— Любой придурок считает, что мир крутится вокруг него, — сказал Федор. — Это смешно.
— Так следил?
— Да зачем мне за вами следить? — спросил Федор. — Зачем кому-то следить за такими мудаками? Вы что, воображаете, что нужны и интересны?
Послышался гудок приближающегося поезда.
— Пора! — вздохнул Федор. — Разлука ты разлука, пишите письма мелким почерком… — притворно всхлипнул Федор и продолжил: — Роман, было приятно с вами познакомиться, ваш образ останется в сердце каждого честного чагинца.
Запиликал «Алтай». Федор ткнул кнопку, телефон замолчал.
— Витя, не забывай старых друзей, присылай новые книги, мы будем следить за твоими творческими успехами.
Роман толкнул меня локтем.
— Станешь сочинять новый роман, не забудь в него вставить меня, — хохотнул Федор. — Хочу быть увековеченным…
Роман толкнул сильнее.
— Федор, скажи одну вещь, — попросил я.
— Хоть десять, Витя. Но в рамках двух минут. Что ты хочешь знать?
— Пришли результаты по бейсболке?
Лицо у Федора неприятно застыло.
— Они ведь пришли?
Федор молчал. Роман опустил стекло.
— Да ладно, Федь, брось. Мы уезжаем, никто не узнает… Да и наплевать всем, тут атомная станция накрывается, чего уж…
— Всем, — подтвердил Роман. — Все уже забыли.
Федор вытянулся в кресле, спрятал ключи в карман.
— Никому нет дела, Федь, — повторил я. — Никому. Скажи по-дружески, а?
— А вам тогда зачем?
Федор нервно скрипел педалью сцепления.
— Для книги, — ответил я. — Я начинаю новую книгу. Это… часть сюжета.
— Хорошо, — сказал Федор. — Хорошо… Книги — это всегда хорошо… Однако информация закрытая, сам понимаешь, я рискую…
Роман молча протянул Федору деньги. Пять тысяч.
— Наш город погубит мелкая коррупция и общая беспринципность, — вздохнул Федор. — Это меня как честного гражданина чрезвычайно удручает…
Взял деньги.
— С другой стороны, не помочь старым друзьям — большй грех, правда, Витя?
— Лучше на педаль не давить, — сказал я. — Пружины не любят.
— Я тебе и говорил — не дави на педаль, Витя… Не дави! А ты все давишь и давишь…
Роман вытянул с заднего сиденья руку и посигналил.
— Танцор буробит, — вздохнул Федор. — Витя, ты совсем не воспитываешь своего раба, так, батенька, нельзя…
— Результаты! — потребовал Роман.
— Ладно… — Федор убрал деньги в карман. — Заряжу картриджи в отделе, на канцелярку ничего не выделяют… Поверьте, скоро из милиции народ пачками разбегаться начнет…
Федор тщательно застегнул карман.
— Результаты на самом деле известны, — сказал Федор. — Только…
— Что только?! — злобно спросил Роман.
— Только зачем это вам? Пацаны сбежали на Байкал, их ищут, скоро найдут и притащат. Кепка к их пропаже никакого отношения не имеет.
— Тем более, — сказал я. — Если не имеет отношения, то и проблем никаких быть не должно.
— Никаких проблем и нет… Короче… Короче, кровь на бейсболке не принадлежит ни Лапшину, ни Куприянову. Сравнивали с образцами, взятыми у матери Максима и у Кристины, — совпадений нет. Довольны?
— Как совпадений нет?!
— Так нет, — ответил Федор. — Кровь на бейсболке посторонняя. А значит, и бейсболка посторонняя. Вот и весь секрет.
— Значит, это кровь убийцы, — сказал Роман.
Федор с досадой плюнул в окно.
— Откуда там кровь какого-то убийцы? — спросил Федор. — Если предположить, что пацаны не на Байкале… Если предположить, что кто-то на них напал в лесу, то почему на кепке Кости Лапшина чужая кровь?
— Потому что они в лесу, — ответил Роман. — Это же понятно! Пацаны отправились в лес, они взяли с собой ножи…
— Роман хочет сказать, что пацаны оказали сопротивление, — сказал я.
— Ну и отлично, — заключил Федор. — Можешь использовать это в своей новой книжке, мне насрать.
Со стороны железнодорожного моста снова послышался гудок.
— Ту-ту! — сказал Федор. — Уважаемые пассажиры, приготовьтесь, скорый поезд прибывает на первый путь!
Мы сидели в машине.
— На выход, конан-дойлы! — прикрикнул Федор. — Пока вы меня окончательно не достали!
Мы с Романом выбрались из машины. Федор за нами.
— Надеюсь, мы договорились, — сказал он. — Если вы соскочите на следующей остановке…
— Это же скорый, — сказал я. — Следующая остановка…
— Мне плевать. Если вы соскочите… Лучше вам не соскакивать.
Федор открыл багажник и выкинул из него мой чемодан и сумку Романа. И две бутылки водки — в багажнике стоял ящик.
— Презент от благодарных жителей Чагинска, — пояснил Федор. — На долгую и прочную память.
Сунул нам по бутылке.
В салоне запиликало. Связь. «Тайга». Или «Тагил». «Оймякон». Военные разработки.
— Идите к вагону, я сейчас… — Федор махнул в сторону поезда.
Мы потащились к перрону. Поезд приближался, я слышал, как он грохочет на стрелках напротив грузового двора.
— Как думаешь, он сказал правду? Про кровь?
Какая разница?
