— Это название книги? «Ча-ча-ча»? — В рукописи, которая лежала под сиденьем моей машины, недоставало титульной страницы.
— Да. Это потому, что сенатор начинал как учитель танцев. Но ты представляешь, как Мелани меня провела? Она же обещала, что в этой книге мы будем соавторами. А чье имя было на обложке? Ее. Не ее и мое, а только ее.
— Но вы же могли с ней об этом поговорить? Напомнить о вашем договоре?
— Поговорить с Мелани? Ты что, смеешься? Ты же на нее работала и знаешь, что она из себя представляла.
— Но у вас было соглашение. Адвокат наверняка мог бы…
— Ничего не было записано. Договор был устным. Мы просто пожали друг другу руки.
Тодд оказался еще глупее, чем я думала. Но, с другой стороны, у нас с Сэнди было письменное соглашение — брачный контракт — и чем это для меня обернулось?
— Так вы говорили с ней об этом? Вы высказали, что думаете по этому поводу?
— Конечно. Она рассмеялась мне в лицо и назвала меня неудачником. Я терпеть не могу, когда меня называют неудачником.
— Это никому не нравится.
— Она сказала, что именно она является автором бестселлера, а я — первостатейный неудачник.
— Она так и сказала?
— Да. И даже еще больше.
— И вы ушли от нее? Бросили работу?
— Я не бросил работу. Я объявил небольшую забастовку. У меня не было намерений не возвращаться и не помогать Мелани с книгой.
— Но как же вы можете, если она нарушила свое обещание и обозвала вас неудачником?
— Потому что я и есть неудачник. Годами она обращалась со мной, как с половой тряпкой. Я грозился уйти, но потом всегда возвращался. Она знала, что на этот раз я тоже вернусь.
Может быть, на этот раз он вернулся и убил ее, подумала я. А вдруг ты и есть убийца, мягкосердечный неудачник Тодд? А у тебя есть алиби на ту ночь, когда убили Мелани? Или, может быть, ты вернулся в кабинет Мелани после своей «краткосрочной забастовки», чтобы устроить Мелани небольшую выволочку с рукоприкладством?
— Так зачем вы хотели меня видеть? — спросила я Тодда.
— Ах, да. Вчера мне позвонил детектив Корзини. Он сказал, что опрашивает людей, которые близко знали Мелани. Он попросил меня, когда это будет удобно, зайти в полицейское управление.
— Так вы туда направляетесь?
— Не сейчас. Сейчас мне не очень удобно.
— Так чем я могу вам помочь?
— Прошлой ночью я смотрел «Каррент Аффеа» и увидел репортаж о тебе. О том, как ты нашла тело Мелани, как тебя допрашивала полиция и все такое прочее. Я решил, что могу спросить совета, как следует вести себя с этим детективом.
Уже много лет никто не спрашивал моего совета, может быть, этого вообще никогда не происходило. Но я была теперь слишком подозрительной, чтобы быть откровенной.
— Просто говорите им правду, — сказала я. — У вас есть алиби на ту ночь, когда убили Мелани?
— Не совсем. Я сидел дома и читал.
— Да? А что вы читали?
— «Ча-ча-ча». Мне хотелось еще раз перечитать рукопись, так как мы собирались отправить ее, чтобы сделать еще одну копию.
У Тодда был оригинал рукописи? Это невозможно. Рукопись была у меня. И именно оригинал. Я знала, что это так, потому что на коробках было написано: ОРИГИНАЛ. Это не могло быть ничем другим, кроме подлинника.
— Вы хотите сказать, что у вас дома была копия рукописи? — холодно спросила я, пытаясь скрыть охватившую меня панику. — Мне казалось, что оригинал Мелани держала дома под замком.
— Нет, оригинал был у меня. Она попросила меня подержать его некоторое время. Она боялась, что дочь или подручные Элистера Даунза украдут рукопись. Кто-то из лагеря Даунза звонил ей и угрожал смертью.
Тодд, скорее всего, лгал насчет рукописи. Оригинал был у меня. Вопрос был в том, почему Тодд лгал?
— Мелани сообщала в полицию об этих угрозах? — спросила я.
— Не думаю. Она к ним привыкла. Ее ненавидели абсолютно все. Именно это и усложнит работу полиции. Как детектив Корзини обнаружит убийцу при таком количестве человек, желавших ее смерти?
— Волоски, — ответила я.
— Элишон, о чем это ты?
— Наши волоски принесут нам освобождение.
В полдень того же дня мне позвонил детектив Корзини, который попросил меня, если я не возражаю, приехать в управление полиции, чтобы ответить на несколько вопросов. Я уже рассказала ему все, что могла, но ответила, что с радостью выполню его просьбу.
Когда я приехала в участок, меня попросили подождать в коридоре, так как Корзини вот-вот должен был закончить беседовать с одним посетителем. Через десять минут дверь в его кабинет открылась и на пороге появился детектив Корзини собственной персоной под ручку с самим непревзойденным Элистером П. Даунзом, бывшим учителем танцев, бывшим актером, бывшим сенатором, нынешним издателем газеты.
Идеальная парочка, подумала я. Знаменитость и подхалим.
— Приятно было с вами побеседовать, — услышала я голос Элистера, обращающегося к Корзини.
— И мне, сенатор, — ответил лизоблюд Корзини. — О, миссис Кофф, входите, — сказал он, заметив меня.
