На поздних фотографиях она выглядела скорее как «солидная» личность. Их отношения друг к другу выходили за рамки принятых тогда правил. Генриетта фон Ширах, заведомо известная сплетница, сделала ошеломляющее открытие: властитель империи СС находится дома «под каблуком» у жены.
Марга была самоуверенной и категоричной дамой, которая передавала Генриху свои обширные знания по гомеопатии, природным методам лечения и принятию ванн, настоянных на овсяной соломе. К тому же ее отец выделил дочери в качестве приданого определенную сумму денег, которую молодые вложили в покупку птицефермы в мюнхенском пригороде Вальдтрудеринг. Однако образ трудолюбивого птицевода Гиммлера, который позже испытывал приемы забоя птицы на живых людях, никак не вязался с действительностью. Вся фермерская работа легла на плечи Марги, тогда как ее муж постоянно находился в разъездах по политическим делам.
В 1929 году на свет появилась дочь Гудрун — единственный ребенок в семье. Достаточно надежные источники свидетельствуют, что Гиммлер старался быть хорошим отцом и супругом, несмотря на частые отъезды из дома. На страничках его рабочего календаря есть почти на каждом дне отметки о телефонных разговорах с дочерью и женой даже тогда, когда он уже давно решил создать новую семью с любовницей.
Можно считать, что молодой мужчина в возрасте 29 лет, только что ставший отцом и уже добившийся определенных профессиональных успехов, должен начать проявлять признаки наступающей зрелости и возросшей независимости.
Однако Гиммлер все еще создавал у людей, его окружающих, впечатление человека, не находящего себе покоя. Весной 1929 года гамбургский гаулейтер НСДАП Альберт Кребс, находясь с Гиммлером в поезде в течение шести часов пути от Эльберфсльда до Гамбурга, имел возможность внимательно понаблюдать за ним.
«Гиммлер не был человеком, обладающим какими-либо притягательными и подкупающими свойствами, — вспоминал Кребс после войны. — В этом он полностью отличался от Гитлера и Геббельса, которые умели быть, когда требовалось, необычайно обходительными и обаятельными. Гиммлер, напротив, вел себя подчеркнуто грубо и прямолинейно. Кичился замашками ландскнехта и антибуржуазными взглядами, хотя он, по-видимому, хотел этим лишь прикрыть врожденные неуверенность и неуклюжесть. Но с этим еще можно было мириться. А вот что делало его в этой поездке почти невыносимым собеседником, так это глупая и в основном беспредметная болтовня, с которой он непрерывно ко мне приставал. Даже сегодня я думаю, что имею право сказать без преувеличения: я никогда после не слыхал столько политического вздора в такой концентрированной форме от человека с высшим образованием. Его высказывания были странной смесью воинственной велеречивости, мелкобуржуазной болтовни завсегдатаев пивной и ревностного пророчества сектантского проповедника».
В сущности, этот конгломерат уже не мог измениться. Незрелый, неперебродивший и притянутый за волосы, то есть чужеродный — бредовый дом Гиммлера уподоблялся дряхлому, странно перекосившемуся строению.
Но почему он все-таки сделал стремительнейшую карьеру в «Третьей империи»? Потому что Гитлер искал таких людей и тянул за собой к власти. Глава партии не нуждался в неудобных и самостоятельных, как братья Штрассеры, а желал верноподданнически преданных, в высшей степени исполнительных и, по возможности, не самостоятельных. Исходя из этих требований, Гиммлер являл собой прямо-таки идеальный прототип тоталитарного исполнителя.
6 января 1929 года Гитлер назначил его на пост рейхсфюрера СС, а к концу года количество членов военной организации СС увеличилось более чем в четыре раза и составило свыше 1000 человек. Гиммлер выработал расистские требования к претендентам при вступлении в ряды СС и тем самым придал своему войску привлекательность мнимой элитной структуры. Новый шеф СС направил всю свою энергию на воплощение в жизнь мечты юности — самураи, римские преторианцы (телохранители), каста Кшатрия. Кандидаты для службы в войсках СС должны были быть «хороших кровей», иметь рост минимум 170 см и отвечать определенной категории расовых критериев (типов):
— «чисто нордический»;
— «преимущественно нордический или (вест)фальский»;
или
— «с легкой, примесью эльпийского, динарического, средиземноморского».
Тот, кого обмерщики на приемных (вербовочных) пунктах СС вносили в графу «Помесь», — «преимущественно восточного или эльпийского происхождения» или даже «не европейского происхождения», не имел шанса быть принятым в члены СС. Гиммлер лично просматривал лица претендентов на моментальных фото, сделанных специально для него. Кстати, сам он был бы сразу отклонен из-за малого роста. Итак, в самом начале истории войск СС на первом месте стояло слово «селекция».
Жесткая процедура у железнодорожной платформы концлагеря Аушвиц, во время которой эсэсовские врачи отбирают прибывающих евреев на принудительные работы или для немедленной «особой обработки», есть тоже извращенный элемент ранней процедуры отбора в ряды Черного ордена. Биологическая селекция была, собственно, основным варварским принципом лжеучения национал-социализма. Это касалось и невест членов СС.