— Федя врет как дышит, — ответил я. — Он мог эту историю придумать на ходу. Так что деньги ты зря отдал, пригодились бы.
Поезд был уже виден.
— А если он не соврал? — спросил Роман.
— Федор врет почти всегда.
— Как ты думаешь, это действительно кровь убийцы?
Мне хотелось поскорее сесть в поезд, вытянуть ноги на своей боковушке и ехать, чудесно ехать на запад.
— Даже если это кровь убийцы… — сказал я. — Кровь на кепке нам ничего не дает.
— Почему не дает?!
— Потому что ты не работаешь в милиции. Вся информация для тебя недоступна. Это раз. И чтобы узнать, чья это кровь, надо иметь образцы для сравнения. Нужен подозреваемый. Это два. У тебя есть подозреваемый?
— Можно взять образцы у многих…
— У кого? У всего города?!
— Это, в принципе, несложно…
Кажется, он не шутил.
— Чагинск — не самый населенный город.
Двенадцать тысяч, не считая танцоров.
Поезд въехал на станцию и заполнил все вокруг.
— Рома, ты знаешь, сколько стоит один анализ ДНК? — спросил я. — Ты знаешь, сколько придется сделать этих анализов? У тебя есть квартира? Ты готов продать квартиру? Да и то не хватит…
— Ты можешь поговорить со Светловым.
Разумеется. Я поговорю со Светловым, он отдаст распоряжение высечь всех лиц мужескаго полу, а потом взять у них образцы для генетического анализа. А почему, собственно, лишь у мужескаго? Мир меняется. Злодейкой вполне может быть и леди. Леди Макбет Нельшинского ДЭЗа.
— Да, со Светловым, — повторил Роман. — Это же ему самому выгодно. Если вдруг окажется, что эта кровь принадлежит… какому-нибудь Механошину, он будет в его руках!
— Они и так все в его руках… Рома, лучше поторопиться, у нас вагон в начале.
Поезд не останавливался. Мы поднялись на перрон. Это самый мерзкий момент во всей посадке — шагать по перрону, догоняя свой вагон. Нет ничего печальней, чем бежать за поездом; мы побежали, третий вагон был пятым по счету от головы состава.
Поезд остановился. Дверь открылась, показалась проводница, откинула нижнюю ступеньку, стала протирать поручни. Мы ждали. Федора с паспортами не было.
— У вас есть вагон-ресторан? — спросил Роман.
Проводница не ответила, продолжала заниматься протиркой. Стоим всего ничего, откуда такая любовь к чистоте?
— Может, буфет есть?
Федора не видно. И других пассажиров. Никто, кроме нас, не собирался уезжать из Чагинска.
— А какая следующая станция? Там можно что-нибудь купить?
Проводница закончила процедуры и заметила нас.
На перроне появилась Аглая. Стояла, ссутулившись, сунув руки в карманы джинсов, осматривалась. Электровоз загудел снова и прижал к проводам пантограф. Аглая заметила нас и помахала рукой. Я обернулся: на перроне больше никого, Аглая махала именно нам. Роман помахал ей в ответ. Аглая сделала шаг в нашу сторону.
— Ты видишь?! — спросил Роман. — Это же Глашка! Пришла нас проводить… Наверное, узнала что-нибудь.
— Ваши билеты, — уныло сказала проводница. — Не задерживайте, скоро отправляемся.
Роман протянул билет.
— Гнида этот твой Федор, — сказал он. — Купил плацкарт, сволочь дешевая, мог бы и на купе раскошелиться…
Я тоже достал билет. Плацкарт лучше. В плацкарте легче бежать.
— Провожающие в вагон не допускаются… — бубнила проводница. — Стоянка три минуты, сразу предупреждаю — распитие алкогольных напитков в поезде запрещено, на линии работает наряд…
Появилась Нина Сергеевна и быстро затолкала Аглаю в вагон. Интересно.
— Отлично! — обрадовался Роман. — Надо с ней обязательно поговорить в поезде.
— Документы предъявляем, — буркнула проводница.
Роман растерянно поглядел на меня.
— Ваши паспорта, молодые люди, — повторила проводница. — Поторопитесь…
— У Федора, — пробормотал я. — Паспорта у Федора…
Я успел поймать Романа.
— Стой тут! Я сейчас!
И я побежал к вокзалу.
— Минуту стоим! — крикнула вдогонку проводница.
Бежал я быстро, как мог быстро, я не очень хорошо бегаю. На перроне оставались только проводники и Нина Сергеевна, увидев меня, она довольно ловко впрыгнула в вагон, а проводников я огибал, мимо вокзала, на площадь, на стоянку…
Машина Федора исчезла.
Парковка перед вокзалом была пуста. Федор уехал. Электровоз прогудел отправление. Я с тупым отчаянием оглядел вокзальную площадь, надеясь, что сейчас из-за почты все-таки покажется машина.
Но машина не появилась. И я побежал обратно.
Роман и проводница ждали возле вагона.
— Паспорта, — потребовала проводница нетерпеливо.
Я ее понимал, ей хотелось покинуть Чагинск как можно скорее.
— Вы понимаете, паспорта у нашего друга…
Дальше проводница слушать не стала, оттеснила Романа, вскочила в вагон. Быстро подняла нижнюю ступеньку, захлопнула дверь, поезд тронулся.
Состав нетерпеливо набирал ход, он тоже торопился отсюда сбежать, мы стояли. Я смотрел в окна вагонов. И Роман смотрел. Ни Нину Сергеевну, ни Аглаю мы не увидели.