— А ты откуда господина Хаторо знаешь? — явно думая о чём-то другом спросил молодой человек.
— Так у меня родственники в Есидзе живут, — после секундной паузы ответил Криворотый. — Когда я у них гостил, они мне про него рассказали и показали. Он тогда по улице со стражниками шёл. Про его злодейства это уж я потом от своих постояльцев услышал.
— О той девушке ещё что-нибудь знаешь? — оборвал его разглагольствования аристократ.
— Нет, господин, — мотнул головой собеседник, тут же совершенно не притворно скривившись от боли.
— Может, те злодеи говорили о ней между собой? — продолжил настойчиво расспрашивать землевладелец. — Вспомни, вдруг сказали что-нибудь?
Простолюдин нахмурился. Маленькие глазки под кустистыми бровями суетливо забегали.
— Только не ври! — хрипло рыкнул барон.
— Не помню, господин! — поколебавшись, чуть не расплакался сторож усадьбы, тут же предложив: — Позвольте старуху мою спросить? А ну как она чего услышала?
— Попробуй, — без особой надежды согласился Хваро.
Прокашлявшись, Криворотый приподнялся на локте и крикнул в распахнутое окно слабым, болезненным голосом:
— Анмун! Анмун! Сюда иди.
По веранде глухо простучали лёгкие, дробные шаги, и в дверь робко постучали.
— Заходи! — разрешил молодой человек.
Проскользнув в комнату, женщина низко поклонилась.
— Господин, меня муж звал.
— Звал, — усмехнулся аристократ.
— Анмун! — обратился к ней супруг. — Ты не помнишь: вчера те злодеи ничего не говорили про девушку?
— Какую девушку? — выпрямившись, собеседница захлопала ресницами, озадаченно глядя на мужа.
— Про ту, которая с господином Накадзимо пришла! — досадливо поморщился сторож усадьбы. — В мужской одежде. Невысокая такая. Этот господин о ней спрашивает.
— Простите меня ничтожную, — вновь поклонилась женщина. — Только я вчера такого страха натерпелась, что совсем ничего не помню. Помню только, как эти разбойники на мужа набросились, как бить стали. Как тот страшный меня схватил…
Слегка скошенный подбородок Анмун задрожал, блёклые губы скривились, делая морщинистое лицо испуганным и жалким, глаза заблестели от подступающих слёз.
— Я же в ногах у них валялась, господин! Умоляла мужа не убивать, пожалеть детей малых! Какие уж там разговоры?! Пока нас в подвале не заперли, не надеялась в живых остаться!
— А откуда эти злодеи узнали про ваш подвал? — землевладелец с подозрением посмотрел на побитого мужа, потом на враз притихшую жену.
— Так я же про него им и сказал! — быстро пояснил Криворотый. — Когда тот молодой уговаривал нас не убивать, Хаторо ответил, что, мол, если они нас в живых оставят, то мой сын или жена пойдут в Фумистори и расскажут о них городской страже. Ну, тогда я и предложил нас в подвале запереть. Я же знал, что господа вечером вернутся. А о той девушке, вы уж простите, господин, я тогда совсем не думал.
— Понятно, — буркнул барон, поднимаясь и бросая на прикроватный табурет ещё одну серебряную монету.
Видя, что знатный гость собрался уходить, простолюдин вдруг понизил голос:
— И ещё, господин…
Молодой человек замер, вопросительно вскинув брови.
Облизав пересохшие губы, сторож усадьбы тихо сказал:
— Той ночью, что они здесь все ночевали, девушка уж больно громко кричала. Не долго так, но громко.
— Уверен? — нахмурился Хваро. — Не врёшь? Может, показалось?
— Как можно, господин?! — деланно удивился собеседник, не отводя взгляда. — Я в дела постояльцев не вмешиваюсь. Да только глаза и уши у меня есть.
Хмыкнув, аристократ торопливо направился к двери.
Накадзимо и Таниго стояли у веранды постройки на противоположной стороне двора и с беспокойством посматривали на телохранителей землевладельца, застывших поодаль с ладонями на рукоятках пока ещё упрятанных в ножны мечей.
Наставник хотел что-то спросить у своего воспитанника и господина, но тот жестом попросил его помолчать.
— Выяснили, что хотели, господин барон? — голос дворянина дрогнул от скрытого напряжения.
— Да, господин Накадзимо, — ответил Хваро.
— Полагаю, теперь мы расстанемся, чтобы больше никогда не встречаться? — с надеждой спросил собеседник, предложив: — Если хотите, мы могли бы отвезти вас обратно в Фумистори.
— Увы, господин Накадзимо, — покачал головой молодой человек. — Я вызываю вас на поединок, как это принято у благородных людей.
— Я не стану отказываться, — мужчина слегка покраснел, и взгляд его полыхнул давно сдерживаемым гневом. — Но прежде чем мы начнём драться, не могли бы вы назвать причину вашей неприязни ко мне, господин Хваро? Неужели это из-за той глупой девчонки? Она же вас так подло предала!
— Это не имеет значения, господин Накадзимо, — спокойно возразил аристократ. — Вы взяли то, что принадлежит мне, и должны за это ответить!
— Но у меня нет оружия, — вкрадчиво заметил тот.
