Скоро девушка поняла, что мичман тоже начинает волноваться. Он то и дело выпрямлялся во весь рост, чтобы дальше видеть. Тем не менее Платина первой заметила высокого мужчину в длинном серо-зелёном халате и круглой шляпе с узкими полями, ведущего за повод серого осла, нагруженного вьюками и корзиной.
Ткнув офицера локтем в бок, Ия кивком указала на приближавшегося путника.
— Господин Хаторо! — с плохо скрываемым облегчением выдохнул молодой человек.
«Вот же-ж! — мысленно усмехнулась пришелица из иного мира. — Пришёл таки!»
Прихватив тощие котомки, они поспешили на дорогу.
Беглый дворянин разительно преобразился. Он не только облачился в одежду из дорогой, добротной ткани, но и подстригся, и привёл в порядок заросшую физиономию. Теперь на его лице красовалась аккуратная бородка и пышные, «моржовые» усы.
Жданов, едва не бросившийся обнимать побратима, вовремя удержался, ограничившись неуклюжим низким поклоном.
— Рад видеть вас, господин Хаторо.
Тот церемонно поклонился, прижимая ладони к животу.
— Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго, господин Ждао?
«Хорошо, что вообще пришёл!» — буркнула про себя девушка, также отвешивая низкий поклон.
— Здесь ваша новая одежда, господа, — сказал собеседник, снимая со спины осла корзину с матерчатыми лямками и передавая её приёмной дочери бывшего начальника уезда. — Вы, госпожа, сходите переоденьтесь, а мы с господином Ждао здесь подождём.
«Чего он туда только напихал?» — мысленно ворчала Платина, направляясь к уже «обжитым» зарослям бамбука.
Сверху лежало сложенное серо-коричневое платье, вполне подходящее для служанки небогатых хозяев. Вроде бы чистое, тщательно выстиранное, но изрядно попахивавшее прелью. Ничего, на свежем воздухе быстро «выветрится».
Под ним размещались завёрнутые в тряпицу, неказистые на вид, но вроде бы прочные кожаные туфли, маленькое, ярко начищенное медное зеркальце, деревянный гребень и шпилька.
Торопливо сбросила куртку, штаны и верхнюю рубаху. Нижнюю оставила для тепла и чтобы скрыть поясок с золотыми монетами на талии. Натянула и расправила платье, сидевшее на ней, к сожалению, как криво сшитый мешок. Хорошо хоть, оно удивительно точно подходило по длине, не доставая до земли каких-нибудь десять — двенадцать сантиметров. А то Ия переживала, что придётся как-то подтягивать подол.
Сняла с головы тряпку и, достав зеркальце, взялась приводить в порядок волосы. Выдрав порядочный клок, кое-как их расчесала и заплела косу, скрепив её шпилькой.
Свою мужскую одежду убрала в котомку. Туда же последовали и новые туфли. Пока можно и в старых походить, а эти пусть останутся про запас.
Не утерпев, заглянула в корзину. Сверху лежал ещё один серо-зелёный халат, штаны без заплаток, туфли, какие-то накидки, вроде плащей, пара глиняных бутылок и деревянная коробка для еды.
— Платье вам идёт лучше, — одобрительно хмыкнул Хаторо, когда девушка вернулась на дорогу.
«Вот же-ж! — мысленно выругалась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Купил какой-то вонючий мешок, теперь ещё и издевается!»
— Теперь нужно переодеться и вам, — больше не обращая на неё никакого внимания, сказал мужчина побратиму. — Сами справитесь?
— Разумеется, — вроде бы даже слегка обиделся мичман и, взяв одежду, поспешил в рощу.
— Как теперь меня зовут? — поинтересовалась девушка, погладив ослика по пятнышку белой шерсти на лбу.
— Чтобы не путаться, я записал вас как Ини, — деловито ответил собеседник, доставая из рукава сложенную бумагу. — Вам восемнадцать лет, и мой отец, почтенный Тутан из Тарисакаво, передаёт вас своей дочери Юники, супруге Самса из Даяснору, на ближайшие пять лет.
— Вы позволите? — протянула руку спутница.
— Пожалуйста, — передал он исписанный лист. — Всё, как положено. Это письмо почтенного Тутана о том, что он посылает свою служанку Ини восемнадцати годов своей дочери Юники второй наложнице купца Самса из Даяснору, проживающему в своём доме на улице Мясников.
— А там есть такая улица? — спросила Платина, пробегая взглядом по ровным строчкам чётко выписанных букв.
— Наверное, — пожал плечами мужчина. — Во всех городах, где мне довелось побывать, есть такая улица. Чем Даяснору хуже?
«Логично», — мысленно согласилась Ия, рассматривая слегка смазанную печать и удивляясь тому, как многое успел сделать за один вечер её новый знакомый. Пожалуй, он может оказаться ещё большим пройдохой, чем главарь «чёрных археологов.»
— Вам нужно поставить здесь отпечаток своего большого пальца, — сообщил бывший офицер городской стражи, доставая из рукава покрытую чёрным лаком шкатулку. Несмотря на маленькие размеры, внутри её хватило места для крошечной тушечницы, чернильного камешка, пары коротких кисточек и круглой коробочки с красной, похожей на пластилин, мастикой.
— Не слишком ли мало у вас товара для двух купцов? — поинтересовалась девушка, кивнув на два пузатых тюка.
