ннера государственной адвокатурой в Кельне, которая одновременно потребовала его выдачи. Но и в этом случае результат оказался нулевой.
Но, видимо, были люди, точно знающие, где скрывается преступник. В июне 1961 года взорвалась бомба, когда Бруннер открыл на главпочтамте в Дамаске посылку, адресованную ему лично. Он был тяжело ранен, но выжил, потеряв левый глаз. Через 20 лет, в июле 1980 года в результате взрыва очередной бомбы в посылке ему искалечило обе руки. Когда давно разыскиваемый военный преступник дал в Дамаске вызывающее по своему содержанию интервью немецкому иллюстрированному журналу «Бунте», среди жертв Бруннера поднялась настоящая буря возмущения. Однако федеральная юстиция Германии никак не отреагировала на это. Более того, даже не было сделано официального уведомления о действующем преследовании преступника. Бруннера неоднократно хоронили, но он оставался жив и недосягаем для судий.
Подобных случаев можно назвать немало, и все они составная часть и следствие фатальной политики прошлого: помощь беглым преступникам осуществлялась в условиях молчаливой солидарности и попустительства.
Строгая католичка, которая в свое время характеризовалась низовой парторганизацией НСДАП как «надежная в политическом отношении», была неравнодушна к узникам союзнической тюрьмы для военных преступников в Ландсберге. Здесь сидели около 1600 заключенных, осужденных во время последующих за Нюрнбергом процессов. Это были военнослужащие оперативных групп, сотрудники гестапо, офицеры генштаба и ведущие промышленники. Неустанно ходатайствовала принцесса даже перед самим Папой римским о «жертвах юстиции победителей» при энергичной поддержке «Дела соратников» Ганса-Ульриха Руделя. Эта связь наводила на подозрение, что принцесса замешана в оказании помощи беглым нацистам, что она — активный член организации «Одесса». Подобные слухи подогревались и тем фактом, что она поддерживала контакты с иностранными группами СС, например, в странах Скандинавии.
Во всяком случае, «мать Елизавета» имела успех. Под мощным напором федерального правительства, а также лоббистов из «Тихой помощи», со временем почти все заключенные тюрьмы для военных преступников в Шпандау были выпущены на свободу. Согласно указу о помиловании Верховного комиссара США Джона Мак-Клоя, в феврале 1951 года 92 из 142 остававшихся за решеткой преступников-«ландсбергцев» были тоже отпущены на волю, в то время как в Германии в атмосфере широкого возмущения 7 июня 1951 года на территории тюрь мы в Ландсберге были повешены последние семь военных пре ступников.
Однако подпольная возня старых соратников СС продолжалась. Так, например, была создана целая сеть нацистских групп, вошедших в «Общество взаимопомощи — федеральный союз солдат бывших войск СС», сокращенно «ХИАГ». В этом союзе члены СС могли преспокойно распевать дифирамбы нацистскому государству, прославлять войну и делиться своим «боевым опытом» типа: «Жизнь — это борьба, борьба в любом виде, а мир достаточно жестокосерден, чтобы просто перешагнуть через каждого, кто не готов и не желает принять этот закон жизни».
В 1956 году организация ХИАГ получила официальный статус союза, после чего за короткое время была создана ее широко разветвленная сеть, насчитывающая сотни местных и региональных групп.
На протяжении многих лет председателем союза ХИАГ был генерал войск СС Курт Майер. Подчиненные с любовью называли его «Танк-Майер». До самой смерти он боролся за реабилитацию войск СС. Союз ХИАГ настаивал на том, что члены войск СС были-де солдатами, как все, и не имеют ничего общего с преступлениями общих формирований СС. Один оратор союза ХИАГ даже заявил: «Мы ничего не знали о зверствах, и мы благодарны прежнему государству за то, что оно обеспечивало режим секретности». До семидесятых годов этот союз эсэсовцев оказывал значительное влияние на общества рядовых солдат СС и организации по сохранению боевых традиций войск СС, а также на политические партии. Партию ХДС в бундестаге представлял в течение нескольких лет бывший телохранитель из полка «Лейбштандарте Адольф Гитлер» Ганс Висебах, трибун союза ХИАГ. И хотя союз был распущен в 1992 году, его газета «Доброволец» все еще издается. В 1952 году наряду с этим союзом было основано для воспитания молодой смены «коричневым» общество «Молодые викинги» по типу организации «Гитлеровская молодежь», и только в 1994 году оно было запрещено.
Казалось, образование Федеративной Республики Германия предоставит немцам желанную возможность подвести окончательную черту под прошлым. Но для канцлера Конрада Аденауэра интеграция многих попутчиков нацистского режима означала предпосылку для восстановления прежнего государственного строя. Он поучал: «Грязную воду не выплескивают, когда нет чистой». Так, в молодой Федеративной Республике старая нацистская элита вновь заняла главенствующее положение в обществе. Уже в 1952 году бывшие нацистские чиновники, включая сотрудников гестапо, согласно «Закону-131» получили право занимать публичные должности в государстве. Но кульминацией этого процесса стал закон об освобождении от судебного преследования, вступивший в силу в 1954 году.
