Полегчало.
— Если бы окно осталось открытым, — бесстрастно произнес он, — под окном натекла бы такая лужа, что паркет бы пострадал. Пол под всеми окнами в полном порядке.
— Но… — начал было вновь Кройдон и растерянно примолк, пытаясь сообразить, какое такое «но» он может противопоставить сыщику.
Патрик, вынужденный отвечать на его предположения, невольно отвлекся и едва не пропустил то, что искал. Нет, этого лорда просто необходимо заткнуть. Хотя бы минут на десять — больше он все равно не выдержит.
— Сэр, — спокойно и жестко произнес Патрик. — Я понимаю, что замок, открытый «своим» ключом, ставит под подозрение всех, кто имеет к нему доступ. В том числе и вас. И мне вполне понятно ваше желание избавиться от подозрений, выдвигая другую версию. Но настойчивость, с которой вы стараетесь мне ее внушить, скорей уж их подкрепляет.
Лорд Кройдон тяжко и угрожающе засопел, но Патрику не было никакого дела ни до него, ни до рыжего секретаря. Он внимательно разглядывал небольшой участок пола.
Показалось?
Нет?
Нет — все же не показалось. Вот он, след. Прозрачный, почти незаметный. Вор не зажигал свет в кабинете, чтобы не привлечь внимание. Но свечу, наверняка одну-единственную, он все-таки зажег. Спичку и огарок он унес с собой — а вот этот след унести не сумел. Здесь со свечи капнул стеарин. Вор дождался, покуда капля застынет, и сковырнул ее — но след от капли на паркете все же остался. У вора была свеча. А это значит, что Патрику может и посчастливиться.
Он поднялся, подошел к сейфу и очень внимательно осмотрел его, не дотрагиваясь. Затем Патрик извлек из саквояжа пакетик с мелкодисперсным графитом и принялся методично обрабатывать металлическую поверхность.
— Вы полагаете, что вор настолько глуп, чтобы оставить отпечатки пальцев? — скептически осведомился лорд Кройдон.
Да когда же он уймется!
— Если я найду здесь отпечатки пальцев, я буду очень удивлен, — прежним отрешенным тоном ответил Патрик и вдруг тихо присвистнул. — Стоп… вот оно!
На поверхности сейфа чернело несколько графитовых пятен. Глаза у Патрика так и заблестели. Он вынул из саквояжа новое приспособление — полоски целлофана и пару стеклянных пластинок. Полоски, смазанные специальным составом, над которым он корпел не один месяц, пока довел его до совершенства, Патрик налепил на черные овальные пятна, потом отклеил и аккуратно наложил на стекло, тщательно разгладив. Рассматривая пластинки на просвет, Патрик прищурил глаза от удовольствия.
Лорд Кройдон не утерпел — подошел и через плечо Патрика тоже взглянул на его трофей.
— Зачем вы это снимали? — вырвалось у него. — Это ведь не отпечатки пальцев! Это… это черт знает что!
— Совершенно верно, — покладисто согласился Патрик. — Это отпечатки черт знает чего.
На самом деле Патрик отлично знал, что это за отпечатки. Если бы вор сначала зажег свечу, а уже потом надел перчатки и взялся за сейф, их бы не было. Но вор возился со свечой уже в перчатках. В тонких кожаных перчатках. И потому они оставили след. Вот только сообщать об этом лорду Кройдону Шенахан не собирался.
Кройдон продолжал бухтеть, но Патрик его не слушал. Он осматривал замок сейфа. И при самом большом старании вновь не мог найти никаких признаков чуждого вмешательства. Как и кабинет, сейф был открыт «своим» ключом. И человек, который его открывал, наверняка знал кодовую комбинацию.
Шенахан задумался. И думал он очень напряженно — потому что время работало против него.
Картина складывалась странная.
«Свои» ключи.
Закрытая дверь кабинета.
Открытый настежь сейф.
Нетронутые окна.
Отпечатки кожаных перчаток — сравнительно небольшие и узкие. Женские? Скорее всего. Но не обязательно. Бывают и мужчины с маленькими руками и изящными пальцами.
Вор — или воровка — ладно, пусть пока будет вор… вошел через дверь. Не сделав даже попытки инсценировать проникновение из окна или взлом. В здание он проник еще до начала дождя. Или после, но ботинки тщательно вытер где-то в другом месте и наверняка унес то, чем вытирал их, с собой. В любом случае, грязи уличной он не натащил. Потом он открыл сейф — как и кабинет, «родным» ключом. И снова даже не попытался инсценировать взлом. Почему? Взял документы. Оставил сейф открытым. Сковырнул каплю стеарина. Ушел и закрыл за собой кабинет.
Бред какой-то.
Или не совсем бред?
Небольшие отпечатки перчаток. Хм. У персонала есть жены, сестры, дочери… а у кого-то и любовницы, в конце концов. Профессионал легко подделал бы следы взлома — но благовоспитанной леди неоткуда знать, как это делается. Собственно, ей неоткуда знать, что это и вообще следовало бы сделать. Зато про отпечатки пальцев сейчас разве что глухой не слышал. Да, такой вариант возможен. И тогда открытая дверца сейфа тоже имеет смысл: ведь вчера, когда сотрудники департамента уходили, все было в порядке. А значит, кража была совершена ночью, однозначно ночью! И никто из тех, кто имеет доступ к сейфу по службе, не может быть виновен — ведь ночью их здесь не было!
