Внезапно перед глазами закачался толстый паук, спустившийся на нити с нависшего над ложбиной бамбука.
Не то чтобы Ия сильно не любила или боялась этих существ, однако тот появился уж очень не вовремя. Машинально отпрянув, она сбросила с плеча котомку и, махнув, ловко сбила паука на землю, для надёжности пристукнув кулаком. Подняв узел, скривилась, увидев мокрое пятно на ткани. На миг показалось, что пахнуло корицей. Прогоняя наваждение, поспешила выпалить второй вопрос:
— А как вы здесь оказались?
Но «поймав» недоуменный взгляд собеседника, торопливо пояснила:
— Я имею ввиду, что вы делали, когда это случилось?
— Ах, вон вы о чём, — понимающе кивнув, собеседник печально улыбнулся. — Я был смертельно ранен и упал за борт во время боя нашего пароходофрегата «Владимир» с турецким «Перваз-Бахри».
И тут же досадливо поморщился.
— Сам виноват. Повёл себя как мальчишка. Непременно захотелось всё рассмотреть. Всё-таки это было моё первое настоящее дело, первый вражеский корабль, с которым нужно принять бой. Вот я и забрался на ванты. Думал, только чуть посмотрю и назад. Но наш капитан Григорий Иванович Бутаков заметил, рассердился и приказал мне немедленно занять своё место по команде. Я уже начал спускаться, да только не успел. Какой-то особенно меткий турок выстрелил и попал в меня. Наверное, из французского штуцера. Это ружьё бьёт далеко и чрезвычайно точно. И представьте себе, мадемуазель, я не только увидел, как пуля ударила меня в грудь, но и как лечу в воду. Ещё и подумать успел, что душа-то пойдёт вверх: на небо, на божий суд, а тело вниз — на дно морское. Глаза закрыл, молитву начал читать…
Рассказчик внезапно замолчал, невидящим взглядом уставившись куда-то мимо слушательницы в обрушившийся склон оврага, словно бы заново переживая случившееся когда-то.
Девушка терпеливо ждала, стойко удерживаясь от вопросов и даже не пытаясь его торопить.
— Тогда-то и начались настоящие чудеса, — вновь заговорил Жданов, словно очнувшись от наваждения. — За борт-то я упал в Чёрное море — солёное, а вынырнул в пресном озере! Представляете? Мундир на груди порван в клочья, а на теле ни царапины. Только сил нет никаких. Я себя таким беспомощным только в двенадцать лет чувствовал, после того как тифом переболел и чуть Богу душу не отдал.
Мичман машинально перекрестился и продолжил:
— Однако же кое-как выбрался на бережок. Посмотрел на небо голубое и подумалось мне, что я, недостойный, сподобился смертным телом в райские кущи попасть. И так мне тогда страшно стало от мыслей таких богохульных, что закрыл я глаза и, верите ли, Ия Николаевна, заплакал, словно дитя малое!
При этих словах мичман пристально посмотрел на подругу по тяжёлой попаданской доле. Та слушала его, как заворожённая, невольно подавшись вперёд и вытянув шею. Вспомнив своё состояние, после того как, выпав из кабины лифта, очутилась в горном лесу, она энергично закивала.
— Да кто бы такого не испугался!
— Вот и я, на что уж храбрецом себя считал, — без лишней скромности заявил офицер уже немного другим, чуть более «доверительным» тоном. — А сколько тогда страху натерпелся! Представьте себе, совсем духом пал. Да только слышу, как трава шелестит под чьими-то лёгкими шагами. Открыл глаза: смотрю, девочка лет десяти в одеждах белых с лицом прекрасным как у ангела. Только волосы длинные и переливаются всеми цветами радуги. Красиво так, что взгляд не оторвёшь. Тогда-то я и понял, что ангел это и есть. Наклонилась ко мне и говорит: «Не бойся, раб Божий Александр. По воле Вседержителя перенесла я тебя смертельно раненого в этот мир, чтобы смог ты здесь достойную жизнь прожить». Тут я окончательно лишился чувств. Как понять такое? Только не видел я больше этого ангела и не смог просить о сём.
Молодой человек бросил на девушку взгляд, полный отчаяния и какой-то совершенно детской надежды. Как будто именно у неё есть ответы на все его вопросы.
— У меня ничего такого не было, — разочаровала соотечественника Платина. — И никто ко мне не являлся.
Тут она немного кривила душой, вспомнив то и дело появлявшийся в воздухе аромат корицы, который мог ей просто померещиться. И свой эротический сон в лесной избушке. Но его могла вызвать и болезнь.
Собеседник выглядел явно разочарованный. А Ие очень хотелось услышать продолжение истории коллеги-попаданца дальше, поэтому она быстро спросила:
— И что дальше? Что случилось когда вы очнулись?
— Увидел странных людей, — усмехнулся Жданов. — С гладко выбритыми головами, в больших коричневых балахонах. Суетятся вокруг меня, лопочут что-то на непонятном языке. Подумал, что опять видения или кошмары.
— Монахи, — понимающе кивнула собеседница.
— Да, — подтвердил мичман. Похоже, он считал явление девочки с разноцветными волосами самой важной частью случившегося с ним приключения и теперь то ли разочаровался, не узнав о своём ангеле ничего нового, то ли успокоился, поделившись мучившими его воспоминаниями.
