Не выдержав, Ия искоса посмотрела на них снизу вверх, с облегчением убеждаясь в том, что воины не обращают на них никакого внимания.
Зато с последней повозки бодро соскочил прилично одетый простолюдин и, чуть поклонившись, сказал:
— Здравствуйте, почтенные. Из Касеи идёте? И что это с ним?
— Оттуда, почтенный, — выпрямившись, подтвердил Хаторо, также переводя дух и сокрушённо качая головой. — Да вот упал неловко. Молодой, а неуклюжий, как старик.
— Прости, почтенный Кастен, — стыдливо потупившись, сообразил повиниться побратим.
— Что-то я вас раньше не видел, — покачал головой собеседник. — Чем торговали?
— Мы не торговали, — успокоил его бывший офицер городской стражи. — Мы просто помогли добраться до Касеи благородному господину Саноно.
Поскольку мужчина явно не понял, Хаторо объяснил ещё раз:
— Господин Кушо Саноно — отец господина Вандо Саноно помощника управителя рудника. Сей благородный муж помог нам, и мы посчитали своим долгом отблагодарить его. Посадили на нашего осла и проводили до Касеи. А так-то мы в Шибани идём.
— Вон оно что, — понимающе кивнул простолюдин, назидательно заметив: — Неблагодарность — тяжкий порок.
— Особенно в нашем торговом деле, — с самым серьёзным видом добавил предводитель беглых преступников.
— Тогда счастливого пути, — поклонившись, собеседник посоветовал: — Сводил бы ты его к лекарю, почтенный.
— И так пройдёт, — слегка поклонившись ему вслед, заверил бывший офицер городской стражи.
«Только бы они в роще ничего не заметили», — облегчённо выдохнув, подумала девушка, и тут же лицо запылало так, что слёзы снова покатились по щекам.
Похоже, Хаторо тоже опасался чего-то подобного, поэтому поторопил своих спутников, глянув вслед уходившему обозу:
— Идёмте быстрее.
А когда они отошли метров на триста, дождался приёмную дочь бывшего начальника уезда и тихо спросил:
— Лошадей хорошо привязала?
— Никуда не денутся, — заверила та, с сожалением добавив: — Только там воды рядом нету. Жалко коняшек.
— Не беспокойтесь, — усмехнулся собеседник. — Сегодня или завтра их обязательно найдут.
— И их хозяев тоже, — прошептала Платина.
— Скорее всего, — подтвердил мужчина. — Поэтому нам нужно скорее добраться до Шибани. В городе нас так просто не найти.
— Понимаю, почтенный, — кивнула Ия. — И жаловаться не буду.
— Это всё равно не поможет, — «приободрил» её абориген и поспешил занять место во главе их маленького каравана.
Вскоре рядом вновь оказался Жданов и попытался взять у неё повод осла. Однако при виде его осунувшегося лица девушка решительно возразила:
— Я сама. И не спорьте. У меня щёки пострадали, а у вас-то рука. Поберегите себя.
Молодой человек попытался возражать, но как-то вяло, и скоро замолчал.
А она обратила внимание на то, что её соотечественник тоже часто поглядывает в сторону рощи, где им пришлось убить двух охранников местного землевладельца.
У их предводителя нервы оказались гораздо крепче, и за всё время пути до проезжей дороги тот лишь пару раз коротко глянул себе за спину.
Небо хмурилось. Набежавшие облака прогнали жару, и мягкий ветерок навевал прохладу, слегка освежая горящее от пчелиных укусов лицо.
Погоня так и не появилась. Около полудня беглые преступники остановились возле небольшого озерца. Напоили осла, подкрепились сами.
Платина достала зеркальце и едва не вздрогнула, увидев своё отражение.
Опухшие, покрасневшие щёки вкупе с заплаканными глазами делали её похожей на несчастного, обиженного хомяка.
«Зато теперь я точно не похожа на портрет в объявлении», — усмехнулась она про себя и тут же скривилась от боли.
Мичман российского императорского флота тоже чувствовал себя неважно, то и дело поглаживая больную руку.
Несмотря на усталость, рассиживаться не стали. Предводитель упрямо гнал своих спутников вперёд, стараясь оказаться как можно дальше от злополучной бамбуковой рощи.
Дорога была довольно оживлённой. Попадались не только одинокие путники, но и целые группы простолюдинов, нагруженных тюками и корзинами. Вот только Ия редко замечала на их шляпах смешные белые помпоны, служившие отличительным знаком профессиональных носильщиков. Часто встречались крестьянские телеги, в основном запряжённые медлительными волами, «пассажирские» фургоны в сопровождении одного или нескольких слуг.
Каждый появлявшийся в пределах прямой видимости всадник заставлял беглых преступников нервничать. Но дворяне лишь изредка косились на Жданова, выделявшегося из окружающих своей покоившейся в перевязи рукой.
Один раз повстречалась парочка прилично одетых простолюдинов в сопровождении слуги, ведущего в поводу низенького чёрного ослика, тяжело нагруженного пузатыми тюками.
Не говоря ни слова, они обменялись с лжеторговцами короткими поклонами и проследовали своей дорогой.
С каждым шагом идти становилось всё труднее. Поначалу нервная встряска и боль от пчелиных укусов «подстёгивали» девушку, словно бы добавляя сил.
