Он поднял взгляд на стену, снял с креплений очень большую остроконечную алебарду и сунул ее Агнессе в руки.
– Вот, возьми и отруби мне голову. Пожалуйста, – попросил он. – Погоди-погоди, только сниму шейный платок. Не хочу запачкать его кровью. Готово. Ну?
– Ты хочешь сказать, к этому тебя тоже с самого детства приучали? – неверяще спросила она. – Но каким образом? Каждый день после завтрака упражнения с мясным топориком? Если понемногу отрезать голову каждый день, потом будет совсем не больно?
Влад закатил глаза.
– Вампирам отрубают головы. Это международно признанный факт, – сказал он. – Уверен, нянюшка Ягг уже гонялась бы за мной по всему замку. Не бойся, в этих пухленьких ручках достаточно силы, я аб…
Она замахнулась.
Неожиданно Влад оказался сзади нее и ловко выхватил алебарду из ее рук.
– …солютно уверен в этом. Однако мы обладаем очень, очень хорошей реакцией.
Влад потрогал лезвие большим пальцем.
– Тупое, как я и думал. Моя дорогая госпожа Нитт, неужели ты не понимаешь, что избавляться от нас вы будете долго и мучительно? Овчинка не стоит выделки. К примеру, старый Магирато, мой дед, вряд ли стал бы делать Ланкру столь великодушное предложение. Мы опустошаем вашу страну? Нет. Врываемся в ваши спальни? Определенно нет. Разумеется, Веренса придется немного понизить в должности, но давай признаем – он скорее чиновник, нежели король. А тот, кто станет нам другом, вскоре обнаружит, что мы умеем быть благодарными. Так каков смысл в сопротивлении?
– Вампиры умеют быть благодарными?
– Мы все время учимся.
– То есть, вместо того чтобы быть очень плохими, вы будете просто плохими? Ты об этом говоришь?
– Мы говорим о том, моя дорогая, что пришло наше время, – раздался позади нее чей-то голос.
Агнесса и Влад дружно обернулись.
В галерею вошел граф. Он был одет в домашнюю куртку. По обе стороны от него шли вооруженные люди.
– Ну и ну, Влад… Играешь с едой? Добрый вечер, госпожа Нитт. Кстати, Влад, похоже, у ворот собралась толпа.
– Правда? Как интересно. Никогда не видел настоящей толпы.
– Я надеялся, твой первый опыт будет более захватывающим, – фыркнул граф. – В этой толпе нет души, ей не хватает страсти. Тем не менее мы не можем допустить, чтобы наш обед был испорчен. Я велю им разойтись.
Двери Главного зала распахнулись как будто сами собой.
– Не желаешь ли взглянуть? – спросил Влад.
– Э… По-моему, мне надо припудрить… Я просто пойду и… В общем, вернусь буквально через минутку, – пробормотала Агнесса, торопливо пятясь.
Свернув в незаметный коридорчик, она подбежала к маленькой дверце и отодвинула засовы.
– Почти вовремя, – проворчала нянюшка. – Мы едва не продрогли.
– Они пошли смотреть на толпу. Но здесь есть и другие вампиры, не только стражники! Их привезли на повозках! И они не совсем… похожи на слуг, но подчиняются приказам графа и его семейства.
– Сколько их? – спросила Маграт.
– Понятия не имею, не было времени выяснять! Влад пытался узнать меня получше!
– Отличный план, – одобрила нянюшка. – Вдруг он разговаривает во сне?
– Нянюшка!
– Ну что, посмотрим на его светлость в действии? – предложила нянюшка. – Можно прокрасться в старую караулку. Оттуда в щелочку все видно.
– Сначала я хочу увидеться с Веренсом! – сказала Маграт.
– Никуда он не денется, – махнула рукой нянюшка, входя в маленькую комнату рядом с дверью. – Вряд ли они собираются убивать его. Пока он в безопасности.
– По-моему, они и в самом деле новые вампиры, – произнесла Агнесса. – Во всяком случае, на старых вампиров они совсем не похожи.
– Значит, мы будем противостоять им здесь и сейчас, – заявила нянюшка. – Эсме именно так и действовала бы.
– А у нас хватит сил? – спросила Агнесса.
«Матушка бы таких вопросов не задавала», – хмыкнула Пердита.
– Нас же трое, – ответила нянюшка, доставая флягу и вынимая из нее пробку. – Кроме того, мы не одни, нам помогают. Никто не хочет?
– Это же укипаловка, нянюшка! – воскликнула Маграт. – Ты хочешь сразиться с вампирами пьяной?
– Судя по всему, уж лучше пьяной, чем трезвой, – сказала нянюшка, делая глоток и передергиваясь. – Насколько я помню, единственный разумный совет, который дал Агнессе господин Овес, касался того, что настоящие охотники на вампиров всегда слегка навеселе. А я стараюсь прислушиваться к разумным советам.
Ветер был настолько сильным, что даже шатер содрогался. Огонек свечи плясал и раскачивался. Всемогучий Овес осторожно сидел на своей походной койке (любое резкое движение заставляло ее складываться с вызывающей синяки злобностью) и судорожно листал свои блокноты. Паника нарастала с каждой минутой.
Он приехал сюда вовсе не затем, чтобы работать экспертом по вампирам. Во имя великого Ома! Предмету «Умертвия и всякие безбожные твари» была отведена часовая лекция раз в две недели, которую читал совершенно глухой дьякон Троп. Этот зачет даже не был включен в выпускные экзамены! Примерно в двадцать раз больше времени было уделено «Сравнительной теологии», и сейчас Овес жалел, действительно жалел, что у преподавателей не нашлось времени, чтобы рассказать ему, к примеру, о том, где точно находится сердце и с какой силой нужно вбивать кол.
