Первый юбилей позволил Шахрину подводить первые итоги, рассуждать о своей публике: «Обновление нашей аудитории уже произошло несколько раз. Вначале нас, как и весь советский рок-андеграунд, слушала элитарная публика, которая могла попасть на неофициальные концерты. Позднее группа стала более жёсткой — злой, почти припанкованной, и я понял, что слушать „Чайф“ стали подростки, которые на концертах накачивались от нас энергией, а сами-то песни им были не особо и нужны. В 1988 году появилась аудитория, которая мне очень нравится: это простые люди — рабочие, то есть пролетарская прослойка. В то время мы больше внимания стали уделять музыке. А сейчас мы возвращаемся к первоисточникам, к корням „Чайфа“, и вернулась, вроде бы, и наша ранняя, прежняя публика, которая выросла вместе с рок-н-роллом, которая сегодня уже может понимать нашу музыку. Так что у нас сейчас разновозрастной отряд публики. Наша аудитория сегодня — от четырнадцати — иногда бывает и меньше — и лет до сорока. Хотя на одном из последних концертов подошла ко мне бабушка лет семидесяти и говорит: „Володя, сегодня у вас был отличный концерт, понравилась появившаяся у вас духовность“. Это очень приятно, конечно. Это говорит о том, что у группы есть своя эстетика» (газета «Хроника рок-дизайна», 1990).
В конце года «Чайф» качнуло в сторону кинематографа. 7 декабря подписали договор с Пермской киностудией детских и юношеских фильмов на запись музыки к картине по сценарию пермяка Алексея Кылосова и итальянца Тонино Гуэрры «Четвёртый стул». Сценарий понравился, велись даже переговоры о съёмках музыкантов в небольших ролях. (Бегунову предложили роль трупа Ленина в Мавзолее.) Но фильм не состоялся, да и студия оказалась мифической, хотя запись оплатили. А вот альбом «Четвёртый стул» удался. В этой работе «Чайф» впервые вернулся к песням, сочинённым и записанным ещё пять лет назад.
Возвращение к корням — дежурное развлечение рок-звёзд со всего мира. Остроумно процитировав «Т. Rex» в песне «Вчера была любовь», «Чайф» отдал дань уважения своим великим предкам и занялся своей собственной историей. Треть из дюжины треков альбома — номера из первых плёнок 1985 года. Их записали заново. Старые песни перепели мужчины, повзрослевшие на пять лет, прошедшие и огонь, и воду, а уж медные трубы и подавно. Поэтому и лиричная «Я был солдатом», и программный «Мой блюз», не поменяв сути, зазвучали совсем по-другому, более зрело. Даже в шизоидном «Квадратном вальсе» послышалось уже не юношеское озорство, а чуть ли не вопль мужика, переживающего кризис среднего возраста. Практика подобного переосмысления старых песен прижилась — из неё выросли все будущие многочисленные «Оранжевые настроения». Среди новых песен особых похвал заслужили всенародный хит «Не спеши» и дуэт с Настей Полевой «Всему своё время», созданный по всем законам драматургии. Саксофон, рояль, струнный ансамбль разнообразили звучание, но в то же время сделали его мягче и спокойнее.
Когда в 1992 году «FeeLee Records» выпускали на виниле альбом «Четвёртый стул», то решили выкинуть «Завяжи мне глаза» и ещё пару песен — музыкантам показалось, что они как-то не очень звучат. Поэтому пластинка на 10 минут короче магнитофонной версии. Через несколько лет, когда переиздавали альбом на CD, «чайфы» переслушали весь материал и решили, что эти треки не так уж и плохи. И вставили их обратно. Обложку «Четвёртого стула» весело оформили Лена Шахрина и Володя Бегунов.
1991 год начался с гастролей по Дальнему Востоку. Трудная получилась поездка. Перестроечный вал интереса к советскому року схлынул, и ряды рок-фанатов заметно поредели. Залы в Хабаровске и Уссурийске заполнялись в лучшем случае на треть. А тут ещё министр финансов Виктор Павлов подкузьмил — устроил внеплановый отъём у населения купюр в 50 и 100 рублей. Спасавшему свои сбережения населению стало ну совсем не до рок-н-ролла. С дальних рубежей родины «чайфы» домой почти ничего не привезли. Больше всех переживала из-за подобных неудач мама Бегунова: «Вова, когда ты начнёшь искать себе работу? Наездился ли ты или не наездился?» Она всё ждала, когда сын начнёт ходить в галстуке с 9 утра в контору за 150 рублей, то есть станет нормальным советским гражданином. «Жена привыкла, ничего не говорит, а мама очень беспокоится о моей будущности», — делился Бегунов с журналистами.
6 апреля «Чайф» наравне с такими монстрами советского рока, как «Бригада С», «Алиса», «ДДТ», «Наутилус Помпилиус», принял участие в фестивале «Рок против террора» в столичном Дворце спорта «Крылья Советов». На пресс-конференции Шахрин заявил, что, по его мнению, «самым опытным террористом» в стране является коммунистическая партия, чем придал всему мероприятию совсем другую окраску — начиналось-то оно как ответ музыкантов на побитую в арбатском отделении милиции физиономию Гарика Сукачёва.