Однако адреналин в крови постепенно «перегорал», и Платина чувствовала себя всё хуже. Даже страх куда-то отступил. Окружающие звуки доносились как будто сквозь вату, а в голове набатом гремела всего одна навязчивая мысль: «Только бы не упасть, только бы не упасть, только бы не упасть.»
Из отупелого полузабытья её вырвал раздражённый голос Хаторо:
— Стой! Куда?!
Вот только Ия не смогла сразу остановиться, так что соотечественнику пришлось схватить её за руку, иначе она угодила бы под копыта массивного мула, запряжённого в небольшой, ярко раскрашенный фургон.
Сидевший на передней площадке возница взмахнул гибким прутом.
— Куда лезешь, дура?!
А шагавший возле колеса повозки пожилой слуга грозно рявкнул:
— Умереть хочешь, слепая курица?!
Проигнорировав риторический вопрос, девушка с трудом выпрямилась, болезненно щурясь от бивших в глаза лучей заходившего солнца, и увидела впереди уже менее чем в километре невысокие, кирпичные стены Шибани.
Поскольку благородный пассажир так и не показался, лжеторговцы кланяться не стали, но пропустили его транспортное средство вперёд.
Ужасно хотелось пить, но доставать фляжку из корзины Платина не стала, опасаясь, что сама уже не сможет взгромоздить короб на спину, а просить о помощи Сашку в его положении будет верхом наглости.
У ворот в квадратной башне образовалась небольшая толпа. Стражники проверяли именные таблички у нескольких желающих поскорее попасть в город дворян. За их фургонами терпеливо дожидались своей очереди возницы с тремя гружёными повозками и трое крестьян. А уж за ними встал Хаторо со своими спутниками.
Странно, но ждать оказалось даже тяжелее, чем идти. Тут ещё распухшие щёки стали «наползать» на глаза. Не утерпев, Ия всё же достала фляжку и сделала большой жадный глоток.
Сразу полегчало. Даже вроде бы сознание прояснилось. Зато уже через секунду по всему телу выступил противный, липкий пот.
— Кто такие и куда? — устало спросил стражник, в упор глядя на Хаторо.
— Купцы Кастен и Худ, — ответил тот, с поклоном протягивая пайзы. — Хотим сесть на корабль и спуститься вниз по реке. А это наша служанка.
Чуть поклонившись, девушка бросила быстрый взгляд на развешанные по стенам объявления, без труда обнаружив портреты себя и своих спутников.
Вот только нарисованные неизвестным художником разбойничьи рожи, заросшие густопсовыми бородищами, мало походили на благообразные физиономии новых гостей города.
— Что с рукой? — спросил у молодого человека охранитель покоя и порядка.
— Упал я, почтенный, — потупив взор, неохотно проворчал тот.
Понимающе кивнув, собеседник обратился к старшему в их компании, казалось, не обращая никакого внимания на бумаги с изображением разыскиваемых преступников.
— Торговать чем будешь?
— Нет, нет, почтенный, — заверил его бывший офицер городской стражи. — Не будем торговать. Некогда. Я же говорю: завтра найдём корабль и уплывём из Шибани.
— Смотри, — пригрозил обличённый пусть и небольшой, но властью собеседник. — Вздумаешь торговать без разрешения канцелярии, оштрафуют и палками побьют.
— Я законы знаю, почтенный, — с лёгким упрёком заявил Хаторо и поинтересовался: — Не подскажешь, где нам лучше остановиться, так чтобы прилично и не очень дорого?
Платина уже знала, что постовые у ворот получают денежку малую от хозяев гостиниц, за то что направляют к ним путешественников.
— Ступайте в «Прибежище уюта и покоя», — тут же порекомендовал воин. — У Лысого Рваха и комнаты чистые, и повара искусные, и цены он не задирает.
— Как к нему попасть? — спросил предводитель беглых преступников.
— Я вам провожатого дам, — сказал стражник и окликнул одного из игравших неподалёку мальчишек, одетых в невообразимые лохмотья.
Идти пришлось недалеко.
Предчувствуя долгожданный отдых, Ия вслед за ослом вошла в широкие, новые ворота под каллиграфически выписанным белой краской на чёрном фоне названием гостиницы.
Однако при виде множества телег и фургонов, заполнявших вымощенный камнем двор, настроение приёмной дочери бывшего начальника уезда резко ухудшилось.
Но предводитель их маленькой кампании решительно направился к радушно распахнутым двустворчатым дверям. Из обеденного зала доносился солидный многоголосый гомон, и казалось, там уже нет ни одного свободного столика. Торопливо сновали подавальщицы с уставленными посудой подносами.
— Ини! — негромко окликнул её Хаторо. — Пойди присмотри за ослом.
— Там почтенный Худ, — буркнула себе под нос пришелица из иного мира, однако, поймав обжигающе-строгий взгляд мужчины, вновь вышла во двор.
Но перед этим краем глаза успела заметить, как с галереи второго этажа в сопровождении старой служанки спускается девушка лет шестнадцати-семнадцати, чьё лицо показалось ей странно знакомым, навевавшим воспоминания из прошлой, навсегда потерянной жизни.
Платина даже на миг задержалась, оценивая стройную фигурку в красно-синем платье из дорогой, хотя и не шёлковой ткани, рубиновые серёжки в маленьких аккуратных ушках и золотую шпильку в уложенной косе.