– Правда? Тогда почему бы…
– Потому что никто меня об этом не просит, – перебила нянюшка. – Но скинуть бы мне годков этак пятьдесят, думаю, уже к середине лета наш мальчик грыз бы турнепс и радостно улыбался.
– То есть, следуя твоей логике, поскольку Агнесса женщина, она должна использовать против него всякие сексуальные хитрости? – уточнила Маграт. – Но это так… это так… Типичная нянюшка Ягг, вот и все, что могу сказать.
– Она может использовать любую хитрость, которая подвернется под руку, – хмыкнула нянюшка. – Мне все равно, что там утверждает матушка. Выход всегда есть. Взять, к примеру, того цортского героя, или откуда еще он там был, ну, который был полностью неуязвимым, акромя пятки. Кто-то ведь в конце концов умудрился воткнуть ему в пятку копье!
– Ты предлагаешь истыкать этого вампирчика с головы до ног?
– Честно говоря, никогда не понимала смысла этой легенды, – призналась нянюшка. – Ну, то есть, если он знал, что пятка – это его слабое место, надел бы хоть башмаки перед боем…
– Ты не понимаешь, что это за тип, – сказала Агнесса, не обращая внимания на смену темы. – Он смотрит на меня так, будто раздевает взглядом.
– От взгляда не беременеют, – пожала плечами нянюшка.
– И он все время надо мной смеется! Словно знает, что не нравится мне, и ему от этого весело!
– Значит, так: вы обе отправляйтесь в замок! – прорычала нянюшка. – За Ланкр! За короля! За каждого гражданина нашей страны! А если он позволит себе лишнее, выпускай Пердиту! Похоже, в некоторых вещах она получше тебя разбирается!
В напряженной тишине со стороны нянюшкиного буфета послышался тихий звон.
Маграт откашлялась.
– К-как в старые добрые времена, – пробормотала она. – Мы опять спорим.
Поднявшись, нянюшка сняла с крючка над плитой чугунную сковороду.
– Так с людьми поступать нельзя, – угрюмо заявила Агнесса.
– Мне – можно, – сказала нянюшка, на цыпочках направляясь к буфету. – Я сейчас – не я, понимаешь?
И она с силой опустила сковороду на буфет, днищем вверх. Во все стороны брызнули осколки украшений.
– Попался, синий дьяволенок! – заорала нянюшка. – Думал, я тебя не вижу!
Сковорода приподнялась. Нянюшка налегла на нее всем весом, но сковорода тем не менее продолжала двигаться к краю буфета, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Наконец что-то красно-синее упало на пол и поскакало в сторону закрытой двери.
Мимо Агнессы со значительным ускорением промчался Грибо. Однако в самый последний момент, прямо перед прыжком, кот вдруг передумал. Из всех четырех его лап одновременно вылетели когти и впились глубоко в доски пола. Кот перекатился, снова вскочил на лапы и принялся умываться.
Красно-синее существо стукнулось в дверь и выпрямилось, превратившись в синего человечка дюймов шести ростом и с огненно-рыжими волосами. В руках у человечка был маленький меч – ну, или большой, это как посмотреть. Меч был лишь чуть меньше своего хозяина.
– Ах-ха, драхс тя подрахс, старукса страшна перчица! – завопил человечек.
– А, это ты. – Нянюшка мгновенно успокоилась. – Выпить хочешь?
Меч немного опустился, но с намеком, что может быть снова поднят в любое мгновение.
– А чо?
Нянюшка наклонилась над ящиком рядом со своим стулом и принялась перебирать бутылки.
– Укипаловки? Самой лучшей. Винтажненькой, – посулила она.
У коротышки загорелись глаза.
– Ка прош торник?
– Правильно. Агнесса, достань из коробки для швейных принадлежностей наперсток и передай его мне. Иди сюда, – позвала она коротышку, открывая бутылку подальше от огня и наполняя наперсток. – Дамы, позвольте представить… Покажи-ка свои татуировки… Ага… Одного из Нак-мак-Фиглей. Эти мелкие бестии примерно раз в год предпринимают набеги на мое хозяйство. Но, кажется, я уже вычислила их схему.
– Йингс, ты, гралей йин! Рва мы тя как грел! – сказал голубой человечек, принимая наперсток.
– Кто он такой? – спросила Маграт.
– Они – цверги, – ответила нянюшка.
Человечек мгновенно опустил наперсток.
– Пиксты!
– Хорошо, пикси, как скажешь, – согласилась нянюшка. – Живут на высокогорных пустошах ближе к Убервальду…
– Ах-ха! Бай-бай, кранты сна шпиль, й'оль бехиннит! Феггеры! Гнус соскокровиксы бам ногас заддас исс…
Нянюшка кивала, слушая его. Примерно на середине речи маленького человечка она снова наполнила наперсток.
– Понятно, – сказала она, когда он наконец замолчал. – В общем, он говорит, что Нак-мак-Фиглей из родных земель выгнали вампиры, понятно? Они якобы выгоняли… – нянюшка зашевелила губами, подбирая подходящие слова, – …всех старых людей.
– Как жестоко! – воскликнула Маграт.
– Нет… я хотела сказать… древние народы. Обитателей… окраин. Ну, тех, кого нечасто встретишь, – кентавров, страшилищ, цвергов…
– Пиксты!
– Да-да, конечно… В общем, всех их вампиры заставили покинуть страну.
– И зачем это вампирам понадобилось?
– Вероятно, древний народец вышел из моды, – сказала нянюшка.
