольно тихо, и если начать возиться с закрывавшим окно бамбуковым щитом, приставленный её сторожить Зенчи наверняка услышит подозрительный шум и захочет узнать, что тут происходит? А если спокойно дождаться, когда он уснёт, то можно просто выйти отсюда, на всякий случай заперев за собой входную дверь.
Преграда не такая уж и крепкая, но всё же сразу не вырвешься, а за это время можно успеть скрыться в зарослях или добраться до лодочки.
Но вдруг слуга проснётся, когда она будет проходить по комнате? Полы здесь всё же немного поскрипывают. Тогда можно сказать, что пошла по нужде. А если мужик убрал замок или положил его рядом с собой? Значит, нужно предусмотреть и другой способ запереть дверь. Например, просунуть палку через ручки. Но дверь открывается наружу, а обломанная рукоятка от ковша слишком короткая. Ещё вылетит, когда простолюдин начнёт дёргать створки туда-сюда.
Тогда, может, просто привязать их друг к дружке?
Ия едва не застонала от разочарования, вспомнив про ту верёвку в бане. Надо было на ней не трусы развешивать, а взять с собой. Да кто же знал?
Стараясь не шуршать соломой в тюфяке, девушка подтянула к себе котомку. Может, воспользоваться нагрудной повязкой? Ткань прочная, особенно если сложить вдвое или втрое. Нет, эта вещь слишком нужна. Если кальсоны можно и мужские купить, а вот бюст, хоть и не шибко выдающийся, всё равно нужно маскировать. Но парень, покупающий столь интимную часть женского туалета неизбежно привлечёт к себе внимание. Осталась только сама котомка и штанишки, которые Накадзимо вчера порвал.
Девушка хотела их выкинуть, как немых свидетелей своего позора, но в последний момент передумала. Вот они и пригодились.
Наточенным до бритвенной остроты метательным ножом нарезала узкие полоски ткани, свернув их в крепкий шнур.
Если пропустить его сквозь дверные ручки, Зенчи придётся повозиться, выбивая створки. Разумеется, Платина не станет его дожидаться и попытается убраться из этого места как можно скорее. Желательно на лодке. Но есть ли там вёсла?
Ия попыталась вспомнить, были ли они в той скорлупке, когда кораблик Умака пристал к затерявшимся в камышах мосточкам? Однако с горечью поняла, что ничего не может утверждать. Вместо этого в памяти всплыл длинный, метра два или даже два с половиной, бамбуковый шест, прислонённый к забору возле калитки. Можно взять его вместо вёсел и отталкиваться им от дна.
Решив ещё одну проблему, девушка положила тощую котомку под голову и тут же вновь встрепенулась. Если слуга увидит её с таким вот узлом в руках, то сразу поймёт, что она решила бежать.
«Спрячу за пазуху, может, и не заметит?» — после недолгого колебания рассудила Платина и, устроившись поудобнее, прислушалась, затаив дыхание.
Её сторож долго топтался по комнате, потом шуршал соломой тюфяка, но скоро затих, и наступившую тишину нарушало только жужжание насекомых, норовивших сесть Ие на лицо.
«Торопиться не надо, — убеждала она себя фразой из классической советской комедии, отгоняя наиболее докучливых летунов. — Торопиться не надо».
Уговаривая себя не спешить, девушка закрыла глаза и как-то незаметно заснула. Всё-таки почти бессонная ночь и тяжелейшее душевное потрясение изрядно её вымотали, и как только появилась возможность, организм просто «отключился», спасая себя от «перегрева».
Проснувшись, словно от толчка, Платина тут же посмотрела на стену напротив окна, разлинованную чёрными и жёлтыми полосами солнечного света, пробивавшегося сквозь бамбуковый щит, и с трудом удержала громкий вздох облегчения.
Судя по движению небесного светила, она «вырубилась» минут на тридцать или сорок, не больше. Нервно облизав пересохшие губы, Ия напряжённо прислушалась, ясно различив доносившееся и-за стены похрапывание.
«Неужели тоже уснул?» — с затаённым ликованием подумала девушка, осторожно, стараясь не шуршать соломой, сползая с матраса и поднимаясь на ноги.
Подобравшись на цыпочках к двери, прижалась ухом к тонким, лакированным филёнкам. Ну так и есть! Храпит!
