Пришелица из будущего или из иного для него мира добросовестно хотя и довольно сумбурно попробовала втолковать принцип действия системы электронных платежей. Но собеседник так, кажется, ничего и не понял, хотя, глядя на девушку с самым обалделым видом, даже пару раз согласно кивнул, сделав в конце неожиданный вывод:
— Это просто какое-то волшебство. Магия! Прикладываете эту самую карточку, и деньги тут же оказываются в магазине!
— Да никуда они из банка не делись! — с трудом сдерживая раздражение, попыталась ещё раз объяснить Платина. — Там в банке их списали со счета покупателя и записали на счёт продавца.
— И всё это по проводам или даже без них! — вскричал Жданов. — За какие-то секунды. Я же говорю: магия! Просто «Тысяча и одна ночь» какие-то.
— Вы же образованный человек, Александр Павлович! — скривилась уставшая объяснять Ия. — На пароходе плавали.
— Моряки не плавают, мадемуазель, — наставительно фыркнул мичман. — Они ходят на кораблях.
— Да пусть хоть бегают! — досадливо отмахнулась девушка. — Ну, разве с точки зрения того же боярина Ивана Грозного ваш пароход не волшебный? Горит огонь, пыхтит пар, валит дым, и корабль плывёт, то есть идёт: без гребцов и парусов. Да для наших предков это будет настоящее чудо. Но вы-то знаете, что магия здесь ни при чём. Вот и всё, что я рассказала вам, тоже никакое не волшебство, а самая настоящая наука.
— Да я всё понимаю, — слегка растерянно улыбнулся офицер и вновь принялся рассматривать монету.
— Позвольте, сударыня! — вдруг вскричал он. — Вы же говорили, что теперь в России тот же самый герб, что и до этой вашей революции? А где же короны, скипетр, держава. Нет даже креста!
Глянув на двуглавого орла «без знаков различия», Платина недоуменно пожала плечами.
— Не знаю. Но на печатях во всех государственных документах всё это есть.
— Но разве же деньги — не государственный документ? — ехидно заметил молодой человек укоризненно качая головой. — Не порядок у вас в государстве, Ия Николаевна.
— Можно подумать, Александр Павлович, — насмешливо фыркнула девушка, слегка задетая подобным пренебрежением, — у вас в государстве во всём был порядок.
— Нет, конечно, — не стал спорить собеседник. — Но у нас на деньгах с ошибками не пишут.
— И где вы тут нашли ошибки? — удивилась Платина, взяв у него монету.
— Ну как же! — возмутился Жданов. — Вот написано «Банк России», а где «ер» в слова «Банк»?
— Что ещё за «ер»? — недоуменно вскинула брови Ия. — Никогда о такой не слышала.
— Она пишется как твёрдый знак! — нахмурился мичман.
— Ах, вон вы о чём, — наконец сообразила девушка, пояснив: — После революции прошла реформа правописания, и теперь у нас пишут только так.
— Да, — задумчиво протянул офицер, качая головой. — Натворили вы в двадцатом веке дел.
— Я вообще-то уже в двадцать первом родилась, — усмехнулась Платина, убирая монетку в кошелёк и предложив: — Давайте лучше ужинать.
— Но вы так и не рассказали, что же случилось с вами здесь? — напомнил молодой человек.
— Вот поедим и расскажу, — пообещала Ия.
Трофейная рыба оказалась жёсткой, не сильно солёной и довольно вкусной. Тем не менее, посоветовавшись, одну оставили на завтрак.
Девушка понимала, что спутник не откажется от своего намерения выяснить подробности её жизни в этом мире, и, жуя, лихорадочно гадала: посвящать ли «предка» во все детали или о чём-то лучше умолчать? Да, морячок знает, что её изнасиловали, и вроде бы даже чувствует себя виноватым в этом. Однако, если она признается, что по доброй воле стала любовницей барона Хваро, а тот на самом деле переодетая женщина, то не посчитает ли её добрый и наивный юноша середины девятнадцатого века ужасно развратной особой или, проще сказать, шлюхой?
«Вот же-ж!» — мысленно взвыла Платина. С одной стороны: крайне нежелательно начинать их знакомство со лжи, но с другой: получить в ответ пренебрежительное презрение тоже очень не хотелось. В глубине души она опасалась вновь остаться одна.
— Я уже говорила, что выпала сюда из кабины лифта? — начала пришелица из иного мира и времени, так ничего до конца и не решив.
— Да, да, — подтвердил собеседник, вытирая губы тряпочкой.
— Началось всё с того, что я пошла в магазин, — стала вспоминать подробности Ия. — Накупила полную сумку, потом ещё в аптеку зашла…
— Вы что же, мадемуазель, за покупками одна ходили? — удивился Жданов. — Без служанки или без горничной?
— Давайте о жизни в нашем мире я вам потом расскажу? — досадливо поморщилась девушка.
— Хорошо, хорошо, — тут же пошёл на попятную мичман.
— Добралась до дома, вошла в лифт, нажала кнопку своего этажа, — продолжила Платина.
Чем дальше она рассказывала, тем большее изумление отражалось на лице слушателя. Брови потихоньку ползли вверх, а нижняя челюсть опускалась вниз.
