— Я лишь хотел сказать, господин, что у меня есть оружие, — подчёркнуто мирным, даже заискивающим тоном пояснил беглый преступник. — Чтобы вы не подумали, будто я пытался его скрыть.
— Зачем оно тебе? — нахмурился старший из воинов.
— Со мной деньги и дорогой товар, господин, — всё также спокойно ответил Хаторо.
— Хорошо, — нехотя кивнул собеседник, повторив приказ: — Лавар, обыщи его.
«Вот же-ж! — мысленно охнула Платина. — А у меня под платьем пояс с монетами! Может, удрать, пока не поздно? И куда я денусь одна и без документов?»
— Смотрите, господин! — ликующе вскричал слуга, протягивая воину завёрнутые в чистую тряпочку ассигнации.
Дворянин пристально посмотрел на лжеторговца. Но тот только невозмутимо пожал плечами.
— Я же купец, господин.
— Посмотрим, какой ты купец, — криво усмехнулся Чишеро, и глаза его алчно блеснули.
«Всё! — чуть не застонала приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Плакали наши денежки! Теперь бы живыми остаться».
— И у него тоже! — бодро доложил Лавар, показывая найденные у Жданова кинжал и гораздо более скромную пачку денег.
— Благородный господин, — заговорил Хаторо. — Вечное небо видит, что мы не брали ошейника с котёнка вашей госпожи. Но, если уж по нашей вине возникло такое недоразумение, мы готовы заплатить за него.
— Давно бы так, — одобрительно проворчал охранник. — Только сам я цену не скажу. Пойдём к первой госпоже наложнице. Это её вещица.
«Миры разные, а люди одинаковы, — с философской горечью усмехнулась Ия, вспомнив многочисленные разговоры знакомых. — Взять и отжать «бабло» на пустом месте. А куда денешься с чужими документами, и когда тебя все ищут?»
— Как прикажете, господин, — поклонился бывший офицер городской стражи, и девушка впервые смогла расслышать в его голосе раздражение. — Но, может, вы позволите почтенному Худу остаться здесь?
— Нет, — не задумываясь, возразил воин. — Идите все.
— А как же наши вещи? — ещё раз попытался договориться Хаторо.
Однако Чишеро остался непоколебим.
— Берите свои тряпки, и идём к первой госпоже наложнице!
«Ну, теперь точно обдерут как липку! — обречённо думала Платина, торопливо собирая грязную посуду в коробку для еды, складывая расстеленную на земле накидку и убирая её в корзину. — Осла и товар точно отберут. Лишь бы до трусов не раздели».
Пока она суетилась, мужчины спокойно ждали, не делая попыток ей помочь. А вот коварная служанка попыталась смыться.
— Ты куда, Ягага? — остановил её грозный окрик охранника.
— Хотела Снежка первой госпоже наложнице отнести, — с заискивающей улыбкой ответила женщина. — Она так из-за него убивается!
— Подождёшь! — безапелляционно заявил дворянин, тут же прикрикнув на приёмную дочь бывшего начальника уезда. — Скоро ты там, копуша!
— Всё готово, господин! — бодро отозвалась та, вскинув корзину на плечи и беря за повод недовольно фыркнувшего осла.
То ли специально, то ли случайно, но слуги и воины рыцаря Ендо взяли спутников Ии в кольцо.
Направившись за ними к дороге, она вдруг обратила внимание на старого, сутулого мужчину в застиранном шёлковом халате и в ещё вполне приличной круглой шляпе с широкими полями.
Судя по запылённой одежде и усталому, изборождённому морщинами лицу с длинной седой бородой, прошагал он сегодня немало и теперь, видимо, решил отдохнуть, опираясь на посох, и, подслеповато щурясь, наблюдал за приближавшейся процессией.
Вот уж чего нельзя было отнять у аборигенов, так это уважение к старшим, особенно одного с ними сословия.
Вот и сейчас, проходя мимо пожилого дворянина, Чишеро коротко поклонился.
— Здравствуйте, господин.
— И вам доброго дня, господин, — отозвался старик неожиданно мягким и приятным голосом. — Не могу ли я узнать: куда вы ведёте этих людей, и в чём они провинились?
Воин нахмурился, но всё же снизошёл до ответа:
— У первой госпожи наложницы нашего господин рыцаря Ендо котёнок сбежал. Мы нашли его у них, но без дорого ошейника. Торгаши говорят, что его на нём не было, но наша служанка утверждает, что был. Если не хотят его вернуть, то пусть заплатят. Ошейник подарили первой госпоже наложнице, ей и цену назначать.
— Справедливо, — важно кивнул старик.
— Да как же справедливо?! — не выдержал мичман российского императорского флота и, несмотря на то, что старший товарищ предостерегающе схватил его за руку, выпалил: — Этого котёнка г… наша служанка с дерева без ошейника сняла.
— Врёт он, всё врёт, благородный господин! — затараторила Ягага. — Никуда она не лазила! Они Снежка на земле поймали!
— А ну заткнитесь оба! — грозно рявкнул Чишеро и сокрушённо покачал головой. — Простите, господин. Эти простолюдины не имеют никакого понятия о хороших манерах.
— Это вы меня извините, господин, — внезапно встрепенулся собеседник. — Только я сам своими глазами видел, как кто-то влез вон на то дерево.
И он вытянул руку в сторону именно той ивы, откуда и сняли несчастного зверька.