Не в силах совладать с охватившей её эйфорией, пришелица из иного мира чуть присела, согнув руки в локтях, и беззвучно выдохнула: «Йес-с-с!»
Кажется, судьба или злобный сверхъестественный игрок не стал нарушать традицию и после феерической гадости вновь послал ей удачу. Теперь главное — суметь ей воспользоваться.
Едва заглянув в соседнюю комнату, Платина сразу же почувствовала характерный запах алкоголя.
«Так он ещё и напился!» — радостно охнула Ия, заметив призывно приоткрытую входную дверь и похрапывавшего Зенчи, вольно развалившегося на матрасе рядом с лежащей на боку глиняной бутылкой.
Не теряя драгоценного времени, девушка быстренько обулась, затолкала котомку за пазуху и осторожно проскользнула в бывшую гостиную.
Мужчина заворочался, шурша соломой. Платина замерла, готовясь объяснить своё появление здесь зовом природы. Однако простолюдин так и не проснулся, лишь звонко чмокнул губами.
Криво усмехнувшись, Ия покачала головой, осторожно ступая, вышла на веранду, тихонько прикрыла за собой дверь и достала из рукава короткую, скрученную из полосок ткани верёвочку.
Но прежде чем она успела просунуть их сквозь ручки, зашелестела солома в матрасе, по полу прогрохотали стремительные, тяжёлые шаги, и лёгкие створки распахнулись от мощного удара.
Девушка едва успела отскочить, как из дома выскочил разъярённый «чёрный археолог».
— Куда это вы собрались, госпожа?
— Я думала, ты спишь, — только и смогла пролепетать Платина, машинально сунув руку за пазуху.
— И поэтому хотели меня запереть? — ядовито осведомился собеседник.
— Ничего я не хотела! — «по инерции» попыталась возразить против очевидного Ия, нервно отбросив в сторону самодельную верёвочку.
— Вы, госпожа, хоть и умная, да только и я не дурак! — сурово свёл брови к переносице слуга.
— Отпусти меня, — понимая безнадёжность ситуации, жалобно попросила девушка, нашарив рукоятку метательного кинжала и чувствуя, как всё внутри сворачивается в тугой, ледяной комок.
— Никак невозможно, госпожа, — с сожалением покачал головой простолюдин. — Вы же без нас совсем пропадёте. А у господина супругой будете, хозяйкой. Сына родите, все вас уважать станут. Неужто счастья своего не понимаете? Сбежите, вас же обязательно поймают и на каторгу отправят. Или даже куда похуже.
Платина не особо рассчитывала на его доброту и понимание, поэтому резким движением метнула клинок.
Вот только Зечни, видимо, ожидал от неё чего-то подобного и ловко увернулся.
Сверкнув полированным металлом, клинок исчез в распахнутых дверях.
Приёмной дочери бывшего начальника уезда не оставалось ничего, кроме как пуститься в бегство. Возможно, на ровной дороге у неё ещё имелся шанс оторваться от немолодого, коротконогого мужика. Но ступня запуталась в густой траве, от чего Ия упала, еда успев выставить вперёд ладони.
Почти тут же у неё на спине оказался слуга.
— Господин предупреждал, что вы можете натворить глупостей, — проворчал простолюдин, выворачивая ей руки назад. — Только не знал он, что вы будете ещё и ножиками швыряться. Вдруг бы попали? Пришлось бы лекаря искать. А мы и так из-за вас тут задержались.
— Ну так и отпусти меня! — сквозь слёзы обиды и досады огрызнулась девушка, с ужасом ощутив, как собеседник деловито связывает ей запястья грубой, кусачей верёвкой. И откуда только он её взял так быстро?
От очевидной догадки перехватило дыхание. Хватая ртом воздух, она выпалила:
— Так ты это всё специально придумал: притворился пьяным и оставил открытой дверь?!
— Да где уж мне до такого додуматься, госпожа, — с сожалением вздохнул мужчина. — Это господин приказал вас так проверить. Узнать, поумнели вы или ещё нет?
— Вот казёл! — не сдерживая себя, рявкнула пришелица из иного мира по-русски. — Гадина, провокатор!
— Вы чего это там говорите, госпожа? — затягивая узел, настороженно спросил Зенчи. — Никак не по-нашему?
— По-нашему, по-нашему, — огрызнулась Платина, лихорадочно подыскивая наиболее похоже звучащие слова на языке аборигенов. — Удивляюсь его прозорливости.