— Он мог впустить убийцу.
— Теоретически — да. Но была ли такая возможность в реальности? Как он мог сноситься с заговорщиками, если постоянно сидел в поместье и не выходил из этого флигеля никуда, кроме как по вызову хана?
— Хорошо, эти вопросы пока останутся без ответа. Как и то, куда он делся после убийства, — напомнил частный детектив.
— Это верно. Но тебе ли не знать: охрана всегда больше следит за тем, чтобы враг не проник в крепость, чем примечает, кто ее покинул. Думаю, бедолага скоро отыщется. Тем более вот его бумажник лежит на каминной полке.
— Думаешь, переводчик исчез… не по своей воле?
— Пока утверждать рано. Но если он не появится, можно предполагать двойное убийство. На всякий случай я бы приказал мистеру Смиту тщательно обследовать сад, конюшни и местные подвалы. Это не лишено смысла и помешает ему вертеться у нас под ногами.
— Хорошо. Переводчика пока исключаем из числа подозреваемых. А что ты думаешь о китайцах?
— Признаться, я о них не думаю вовсе. Они великие мастера своего дела и в столь щекотливых случаях не посылают людей крушить врагам черепа. Их почерк — касание отсроченной смерти. Если бы мы имели дело с китайцами, Алаяр-хан умер бы еще в море, на корабле, от внезапной остановки сердца или паралича легких. И оставалось бы только гадать, пьяный ли китайский грузчик-кули в порту случайно толкнул высокого господина, или прелестная наложница легко и нежно помассировала нужную точку в нужное время.
— Значит, все же русские? Но они не успели бы провернуть все так быстро!
— Пожелай русские захватить Канджут, они уже давно были бы там.
— Стало быть, их мы тоже не принимаем в расчет?
— Мы не считаем Россию априори виновной, — уточнил Раджив. — Но сейчас я бы хотел посмотреть на свидетельниц и, — он глянул на тикающие каминные часы, — на место преступления. Думаю, следует поторопиться и начать со второго.
Бравый шотландец вытянулся в струнку перед высокими гостями.
— Приятель, а не проводите ли вы нас к месту убийства?
Лицо хайлендера исказила такая гримаса, будто он только что съел живую сколопендру.
— Прошу извинить меня, сэр, но этот дух… Мы, шотландцы, страсть как не любим иметь дело с призраками. Да и отыскать там нетрудно. Как по лестнице подниметесь, будет большой зал. Там-то его танцовщицы и ублажали.
— Танцовщицы? — переспросил Шейли-Хоупс.
— Так точно. Этот принц с собой множество девиц привез. Одни, стало быть, их чертову музыку играли, другие же в непотребном виде перед ним выплясывали — срамота, я вам скажу!
— Значит, вам не нравилось?
Лицо Мак-Леода вновь стало непроницаемо-суровым, точно он желал упрятать под каменной маской клокочущую лаву.
— Я добрый христианин, сэр! И этих бесовских завываний да завлекательных кривляний не переношу. Коль прикажете, я, как велит солдатский долг, пойду с вами, а то позвольте остаться тут.
— Ладно, ступайте, найдите пока мистера Смита. Пусть как можно скорее выяснит в местном полицейском управлении, не встречался ли кому из полисменов мужчина восточной наружности. Опишите им переводчика… но, впрочем, меня интересуют все мужчины восточной наружности. А затем пусть тщательно проверит, не лежит ли сей знаток языков где-нибудь тут, в имении, уже совершенно безъязыкий.
— Есть, сэр! — снова вытянулся капрал и, не мешкая, бросился выполнять приказ.
Как и обещал Мак-Леод, место преступления обнаружилось без труда: кровавое пятно на колонне было обведено мелом. Ничего не мешало осмотру, лишь на фоне полного безмолвия где-то под высоким потолком слышалось унылое завывание. Раджив поднял руку, едва не касаясь страшного отпечатка, затем поглядел на смятую кошму, все еще валявшуюся на полу, и перевернутый кальян рядом с ней.
— Занятно. — Индус задумчиво осмотрел залу и показал чуть в сторону, на низкую кушетку, возле которой валялись восточные музыкальные инструменты. — Здесь сидели музыкантши. А тут резвились танцовщицы.
— И что это нам дает? — поинтересовался Стивен.
— Довольно много. Посмотри, канделябры расположены за танцовщицами, а вон сверху люстра. Свечи на ней, сам видишь, не зажигались.
— То есть Алаяр-хан сидел в темноте, глядя на освещенных девушек?
— Именно так. И музыкантши тоже глядели на своих подруг из темноты. Так что преступнику не составило труда вбежать, совершить убийство и броситься наутек.
— Но само убийство? Такое впечатление, что душегуб подхватил Алаяр-хана с пола и с силой ударил затылком об колонну. Но тогда, судя по отметине, этот неизвестный должен быть как минимум семи футов ростом.
— Может быть, может быть, — согласился Раджив, разглядывая кровавое пятно. — Однако хорошо бы глянуть на покойного. В тех горах рослые люди — большая редкость.
Завывание под высоким потолком на миг стихло, и, словно на зов Раджива, из пустоты и пыли совсем рядом сгустилась мужская фигура с разбитой головой. При абсолютном безветрии шелковые одеяния мертвеца развевались, и на обнаженной сабле хищно плясал яркий солнечный блик.
— Аллах Акбар! — яростно взревело привидение, добавив к традиционной формуле длинную тираду на родном наречии.