— Господин Ждао — не купец, — покачал головой собеседник. — Я ему уже сказал, что он мой помощник.
— Значит, ему пайза не нужна? — предположила Платина.
— Почему же? — удивился абориген. — Без неё никак. Просто большая часть товара моя. Поэтому я старший, а он работает на меня. И на этот счёт у нас тоже есть договор.
— Простите, — Ия замялась, но всё же не смогла сдержать любопытства. — Где вы взяли эти печати?
— Поддельные документы всегда пользуются спросом у тех, кто не в ладах с законом, — усмехнулся мужчина. — Главное, найти нужного мастера.
— И вы так быстро нашли его в Фумистори? — недоверчиво сощурилась девушка.
— В каждом городе есть места, где собираются торговцы запрещённым товаром, — наставительно произнёс собеседник. — А уж как их отыскать, мне то хорошо известно. Понимаете?
Малоопытной беглой преступнице оставалось только молча кивнуть.
Среди устремлённых вверх стволов бамбука показался переодевшийся офицер российского императорского флота, и Платина подумала, что ему-то халат как раз-таки коротковат, а покрывавшая голову шляпа с круглыми, матерчатыми полями хоть и сидела плотно из-за сильно отросших волос, всё-таки казалась слишком большой.
— Не мешало бы ему подстричься, — вполголоса заметила Ия. — И побриться. А то одежда приличная, но всё равно смотрится бродягой.
— Волосы мы ему сейчас обрежем, — пообещал абориген, доставая из-за пазухи знакомый кинжал. — Но бритвы у меня с собой нет.
— У меня есть маленькие ножницы, — сообщила девушка. — Бороду и усы можно немного подстричь, чтобы не торчали во все стороны.
— О чём вы? — поинтересовался молодой человек, держа под мышкой свёрнутую старую одежду.
— Будем приводить вас в достойный уважаемого купца вид, — с улыбкой пояснила Платина, но тут же заткнулась, «поймав» недовольный взгляд бывшего офицера городской стражи.
— Вы действительно не похожи на купца, — пояснил побратим. — Сейчас я обрежу вам волосы, а госпожа подстрижёт бороду.
Видя, что Жданов замялся, оглядываясь по сторонам, Хаторо распорядился:
— Садитесь на корзину. Не бойтесь, она прочная, не сломается. И выбросите вы эти тряпки! Госпожа, отнесите их куда-нибудь, чтобы на дороге не валялись.
Ия считала, что ни к чему разбрасываться вполне себе приличными вещами, но промолчала, не желая лишний раз раздражать аборигена.
Когда она вернулась, тот уже во всю орудовал кинжалом, обрезая грязные, отросшие патлы.
Девушка с тревогой оглядывалась по сторонам, опасаясь появления невольных свидетелей. Но дорога по-прежнему оставалась пустынной.
— Пока достаточно, — удовлетворённо буркнул Хаторо, пряча клинок в ножны. — В городе свожу вас к настоящему цирюльнику.
«Ещё страшнее стал, — мысленно усмехнулась приёмная дочь бывшего начальника уезда, рассматривая причёску соотечественника. — Хорошо хоть, под шапкой почти ничего не видать, а они её здесь даже за едой не всегда снимают».
— У вас есть какое-нибудь зеркальце, госпожа? — спросил мичман.
— Да, — кивнула Платина, передавая ему блестящий металлический кружок в ожидании, если не бури возмущения, то хотя бы недовольного роптания.
Однако офицер только досадливо скривился, удержавшись от комментариев, тем самым ещё сильнее поднимая свой авторитет в её глазах.
— Сейчас я вам бороду подстригу, — засуетилась Ия, доставая из котомки футлярчик с маникюрным набором.
— Право слово, не стоит себя утруждать, — замялся молодой человек. — До Фумистори как-нибудь доберусь, а там побреюсь.
— Нам туда нельзя, — неожиданно зявил абориген. — На досках объявлений не только портрет госпожи висит, но и наши тоже. Художники постарались, получилось похоже. И ещё, я в порту видел солдат из Садафунского военного лагеря: десятника Кбаба и с ним ещё пятерых.
— Они вас не заметили? — насторожился Жданов.
— Хвала Вечному небу, нет, — покачал головой побратим. — Я к причалам близко не подходил.
— Тогда как же нам быть? — нахмурился мичман, опасливо косясь на блестящие ножнички в руках девушки.
— У нас много дорог, — успокоил его Хаторо. — Есть из чего выбирать.
И объяснил уже более сухим, деловым тоном:
— Я вчера на постоялом дворе поговорил с торговцами. Тут в двадцати ли есть большая деревня Мори, через неё проходит дорога на Шибани. Это город вниз по реке. Поменьше Фумистори, но и там можно сесть на корабль до Амакону, а, если Вечное небо поможет, то и до самого Даяснору.
— Думаете, в Шибани наших портретов не будет? — чуть ехиднее, чем хотелось, спросила Платина, неуклюже, но старательно подравнивая соотечественнику усы.
— Может, и будут, — не стал спорить бывший офицер городской стражи. — Но солдаты из Садафунского лагеря нас туда искать не пойдут.
Не найдя, что возразить, Ия отступила на шаг от молодого человека и, критически оглядев свою работу, нерешительно произнесла:
— Всё равно лучше, чем было.
— Ненамного, — пренебрежительно хмыкнул абориген. — Разве только на бродягу уже не похож.