В приказе Гиммлера о помолвках и свадьбах от 31 декабря 1931 года предписывалась предварительная биологическая проверка невест в расовом управлении СС. И только в том случае, если невеста была «здорова, детородоспособна и в расовом отношении, по меньшей мере, равноценна», рейхсфюрер СС давал личное разрешение на свадьбу.
После разрешения новобрачные попадали под наблюдение, потому что рождение детей вменялось в обязанность молодоженам. Часть денежного довольствия не выплачивалась бездетным членам СС и, как планировал Гиммлер, браки таких семей в будущем подлежали расторжению через 5 лет после свадьбы.
Он всегда повторял в своих речах, что желает поощрять «деторождение», чтобы вновь «воспроизвести германскую расу в полной чистоте».
Морским офицерам Гиммлер заявил: «Я поставил перед собой практическую задачу — с помощью внешнего отбора по установленным образцам посредством длительных нагрузок через жестокий, без человеческих эмоций отсев, через искоренение слабых и негодных извлечь новый германский корень человеческого рода».
Индивидуальные желания, любовь, личное счастье, то есть основные вопросы человеческого достоинства и цивилизации, в расчет при этом не брались, а осуждались как нечто «сентиментальное» и «декадентское». Бред Гиммлера преследовал одну цель: сохранение и улучшение «расы». Но из каких соображений сотни тысяч немцев следовали этому примитивно-дарвинистическому учению, можно объяснить лишь одним — иррациональными устремлениями той эпохи.
Рост авторитета Черного ордена, как казалось наблюдателям, происходил непрерывно и без лишнего шума. После того как подразделения СС на деле доказали свою преданность руководству национал-социализма во время бунта части берлинских штурмовиков СА в 1931 году, Гитлер наградил их почетными кортиками с выгравированным на них изречением: «Эсэсовец, твоя честь — это верность!».
Этот пароль стал формулой клятвы войск СС в целом, фатальным заклинанием, которое вело к злоупотреблениям и гибели. Нет больше в жизни места для критики, для другого мнения, для совести. Теперь все отчетливее понимал и сам Гитлер, какую ценность представляют для него люди в черных мундирах. Долгое время все выглядело лак, будто он не ценил по заслугам шефа СС, которого Рем называл «лицемером», не имевшим фронтового опыта и не нюхавшим революционного запаха конюшен. Однако предстоящий тяжелый кризис «движения» должен был изменить это в самой драматической форме, а Рему, старому покровителю и другу Гиммлера, предстояло стать жертвой этой недооценки, как и Грегору Штрассеру, второму бывшему наставнику Генриха Гиммлера. Жестокие и точно рассчитанные операции СС по уничтожению политических противников, проведенные во время изоляции СА летом 1934 года, выдвинули Гиммлера в ряды ближайших пособников Гитлера.
Не рейхсвер, провоцировавший нанесение ударов по народной армии Рема, извлек для себя выгоду от коричневой «варфоломеевской ночи», а лейб-гвардия «Мертвая голова». Совершенные ею убийства были щедро вознаграждены.
Гитлер вывел подразделения СС из организационного подчинения частям СА и превратил их в самостоятельную структуру внутри партии НСДАП. А сам Гиммлер по властным полномочиям постепенно становился вторым лицом в империи. После «захвата власти» Гитлером 30 января 1933 года он, в тесной связке со своим подручным Рейнхардом Гейдрихом, очень ловко пролез на ключевые позиции в новом государстве. Сперва в Баварии, затем в масштабе всей страны прибирали к рукам один за другим рычаги исполнительной власти. В полицейских участках и концлагерях гон теперь задавали эсэсовцы. Основные инструменты диктаторской власти концентрировались в руках Гиммлера. Произвол, насилие и запугивание сограждан входили в его компетенцию. В 1936 году этот процесс нашел свое временное завершение. Рейхсфюрер СС стал в одном лице и начальником всей немецкой полиции. И хотя он принял на вооружение добрый и понятный людям пароль из арсенала Веймарской республики: «Полиция — твой друг и помощник», его стиль работы был совершенно иной.
«Если параграф закона противоречит нашим действиям, то меня это совершенно не волнует», — специально рисовался он, выступая с трибуны в «Академии германского права».
«Для выполнения моих задач я делаю главным образом то, за что могу ответить по совести, выполняя работу для фюрера и народа, и что соответствует здравому человеческому смыслу. И абсолютно никакого значения не имеет то, что некоторые люди поднимали шум по поводу нарушений законов. Наоборот, своей работой мы закладывали основы нового права, жизненного права немецкого народа».
То, что Гиммлер называл «здравым человеческим смыслом», было не чем иным, как жестоким террором. Тот, кто имел несчастье попасть в поле зрения его органов, часто никогда не возвращался домой. Коммунисты, евреи, бездомные и цыгане подвергались в застенках и лагерях Гиммлера систематическим унижениям, избиениям и пыткам, нередко заканчивающимися смертельным исходом.