— Отступаем! — рявкнул Шейли-Хоупс и, отмахиваясь клинком от наседающего призрака, попятился к выходу.
Пользуясь моментом, хладнокровный сикх отскочил к кушетке, схватил брошенный среди прочих музыкальных инструментов барабан и ладонями начал громко выстукивать полковой марш девятнадцатого Девонширского полка. Призрак скривился, оскалил длинные, отросшие, видимо, от лютой злобы, клыки, волчком крутанулся в воздухе и растворился, выронив на пол саблю.
— Бегом! — закричал Шейли-Хоупс, стремглав бросаясь к лестнице. — Он сейчас вернется!
И верно — едва смолк барабан, Алаяр-хан вновь материализовался и бросился вслед детективу и его спутнику. Те стремительно, едва не скатившись по ступеням, помчались к выходу, спасаясь от свистящего за спиной клинка.
Распахнувшаяся дверь чуть было не треснула по лбу капрала Мак-Леода, а сыщики поспешили обезопасить внешний мир, всем весом навалившись на единственную резную преграду. Из здания тут же послышался вопль праведного негодования, а вслед за тем сабельный клинок, пронзив весьма плотную древесину, на полдюйма вылез близ уха сыщика.
— Так он нас тут поубивает. — Стивен Шейли-Хоупс с опаской покосился на торчащее острие. Судя по тому, как оно подрагивало, привидение силилось извлечь саблю обратно. — Нужно запереть дверь! Мак-Леод, ключи у вас?
— Никак нет! — гаркнул бравый служака. — Мистер Смит забрал связку. Как и было приказано, он сейчас осматривает каретный сарай, конюшню и сеновал.
— Тогда дверь нужно подпереть чем-нибудь тяжелым. Вы могли бы поднять ту пальму? — Стивен указал на дерево, растущее в массивной кадке резного камня.
— А как же! — Хайлендер гордо расправил плечи, бегом спустился с лестницы, и, пыхтя, потащил наверх увесистую бадью.
— Скорее! — вдруг надсадно завопил Раджив. — Он ломится!
Бывший капрал напрягся и, резко выдохнув, с силой вытолкнул дерево вверх и вперед. Крак-к! От удара о край верхней ступени вазон раскололся и засыпал крыльцо землей.
— Другую пальму! — властно гаркнул Шейги-Хоупс. — Хорошо, что на двери вырезаны кресты, а значит, призрак не сможет пройти сквозь нее.
Приободренный Мак-Леод расправил плечи.
— Я как раз шел сообщить, вы были абсолютно правы. Констебль Ричардс задержал сбежавшего переводчика на вокзале Кинг-Кросс. Он пытался узнать у прохожих, как добраться до российского посольства.
Детектив с плохо скрываемым удивлением поглядел на своего помощника, однако смуглое лицо Раджива выражало не больше, чем статуя Будды.
— Капрал, будьте так любезны, принесите еще одну пальму, — напомнил Шейли-Хоупс. — Только не кидайте: кажется, его высочество сменил гнев на уныние. Но все же пока мистер Смит не доставит сюда ключи, лучше подпереть дверь покрепче. И сообщите ему, что переводчик нашелся.
— Да, сэр! — рявкнул Мак-Леод.
— Пожалуйста, не шумите.
Хайлендер бросился за второй кадкой и спустя три минуты уже стоял у дверей с экзотическим деревом в руках.
— Вы в отменной форме, Мюррей! — утирая пот со лба, улыбнулся детектив. — Даже удивительно, что столь бравый и храбрый мужчина покинул армию в столь малом чине.
— Давняя история, сэр. Но поверьте, мне не в чем себя упрекнуть. Как и командованию. Лорд Тоутон, любивший послушать мою волынку еще в бытность своего губернаторства в Пешаваре, дал мне хорошее место в Оукбридже. Поместье стало мне вторым домом, и я очень дорожу этой работой.
Между тем удары становились все реже, и ругань за дверью постепенно стихла.
— Утихомирился, наконец… Капрал, оставьте здесь растение и проводите нас, — Шейли-Хоупс замялся, подбирая слова, — к свидетельницам.
…Двухэтажный флигель, построенный еще во времена первых Тюдоров и, вероятно, перестроенный в Елизаветинскую эпоху, еще совсем недавно использовался как домовый театр. Весь его второй этаж был разбит на маленькие комнатки-гримерные. На первом же располагался зал на полсотни мест. Вдовы Алаяр-Хана были выстроены на сцене, а в зале, наблюдая за робко переминающимися с ноги на ногу восточными красавицами, сидели два зрителя. Отставной капрал Мак-Леод, сославшись на многочисленные дела по хозяйству, сбежал, пообещав вернуться, как только привезут бедолагу переводчика.
О красоте стоявших перед детективом и его помощником женщин судить было трудно. Лица их скрывали плотные покрывала, но вид одной из жен все же радовал глаз Раджива.
— Судя по вашей сальвар-камизе, вы из Кашмира, почтенная госпожа? — переходя на кашмири, спросил он.
— Да, да! — услышав родной говор, заметно оживилась женщина. — Меня зовут Амала. Я родом из окрестностей Анантнага.
— А я из Пенджаба. Раджив из рода Сингхов. Если вы в силах, давайте поговорим о происшедшем вчера.
— Прости, — Стивен тронул руку боевого товарища, — может, ты все-таки будешь переводить мне ваш разговор?