Однако вопросы он задавать не перестал, вот только в данном случае Ия смогла ответить почти на любой из них.
По ходу её неспешного рассказа история с покупками оказалась не единственным отклонением от главной линии повествования.
Когда речь зашла о том, как она доказывала бывшему начальнику уезда своё иномирное происхождение, пришлось объяснять: что такое смартфон? Но, судя по озадаченной физиономии офицера российского императорского флота, тот вряд ли понял и пятую часть её слов, посчитав гаджет чем-то вроде наливного яблочка на серебряной тарелочке.
Не забыла девушка упомянуть и о первой встрече с Хваро у ворот усадьбы приёмного отца, и о своём обучении у госпожи Андо, и даже о ночном визите надоедливого землевладельца к запертому на замок павильону, скромно умолчав лишь об их совместных ночных прогулках.
— То есть, будучи обручён, сей дворянин признавался вам в своих чувствах? — насупился молодой человек. — И вы отнеслись к этому серьёзно?
— Он говорил, что этот брак устроили покойные родители, — пояснила Платина. — А сам он не испытывает к будущей невесте ничего, кроме уважения.
— Вот негодяй! — пылко вскричал собеседник. — Он же предлагал вам стать его метрессой, сиречь содержанкою!
— Не совсем так, — возразила Ия, защищая не столько высокие моральные качества и репутацию барона, сколько свою рассудительность. — Вы же знаете, что здесь распространено многожёнство?
— Разумеется, знаю, — подтвердил Жданов, смущённо потупив взор. — Вы же сами говорили. Только как-то всё это дико…
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — напомнила девушка русскую пословицу.
— А ещё говорят: «Si fueris Romae, Romano vivito more, Si fueris alibi, vivito sicut ibi», — щегольнул образованностью мичман, заставив её озадаченно вскинуть брови. — Что означает: «Если ты в Риме — живи как Римлянин, в других местах — живи как местный». Наш преподаватель истории в Морском корпусе уж очень любил мудрые изречения древних латинян. Вот и запомнилось.
— Ну, я так примерно и рассуждала, когда его слушала, — проворчала Платина и, не задерживаясь, перешла к истории младшего брата бывшего губернатора, заявившегося в Букасо для разбора жалобы на начальника уезда. Потом рассказала о свадьбе Хваро, о нападении на караван невесты, об убийстве дочери рыцаря Канако.
— Вот злодеи, — коротко, но ёмко прокомментировал офицер.
Согласно кивнув, Ия заговорила об аресте приёмного отца, о своём поспешном бегстве и путешествии до монастыря «Добродетельного послушания».
— Почему же вы там не остались? — живо заинтересовался молодой человек. — Брат Манот, что в молодости грабил на большой дороге, потом раскаялся и теперь доживает свои дни в посте и молитвах. Никто его не трогает.
— Госпожа Сабуро отказалась меня принять, — грустно усмехнулась девушка. — Точнее она согласилась пустить меня, но лишь на несколько дней.
— Отчего же так? — удивился собеседник. — Откуда такая чёрствость? Испугалась властей?
— Не знаю, — пожала плечами Платина. — Она сказала, что я проклята, и это из-за меня на семью брата обрушились беды и несчастья.
— Боже, какая глупость! — возмущённо фыркнул Жданов. — Вы же сами пострадали от всего случившегося! В чём же ваша вина?
— Наверное, в том, что она в это верит, — криво усмехнувшись, предположила Ия. — Ей так удобнее и привычней. Да это и неважно. Самое интересное, что в убежище, где она собиралась меня прятать, уже сидел господин Рокеро Нобуро. Младший брат бывшего губернатора Хайдаро. Его, как и моего приёмного отца, тоже обвинили в государственной измене, но он сумел сбежать. Он рассказал, что их якобы оклеветали с помощью барона Хваро, для того чтобы скрыть его причастность к нападению на свадебный караван невесты.
— Быть того не может! — вскричал мичман, жадно ловивший каждое слово девушки. — За что же он её так?
— Вот и я не поверила, — кивнула Платина. — Мне казалось, что это совершенно невозможно. Господин Нобуро предложил способ выяснить правду, и если всё так, как он считает, то оправдать его и моего приёмного отца.
— И как же он намеревался это сделать? — не удержался от вопроса офицер, а узнав детали гениального плана младшего брата бывшего губернатора, одобрительно хмыкнул. — Смело, но очень рискованно.
Ия подробно описала ночной визит в дом госпожи Андо, разговор с её сыном и то, как она метнула ему в спину нож.
— Сама не понимаю, как так получилось! — горячилась девушка. — Просто кинула то, что держала в руках, и попала! Но только ранила же! Он сам упал, запнулся ногой за порог и упал на спину! И всё!
Пришелица из иного мира развела руками.
— Единственный свидетель погиб! Теперь не осталось никакой возможности оправдать моего приёмного отца! Ох, Набуро и разозлился! Думала, поймает — убьёт!
— И что же дальше случилось? — почти шёпотом спросил молодой человек.
— Пошла в лес, — ответила Платина. — В ту самую избушку, где мы с госпожой Сабуро жили зимой. Вот там-то меня и нашёл господин Хваро.
— Как такое могло случиться? — встрепенулся собеседник. — Откуда он знал, где вас искать?