Первым пришел в себя констебль Атчесон.
— Что?! Как вы сказали, мистер Холмс?
Сыщик обернулся к нему.
— Вы, наверное, не слышали о банде Кармайкла? Лестрейд расскажет вам при случае. Они из этих мест. Год назад полиция взяла двоих или троих, но главарь остался на свободе. И вот теперь Маргарет Кроули пала его жертвой.
На Лестрейда было жалко смотреть.
— Как?.. Почему? — бормотал он.
Моррисон с деревянным стуком упал на стул.
— Это же очевидно! — с легким удивлением отозвался Холмс. — Кармайкл когда-то, довольно давно, работал в поместье Кроули — об этом мне напомнил Роджер Харт. Бандиту было известно, как пробраться в дом. Полагаю, он хотел всего лишь переночевать; вы же знаете — полиция обложила всю округу. Но на несчастье Маргарет Кроули, она оказалась в той самой комнате, через которую он пытался попасть внутрь. Чтобы женщина не подняла тревогу, Кармайкл придушил ее — и сбежал.
Моррисон часто моргал, будто не в силах осмыслить услышанное.
— Но как же… — ошеломленно бормотал Лестрейд, — как же следы? Отпечатки? Портьера, подушки?
Холмс пренебрежительно махнул рукой:
— Вы придаете им слишком много значения. Все эти улики противоречат друг другу. Несомненно, Кармайкл пытался неуклюже отвести подозрения, но не преуспел. Заверяю вас: как только его схватят, он подтвердит мой рассказ.
Он поднялся и дружелюбно кивнул Тому Атчесону. Потом перевел обеспокоенный взгляд на Моррисона.
— С вами все в порядке, детектив? Вы издаете странные звуки!
— У него кашель, — пришел на помощь Лестрейд. — Грудной.
— Местами даже желудочный, — подтвердил констебль.
Детектив Моррисон наградил Атчесона свирепым взглядом, но тот ответил лучезарной улыбкой.
— Приятно было повидаться, джентльмены, — Холмс поклонился. — С вашего позволения, мы вернемся в Лондон сегодня же: здесь на редкость сыро, а доктор Ватсон жалуется на простуду. Не забудьте рассказать мне, когда схватите Кармайкла, зачем он заляпал портьеры лекарством. Удачи вам, Лестрейд!
— Спасибо, мистер Холмс, — бесцветным голосом сказал инспектор. — Премного вам благодарен.
Лошади фыркали и запрокидывали головы. Им предстояло везти карету обратно к станции, и обе были этим недовольны. Ватсон похлопал их по крупам, шепнул пару слов — и те успокоились. Конюх уважительно качнул головой.
— Я не раз замечал, что у вас какая-то волшебная власть над животными, — заметил Холмс, устраиваясь в карете.
— Только над лошадьми, — рассмеялся доктор. — Это осталось еще с армейских времен. А вот собаки меня терпеть не могут.
— Вы преувеличиваете. Подайте, пожалуйста, саквояж.
— Рад, что он не пригодился…
Том Атчесон наблюдал с крыльца за их сборами. Он вышел, чтобы попрощаться окончательно, но что-то заставило его встать в стороне. Какое-то странное чувство…
Вдалеке показалась фигура Роджера Харта. Он возвращался домой, поникший, не видящий никого вокруг.
— Что с ним будет дальше, как вы думаете, Холмс? — спросил Ватсон, не замечая за спиной констебля. — Может ли человек с таким чудовищным грузом на душе…
Предупреждающий окрик сыщика заставил его замолчать. Ватсон стремительно обернулся и наткнулся на ошеломленный взгляд Тома.
— А-а, это вы, констебль! — несколько принужденно улыбнулся он. — Надолго задержитесь в Кроули?
Не отвечая, Том Атчесон перевел взгляд с него на Холмса.
«Может ли человек с таким чудовищным грузом на душе…»
Чудовищным грузом?!
— Вы знали! — изумленно протянул Атчесон, обращаясь к Шерлоку. — Вы знали, кто убийца!
Он шагнул к карете. Ватсон сделал попытку преградить ему дорогу, но Холмс уже спрыгнул с подножки.
— Не стоит, друг мой! — остановил он доктора.
Теперь они стояли с констеблем вплотную. Атчесон откровенно разглядывал сыщика, пытаясь найти хотя бы намек на дор-орсейское происхождение. Тщетно.
— Как вы догадались? Почему вы не выдали себя? — без всякого возмущения спросил он.
— Себя? — удивленно переспросил Холмс. — О чем вы? Я не выдал Харта, не стану отрицать.
— Это правильный поступок! — очень медленно, взвешивая каждое слово, сказал Атчесон.
— Ну, благодарить за него мистеру Харту следует не меня, а доктора.
Констебль открыл рот.
— Доктора? — бессмысленно переспросил он. — Какого доктора?
— Я к вашим услугам! — поклонился Ватсон. — Холмс прав: вся вина на мне.
Шерлок Холмс развел руками, будто признавая поражение:
— Вы произнесли прекрасную речь, друг мой, пытаясь удержать меня от того, чтобы поделиться нашими выводами с Лестрейдом! И хотя это противоречит всем моим принципам, думаю, что я никогда не пожалею о своей лжи.
Том Атчесон перевел взгляд на Ватсона.
— Вы остановили мистера Холмса от того, чтобы открыть имя настоящего преступника? — недоверчиво переспросил он.
— Боюсь, что так. — Доктор сдержанно улыбнулся. — Надеюсь, вы не приговорите меня за это к смертной казни?
