Поднявшись на ноги, он неторопливо снял халат, аккуратно положив его на пол, стащил с плеч верхнюю рубаху, разулся и ступил на тюфяк, заставив Ию отползти.
Мгновенно сообразив: чему и как её собрались учить, она окрысилась, вжимаясь в стену.
— Не хочу!
От последовавшей за этим пощёчины у неё аж искры из глаз посыпались, а в голове словно взорвалась бомба.
— Когда вы поймёте, что ваше желание ничего не значит?! — очевидно теряя терпение, во весь голос рявкнул Накадзимо, популярно объяснив правила супружеской жизни аборигенов. — Вы служите мне, а я забочусь о вас! Так положено в семье, и вы будете счастливы только тогда, когда поймёте это. А я помогу.
Метнувшись к девушке, он схватил её за плечи, повалил на матрас и подмял под себя, возя руками по телу.
Заорав во всю глотку, та попыталась вырваться из-под него, извиваясь как перерубленный надвое червяк.
Откинувшись, насильник уселся ей на ноги и, окончательно рассвирепев, принялся хлестать жертву по щекам, выкрикивая при каждом ударе:
— Замолчи! Замолчи! Замолчи!
Ощутив во рту солёный привкус крови из разбитой губы, Ия попыталась схватить мужчину за руку. Но тот легко вырвался, вцепился всей пятернёй ей в волосы и рванул так, что из глаз брызнули слёзы, и девушка задохнулась от боли, подавившись криком.
— Ещё не поняли, что ваш долг повиноваться мне во всём? — змеиным шипением прошелестел ей прямо в ухо Накадзимо.
В душе девушки бушевал ураган из ужаса, ярости, боли и разочарования. И этот её спаситель оказался казлом!
Ощерившись, она попыталась вцепиться ему в лицо, норовя попасть растопыренным пальцем в глаз.
Подействовало, но отпустив волосы жертвы, главарь «чёрных археологов» ударил её кулаком в живот, попав прямо на вдохе и сбивая дыхание.
Пока Платина беспомощно разевала рот, пытаясь втянуть в горящие лёгкие живительный воздух, насильник развязал на ней пояс, распахнул куртку, задрал до подмышек обе рубахи и принялся деловито стаскивать с Ии штаны.
Когда он отбросил их в сторону, девушка, всё ещё задыхаясь, попробовала ударить его ногой по голове. Однако мужчина легко перехватил её и прижал коленом.
Не на шутку распалившись, Накадзимо просто порвал на беглой преступнице нижнее бельё и, раздвинув ей ноги, стал устраиваться поудобнее.
В воспалённом, переполненном эмоциями сознании пришелицы из иного мира вдруг всплыла сцена из какого-то старого фильма, и она, собрав остатки сил, попыталась ударить его ладонями по ушам. Но промахнулась, угодив по виску и свежевыбритой щеке, лишь слегка её оцарапав.
Вскрикнув, мужчина отпрянул, но тут же схватил её за шею и начинал душить, цедя сквозь стиснутые зубы:
— Не сметь! Не сметь поднимать на меня руку! Если уж вас раньше никто не учил, так теперь узнаете, как должна себя вести жена благородного мужа!
Задыхаясь, Платина безуспешно пыталась оторвать от своего перехваченного горла его крепкие, как железные скобы, пальцы.
Сердце бешено колотилось, норовя вырваться из грудной клетки, лёгкие жгло огнём, перед глазами завертелись огненные круги.
Видимо, почувствовав, что она вот-вот потеряет сознание, главарь «чёрных археологов» чуть ослабил хватку, позволив ей вдохнуть.
Вот тут-то всё и случилось. Больно, унизительно и как-то по особенному грязно. Ию словно с головой окунули в дерьмо. Опираясь затылком в матрас, она попыталась выгнуться дугой и заорала, вложив в крик всю свою бессильную ярость:
— Ненавижу!
Даже не сообразив, что выкрикнуло это слово по-русски.
Продолжая двигать бёдрами, насильник задрал ей рубахи на голову, заставив вытянуть руки, и, скомкав ткань, затолкал её в рот жертвы.
Даже угодив в рабство, девушка не чувствовала себя настолько опозоренной и раздавленной. Тогда она, по крайней мере, изначально не ждала от тех людей ничего хорошего. Но Накадзимо же её спас. Вот только лишь затем, чтобы сделать своей игрушкой. Точно также, как в своё время поступил и Хваро.
Мужчина мял и терзал её тело, кажется, специально стараясь причинить боль.
«Всё пройдёт, всё пройдёт, — как молитву бормотала про себя Платина, стараясь отделить сознание от происходящего с ней. — Даже это когда-нибудь кончится. Я дождусь».
Шумно выдохнув, главарь «чёрных археологов» мешком повалился на Ию, дёрнулся ещё пару раз и отвалился на сторону, наконец-то убрав руку с её шеи.
Она натянула рубаху, вытерла рот и без единой мысли в голове повернулась на бок, сунув руку под тюфяк, где спрятала кинжал.
— Вы и в самом деле хотите меня убить? — рассмеялся насильник.
Разумеется, никакого оружия девушка так и не нашла и смогла только тихо огрызнуться, изо всех сил сдерживая рвущееся из груди рыдание.
— А не должна?!
— Я ваш муж, — назидательно, с противной снисходительностью, причинявшей ей дополнительные страдания, заявил Накадзимо. — И имею полное право на ваше тело.
