Благодарно кивнув хозяину постоялого двора, он устремился к приёмной дочери бывшего начальника уезда.
Вскочив на ноги, та тихо рявкнула:
— Даже не думай!
— От чего же, дура?! — досадливо скривившись, всплеснул руками мужчина, сообразив, что она слышала его разговор с Зселесом. — Да ты таких денег в жизни не заработаешь! И делать-то почти ничего не надо. Они же оба пьяные. Раз-раз, и всё. И самой хорошо будет. Господа молодые, красивые, с женщинами обращаться умеют, не то что твои хозяева простолюдины. Пойдём. Не бойся, не обману. Хочешь, деньги прямо сейчас отдам?
— Себе оставь! — огрызнулась Платина. — Им пьяным всё равно!
— Ах ты, дрянь! — теряя терпение, простолюдин рванулся к ней, пытаясь схватить.
Ожидавшая чего-то подобного, Ия плеснула ему в лицо водой из чайника.
— Уймись, дурак!
— Стой, паршивка! — не обращая внимание на мокрую физиономию, вскричал собеседник и плюхнулся животом на стол в безуспешной попытке достать вовремя увернувшуюся девушку.
А когда он попытался подняться, та изо всех сил ударила его чайником по спине промеж лопаток.
Слуга взвыл, выгнувшись от боли, а Платина, выскочив из своего угла, бросилась к выходу из зала.
— Держи её! — заорал мужик.
Вот только владелец заведения подчёркнуто отвернулся, но когда Ия пробегала мимо, попытался подставить ей подножку.
Ожидавшая от него какой-нибудь гадости, пришелица из иного мира легко перепрыгнула неожиданно возникшее препятствие.
Выскочив под лениво моросящий дождь, она едва не врезалась в Жданова. К чести офицера российского императорского флота, тот сориентировался мгновенно. Толкнув девушку себе за спину, мичман встретил выскочившего вслед за ней слугу мощным ударом куда-то в район челюсти.
Неуклюже взмахнув руками, преследователь грохнулся на спину, затылком распахнув входную дверь.
Развернувшись к соотечественнице, молодой человек хотел что-то сказать, но Платина быстро закрыла ему рот ладошкой.
— Почтенный Худ, этот козёл напал на меня!
— Чего деёшься, дуак? — невнятно пробормотал побитый простолюдин, с кряхтением поднимаясь на ноги и вытирая окровавленный рот, однако драться не стал, обиженно пробормотав: — Моим господам понадобилась женщина для утех, вот я хотел дать твоей служанке хорошо заработать.
— Ах ты, мерзавец! — глухо зарычал Жданов. Лицо мичмана покрылось красными пятнами, и Ия на всякий случай крепко вцепилась ему в рукав. — Как можно предлагать такую гнусность?! Да я тебя, морда…
— Что тут у вас? — не дал ему договорить раздавшийся за спиной громкий, властный голос.
— Почтенный! — плаксиво заканючил слуга. — Смотри, что твой человек сделал! Зуб мне выбил! Как я теперь жевать буду? Да за такое мои господа вас до исподнего разденут!
— Этот мерзавец хотел отвести г… — возмущённо вскричал офицер, но вовремя получив от девушки болезненный тычок локтем в бок, заговорил уже более спокойным тоном: — Нашу Ини к своим пьяным хозяевам!
— Ты узь прости, почтенный, — виновато развёл руками простолюдин. — Не хотел тебя беспокоить. Думал, она их быстренько-быстренько ублажит, денежки получит, и всё.
Подавшийся вперёд молодой человек вновь замахнулся, но его остановило грозное рычание старшего побратима:
— А ну тихо! Пойдём в зал, нечего под дождём мокнуть.
Хозяин постоялого двора, как ни в чём не бывало, снимал потушенные фонари.
— Ты чего же это хотел без нас с нашей служанкой договариваться? — грозно спросил Хаторо у слуги и, не дожидаясь ответа, обратился к владельцу заведения: — А ты куда смотрел, почтенный?
— А я здесь причём? — в местной манере вопросом на вопрос ответил тот. — Моё какое дело, о чём они там болтали?
— И поэтому ты мне подножку подставил?! — выглянув из-за спины соотечественника, выкрикнула Платина.
— Ничего я тебе не ставил! — «пошёл в отказ» хозяин постоялого двора.
— Так что, почтенный, за зуб-то платить будем? — деловито поинтересовался второй простолюдин, промокнув разбитую губу грязной тряпочкой.
— Ты напал на нашу служанку и ещё хочешь, чтобы я тебе заплатил?! — рявкнул бывший офицер городской стражи.
— Тогда я пойду к своим господам! — пригрозил слуга.
Не обращая внимания на его слова, предводитель беглых преступников обратился к своей спутнице:
— Почему это он к тебе пристал?
— Потому что его развратным хозяевам молоденькую захотелось, — буркнула Ия. — Сначала уговаривал, деньги предлагал.
— Двадцать муни! — вскричал простолюдин.
— Сколько?! — вскинул брови Хаторо.
— Двадцать! — торжественно подтвердил собеседник.
— А потом хотел схватить, — продолжила девушка, — и утащить к своим господам!
— Да не тащил я, а приглашал! — мужик вновь вытер выступившую на губе кровь. — Я же не бесплатно. Нешто с тебя убудет? Знаешь, небось, как с двумя сразу обходиться.
— Убью, мерзавец! — зарычал Жданов, пытаясь вырваться из рук Платины.
