Но беглецы не стали этим заморачиваться и поспешили по петлявшей в зарослях тропинке.
К счастью, лодочка по-прежнему стояла у узких бамбуковых мосточков.
— Ну, и как здесь грести, если нет даже уключин? — недовольно проворчал мичман, положив вёсла на дно.
Причём последнее слово он произнёс по-русски, очевидно, не зная, как называют данное приспособление аборигены.
— Руками, мой друг, руками, — рассмеялся Хаторо, одним ударом перерубив верёвку тем самым кинжалом, который Накадзимо когда-то подарил Ие.
Оттолкнув лодочку от причала, он опустился на одно колено и принялся объяснять:
— Этой рукой держите весло за конец, этой — ближе к середине, и вот так, вот так.
— Похож на способ диких северо-американских племён, — по-русски прокомментировал флотский офицер, поинтересовавшись: — Вы, Ия Николаевна, романы господина Фенимора Купера не читали?
— Читала, — растерянно кивнула девушка, вспомнив свою единственную и безуспешную попытку ознакомиться с творчеством этого знаменитого писателя.
— Очень популярный сейчас в Европе сочинитель, — непринуждённо продолжил молодой человек.
— Вы бы воздержались пока от разговоров на вашем языке, господа, — недовольно проворчал абориген, осторожно раздвигая рукой стебли камыша, прикрывавшие выход на гладь реки. — Голоса над рекой далеко слышно.
«Точно ревнует!» — мысленно фыркнула Платина.
Слегка смутившись, мичман понимающе кивнул.
— Куда мы сейчас идём, господин Хаторо?
Он быстро приноровился к короткому веслу, делая плавные, сильные гребки.
— В трёх ли вниз по течению есть бамбуковая роща, — ответил дворянин в лохмотьях. — В прошлый раз меня там высадили. И от дороги недалеко, и есть где лодку спрятать. Отдохнём, посмотрим на ваши таблички, госпожа, а там решим, что дальше.
— Только не очень-то вы похожи на купцов в таких нарядах, господин Хаторо, — не удержалась от ехидного замечания Ия. — Да и побриться бы вам не мешало, и подстричься. А то пайза будет купеческая, а одеты как бродяги.
— Вам сколько лет, госпожа? — не оборачиваясь, хмыкнул сидевший на носу лодочки абориген.
— Девятнадцать, — осторожно ответила девушка, слегка озадаченная подобным вопросом.
— А мне сорок два! — назидательно, с нажимом проговорил мужчина. — Из них пятнадцать я прослужил в городской страже и лучше вас знаю, как не попасться ей на глаза, и на что она смотрит в первую очередь. Так что зря не переживайте, от этого цвет лица портится. Лучше поделитесь с нами своими планами. Теперь-то вы можете говорить? Вот и расскажите: что вы задумали, перед тем как так неудачно сбежать?
— Но вдруг кто-нибудь услышит? — съехидничала в ответ Платина, напомнив с дурашливой серьёзностью: — Звук над водой далеко разносится.
— А вы не кричите, — нимало не смутился собеседник, посоветовав: — Говорите шёпотом. Ну и думайте, прежде чем что-то сказать.
И хотя в его словах прозвучала не только ирония, но и предупреждение, или скорее даже угроза, флотский офицер, с интересом следивший за их пикировкой, только насмешливо хмыкнул.
Отвернувшись от него, Ия громко заговорила, уперев взгляд в тощую котомку, криво висевшую на спине Хаторо.
— Я хотела добраться до морских портов, куда приплывают корабли из дальних стран.
— Думаете, там намного лучше, чем у нас в Благословенной империи? — рассмеялся дворянин, деловито орудуя веслом.
— Наши мудрецы говорят, что хорошо только там, где нас нет, — отпарировала девушка, тут же услышав одобрительное хмыканье молодого человека. — Но в этой стране у меня слишком много врагов и совсем нет друзей. Может, в другом месте мне повезёт больше? Но, главное, я подозреваю, что где-то за морем живут наши с господином Ждао соотечественники.
— Русские?! — от удивления мичман даже сбился с ритма, и лодочку повело в сторону. — Где?
— Это только предположение, Александр Павлович, — поспешила охладить его пыл Платина. Помня о том, как аборигену не понравилось, когда они переговаривались на родном языке, Ия использовала местное наречие, лишь обратившись к флотскому офицеру по-русски. — Но я очень хочу это проверить. Мне всё равно ничего не остаётся, кроме как покинуть эту страну. Вот и посмотрим, куда можно отправиться?
— Тогда и я с вами! — пылко вскричал молодой человек, тут же извинившись: — Простите, Мэнэзо-сей, но если где-то здесь действительно живут наши соотечественники, то нам будет лучше с ними.
— Чего уж там, Лесо-сей, — по-прежнему не оборачиваясь, проворчал приятель. — Я всё понимаю. Даже представить себе не могу, что бы со мной стало, окажись я на вашем месте, непонятно, как очутиться в чужой стране, даже не зная куда возвращаться? Тут ещё это убийство в военном лагере. В армию нас теперь точно не возьмут. Даже на границу. Остаётся только в разбойники идти, и всю жизнь по лесам прятаться.
— Тогда поехали вместе с нами? — неожиданно предложил Жданов. — Мы же названные братья. Как я вас брошу?