— Простите, господин, — недовольно засопел старший охранник. — Не знаю вашего благородного имени…
— Кушо Саноно, — не дав ему договорить, представился бедно одетый дворянин.
— А я Кетсо Чишеро на службе у благородного господина рыцаря Широ Ендо, — с лёгким поклоном назвал себя воин и заметил: — Вы уже не так молоды и могли ошибиться.
— Не мог господин Чишеро, — возразил упрямый старик. — Это близко я плохо вижу. Книги теперь приходится на вытянутой руке держать, но вдаль я вижу хорошо.
Оглядевшись, он безошибочно ткнул корявым пальцем в сторону девушки.
— Вот она лазила на дерево. Ещё и платье задрала, бесстыдница!
Все, даже котёнок, тут же посмотрели на Платину. Разыгрывая смущение, та потупила взор и даже шаркнула ножкой, пробормотав:
— Ну я же не думала, что с такого расстояния кто-то что-то увидит. А хозяева мои — люди воспитанные и почтенные. Они отвернулись и не подсматривали.
— Всё равно — это крайне неприлично! — продолжил её отчитывать старый моралист. — Женщина не должна обнажать ноги в присутствии мужчин, даже если они на неё не смотрят!
— Это всё моя вина! — привлекая к себе всеобщее внимание, вскричал Хаторо. Однако, вопреки ожиданию Ии, на колени не бухнулся, ограничившись низким поклоном. — Я пожалел бедного зверька, но на дерево не полез, потому что боялся упасть. Уж очень там ветки тонкие. Вот и послал служанку!
— Это тебя не оправдывает, — уже не так сурово проворчал старик. — Следование правилам и обычаям — основа нашей жизни. Без этого невозможна ни высокая мораль, ни истинная добродетель.
— Преклоняюсь перед вашей мудростью, благородный господин Саноно, — почтительно, чуть ли ни с придыханием заявил бывший офицер городской стражи и продолжил уже совсем другим тоном, обратившись к старшему из воинов: — Господин Чишеро, слова благородного господина Саноно подтверждают, что мы говорили правду, а лгала ваша служанка!
— Я… я…. я…. - залепетала та, прижав к груди взревевшего дурным голосом котёнка.
— Отдай Снежка Лавару! — «опалив» её разъярённым взглядом, рыкнул охранник и повернулся к старику. — Господин Саноно, не могу ли я попросить вас пройти с нами к первой госпоже наложнице Ендо. Пусть она сама решает, как поступить с этими простолюдинами? А потом мы с вами выпьем чаю.
— С удовольствием, господин Чишеро! — оживился собеседник. — Я как раз собирался немного отдохнуть.
Услышав ещё издали визгливый женский голос, пришелица из иного мира решила, что хозяйкой котёнка окажется почтенная дама позднебальзаковского возраста и пышной комплекции, а увидела молодую дворянку в красивом платье из дорогого узорчатого шёлка с длинными серебряными шпильками, удерживавшими густые, почти чёрные волосы в замысловатой причёске.
Стоя возле фургона, она, размахивая кулачками, кричала на распростёртого ниц слугу. Длинные золотые висюльки раскачивались по сторонам кукольного, густо набелённого личика, искажённого злобной гримасой.
— Я приказала заварить «горный дунфан», а ты принёс джангарский! Издеваешься надо мной, мерзавец?!
— Накажите меня, первая госпожа наложница! — уткнувшись лицом в траву, испуганно бормотал мужчина. — Я забыл взять «горный дунфан»! Вы же всегда джангарский любили.
— А сейчас я хочу «горный дунфан»! — почти визжала хозяйка.
Сцена смотрелась отвратительно даже с точки зрения коренных жителей Благословенной империи, ибо одним из главных достоинств для представителей любого сословия здесь считались сдержанность и невозмутимость.
Видимо, Чишеро почувствовал себя неудобно перед пусть и бедным, но всё же дворянином, и ещё издали крикнул, привлекая к себе внимание благородной скандалистки:
— Первая госпожа наложница, Снежок нашёлся!
Женщина обернулась, и тут же её перекошенная гневом физиономия разгладилась, волшебным образом превратившись в довольно симпатичное личико с заплаканными глазами и капризно вздёрнутой нижней губой.
— Снежочек! — совершенно по-детски пискнула она, бросаясь к зверьку.
Бережно взяв пушистый комочек из рук склонившего голову Лавара, она тут же прижала котёнка к щеке.
— Снежочек, миленький мой Снежочек! Куда же ты пропал, мой глупыш? Как ты мог бросить свою хозяйку? Она же чуть не умерла от горя. Ах, милый мой пушистик!
— Госпожа! — опасливо зыркнув на воина, позвала её служанка. — Только вот ошейничек его пропал с жемчужинками.
— Никуда он не пропал! — теребя зверька, промурлыкала первая госпожа наложница, не отрывая влюблённого взгляда от живой игрушки. — Я сама его сняла и убрала в шкатулку, чтобы маленький его не потерял. Пойдём, я отнесу тебя в корзинку.
Втянув голову в плечи, Ягага испуганно посмотрела на побледневшего старшего охранника и поспешила за хозяйкой.
Скрипнув зубами, воин с ненавистью посмотрел на схваченных торговцев. Конечно, если бы не господин Саноно, он бы не чувствовал себя настолько глупо. Но присутствие пусть даже почти нищего представителя благородного сословия ставило рыцарского охранника в глупое положение. Получается, что он, не разобравшись, поверил лживой простолюдинке, которая его нагло обманула!