— Помолчи, Худ! — прикрикнул на него старший товарищ и обратился к покалеченному слуге: — А ты иди и передай, что наша служанка не продаётся.
От этих слов Ия его ещё больше зауважала.
Вдруг сверху донёсся громкий крик:
— Эй, Рмак, свинья ты безрогая! Где женщина? Почему до сих пор её не привёл? Благородные господа желают женщину, а ты, подлая скотина, заставляешь нас ждать.
На галерее второго этажа появилась облачённая в белое нижнее бельё фигура. Даже опираясь руками о резные перила, молодой человек с видимым усилием сохранял равновесие.
Тусклый свет единственного фонаря не позволял рассмотреть лицо сильно подвыпившего представителя благородного сословия, и девушка не смогла определить: кто именно из двух гуляк оказался столь нетерпелив, что рискнул покинуть комнату, не дождавшись возвращения слуги.
— Да разве же найдётся здесь женщина, достойная вашего внимания, господин?! — с натужным придыханием в голосе вскричал простолюдин, склоняясь в подобострастном поклоне. — Это же грязная деревня, где нет даже заведений Ветра и Луны? Как тут отыскать молодую женщину, искусную в играх Тучки и дождя?
— А служанка тех двух торгашей? — внезапно спросил дворянин, и у Платины перехватило дыхание. Откуда этот пьяница знает о ней? Она же вроде старалась не попадаться им на глаза и весь вечер просидела в тёмном углу. Если только столкнулась с ним, когда бегала в уборную?
«Вот же-ж! — мысленно выругалась беглая преступница. — И почему сегодня нам одни придурки попадаются? То сумасшедшая кошатница с прибабахнутой служанкой. Теперь вот эта парочка извращенцев!»
— Так я звал её, господин! — обиженно отозвался Рмак. — Она не идёт.
— Как это «не идёт»?! — вскричал благородный собеседник, подаваясь вперёд.
Собравшиеся в зале простолюдины дружно охнули, испугавшись, как бы потерявший равновесие дворянин не рухнул вниз.
Но вовремя подскочивший приятель, также облачённый в одно нижнее бельё, успел ухватить его за руку и помог устоять на ногах.
— Ты сказал этой дуре, что я плачу тридцать муни? — возмутился молодой человек, отстраняя собутыльника. — Тридцать!
— Да, господин, — не моргнув глазом, соврал слуга. — Только она не хочет!
— Ка-а-а-ак это не хочет?! — во всю глотку заорал пьяница, не обращая внимания на пытавшегося его утихомирить приятеля. — Да эта дура понимает, какую честь оказывают ей два благородных господина?
— Не понимает, господин, — скорбно вздохнул Рмак. — Как есть дура. И хозяева её дураки. Я даже предлагал купить у них служанку на одну ночь. Но они тоже отказались.
— Ах вы, подлые торгаши! — окончательно разбушевался собеседник. — Кто тут её хозяин? Иди сюда! Сюда иди, сказал, грязный нули!
Неизвестно, чем бы закончилась эта дикая сцена. Скорее всего, Хаторо и Жданов силой утихомирили бы зарвавшихся юнцов, нанеся тяжкие оскорбления их тонким, ранимым душам. Но тогда беглым преступникам пришлось бы срочно покинуть постоялый двор, несмотря на ночь и непогоду.
Но тут с грохотом распахнулась ещё одна дверь, и на противоположной стороне галереи появился разъярённый господин Фондо.
— Господин Какагамо! — окликнул он разбушевавшегося пьяницу. — Как вам не стыдно позорить свою благородную фамилию?! Вы ведёте себя хуже последнего простолюдина!
— Кто вы такой, чтобы указывать благородному господину Какагамо?! — вскричал пытавшийся унять собутыльника юнец.
Похоже, он то ли меньше выпил, то ли алкоголь оказал на него не столь разрушительное воздействие, позволив сохранить толику здравого смысла.
— Моё имя Дэоро Фондо, — с достоинством представился дворянин. — И я знаком с дядей господина Какагамо — благородным господином Геношо. А вы кто?
— Я Гуро Ванадо, — с секундной заминкой отозвался молодой человек. — Друг господина Какагамо.
Разговор на повышенных тонах заглушил тихий звук открываемой двери, поэтому господин Саноно появился на галерее неожиданно для всех. Видимо, старика тоже не на шутку заинтересовал вспыхнувший в ночи скандал.
— Да! — не замечая нового зрителя, но явно трезвея, подтвердил юнец. — Вы мой лучший друг!
— Тогда почему вы, господин Ванадо, позволяете своему другу так позорить себя? — сокрушённо покачал головой господин Фондо. — Или вы думаете, что о ваших безобразиях здесь никто не узнает?
— Какие ещё безобразия?! — возмутившись, молодой человек вновь едва не перевалился через перила. — Если благородные господа желают женщину, подлые простолюдины обязаны её предоставить!
— Благородные люди так себя не ведут! — презрительно фыркнул собеседник. — И если вы не хотите, чтобы о вашем позорном поступке узнала вся провинция, то немедленно вернётесь к себе и ляжете спать! В противном случае, вас и вашего друга больше не примут ни в одном уважаемом доме. Вы станете позором для своих родственников!
— Как вы смеете! — вскричал пьяница, «дав петуха».
— Пойдёмте, друг мой, — засуетился собутыльник, пытаясь затащить его в комнату. — Эй, Рмак, иди сюда, помоги уложить господина!