По мнению историка Норберта Фрея, этот закон означал, что уже в середине пятидесятых годов почти никто не боялся, что его «может потревожить государство или юстиция из-за нацистского прошлого. Почти со всех были сняты обвинения, и никто больше не считался преступником».
Затем пришла пора ползучей амнистии. И хотя бундестаг упразднил в 1965 году 20-летний срок давности за убийство, однако в 1960 году он подтверждал действие давности лет за убийство, а в 1968 году — даже за содействие ему. В соответствии с этим прекращались судебные дела против почти 300 бывших сотрудников Главного управления имперской безопасности, хотя именно отсюда осуществлялась реализация холокоста. Если бы Эйхман сел на скамью подсудимых не в Израиле, а в Германии, то, возможно, он мог бы оказаться неподсудным.
Активность проявляло лишь Центральное агентство по преследованию лиц за нацистские преступления в Людвигсбурге, которое координировало следственные действия в процессах против нацизма в Германии. И хотя после войны в Германии было проведено свыше 100 000 судебных разбирательств, наказаниям подверглись лишь 6500 человек, из них 12 были приговорены к высшей мере наказания, 163 подсудимых получили пожизненное заключение, но очень многие преступники отделались легким испугом. И немало их живет на свободе, до сих пор не разоблаченными и публично не запятнанными. Поскольку подобное положение дел было совсем не по душе честным и порядочным людям, они стали развивать активность в роли «охотников за нацистами». Похищение Адольфа Эйхмана в Аргентине израильской спецслужбой Моссад в 1960 году вызвало одобрительную реакцию во всем мире. «Кабинетный исполнитель окончательного решения» был осужден и казнен в Израиле.
Охота за нацистскими преступниками стала смыслом жизни супружеской пары Сержа и Беаты Кларсфельд. Их настойчивые поиски увенчались успехом: в 1983 году был арестован Клаус Барбье.
Между прочим, еще в семидесятых годах вслед за покушением на Сержа Кларсфельда с помощью бомбы последовала письменная угроза от имени «Одессы».
Частный детектив в Нью-Йорке Стивен Рамбам называет себя «охотником за нацистами по совместительству», тем не менее он на этом поприще преуспел. Его поиски в 2001 году привели к осуждению бывшего офицера СС Юлиуса Филя за расстрелы заключенных гестапо в Богемии.
Но самым легендарным охотником за нацистами является бывший узник концлагеря Симон Визенталь. Его свидетельские центры привели на скамью подсудимых в общей сложности более 1200 беглых нацистов.
«Розыск нацистских преступников — это бег против времени», — утверждает его последователь Эфраим Зуров, руководитель института имени Симона Визенталя в Иерусалиме. С годами преступники вымирают. Зуров внешне не похож на охотника за нацистами, он напоминает скорее канцелярского служащего — опрятный костюм, галстук, на голове сбоку аккуратный пробор, очки с тонированными стеклами. Себя он считает кабинетным следователем, который точно, неумолимо, а при необходимости и долгими годами идет по следам преступлений прошлого. Благодаря ему мир нередко узнавал о сенсациях, связанных с беглыми нацистами. Это он установил, что, вопреки всевозможным домыслам, доктор СС концлагеря Аушвиц (Освенцим) Йозеф Менгеле умер в Бразилии. В настоящее время он занимается, главным образом, Восточной Европой:
«Холокост был европейским феноменом. Еще живо немало нацистских преступников, которые, по-видимому, убили в шесть раз больше людей, чем Усама-бен-Ладен. Они должны тоже предстать перед судом».
Эфраим Зуров далек от мысли скоро прекратить свои расследования, тем более что сейчас наблюдается новый виток охоты за последними нацистскими преступниками. Даже немецкие детективы проявили в этом деле возросшую решительность. В 1987 был в Аргентине арестован бывший оберштурм-фюрер СС, некогда руководитель лагеря в Польше, Йозеф Швамбергер, который в 1992 году осужден в Германии на пожизненное заключение за многочисленные убийства. Фридрих Энгель, бывший шеф полиции безопасности в Генуе, получил в 2002 году семь лет тюрьмы за жестокое убийство итальянских пленных.
Однажды, используя форму притчи, Визенталь так объяснил мотивацию своей непреклонной охоты за преступниками: «На том свете мы, евреи, встретимся с жертвами холокоста. Они спросят: «Что вы делали в жизни?» Один скажет: «Я был адвокатом». Другой: «Я — учителем». А я скажу: «Я вас не забывал».
Но о том, чтобы не оказались в забвении и преступники, заботится ныне «коричневая солидарность». Гудрун Бурвиц являет собой душу эсэсовского союза «Тихая помощь». Дочь Генриха Гиммлера всегда находится на первых ролях при проведении различных мероприятий старых и молодых нацистов и имеет очень много почитателей. Достаточно назвать такие сборища, как ежегодно проводимый праздник в память соратников из «добровольческого корпуса и союза Оберланд» на горе Аннаберг у озера Шлиер или встречу ветеранов СС на горе Ульрихсберг в Каринтии (Австрия).