Ага… вот они. Эти сбивчивые записи сохранились лишь потому, что были сделаны на обратной стороне его эссе по «Жызнеписаниям Пророков» Трума.
«…Кровь – это жызнь… вампиры подчин. лишь тем, кто превр. их в вампиров… аллиловый дисульфид, активный ингр. чеснока… порфирия отсутств. Приобрет. привычки?.. естест. почва, оч. важ… как можно больше вамп. пьют кровь жертвы, чтобы она стала рабом всех… „групповое сосание“… кровь как нечестивый символ… Вампиры контролируют: лет. мышей, крыс, ноч. животных, погоду… вопреки легенде большинство жертв становятся пассивными, но НЕ вампирами… созданный вампир испытывает страшные муки и жажду крови… носки… чеснок, святые лики… солнечный свет – смертелен?.. убив вампира, освобождаешь все его жертвы… физическая сила и…»
Ну почему никто никогда не говорил, что все это крайне важно? Полстраницы занимал портрет дьякона Тропа. Троп получился как живой.
Овес сунул блокнот в карман и с надеждой сжал в пальцах медальон. После четырех лет обучения в семинарии он так и не понял, чему именно нужно верить. Расколы в церкви случались настолько часто, что иногда весь учебный план менялся в течение одного дня. Но кроме того…
Об этом их предупреждали. Говорили, что, мол, особых надежд не питайте. Это случается не со всеми, а только с пророками. Ом так не поступает. Ом работает изнутри.
…Но он надеялся, что когда-нибудь Ом проявится очевидным и недвусмысленным образом, который нельзя будет объяснить ветром или нечистой совестью. Хотя бы один раз небеса разверзнутся, скажем, секунд на десять, и прогремит голос: «ДА, ВСЕМОГУЧИЙ ХВАЛЫ ДОСТОЙНЫЙ ВСЕГДА СЛАВИВШИЙ ОМА ОВЕС! ВСЕ ЭТО – ЧИСТАЯ ПРАВДА! И МЕЖДУ ПРОЧИМ, ТО ТВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ О КРИЗИСЕ РЕЛИГИИ В ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ БЫЛО КРАЙНЕ СОДЕРЖАТЕЛЬНЫМ!»
Дело было не в том, что ему не хватало веры. Но одной веры недостаточно. Он жаждал уверенности.
Хотя сейчас он бы вполне удовольствовался надежным руководством по уничтожению вампиров.
Овес встал. За его спиной хищно лязгнула всеми сочленениями походная койка.
Он обрел знания, однако эти знания не помогали.
Но разве Джотто не заставил выброситься на берег самого Левиафана, Повелителя Кошмаров, отчего море и суша покраснели от крови? Разве сильный верой Орда не вызвал внезапный глад и мор на всех землях Смеля?
Все это они определенно сделали. И в это он безоговорочно верил. Но частичка его никак не могла забыть некогда прочитанное в одной книжке: мол, редкий красный прилив на побережье Урта был вызван нашествием крошечных морских существ, и событие это весьма повлияло на местную морскую флору и фауну, а странная циклическая смена воздушных потоков может вызывать полное отсутствие облачности над Смелем в течение целых нескольких лет.
Это не могло не тревожить.
Овес неплохо знал всякие древние языки, а потому ему позволяли рыться в новых библиотеках, которые, как грибы, вырастали вокруг Цитадели. Однако потом появился новый повод для беспокойств: юный охотник за истиной вместо истины наткнулся на правду. «Третье Странствие Пророка Сены» странным образом походило на новый перевод «Песчаного Завета» из «Лаотанской Книги Всё и Вся». На одной из полок он нашел сорок три поразительно похожих друг на друга описания великого потопа, и в каждом из них человек, весьма похожий на епископа Рога, спас избранных рода человеческого, построив волшебную лодку. Детали, правда, не всегда совпадали. Иногда лодка была сделана из дерева, иногда – из банановых листьев. Где-то новость о приближении суши приносил лебедь, где-то – игуана. Конечно, в хрониках других религий эти истории назывались не более чем легендами и мифами, тогда как плавание, описанное в «Книге Сены», считалось святой истиной. И тем не менее…
Разумеется, Овес продолжил свое обучение и вскоре превратился из слегка преподобного в довольно-таки преподобного, однако сомнения никуда не девались. Ему очень хотелось с кем-нибудь обсудить свои открытия, однако церковные расколы происходили настолько часто, что ни у кого из вышестоящих отцов так и не нашлось времени его выслушать. Стук молотков духовных лиц, прибивавших свои варианты истины Ома к храмовым воротам, был настолько оглушительным, что периодически у отца Овса тоже возникало искушение купить рулон бумаги, молоток и внести свое имя в длинный список очереди на ворота, но пока он себя пересиливал.
И прежде всего потому, что у него на все было две точки зрения, причем абсолютно противоречащие друг другу.
В один прекрасный момент он даже подумывал подвергнуть себя процедуре изгнания беса, но отказался от этой мысли, поскольку в подобных процедурах церковь традиционно использовала весьма смертоносные методы, и серьезные люди, которые никогда не улыбались, ничуть не удивились бы, услышав, что агрессивный дух, которого он требует изгнать, – это его собственный.