— Мисс Кофф, — воинственно поправила я.
— Так-так, это мисс Кофф из газеты, — влез в разговор Элистер, игнорируя мой феминистский выпад. — Рад снова вас видеть. Хе-хе.
Вид у Элистера был залихватский. На нем был надет темно-синий с искрой костюм и куртка из верблюжьей шерсти с каракулевой оторочкой на лацканах и манжетах. Его густые рыжеватые волосы были зачесаны назад и обрамляли лицо небольшими волнами. Он был подтянут, и его зеленые глаза сияли. Несомненно, он отлично выглядел для своих лет.
— Добрый день, сенатор Даунз, — сказала я, протягивая руку, которую он взял своими двумя руками.
— Не нажимайте на нее, — хихикнул Элистер, игриво ткнув детектива Корзини под ребра. — Она из моих.
Из каких его?
— Я рада, что встретилась с вами сегодня, сенатор, — продолжала я. — Мне бы хотелось, чтобы вы знали, что я не желала причинить вам вред своей работой у Мелани Молоуни. Я была у нее горничной. Ваша дочь, Бетани, считает, что это было актом предательства по отношению к вам, но это было актом отчаяния из-за экономической ситуации.
— О, да. Экономика. Я лично большой поклонник того, как Ронни справляется с экономикой. Хороший мужик этот Ронни. Мы вместе снимались в кино и вместе работали в партии. Нэнси тоже отличная деваха.
— Вы дружны с Рональдом и Нэнси Рейган? — в восторге воскликнул детектив Корзини.
— Конечно. Они много раз были у меня на «Аристократе». Отличные ребята. Хе-хе.
— Детектив, вы хотели поговорить со мной? — спросила я, прерывая эту болтовню.
— Вы можете пройти в мой кабинет, — сказал Корзини. — Я еще пару минут постою здесь с сенатором.
Я зашла в кабинет и оставила дверь открытой. Я услышала, как Корзини сердечно благодарил Элистера за то, что тот нашел время в своем сильно загруженном расписании и пришел в полицейское управление, чтобы ответить на несколько неприятных вопросов о том, где он был в ночь убийства Мелани и какие эмоции испытывал по поводу той книги, которую она о нем написала. Потом я услышала, как Элистер несколько раз хихикнул и сказал Корзини, что, по его мнению, отделение полиции Лэйтона — лучшее местное отделение во всей стране, что он горд тем, что живет в Лэйтоне и платит ему налоги и что он планирует сделать большие пожертвования в Ассоциацию Поддержки Полицейских. Каков козел!
— Теперь, мисс Кофф, — сказал Корзини, когда он, наконец, отлепился от Элистера и вернулся в кабинет, чтобы заняться мной вплотную. — Я хочу спросить вас о тех людях, которые приходили в дом мисс Молоуни. Что вам известно о перечисленных в этом списке?
Он протянул мне лист бумаги. Несколько имен были мне знакомы: Джейсон Рот, приятель Мелани по «Стар»; Арлен Малкан, который периодически выполнял ее поручения; Кармен Кордеро, ее машинистка; и, конечно, Тодд Беннет, ее помощник-великомученик.
Я рассказала Корзини то немногое, что знала об этих людях. После этого он дал мне еще один список.
— А как насчет этих имен? — спросил он.
На втором листе были перечислены те, кого Корзини считал врагами Мелани. Среди прочих, там содержались имена тех, кого цитировала та самая статья из журнала «Вэнити Феар». Например, Рон Делано, ее первый муж, от которого она ушла к Скотту Вайтхрсту, вечно безработному актеру, ставшему ее вторым мужем. После того как она выкинула и его, он стал ежемесячно получать от нее алименты в размере пятидесяти тысяч долларов. Затем шел Мел Саскинд, литературный агент, от которого она переметнулась к более крупному агенту в «Ай-Си-Эм», а так же Роберта Карр, бывшая издательница Мелани, платившая ей по три миллиона долларов за книгу. Ее Мелани сменила на другого издателя, предложившего пять с половиной миллионов за биографию Элистера Даунза. Я решила, что Корзини прочитал «Вэнити Феар» и решил узнать побольше об этих людях. Но я не могла помочь ему в этом. Я была просто горничной Мелани. Что я могла знать? Я знала только то, что Тодд был прав — множество людей ненавидело Мелани. Но достаточно ли было этой ненависти, чтобы убить ее? Думаю, что все эти недовольные бывшие агенты, издатели и мужья, которых Мелани так или иначе обидела, были не просто недовольны.
Возвращаясь домой после встречи с детективом Корзини, закончившейся тем, что он еще раз предупредил меня не покидать город, я включила радио. Главной новостью было то, что сегодня в четыре часа дня Элистер Даунз собирается созвать пресс-конференцию, чтобы прокомментировать убийство автора его биографии. Кроме того, он собирался дать отпор непристойным заявлениям бульварных газетчиков о том, что несет некую ответственность за смерть Мелани Молоуни. Ого, подумала я. Мне не терпелось услышать, что же скажет старина Элистер. Я молила только о том, чтобы пресс-конференцию показали по телевизору, чтобы я своими глазами увидела, как будет вытанцовывать этот учитель танцев.
Мои молитвы были услышаны, и пресс-конференцию обещали показать в одиннадцатичасовых новостях.