ремя у нас было. Мы никогда не „чесали“, играли четыре-пять концертов в месяц. Уехал — приехал, пожалуйста, репетируй, занимайся, пиши другую музыку. Но в „Чайфе“ всё-таки ещё и заработок был неплохой». Уговоры не помогли, и Антон ушёл.
«Чайф» действительно остановился, но ненадолго, всего лишь на новогодние праздники. Зима 1996-го оказалась не очень радостной. И дело не только в уходе басиста. В феврале Шахрин и Бегунов съездили в охваченную войной Чечню. Поездку организовала программа «Взгляд», готовившая выпуск к 23 февраля. Шахрину позвонили и сказали, что солдаты просили привезти «Машину времени» и «Чайф»: «Поехали Андрюха Макаревич и мы. Летели туда на транспортном военном самолёте. Это первая чеченская война, когда там ещё срочники были, мальчишки, большие потери. В общем, совсем всё мрачно. Жили в казармах, сыграли с Вовкой раз восемь — в землянках, в столовых, в госпитале. Ну и одно выступление было постановочное — для „Взгляда“. Потом подошёл к нам кто-то: „Ребята! Вот, только что дивизия из боя вышла, — у них потери. Может, пообщаетесь с ними?“ И их завели — чумазых, грязных, в рваных телогрейках… А дети совсем ещё. Об этом вообще невозможно рассказывать. Ну, поговорили…»
23 февраля 1996 года, в день, когда снятая в Чечне программа вышла в эфир, «Чайф» был на гастролях в Улан-Удэ. На сцене стоял новый басист — Вячеслав Двинин.
Несмотря на то, что Слава — младший из «Чайфов», его музыкальная биография самая извилистая. Родился и вырос он в городе Первоуральске, в сорока километрах от Свердловска. В старших классах Слава пришёл в вокально-инструментальный ансамбль при ДК Новотрубного завода. Руководитель посмотрел на новичка, и попросил его взять аккорд «ля мажор 7+4». Увидев в двининских глазах непонимание, педагог с ним не стал даже разговаривать. «Так чуть не кончилась моя музыкальная карьера. Особенно мне стало обидно, когда через несколько дней мне этот аккорд показали, — вспоминает Слава. — Я ведь его знал, просто не подозревал, что он именно так называется».
Целеустремленный юноша не отчаялся, он отправился в ДК Старотрубного завода — к счастью для местных музыкантов, трубных производств в Первоуральске имелось несколько. Руководитель ансамбля оказался внимательнее. Вакансий гитаристов у него не было, и он предложил Двинину поиграть на басу. Увидев, что кое-что у новичка получается, он настоятельно порекомендовал ему ехать в Свердловск и поступать в музыкальное училище. Причём не на эстрадное отделение, где большой конкурс, а на оркестровое, на контрабас. Через год Двинин так и сделал. И, к собственному удивлению, сдал вступительные экзамены, абсолютно не зная сольфеджио. Через несколько лет, знакомясь с собственным личным делом, он обнаружил запись: «Принят за большое желание учиться».
Через год Двинин отправился в армию. Служил в Москве, в оркестре дивизии имени Дзержинского. Весной 1986-го дембельнулся, вернулся в училище, но уже на эстрадное отделение, и сходу попал в рок-клуб. Дебютировал на рок-сцене бас-гитарист Двинин 2 августа 1986 года в составе группы «Раут». Выступили они тогда неудачно, зато скорешились с обкомом комсомола и под его эгидой дали серию концертов в северных городах Свердловской области. Но выступления мешали учёбе, и Слава на время оставил сцену, с головой погрузившись в занятия. Его особо отличал преподаватель по классу бас-гитары Владимир Петрович Елизаров, заслуженный деятель уральского рок-н-ролла. Позже он на своей страничке в «Википедии» отметил Вячеслава Двинина как своего лучшего ученика. В 1987 году Слава женился. Семейная жизнь требовала денег, и учёба отошла на второй план. Он поучаствовал в поп-проекте «Nota Bene», поработал в ресторанах, причём не только свердловских, но даже и в далёкой Армении.
В 1989 году Слава узнал, что после распада «Наутилуса» Алексей Могилевский собирается превратить свой студийный проект «Ассоциация» в концертирующий коллектив и что ему требуется басист. Слава пришёл, попробовался, понравился. Год ездил на гастроли с «Ассоциацией», а затем случилась рокировочка: Могилевский позвал в свою команду старого товарища Владислава Шавкунова из «Насти», а на его место «отдал» Двинина. «Я даже не задумывался, обидно это или нет, ведь главное — я продолжаю играть музыку, которая, кстати, у „Насти“ была сложнее и интереснее. И вообще, я стараюсь встречать все события в жизни с улыбкой на лице». С «Настей» Слава плотно проработал два года, а потом группа де-факто распалась — Настя Полева разрывалась между Свердловском и Питером, и концертов практически не было.
Двинин решил себя попробовать в другой, немузыкальной сфере. И в конце 1991 года устроился в брокерскую контору. Случайно встретивший его на улице Бегунов метко назвал Славу «Б. Рокером». То есть «Бывшим рокером». Но, видимо, по отношению к музыканту до мозга костей Двинину понятие «бывший» трудноприменимо. В конторе он продержался всего несколько месяцев и опять взялся за старое, правда, совсем по-иному. Собрав несколько опытных музыкантов, он махнул с ними в Копенгаген, где уличными концертами они неплохо зарабатывали на жизнь. Проект так и назывался — «Жизненные потребности». Вернувшись в Екатеринбург, опять играл в ресторанах, а летом 1995-го опять услаждал слух европейцев, на этот раз жителей и гостей нескольких немецких городов.