«К смертной казни!»
Констебль Атчесон словно прозрел. Румянец спал с его лица.
— Вы! — прошептал он, пятясь от доктора Ватсона. — ВЫ!
Все разрозненные факты в его голове стремительно заняли надлежащее место. Кто обитает на Бейкер-стрит, кроме Шерлока Холмса? Кто появился там около двух лет назад? Кто помогает Холмсу во всех расследованиях? Кто, наконец, подсказал великому сыщику не сообщать Лестрейду имя настоящего преступника?!
Факты сложились в целостную картину.
— Так это вы! — повторил ошеломленный Том Атчесон.
Доктор Ватсон не понял смысл его восклицания. Или сделал вид, что не понял.
— Я воззвал к милосердию, — серьезно сказал он. — Как врач я искренне убежден, что Роджер Харт сотворил доброе дело. От болезни Маргарет Кроули нет лекарств, и жить ей оставалось не больше года. Год жизни — это мало. Но год пыток — это очень много. Я не могу винить мистера Харта за то, что он поддался мольбам близкого ему человека. Сказать по правде, на его месте я поступил бы так же.
— И все это, констебль, он изложил мне, — вступил Холмс. — В такой пылкой манере, что я только диву давался.
Ватсон смущенно улыбнулся:
— Я знаю, друг мой, вы убеждены, что нет ничего выше справедливости. Я же уверен, что иногда справедливость должна уступать милосердию. Не нам судить Роджера Харта. Не человеческий суд, а божий ожидает его, и я убежден, что это правильно. Лестрейд сделал бы все, чтобы беднягу повесили!
— Именно поэтому, как вы и посоветовали, я солгал Лестрейду! — кивнул Шерлок Холмс. — Том, я знаю, вы славный юноша. Мне жаль, что вы случайно стали свидетелем этой тайны. Могу я просить вас не выдавать ее Лестрейду? Инспектор хороший человек, но в некоторых вопросах…
— Излишне консервативен, — пришел на помощь констебль Атчесон. — Мистер Холмс, мистер Ватсон, вам не о чем беспокоиться: я сохраню вашу тайну.
Он пристально взглянул на доктора. Но в карих глазах была полнейшая безмятежность.
«Все это время! — пораженно думал Атчесон. — Все это время он был рядом! Направлял Холмса! Подсказывал ему, как действовать! Вот он, мощнейший ум в действии: всегда быть в тени, на заднем плане, на третьих ролях! Никогда не привлекать к себе внимания! А мы, глупцы и слепцы, смотрели туда, где сияло пятно света, вместо того, чтобы искать фонарь. Кто появился из ниоткуда, объясняя свои раны войной? У кого нет ни единого родственника, способного подтвердить его личность? Доктор Ватсон, можете мне поверить: я не выдам ваш секрет. Пока вы храните для нас Шерлока Холмса, вы бесценны».
Доктор следом за сыщиком легко забрался в карету.
— Прощайте, Том! — крикнул он и помахал рукой.
— Прощайте, беглец с Дор-Орсея, — одними губами сказал Атчесон.
— Вам не показалось, что у юноши что-то странное творилось с лицом? — поинтересовался Шерлок Холмс, когда карета уже съехала с холма и тряслась по полю.
— Показалось, — невозмутимо кивнул доктор Ватсон. — Я объяснил это несварением желудка. После местной стряпни и неудивительно! Жду не дождусь, когда мы вернемся под крыло миссис Хадсон!
— Откровенно говоря, я тоже, — сознался Холмс.
В камине потрескивал огонь. Шерлок Холмс сидел в кресле, вытянув ноги, и отрешенно наблюдал за пляской алых искр на обугленных поленьях.
— Надеюсь, вы не простудились, мистер Холмс! — хлопотала миссис Хадсон. — Ох, эта поездка не пойдет на пользу ни вам, ни бедному доктору Ватсону.
Она налила чай. В комнате запахло свежо и ярко, будто внесли елку.
— Где вы берете травы для своих неповторимых настоев, миссис Хадсон? — спросил Холмс.
— У зеленщика в лавке. Там же, где и все…
— Но больше ни у кого я не пробовал такого великолепного чая, — рассеянно пробормотал сыщик.
— Все дело в пропорциях. — Старушка одним точным движением взболтала чайник и долила еще чуть-чуть в белоснежную фарфоровую чашку. К смолистым ароматам добавился слабый запах земляники.
— Готово, мистер Холмс. Надеюсь, вам придется по вкусу.
Сыщик протянул руку, отпил чуть-чуть. И, словно этот единственный глоток придал ему сил, поднялся. На его бледное лицо стремительно возвращались краски.
— Вот так, мистер Холмс, вот так! — ворковала домовладелица, кружась с чайником. — Теперь вы точно не заболеете!
— Миссис Хадсон, ваш чай определенно творит чудеса.
Сыщик снял со стены скрипку, провел смычком по струнам… Затем прикрыл глаза и заиграл.
— Замечательно, чудесно! — прошептала старушка. — А наш добрый доктор уже в полном порядке, хотя и сам не знает об этом. В другой раз нужно добавить… — она пошевелила пальцами в воздухе, — кору ясеня, определенно, кору ясеня… Или вереск?
Миссис Хадсон в задумчивости двинулась к выходу, но возле двери обернулась.
Шерлок Холмс играл, забыв обо всем. Старушка прислонилась к дверному косяку. На лице ее застыло выражение удовлетворения и гордости.
Одна чашка чая — и вот он музицирует. И как!