«Ну, тогда ладно», — пришелица из иного мира с трудом подавила рвущийся из груди вздох облегчения, но довольной улыбки удержать не смогла.
В одном из местных романов она читала о богатырях-побратимах, путешествовавших по фэнтезийному миру в поисках приключений.
Те персонажи тоже обращались друг к другу по именам. Однако девушка считала подобные взаимоотношения либо вымыслом автора, либо «преданием старины глубокой» и уж тем более не могла себе представить, что мичман, почти её ровесник, вдруг сделается побратимом матёрого, битого жизнью мужика. Но вдруг тот просто использует наивного, романтически настроенного юношу в своих целях? Пусть даже так, это всё равно лучше, чем её первое предположение.
Платина даже почувствовала лёгкий укол стыда. Действительно, как ей только могло прийти в голову, что они любовники?! Чушь какая!
— Нет, нет, — решительно отказался Хаторо — Я здесь останусь. Это вам молодым на новом месте легко устроиться, а я уже старый.
И, словно пресекая любые возражения, резко спросил:
— Как же вы, госпожа, собрались в порту своих искать?
Ия решила ничего не скрывать, рассказав всё откровенно, не столько для аборигена, сколько для соотечественника. Во-первых, хотелось проверить кое-какие зародившиеся у неё подозрения, во-вторых, окончательно убедить офицера последовать за собой.
— Не так давно я видела книгу, попавшую в Благословенную империю из какой-то заморской страны. Мне сказали, что написана она в неком месте собрания учёных под названием Академия.
— Вы сказали Академия? — встрепенулся молодой человек. — Но это же греческое слово. Так называлась школа, основанная Платоном в античных Афинах!
— В России тоже своя академия есть, — раздражённо глянув на него, заметила девушка. — Академия наук!
— И Академия художеств, — блеснул эрудицией Жданов.
— Но что, если это слово только похоже на ваше по звучанию? — вполне резонно возразил Хаторо, понизив голос до еле слышного шёпота, так как им навстречу двигалась большая лодка с шестёркой гребцов.
Платина повернулась к ним спиной и пригнулась, стараясь сделать фигуру как можно бесформеннее. Длинные волосы надёжно скрывала обмотанная вокруг головы тряпка. Вряд ли на первый взгляд её могли принять за девушку, но она опасалась, что кто-то может запомнить лицо, а потом вдруг увидит портрет в объявлении о розыске и захочет подзаработать.
Однако гребцы были слишком заняты борьбой с течением, а рулевой о чём-то оживлённо болтал с толстяком в длиннополом халате и лишь мельком глянул на проплывавшее мимо судёнышко.
Дождавшись, когда лодка удалится метров на сто, Ия зашептала:
— Всё может быть, господин Хаторо. Но цифры в той книге тоже наши.
Она обернулась к мичману, жадно ловившему каждое слово.
— Я имею ввиду арабские.
Последнее слово беглая преступница почти выдохнула, но соотечественник услышал, энергично закивав в знак понимания.
— В каждой стране свои буквы и цифры, — задумчиво произнёс абориген, размеренно работая веслом.
— Есть и другие признаки, — продолжила девушка, чувствуя, что тот настроен уже не столь категорично. — На пером листе нарисован герб Академии. Это птица с двумя головами, повёрнутыми в разные стороны.
— Наш двуглавый орёл?! — гораздо громче, чем следовало, вскричал флотский офицер. Даже усы и борода не могли скрыть того, как покраснело от волнения его лицо, а рот совершенно по-детски приоткрылся, словно в ожидании новых, потрясающих откровений.
— Мне сказали, что это сокол — священная птица их бога мудрости, — сочла необходимым разочаровать его Платина. — Но всё равно он очень похож на российский герб. Также раскинуты крылья, только вместо скипетра и державы в лапах свиток и какая-то палочка для письма.
На сей раз оба её спутника воздержались от комментариев. Старший, видимо, думал, а младший, судя по всему, уже поверил Ие безоговорочно.
— На книге есть ещё один знак, — выдала последний аргумент девушка. — У нас его применяют для записи музыки.
— Ноты? — удивился соотечественник.
— Нет, — покачала головой Платина. — Скрипичный ключ. Знаете о таком?
— Разумеется! — вроде бы даже обиделся молодой человек. — Сам-то я не играю ни на фортепьяно, ни на гитаре, но моя сестра и кузина — прекрасные музыкантши. Мы с ними не раз пели на званых обедах у наших соседей Балариных.
— Ну уж простите за то, что посчитала вас таким необразованным! — скрывая раздражение, извинилась Ия и вновь обратилась к аборигену: — Вряд ли это случайные совпадения, господин Хаторо.
— Возможно, так оно и есть, — не стал спорить тот. — Но как вы собираетесь попасть в ту страну, откуда эта книга, если она далеко за морем?
— Пока не знаю, — после недолгого раздумья честно призналась пришелица из иного мира. — Наверное, сначала постаралась бы побольше узнать об этой самой Академии. Потом написала бы письмо и попросила бы кого-нибудь из капитанов передать его туда.
— И сколько лет вам бы пришлось ждать ответа? — по-прежнему не оборачиваясь, усмехнулся собеседник. — И где бы вы прятались всё это время, если вас ищут по всей Благословенной империи?