Чарли не слушал.
— Я мечтал принести пользу этим людям, понимаешь? — тоскливо проговорил он. — А вышло… Я должен все рассказать. Я серьезно.
Инженер решительно встал. Саймон прищурился.
— Хочешь серьезно? — процедил он. — Давай серьезно. Я не знаю, потянут ли тебя в суд, но отсюда точно уберут с треском. Сколько, по-твоему, времени пройдет, пока пришлют нового инженера? Пока он вникнет в курс дела? Все, что ты тут понастроил, смоет к чертовой матери. А если о машинах узнают в Матоди? Ты об этом подумал — что будет, когда узнают, что колдуна убил белый человек? Или, еще хуже, — злой дух, натравленный белым человеком?
— Но я не…
— О чем я тебе и толкую, — кивнул Саймон. Чарли неуверенно сел. — Ну что, уговорил я тебя? Полегчало?
Чарли несмело улыбнулся.
— А знаешь… — пробормотал он, — ты прав. У меня есть долг. Лу правильно говорила. И если… — он покачал головой, думая о чем-то и не видя понимающей ухмылки Саймона. Потом вдруг очнулся. — Но пастух? Как-то… нехорошо?
Саймон пожал плечами и вытащил из кармана похожий на компас диск с циферблатом, расписанным загадочными знаками.
— Как тебе штуковина? Прогресс: люди уже не хотят общаться с духами посредством блюдца с кухни тетушки Салли, им подавай специальный прибор. Стащил за завтраком у миссис Кулхауз.
Чарли, недоумевая, повертел устройство в руках, хмыкнул, аккуратно поддел лезвием ножа затейливо украшенную крышку.
— Но это же просто пустой корпус со свободно закрепленной стрелкой, — растерянно сказал он. — Она даже не магнитная, вертится как попало от малейшего колебания.
— Ага, — радостно ухмыльнулся Саймон. — Но если ты над ней поколдуешь…
Чарли просиял и тут же нахмурился:
— Майор не поверит.
— Конечно, не поверит, он же не настолько идиот, — согласился Саймон. — Зато дамы поверят. Майору придется отпустить пастуха, чтобы не оказаться запиленным насмерть.
Душная тьма джунглей. Блестящее от пота лицо. Частое дыхание загнанного зверя. Пар стоит над оврагом, и кровь пахнет перегретым железом. Стук металла о дерево — это чьи-то ноги задевают корни, что гигантскими змеями наползают на тропу, пытаясь схватить убийцу. Нет. Всего лишь кто-то деликатно стучит кольцом в дверь Лу, разгоняя тягостную дрему…
— Мисс Луиза! Вы уже оправились? Ну, конечно, оправились! Ах, этот климат… Представляете, миссис Раст любезно одолжила нам для сеанса те чудесные канделябры, которые купила в Дар-эс-Саламе.
В близоруких серых глазах миссис Кулхауз — забота, смешанная с раздражением.
— Как, вы еще не оделись?!
— Я еще… — Лу смущенно откашлялась, — еще не вполне хорошо себя чувствую…
— Глупости! Вам надо развеяться. Вот увидите, мы проведем чудесный вечер!
Почему же Лу кажется, что ее ведут на казнь?
На сеанс собрались все, кроме пастора, — тот вежливо отказался, сославшись на то, что ему нужно писать проповедь. Устроились в просторной столовой, которой пользовались лишь изредка, во время нашествий губернатора или инспекторов из столицы. Огромный стол черного дерева, тяжелые стулья с высокими спинками, узкие окна, неуловимый налет заброшенности… Загадочно поблескивали резные канделябры миссис Раст. Медные отблески свечей метались в темных углах.
Лу бессознательно оттянула воротник. Плотная ткань скромного и практичного платья отвратительно липла к телу. Боже, как же здесь душно… Воздух мертвый и неподвижный, как в склепе. Зачем эти пожирающие остатки кислорода свечи, зачем эта зловещая атмосфера? Неужели они не чувствуют, как над головами и так сгущается плотный, пронизанный электрическими разрядами ком тьмы? Задыхаясь, Лу оглядела подсвеченные снизу лица собравшихся, похожие на уродливые туземные маски.
Миссис Кулхауз, близоруко щурясь в полутьме, сосредоточенно читала какую-то брошюру. На физиономии Саймона — веселый интерес энтомолога. Чарли нервничал и все норовил зачем-то заглянуть под стол; его лоб блестел от пота. Толстые круглые очки сестры Джойс — два озера, полные расплавленной лавы, и лицо ее — невозмутимый лик Будды. Зато физиономия миссис Раст была подвижна, как поверхность пруда в ветреный день. Саймон вызывал у нее сдержанное негодование; причудливый диск со стрелкой в центре стола — экзальтированный восторг духовидицы; подсвечник — простодушную гордость владелицы красивой вещи; возмущение и стыд… Лу проследила за блуждающим взглядом майорши и плотно сжала губы, чтобы не улыбнуться. Ярость миссис Раст предназначалась мужу, но не могла его задеть: майор мирно дремал, отодвинув свой стул поглубже в тень. А вот Додо, похоже, готов был провалиться сквозь землю — до того ему неловко было от нелепой затеи жены.
Смущение начальника округа, искренне страдающего ради мира в семье, окончательно ободрило Лу. Просто безобразие — так распустить нервы. Еще немного — и она начнет бояться темноты, как суеверный дикарь. Пора взять себя в руки. Лу украдкой поправила воротник, чтобы меньше давил (но до чего же как душно… наверное, собирается гроза), вздохнула и решительно села на оставшийся стул. Миссис Кулхауз отложила инструкцию, прилагавшуюся к Набору Медиума, и сняла пенсне. Негромкие разговоры затихли, и в повисшей тишине все отчетливо услышали, как всхрапнул майор Раст. Додо отчетливо хихикнул. Миссис Раст нервно улыбнулась.