Сразу после фестиваля «Чайф» во главе «Рока чистой воды» наведался в Чернобыльскую зону. С этими местами у «чайфов» были свои счёты. Три года назад по дороге из Киева в Вильнюс на одном из полустанков они чуть не отведали дешёвых и аппетитных огурцов. Хорошо, остановила проводница — разрушенный реактор находился за ближайшим лесом. Теперь сплочённая компания в составе «Чайфа», «Насти», «АукцЫона», «Петли Нестерова» и «Бригады С» дала несколько концертов на Украине и в Белоруссии. Коротая время в переездах, мужики играли в карты на отжимание. Привалов проигрался в пух и прах и так наотжимался, что на следующий день у него бицепсы опухли. Маленький Маус походил на перекаченного бодибилдера, и Сукачёв уважительно сравнил его со Шварценеггером. Пока ехали до Минска, прозвище Арнольд накрепко прилипло к Володе Привалову. Концертом в столице Белоруссии в день пятилетия чернобыльской трагедии 26 апреля «Рок чистой воды» поставил финальную точку в этом туре.
Летом наступило время международных сношений. Сначала уральцы вместе с питерцами «АукцЫоном» и «НЭПом» и французской группой «Mike Remboud» устроили железнодорожный тур Ленинград — Сочи. А в середине августа «Чайф» и итальянская группа «Rife» прокатились с концертами по Северному Уралу. Жили музыканты в пионерском лагере, детские смены в котором уже закончились. В свободное от концертов время патлатых итальянских хардёшников водили в лес по грибы. Гости не верили, что дикорастущие эукариоты типа «borovik» и «podberezovik» можно употреблять в пищу, но лагерные бабушки-поварихи так пожарили с картошкой всю добычу, что итальянцы даже про свои традиционные макароны забыли.
19 августа днём иностранцы, в комнате которых был телевизор, прибежали с выпученными от ужаса глазами: «В Москве танки! У вас переворот! Мы пропали! Что же делать?» Больше всего они боялись, что путчисты перекроют границы и группа «Rife» навсегда останется в североуральской тайге. Старший итальянец из кабинета начальника лагеря даже дозвонился до посольства в Москве. Там ему туманно ответили, что обстановка сложная, но посольские держат вопрос о вызволении рокеров на контроле. Итальянцы переполошились ещё больше. Тогда Шахрин подумал и предложил сходить на рыбалку. «Rife» от такого поворота немного обалдел… Ближайшая речка была глубиной по колено. В прозрачной воде рыбы явно не водилось. Пока итальянцы безуспешно пытались что-нибудь поймать, уныло рассматривая поплавки, «чайфы» накрыли поляну под развесистой елью. Через полчаса сжалились над незадачливыми рыболовами и позвали «макаронников» к себе. После первой бутылки водки языковой барьер и все страхи перед путчем куда-то исчезли… Вечером вернулись в лагерь в обнимку, оживлённо беседуя. Переводчица очень удивилась: «А как вы общаетесь? Вы же языков не знаете, а они по-русски ни бум-бум?» Так и общались. Смогли обсудить насущные мужские проблемы: у кого какие машины и какие девушки.
На следующий день «Чайф» и «Rife» вместе выступили в свердловском Дворце молодёжи. Шахрин со сцены выразил своё отношение к тем, кто попытался повернуть развитие страны вспять.
Музыкально-путчевая история имела продолжение. В сентябре «Чайф» объехал с концертами итальянскую область Эмилия-Романья. Чуть не случившийся две недели назад в СССР переворот до сих пор волновал итальянцев. Группу из страны победившей демократии встречали на ура. Особым успехом пользовался Володя Желтовских — молодого красавца в красной рубахе и со скрипкой несколько раз едва не женили. «Чайф» дал пять концертов в разных городах и выступил на празднике коммунистической газеты «L’Unità», который пришлось дважды продлевать по требованию публики, желавшей ещё и ещё слушать уральцев.
Корреспондент местной газеты Фабрицио Россини побеседовал с Владимиром Шахриным в интернате аграрной школы «Скарабелли», где базировалась группа: «Владимир — рок-звезда в СССР. Как типичная рок-звезда, однако, он себя не ведёт. Напротив, он воплощение открытости. Фронтмен группы „Чайф“ охотно даёт интервью: „Наша музыка развилась из ритм-н-блюза, которому мы привили русский дух. Это массовая музыка, понятная всем. В России критики говорят, что тексты „Чайфа“ важнее мелодий. Здесь, где вы не понимаете наших слов, мы хотим показать, что так же важна и наша музыка“… В завершение лидер „Чайфа“ делится своими впечатлениями о нашем городе: „Здесь народ улыбается, а ещё стоит сильная жара. Везде очень чисто — видна любовь горожан. Моя первая мысль? Что моим дочерям понравилось бы здесь. Ах, я забыл про вино в интернате, где нас разместили: оно превосходно. Нам сказали, что его сделали ученики… У нас такое вино не попробовать даже в ресторане“» («Carlino Imola», 03.09.1991).
Про качество вина Володя упомянул не из простой вежливости. И через 15 лет в своей книге «Открытые файлы» он вспоминал продукцию итальянских студентов: «В этой академии было своё винное производство, и на вопрос, а можно ли попробовать местного вина, хозяева наивно ответили: „Конечно, сколько хотите, вот тут стоит ящик с вином…“ Так что каждое утро после традиционного „бон джорно“ мы ставили вопрос ребром: „А где, собственно, ящик?“ Женщины, работницы студенческой столовой, выносили очередной ящик и с нескрываемым волнением наблюдали за завтраком „си