— «Обитель девяти богов» в датунских горах, что в провинции Сагаро уезда Кванбок. Об этом я, конечно, потом узнал. Сначала думал, что попал в Китай или в какой-нибудь Сиам. Вроде бы там монахи тоже на лысо головы бреют. Да только те все жёлтые и узкоглазые. А лица этих людей вполне европейские. Пытался я с ними говорить по-английски и по-французски, и по-немецки, и даже на латыни и греческом, хоть сии языки я и знаю совершенно недостаточно. Спрашивал про Париж, Лондон, Санкт-Петербург, даже про китайского богдыхана. Да всё без толку. Обращались со мной очень почтительно, словно с коронованной особой. Любое моё желание старались исполнить. Сами-то монахи ни мяса, ни рыбы не ели, но меня ни в чём не ограничивали. Разве что в вине. Но оно у них слабенькое, мне столько не выпить, чтобы опьянеть. Ну и…
Замявшись, офицер как-то странно усмехнулся, посмотрел на застывшую соотечественницу, чуть покраснел и, отведя взгляд, прокашлялся.
— Когда язык их немного изучил, понял, что они посчитали меня посланцем с неба. Пруд, в который я попал, почитается священным, посвящённым тем самым девяти богам, в числе коих есть богиня Асиона. Так её как раз и изображают девочкой с разноцветными волосами, и она у них числится Хранительницей радуги. Я пытался объяснить, что никакой не небесный посланец, а обычный человек, попавший сюда по воле Господа, и эта Асиона — ангел, сиречь настоящий посланец его.
Тут молодой человек вновь перекрестился и замер, глядя на Ию с возрастающим недоумением. Скорее машинально, чем осознанно та торопливо совершила крестное знамение.
Платина не считала себя сильно верующей или тем более воцерковлённой. Однако в храм иногда захаживала ставить свечки или заказать молебен за родственников. Но из всех молитв знала только «Отче наш».
— Только простые монахи мне так и не поверили, — мрачно усмехнулся Жданов. — Странная у них вера. Они почему-то думали, что я изгнан из небесной страны богов на землю в наказание за какой-то проступок. Нечто вроде ссылки, чтобы жить среди людей.
— То есть никто не знает, кто вы на самом деле? — уточнила Ия.
— Я смог убедить только настоятеля обители преподобного Туэно и брата Дарака, что меня лечил, — ответил мичман. — Прочие же монахи всячески сторонились меня и избегали любых разговоров, если только те не касались самых насущных вещей.
— Как долго вы пробыли в монастыре? — поинтересовалась девушка.
— Если считать по местному календарю, то около года, — почти не раздумывая, ответил офицер. — Меня нашли в месяце Зайца, а сейчас уже идёт месяц Лягушки.
Вздохнув, он неожиданно посетовал:
— Никак не могу привыкнуть к этим звериным названиям. И неделей тут нет, то есть ни понедельников, ни суббот. Все дни одинаковы, различаются только по номерам. Когда пост соблюдать, непонятно? И в году здесь не триста шестьдесят пять дней, как у нас, а триста семьдесят три. Как узнать, когда тут Рождество отмечать, когда Пасху? Да и был ли здесь Христос? Случилось ли его воскрешение?
Соотечественник выглядел по-настоящему растерянным и озадаченным, а вот Платина никогда даже не задумывалась о подобных вещах. Ей вдруг очень захотелось как-то подбодрить «предка», произвести на него благоприятное впечатление. Поэтому, напрягая свои микроскопические познания в религии, она привела, как ей показалось, совершенно «железобетонный» аргумент:
— Но Бог-то здесь точно есть. Я имею в виду Бога-отца. Он же сотворил весь мир.
— Но это же совсем другой мир, — совершенно серьёзно напомнил молодой человек. — И здесь может быть свой Творец. Или мы попали во владения нечистого.
«Очень может быть», — мрачно усмехнулась про себя Ия. Однако, вспомнив из прочитанных книг, какое важное значение имели вопросы религии для жителей России девятнадцатого века независимо от возраста и сословия, шутить подобным образом не решилась, ограничившись крылатой фразой из советский киноклассики:
— Это вряд ли. Никто же не покушался на вашу бессмертную душу?
— Нет, — после некоторого размышления согласился собеседник.
— И тот ангел с разноцветными волосами ничего же не требовал от вас за новую жизнь в этом мире?
— Нет, — уже гораздо бодрее подтвердил Жданов.
Успев за время пребывания здесь поднатореть в демагогии, девушка с деланным удивлением вскинула брови.
— Но разве же дьявол будет делать что-нибудь бесплатно? Бескорыстен только Бог.
— Я тоже так думаю, — кивнул мичман. — Не похоже всё это на дьявольские козни. И преподобный Туэно тоже самое говорил, только на свой манер. Другими словами. По его рассказам выходило, что Асиона — одна из самых добрых здешних богинь. И ни в одной их священной книге не написано, чтобы она хоть раз кого-нибудь обидела. Только вот её считают покровительницей маленьких девочек, и преподобный не понимает, почему она вдруг захотела мне помочь? Но я-то знаю, что никакая она на самом деле не богиня, а всего лишь ангел — посланец Господа нашего, исполняющая его волю.
Взгляд офицера всп