— Ну так, пожалуй, стоит начать, не так ли? — предложила она. Миссис Кулхауз поджала губы, но кивнула.
— Здесь сказано, что мы все должны возложить руки на эту штуковину и попытаться уловить Духовные Вибрации, — сообщила она. — Что ж… — она храбро потянулась к медному диску, торжественно лежащему посреди исписанного и разрисованного листа. Руки остальных — бледные, как у мертвецов, на фоне черного стола — потянулись следом.
Минутная отсрочка закончилась; Лу чувствовала, как ее неумолимо затягивает в глубины кошмара, который она не может ни назвать, ни даже представить. «Не надо!» — хотела крикнуть она, но горло будто сдавили чьи-то костистые ледяные пальцы. Лицо онемело; будто издалека, Лу увидела, как ее слабая рука ложится на металлический диск рядом с короткопалой лапой майора. Почти теряя сознание, она встретилась взглядом с доктором Хиллом, — и тот вдруг подмигнул ей, весело и нахально.
— Гхм… — трубно откашлялся под ухом майор, и Лу дернулась, едва не завизжав. — И что дальше?
— Дальше мы должны призвать духа, — недовольно ответила миссис Кулхауз. — Должны направить свою Психическую Энергию…
— Да, но как? — упорствовал майор. Миссис Кулхауз сердито пожала плечами.
— Давайте я попробую, — влез Саймон. — Я чувствую эти, как их там… вибрации.
— Валяйте, — добродушно кивнул майор, игнорируя разъяренный взгляд жены. — Вибрируйте.
Доктор Хилл состроил серьезную мину и закатил глаза. Белки сверкнули в темноте, как две маленькие злые луны, и Лу едва не стошнило. «Пожалуйста, пусть это скорее закончится, — взмолилась она. — Пусть он скажет что-нибудь гадкое, отпустит одну из своих наглых шуточек… пусть дамы обидятся и перестанут…»
— О великий дух, — завывая, заговорил Саймон. — Слышишь ли ты нас?
Мгновение ничего не происходило — но вдруг под столом что-то глухо стукнуло, и Чарли вздрогнул, как от удара; секунду спустя стрелка на диске завертелась волчком и замерла. Миссис Кулхауз склонилась над столом и машинально нацепила пенсне.
— «Да», — благоговейно прочла она. — Да! Мы вступили в Духовный Контакт!
Саймон взял быка за рога. Стрелка бодро крутилась, подтверждая: да, их посетил дух великого колдуна; да, он жаждет справедливости; нет, убийца до сих пор на свободе; нет, не козы стали причиной трагедии… Додо украдкой зевнул.
— А я предлагала вызвать дух Байрона, — отчетливо произнесла сестра Джойс. — Он хотя бы не делал грамматических ошибок.
Чарли слегка покраснел. На сестру зашикали. Сеанс шел своим чередом. «Пастух невиновен», — показала стрелка. Дамы дружно ахнули; скептически хрюкнул майор. Лу сидела в полузабытьи, зажатая между уныло вздыхающим Додо и экзальтированно вскрикивающей миссис Раст. Рука на диске онемела; казалось, эта вычурная вещица становится все холоднее, будто нечто высасывает из нее живое тепло человеческих рук. Предчувствие беды не покидало Лу; не в силах больше испытывать ужас, она впала в тоскливое смирение. Подступающий кошмар невозможно было остановить. Пламя свечей металось все тревожнее; постукивали ставни на узких высоких окнах; над оврагом отчаянно вскрикнула птица.
Стрелка послушно заметалась, выписывая снова: «пастух невиновен». И еще раз.
— Трижды, — благоговейно прошептала миссис Раст. — Какие доказательства тебе еще нужны, дорогой? Ну же, перестань упрямиться.
— Это не дело, — рассердился майор. — Дайте мне другого подозреваемого, раз уж этого вы оправдываете.
— Назови же, о дух колдуна, своего убийцу, чтобы наш бравый майор мог покарать его, — торжественно провыл Саймон, уже не трудясь изображать серьезность, кривляясь и насмешничая, — но никто не заметил его уродливых гримас.
— О-н-б-е… — начала читать миссис Кулхауз, но тут стрелка вдруг перестала вращаться, затряслась, задергалась, будто что-то мешало ей повернуться. Саймон раздраженно покосился на Чарли. Инженер закусил губу, на потном лбу выступила жилка, глаза слепо смотрели в пустоту. Перекошенные плечи напряженно двигались; вот Чарли бросил на доктора испуганный взгляд и еле заметно качнул головой.
— Наверное, уважаемый дух хочет сказать, что его убийца бежал, — выкрутился Саймон. Стрелка перестала дергаться, плавно качнулась, и доктор едва заметно выдохнул. — Наверное, в Лагос. Они все норовят затеряться в городе.
— «Нет», — объявила миссис Кулхауз.
— Нет? — переспросил Саймон и с искренним изумлением посмотрел на Чарли. — Как это — «нет»?
Тот испуганно моргнул; правая рука инженера вынырнула из-под стола, чтобы утереть заливавший глаза пот.
— Может, скрылся в горах? — предположила сестра Джойс.
«Нет» — показала стрелка.
Чарли шумно втянул воздух и уставился на свои руки, как на чужие, — одна лежит на диске, другая сжимает мятый носовой платок. Доктор Хилл издал неопределенный звук.