Агнесса уставилась на пикси. По шкале эфирности от одного до десяти он выглядел так, словно принадлежал к какой-то другой шкале, зарытой глубоко в океанском иле. Синева кожи маленького человечка объяснялась татуировками и боевой раскраской. Ярко-рыжие волосы торчали во все стороны. Его единственной реакцией на температуру на улице была набедренная повязка. Вдруг человечек заметил, что Агнесса его рассматривает.
– Чо вылупикса, муикс не видакс? Верзунья чмарая!
– Э… извини, – сказала Агнесса.
– Хороший язык, верно? – спросила нянюшка. – С легкой примесью вереска и навоза. Но если Нак-мак-Фигли на твоей стороне, можно ничего не опасаться.
Человечек помахал нянюшке пустым наперстком.
– Дам о'сран «лемонад», старукса!
– О да, тебя не обманешь, тебе нужен настоящий напиток, – сказала нянюшка. Она откинула подушку стула и достала бутылку черного стекла, пробка которой удерживалась проволокой.
– Ты же не собираешься давать ему это? – изумилась Маграт. – Это ведь твоя лекарственная укипаловка!
– И ты всегда говорила, что она предназначена только для наружного применения, – добавила Агнесса.
– Нак-мак-Фигли – крепкие ребята, – откликнулась нянюшка, передавая бутылку коротышке. К удивлению Агнессы, тот с поразительной легкостью схватил бутылку, которая была куда больше его размерами. – Получай, парень, и можешь угостить своих приятелей, потому что я знаю: они где-то здесь.
На комоде что-то зазвенело. Ведьмы посмотрели туда. Сотни человечков появились из-за украшений. Многие были в остроконечных шапочках, чьи длинные кончики, изгибаясь, смотрели практически вниз. И буквально все были вооружены мечами.
– Они отличаются невероятным умением сливаться с окружающей средой, – сказала нянюшка. – Именно поэтому им и удалось выжить на протяжении стольких лет. Это… ну и то, что они убивали людей, которым не посчастливилось их заметить.
Очень тихо подошел Грибо и устроился под ее стулом.
– Итак, господа, – сказала нянюшка, когда бутылка пошла по кругу, – значит, вас вампиры выгнали?
В ответ раздался дружный рев.
– Ракудрыть!
– Ах, то мерз дьявволла!
– Взадд, кирдыкс как плох!
– Верзуны!
– Что ж, полагаю, вы можете остаться в Ланкре, – сказала нянюшка, несмотря на жуткий гвалт.
– Погоди-ка, нянюшка… – начала было Маграт.
Нянюшка поспешно замахала на нее рукой.
– На озере есть остров, – продолжила она уже более громким голосом. – Там гнездятся цапли. Отличное место. Много рыбы, отличная охота в долине.
Синие пикси сбились в толпу. А потом один из них заговорил:
– Признас? Ты не брехакс, мая гайл?
– Да-да, и никто не будет вас беспокоить, – успокоила его нянюшка. – Но никакого скотокрадства, понятно?
– Они крадут скот? – спросила Агнесса. – Скот… в смысле нормального размера? Но сколько таких коротышек для этого требуется?
– Четверо.
– Четверо?
– По одному под каждую ногу. Я видела, как они это проделывают. На поле корова щиплет травку, никому не мешает, вдруг трава начинает шуршать, слышится: «Хоп, хоп, хоп!», и корова со свистом проносится мимо! Не шевеля ногами! Они куда сильнее тараканов. Если вздумала наступить на пикси, надень ботинки с подошвой потолще.
– Но, нянюшка, ты не можешь подарить им остров! Он ведь тебе не принадлежит! – возмутилась Маграт.
– Он никому не принадлежит.
– Нет, принадлежит. Королю!
– Ага. Значит, этот остров и твой тоже. Вот и подари им его, а бумажки Веренс подпишет потом. Стоящее дело, – добавила нянюшка. – А в обмен они не будут воровать наших коров. В противном случае коровы так и будут мелькать у тебя перед глазами. Вжик – корова! Вжик – корова! Иногда задом вперед.
– Не шевеля ногами? – спросила Агнесса.
– Вот именно!
– Ну… – замешкалась Маграт.
– Они нам пригодятся, – понизила голос нянюшка. – Больше всего на свете они любят драться.
– Вист, йон урывакс вматт!
– Вернее, больше всего на свете они любят выпить, – уточнила нянюшка.
– Нае, дракс дракс!
– В общем, и то и другое вместе, – еще раз уточнила нянюшка.
– Ан тырикс музверей.
– И воровать коров, – перевела нянюшка. – Больше всего на свете они любят пить, драться и воровать коров. Послушай, Маграт, я предпочитаю, чтобы они, так сказать, пи́сали изнутри наружу, а не снаружи внутрь. Их очень много, и ты будешь по щиколотки мокрая ходить.
– Но что они могут? – спросила Маграт.
– Ну… Их боится даже Грибо, – сказала нянюшка.
Сейчас Грибо представлял собой два напуганных зрачка, один желтый и один жемчужно-белый, ярко сверкавшие из темноты. На ведьм это произвело впечатление. Однажды Грибо завалил лося. Он нападал на все и вся, включая предметы архитектуры.
– Тогда почему они не могли справиться с вампирами? – поинтересовалась Агнесса.
– Ах, к'ка ловка баба! Думашь, мы цветокс-леснокс феекс? – насмешливо откликнулся синий человечек.