— А моё согласие не требуется? — в голос зарыдала Платина.
— Нет, — решительно ответил мужчина, но, несколько секунд спустя, всё же счёл нужным обосновать своё решение, видимо, всерьёз считая себя строгим, но справедливым наставником: — В благородной семье долг женщины — служить, а долг мужчины — защищать. Разве я вас не спас?
— Только затем, чтобы изнасиловать?!
— Не кричите! — резко одёрнув её, собеседник вновь принялся терпеливо объяснять: — В том, что всё случилось именно так, виноваты только вы сами. Обман мужа непростителен сам по себе, но вы ещё и отказали мне в том, на что я имею полное право, проявив непокорность. А это непростительно. Вот и пришлось преподать урок, указав вам на то место, которое вы должны занимать в нашей семье. Надеюсь, в следующий раз всё будет по-другому, и мы вместе познаем высшее из чувств: любовь, разделённую на супружеском ложе.
— Любовь?! — не веря своим ушам, переспросила Ия.
— Да, — нимало не смутившись, подтвердил главарь «чёрных археологов». — Нужно лишь принять своё предназначение. Тогда ваша жизнь станет по-настоящему счастливой, и я вам в этом помогу.
— Вы уже помогли! — заливаясь слезами, выдохнула девушка и закусила губу.
— Надеюсь, это был первый и последний такой урок, — наставительно произнёс насильник и сурово приказал: — Помолчите, я хочу спать. Вы меня утомили.
Повернувшись к нему спиной, жертва тихо заплакала.
— Как-то прохладно стало, — вдруг проворчал мужчина, садясь на матрасе. — Разве этот прохвост не дал вам одеяло?
Платина молчала.
— Вы должны отвечать, когда я спрашиваю! — в голосе Накадзимо вновь послышалась угроза.
— Вон оно, — не оборачиваясь, буркнула Ия, ткнув пальцем в темноту.
— Где? — недовольно проворчал собеседник, поднимаясь на ноги. — Ага, вижу.
Вернувшись, он заботливо прикрыл девушку, пробормотав:
— А то вы можете заболеть.
И улёгся рядом, сложив руки на груди.
«У меня же есть ещё один нож! — внезапно вспомнила Платина. — Я на него платье повесила. Он, конечно, маленький, но глотку ему перерезать хватит, особенно если воткнуть куда-нибудь за ухо».
Ия представила, как вонзает в шею насильника метательный кинжал, и у неё дух захватило от восторга, а зубы оскалились в злобной гримасе.
Терпеливо дождавшись, когда дыхание мужчины станет глубоким и размеренным, она тихонечко встала, ногами вперёд сползла с тюфяка, но, сделав пару шагов на цыпочках, замерла, услышав за спиной шорох соломы в матрасе.
— Вы куда? — голос главаря «чёрных археологов» звучал так, словно тот и не засыпал.
— По нужде, — буркнула девушка, с тоской глядя на висевшее в нескольких шагах платье и отчётливо понимая, что с бодрствующим Накадзимо ей никак не справиться.
— Не стоит вам выходить, госпожа, — заявил тот не терпящим возражения тоном. — Возьмите миску на столе. Зенчи завтра помоет.
Пришелица из иного мира давно ничему не удивлялась, но не переставала удивляться причудливому смешению в местных нравах изысканной вычурности и кондовой, самой что ни на есть первостатейной простоты. Гадить в посуду, из которой только что ели?!
Однако приказ прозвучал ясно и недвусмысленно. Пришлось иди в угол, брать плошку и напрягаться.
Вернувшись на своё место, Платина отвернулась к стене, со страхом и отвращением ожидая прикосновения мужчины. Но тот повёл себя совсем не так, как Хваро, и не притронулся к ней, по-прежнему лёжа на спине и размеренно дыша.
Ия не знала: спит он или нет, но сама так и не смогла заснуть. Кроме физической боли, Ия испытывала сильнейшие моральные страдания, мучаясь от унижения и предательства одновременно, с садистским удовольствием изобретая всё новые и новые способы убийства насильника. Но делать это прямо здесь и сейчас уже не собиралась. Нет, приёмная дочь бывшего начальника уезда не станет платить своей жизнью за его смерть, признавая очевидную аксиому о том, что месть — это блюдо, которое подают только и исключительно холодным.
Однако, что делать, если она вдруг забеременеет от этого казла, девушка ещё не решила.
Сумрак в комнате уже начал понемногу рассеиваться, когда Ия впала в полудрёмное забытьё, из которого её вырвал болезненный тычок в бок и недовольный голос:
— Встаньте и помогите мне одеться.
С трудом подняв тяжеленные, налитые свинцом веки, она увидела возвышавшегося над собой мужчину.
С кряхтением усевшись на матрасе и морщась от боли во всём теле, Платина недовольно проворчала:
— А самому никак?
— Вам нужен ещё один урок? — печально вздохнув, главарь «чёрных археологов» взялся за завязки подштанников.
— Нет, нет! — бодро вскочив, заверила Ия, мельком подумав, что у местных мужиков, очевидно, есть какой-то пунктик, о том что одеваться нужно непременно с помощью жены или любовницы. Возможно, этим они подчёркивают свою власть над ней? Ладно, путь наслаждается триумфом. — Ничего мне не нужно.
— Впредь, обращаясь ко мне, не забывайте добавлять «господин», — всё с той же жуткой доброжелательностью велел собеседник.