«Ещё перед отъездом в ФРГ я услышал, что у Шахрина с Антоном какие-то раздоры, и Вовану скоро может потребоваться новый басист. Тогда я пропустил это мимо ушей, а осенью, вернувшись домой, задумался. Сходил на уралмашевский рынок, купил три кассеты „Чайфа“ и на всякий случай снял с них басовые партии всех песен». И тут, как по волшебству, Шахрин позвал Двинина на репетицию «Чайфа» — попробовать поиграть вместе. Слава пришёл, открыл ноты и сыграл весь их репертуар. Такой подход произвёл должное впечатление. И Вячеслав Двинин стал бас-гитаристом рок-группы «Чайф».
Зрители первых концертов нового состава были уверены, что видят коллектив, отыгравший вместе не один год. Слава мгновенно и так прочно занял своё место в группе, словно это место было создано специально для него десять лет назад и лишь по недоразумению его занимал кто-то другой. И по стилю игры, и по характеру Двинин идеально подошёл группе. «Чайфовская» семья как будто нашла потерянного в незапамятные времена родственника. Недаром Шахрин рассказывал, что «Слава с детства мечтал играть в „Чайфе“». Наверное, за двадцать прошедших лет Двинин и сам поверил в то, что жизненный путь через Первоуральск, Армению, Данию и Германию вёл его именно в «Чайф».
Во второе десятилетие своей истории «Чайф» перевалил в отличной форме.
Глава 7. Кончается век(1996–2000)
Со стороны могло показаться, что в «Чайфе» наступила скучная, упорядоченная жизнь. Концерты, гастроли, запись, съёмки клипа, опять концерт, опять гастроли, опять запись, опять съёмка, опять… Группа уже достигла того уровня, на котором жизненный и творческий путь коллектива биографы могут отслеживать исключительно по гонорарным ведомостям и таблицам популярности. Но «Чайф» не был бы «Чайфом», если бы, устроившись на лаврах поудобнее, без лишних усилий чинно двигался к вершинам музыкального Олимпа. Уральцы делали всё возможное, чтобы жизнь группы не казалась приторно-сладким мёдом ни им, ни поклонникам, а была бы чудесным реактором, заряжающим всех вокруг позитивной творческой энергией.
В середине 1990-х Шахрин придумал проект, связанный с талантливой молодёжью: «Меня постоянно спрашивали: „А помогаете ли вы молодым группам?“ А чем я мог помочь? Песни я для них не напишу, гитары не подарю, студии у меня нет. Я мог только привлечь к ним внимание публики. И мы стали каждую весну проводить в Екатеринбурге концерт „Грачи прилетели“ — люди шли на „Чайф“, а мы им показывали интересную, по нашему мнению, молодую группу». Первым гостем, залетевшим в Екатеринбург по грачёвской линии, стала «СерьГа» в 1995 году. Позже перед уральской публикой засветились местные «Сахара» и «Сансара» (2000), питерские «Сплин» (1998), «Tequilajazzz» (1999) и «Кирпичи» (2003), москвичи Найк Борзов (2001) и «7Б» (2002). Порой концепция давала сбои, и под видом юных грачей в Екатеринбург прилетали махровые «Чиж & Со» (1996), «Ва-Банкъ» (1997) и «Калинов мост» (2005). Проект оказался не столь долгоиграющим, как «Зимняя акустика». С годами развилась система клубов, в которых молодёжь стала выступать самостоятельно, давать платные концерты. Идея «грачей» сама собой отмерла. Последний грачиный крик над Уралом издала питерская группа «Никель» в 2006 году.
Однако пересекаться и сталкиваться с молодёжью различной степени музыкальности приходилось не только на сцене. Во второй половине 1990-х дочери Шахрина подросли и уже сами охотно ходили на концерты, причём далеко не только на папины. Тогда главной рок-точкой Екатеринбурга был центр «Сфинкс», в котором несколько раз в неделю до утра фестивалила вся прогрессивная общественность города. Как-то Володя договорился, что заедет туда за Юлей к пяти утра. Ждал у входа до полшестого. Не дождавшись, пошёл внутрь. В одном из полутёмных коридоров нашёл небольшую компанию. Внимание рок-звезды привлекла мужская рука, лежавшая чуть пониже дочерней талии. Далее вспоминает один из свидетелей: «Подходит дядя Вова и вежливо говорит: „Молодой человек, вы не хотите руку с ребёнка убрать?“ Тот поворачивается: „Да пошёл ты!“ И тут дядя Вова, ни слова не говоря, такой хук справа: джж! И тот падает». Сам Шахрин через неделю забыл об этом эпизоде, но 20 лет спустя пришёл к нему мастер настраивать компьютер и напомнил об этой истории. Оказалось, что эффектный родительский жест Шахрина накрепко врезался в память всем свидетелям, кроме него самого и, наверное, Юли.
Супруге Володя об этом происшествии вряд ли рассказал. У них были чуть различные концепции воспитания дочерей. «Лена считает, что отец должен уметь повлиять и надавить, — рассказывал Шахрин в одном из интервью тех лет, — а я стараюсь не докучать девочкам и хихикаю, потому что в поступках своих детей вижу себя. Как можно заставить учиться, когда я сам с восьмого класса уроки не делал. Зато девочки у меня растут самостоятельные и независимые. Когда старшая идёт на какую-нибудь вечеринку, то просит подруг не говорить никому, что она — дочь Шахрина. Хочет, что