Наивно.
Но это с точки зрения профессионала — а для любителей такой ход мысли вполне допустим.
Значит, семьи сотрудников?
И не так важно, что ключи полагается сдавать по выходе… точнее, вот это как раз и важно! Это значит, что вытащить ключ у зазевавшегося мужа или брата и сделать с него слепок можно только здесь, в департаменте!
Остается расспросить, к кому приходили родственники в течение… пусть будет — последнего месяца. А еще — проверить посетителей департамента за вчерашний день и вечер. Кто когда приходил… и уходил. А еще — кто уходил сегодня утром. То имя, которое окажется во всех трех списках, и будет искомым. Потому что похитительница почти наверняка пришла вчера днем или ранним вечером, спряталась где-то, ночью открыла сейф, а утром ушла с другими посетителями.
Патрик прикинул, сколько человек придется опросить, а главное, насколько подробно и быстро, и мысленно вздохнул. Придется нелегко — особенно если учесть, что спрашивать надо обо всех посетителях и родственниках, а не только о женщинах. Несмотря на то, что он в своих предположениях уверен.
Когда за окном начало смеркаться, Патрик уже не был так уверен. Списки не совпадали, хоть тресни. Вдобавок у него начала болеть голова, и внимание то и дело рассеивалось. Отгадка, казавшаяся такой несомненной, дразнилась и ускользала. И Патрик едва не пропустил неожиданное имя.
— При чем тут лорд Кройдон? — удивился он. — Его милость здесь работает, а я спрашиваю о посетителях.
— Нет, мистер Шенахан, не милорд. Его сын. Мистер Кройдон.
Патрик затаил дыхание. Вот так раз! В списке родственников, заходивших в департамент, Кройдон-младший не значился. Но это неважно. Потому что у такой большой шишки, как его безмозглое лордство, наверняка есть и свои ключи.
— Так когда, вы говорите, он приходил? — спокойно поинтересовался Патрик.
— Где-то за полчаса до того, как я сменился…
Разумеется. Разумеется. Юный Кройдон явился незадолго до очередной смены. Его видели входящим. И можно биться об заклад, что вышел он утром. Конечно, это еще надо проверить — ведь так недавно Патрик был уверен совсем в другом. И все же…
Догадка подтвердилась. Мистер Кройдон покинул здание департамента утром — вместе с прочими посетителями. После того, как охрана в очередной раз сменилась. Ну-ну…
— А мистер Кройдон часто здесь бывает? — спросил Патрик как бы между делом — после того, как выспросил обо всех, кто пришел ему на ум.
— Да нет. Почти и не бывает. Ему это не так и легко…
Последнюю фразу Патрик почти не расслышал, погрузившись в свои мысли. И почему только он посчитал неважным то, что младший Кройдон отсутствовал в списке родственников? Наоборот, это очень важно! Он приходил в департамент — но не к отцу. Лорд Кройдон и его сотрудники подробно перечислили всех, кто приходил к ним в тот день. Сына лорда Рэндалла не видел никто из них.
Но если Патрик прав, времени у него в обрез. Трудно сказать, принудили Кройдона-младшего шантажом, банально подкупили или же любящий сын решил просто-напросто устроить пакость дорогому отцу, но разобраться с ним надо быстро. До возвращения его лордства домой. Шенахан не знал, почему он так в этом убежден. Но опыт и чутье в один голос уверяли его, что разговор должен произойти в отсутствие лорда Кройдона.
— Мне срочно необходимо увидеть мистера Кройдона!
— Достопочтенный[90] Джеймс Кройдон нездоров и не принимает, — процедил сквозь зубы облаченный в шикарную ливрею бугай.
В любом другом случае Патрика этот образчик дурновкусия изрядно бы насмешил: похоже, лорд Рэндалл Кройдон был из тех, кто ставит свой герб повсюду, даже на дверях ватерклозета. Но сейчас Шенахану было не до смеха.
— И тем не менее, я вынужден настаивать, — произнес он сдержанно. — Передайте, пожалуйста, мистеру Кройдону мою карточку. Я уверен, что он меня примет. Это в его собственных интересах.
Он перевернул карточку и схематически нацарапал на обороте карандашом нечто, напоминающее ключ от сейфа. Если юный мистер Джеймс, вопреки всему, чист и ни в чем не замешан, рисунок ему ни о чем не скажет. А вот если Патрик прав, и достопочтенная кошка знает, чье мясо съела, намек будет уместным — и вполне достаточным. Затем Патрик на старинный манер загнул левый нижний уголок карточки, обозначая тем самым цель визита — справиться о здоровье.
Приняв карточку, ливрейный бугай явно усомнился, впустить ли в дом частного сыщика, прогнать его без разговоров или же просто турнуть взашей. Но благовоспитанно загнутый уголок все же возымел действие. Бугай удалился куда-то в недра дома, сверкая и подрагивая на ходу, как медаль на груди ветерана. Патрик усмехнулся ему вслед и приготовился ждать.
Дожидаться пришлось недолго. Патрик и до ста досчитать не успел, как дверь вновь распахнулась.
— Достопочтенный Джеймс Кройдон примет вас, — с плохо скрываемым удивлением сообщил бугай.