— А кинжал за пазухой? — насмешливо фыркнул старый воин. — Думали, его никто не заметит?
— Отдайте этот ножик господину Тэворо и возьмите его меч, — распорядился землевладелец, а сам посмотрел на наставника. — Надеюсь, господин Мукано, вы не откажетесь одолжить мне свой клинок?
— Почту это за честь, господин, — церемонно поклонился наставник.
Второй телохранитель обнажил лезвие меча и приставил к шее невольно отшатнувшегося Таниго.
— Бой будет честным, — наставительно произнёс барон. — Не следует нам мешать.
— А если выиграю я, господин Хваро? — усмехнулся Накадзимо, рассматривая гладко отполированный клинок с хорошо различимым волнистым узором.
— Тогда вы свободны и можете уйти, куда захотите! — не задумываясь, ответил молодой человек. — Вы слышите, господин Мукано? Это мой приказ!
— Да, господин, — вновь отвесил церемонный поклон старый воин.
— Тогда начнём! — внезапно рявкнул Накадзимо, взмахнув мечом.
Сталь лязгнула о сталь, и аристократ невольно попятился. На стороне противника была сила удара и мощь мышц мужчины в самом расцвете сил, и кое-какой навык.
Землевладелец мог противопоставить всему этому скорость, выдержку и мастерство, вколоченное в тело годами тренировок с лучшими мечниками столицы Благословенной империи.
Быстро сообразив, что соперник мало в чём ему уступает, а кое в чём даже превосходит, Накадзимо усилил натиск. Ему даже удалось достать барона, разрезав рукав халата. Шёлк потемнел от крови.
На побледневшем лице Мукано заходили желваки.
Но ученик не подвёл.
Увернувшись от очередного рубящего удара, Хваро сделал неожиданный выпад и вогнал меч в грудь противника.
Отпрянув, Накадзимо ещё сумел отбить клинок, но, подавшись назад, взмахнул рукой, пытаясь сохранить равновесие. Меч аристократа сверкнул, словно далёкая молния в летнюю ночь.
Из широкого разреза под подбородком хлынула кровь. Зашатавшись, соперник выронил оружие, схватившись за горло в тщетной надежде прикрыть расширявшуюся рану, и тяжело упал на колени.
— Убейте его! — крикнул землевладелец, указав окровавленным клинком на Таниго.
Телохранитель тут же исполнил приказ.
Воздух прорезал короткий, сдавленный крик. Бледная, как первый снег, жена сторожа усадьбы, вытаращив глаза, смотрела на убитых, вдавливая в подол платья лицо младшего сына. Стоявшего поодаль старшего мальчика била крупная дрожь. Сам Криворотый, забыв о тяжких ранах, замер, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на страшных гостей взглядом, переполненным ужасом и отчаянием.
Спрятав меч в ножны, барон передал его старшему из своих охранников, а сам достал из рукава аккуратно сложенную ассигнацию.
— Похорони, как полагается, — веско произнёс барон. — Помни, что они дворяне. Не вздумай бросать в реку или оставлять в лесу диким зверям.
Ещё не веря до конца в то, что будет жить, простолюдин упал на колени, глухо стукнувшись лбом о гладко оструганные доски пола веранды.
— Да, благородный господин! Клянусь исполнить ваш приказ!
— Это потом, — устало вздохнул Хваро. — Сначала отвезёшь нас в Фумистори.
— Слушаюсь, господин! — резво вскочив на ноги, сторож усадьбы, беспрестанно кланяясь, поспешил к фургону.
Опомнившись, его супруга, схватив детей, втащила их в дом, захлопнув за собой дверь.
— Вы и в самом деле оставите их в живых? — тихо спросил Мукано, наблюдая за тем, как сторож усадьбы, вцепившись в повод мула, разворачивает фургон.
— Да, — подтвердил молодой человек, разглядывая раненую руку. — Они не сделали нам ничего плохого. За что их убивать? Или вы считаете, что этот пройдоха и мошенник расскажет властям о том, что здесь случилось?
— Нет, конечно, — слегка стушевался собеседник, тут же меняя тему разговора: — Вы ранены.
— Пустяки, — отмахнулся Хваро. — Царапина.
— Всё равно, её надо обработать и перевязать, — наставительно проговорил старый воин.
— Кровь уже не течёт, — успокоил его аристократ. — Подождём до гостиницы.
Недовольно нахмурившись, наставник ворчливо поинтересовался:
— Хотите искать дальше?
— Нет, — сразу же ответил землевладелец, пояснив: — Хватит. Мы даже не знаем, что с ней случилось? Ушла ли она вместе с этими дезертирами или сбежала раньше?
— Или её всё-таки могли убить? — предположил собеседник.
— Возможно, — равнодушно кивнул барон. — Предоставим Вечному небу распоряжаться её судьбой.
— А мы что будем делать? — даже не скрывая шумного вздоха облегчения, осведомился старый воин.
— Вернёмся в замок и начнём собираться в дорогу, Чиро-сей, — печально улыбнулся молодой человек. — Здесь нам больше делать нечего.
— Значит, в Даяснору? — всё ещё сомневаясь, уточнил старый воин.
— Да, — подтвердил Хваро. — В Даяснору.